Привидение ХрипушаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Ее начали звать Хрипушей с того самого времени, как стала она Привидением. Мало кто знал о ее молодых годах, ведь пришла она из далекой чужой стороны. Сама же она была неразговорчива, как и все Привидения, и никогда не рассказывала о себе. Да и кому рассказывать, если Привидения живут уединенно и с другой невидимой силой почти не встречаются. Большей частью они тихонько сидят в старых руинах, покинутых домах, старых мельницах, а также на пустырях и пожарищах. Никто у них не бывает, да и сами они редко покидают свое жилище. Вот так и живут они, совсем одинокие. И только в ночь на Ивана Купала являются по очереди на Лысую гору. Иногда их вызывает к себе Бес, чтобы отправить на новое место жительства. Молча выслушивают они приказ и тихо перебираются в другое жилище, где и остаются до нового распоряжения. Там они усердно исполняют свои нехитрые обязанности: не позволяют живым существам селиться в опасных местах. Хрипушей ее прозвали за слишком тихий и хриплый голос. Даже стоя рядом трудно было разобрать, что она говорит. Слышно было только сухое хрипение, напоминающее карябанье осторожной мышки в соседней комнате или скрип пера по бумаге. Поскольку Хрипуша была очень нехороша собой, то никто из собеседников не приближался к ней. А голосу ее не хватало силы, чтобы говорить громко. Росточком Хрипуша не вышла и издали походила на ученицу, младших классов. Была она сухая и костлявая, с длиннющим носом, который нависал над верхней губой и почти касался подбородка. Под носом росли темные усики. А из шести бородавок на подбородке торчали жесткие, как у кота, белые кустики волос. Густые седые брови нависали над блестящими живыми черными глазами. Ходила она всегда в ветхом темном рубище, опираясь на клюку. Словом, увидев ее, вы приняли бы ее за несчастную старую нищенку. Давненько жила уже Хрипуша в развалинах брошенного кирпичного завода, в стороне от большого города. А потому мало кто знал, что там обитает Привидение. Здание завода все больше разрушалось. Со стен осыпалась штукатурка. Под тяжестью снега старая черепица падала вниз. Ветер обрывал прогнившие доски. А прошлой весной обвалилась одна из внутренних стен. После этого туда пришли какие-то люди, осмотрели здание и решили, что нужно его разобрать, пока оно само не обрушилось. Хрипушу это обеспокоило. Ей не хотелось покидать насиженное место, в котором был ей знаком каждый камешек и где ей так тихо и покойно жилось все это время в обществе ее единственных приятелей — летучих мышей и шестерых старых крыс. Непонятно, чем могли питаться здесь ее соседи, но они непременно хотели прожить остаток лет в родном гнезде, где прошла их далекая веселая молодость. Иногда зимой сюда забирались на ночлег бродячие псы, которые днем слонялись по соседним дворам. Шло время, но никто не приходил разбирать разрушающийся завод. Очевидно, люди опять забыли о нем. И Хрипуша забыла об этих людях. Каждый вечер совершала она обход своих владений, осматривая все и внутри, и снаружи. Она заглядывала в каждую щелку, забиралась даже на чердак. А когда становилось совсем темно, направлялась к заброшенному колодцу, из которого когда-то брали воду для кирпичей, и пила. Ела она раз в сутки — ночью. Обходилась малым — иногда несколькими сухими корешками цикория, которые хранила на чердаке, иногда — морковкой. Поужинав, Хрипуша забиралась в расщелину над входом и неподвижно сидела до самого утра. Иногда она оставалась там на целый день. По ночам Хрипуша смотрела на сияющее над городом зарево от тысяч фонарей. Вслушивалась в долетающие издалека звонки трамваев, громыхание повозок и гудки автомобилей. Глядя на дорогу, она видела проезжающие по ней крестьянские подводы: утром — в город, вечером — обратно. Рассматривала она и спешащих куда-то, поодиночке и целыми толпами, вечно озабоченных людей; пробегающих мимо псов; а иногда — марширующих под музыку солдат. Но жизнь, бурлящая вокруг, никак ее не касалась. Она смотрела, потому что имела глаза, слушала, потому что имела уши. Но никогда не задумывалась о том, что видела или слышала. И никогда ни о чем не мечтала, ничего не хотела от жизни и ничего не ждала от будущего. Да и в воспоминаниях ее не было ничего радостного…Она двигалась, ела, дремала, исполняла свои обязанности, но — на самом деле — не жила. Точно так же не живут и часы, хотя тикают, раскачивают маятник, передвигают стрелки, показывают время, требуют завода, чистки, смазки… Но однажды ночью произошло событие, которое не только вывело Хрипушу из состояния ничем не нарушаемого покоя, но и оставило неизгладимый след в ее жизни… Случилось это около полуночи. Давно уже опустела дорога. Понемногу угасало слабое зарево над городом. Затихали шум звонков, гудки и уличный грохот. И только монотонно моросил мелкий дождь. Стоял ноябрь. А это не самая лучшая пора в году. Было сыро и холодно. Хрипуша почти задремала, вполглаза глядя на дорогу. Ее начали звать Хрипушей с того самого времени, как стала она Привидением. Мало кто знал о ее молодых годах, ведь пришла она из далекой чужой стороны. Сама же она была неразговорчива, как и все Привидения, и никогда не рассказывала о себе. Да и кому рассказывать, если Привидения живут уединенно и с другой невидимой силой почти не встречаются. Большей частью они тихонько сидят в старых руинах, покинутых домах, старых мельницах, а также на пустырях и пожарищах. Никто у них не бывает, да и сами они редко покидают свое жилище. Вот так и живут они, совсем одинокие. И только в ночь на Ивана Купала являются по очереди на Лысую гору. Иногда их вызывает к себе Бес, чтобы отправить на новое место жительства. Молча выслушивают они приказ и тихо перебираются в другое жилище, где и остаются до нового распоряжения. Там они усердно исполняют свои нехитрые обязанности: не позволяют живым существам селиться в опасных местах. Хрипушей ее прозвали за слишком тихий и хриплый голос. Даже стоя рядом трудно было разобрать, что она говорит. Слышно было только сухое хрипение, напоминающее карябанье осторожной мышки в соседней комнате или скрип пера по бумаге. Поскольку Хрипуша была очень нехороша собой, то никто из собеседников не приближался к ней. А голосу ее не хватало силы, чтобы говорить громко. Росточком Хрипуша не вышла и издали походила на ученицу, младших классов. Была она сухая и костлявая, с длиннющим носом, который нависал над верхней губой и почти касался подбородка. Под носом росли темные усики. А из шести бородавок на подбородке торчали жесткие, как у кота, белые кустики волос. Густые седые брови нависали над блестящими живыми черными глазами. Ходила она всегда в ветхом темном рубище, опираясь на клюку. Словом, увидев ее, вы приняли бы ее за несчастную старую нищенку. Давненько жила уже Хрипуша в развалинах брошенного кирпичного завода, в стороне от большого города. А потому мало кто знал, что там обитает Привидение. Здание завода все больше разрушалось. Со стен осыпалась штукатурка. Под тяжестью снега старая черепица падала вниз. Ветер обрывал прогнившие доски. А прошлой весной обвалилась одна из внутренних стен. После этого туда пришли какие-то люди, осмотрели здание и решили, что нужно его разобрать, пока оно само не обрушилось. Хрипушу это обеспокоило. Ей не хотелось покидать насиженное место, в котором был ей знаком каждый камешек и где ей так тихо и покойно жилось все это время в обществе ее единственных приятелей — летучих мышей и шестерых старых крыс. Непонятно, чем могли питаться здесь ее соседи, но они непременно хотели прожить остаток лет в родном гнезде, где прошла их далекая веселая молодость. Иногда зимой сюда забирались на ночлег бродячие псы, которые днем слонялись по соседним дворам. Шло время, но никто не приходил разбирать разрушающийся завод. Очевидно, люди опять забыли о нем. И Хрипуша забыла об этих людях. Каждый вечер совершала она обход своих владений, осматривая все и внутри, и снаружи. Она заглядывала в каждую щелку, забиралась даже на чердак. А когда становилось совсем темно, направлялась к заброшенному колодцу, из которого когда-то брали воду для кирпичей, и пила. Ела она раз в сутки — ночью. Обходилась малым — иногда несколькими сухими корешками цикория, которые хранила на чердаке, иногда — морковкой. Поужинав, Хрипуша забиралась в расщелину над входом и неподвижно сидела до самого утра. Иногда она оставалась там на целый день. По ночам Хрипуша смотрела на сияющее над городом зарево от тысяч фонарей. Вслушивалась в долетающие издалека звонки трамваев, громыхание повозок и гудки автомобилей. Глядя на дорогу, она видела проезжающие по ней крестьянские подводы: утром — в город, вечером — обратно. Рассматривала она и спешащих куда-то, поодиночке и целыми толпами, вечно озабоченных людей; пробегающих мимо псов; а иногда — марширующих под музыку солдат. Но жизнь, бурлящая вокруг, никак ее не касалась. Она смотрела, потому что имела глаза, слушала, потому что имела уши. Но никогда не задумывалась о том, что видела или слышала. И никогда ни о чем не мечтала, ничего не хотела от жизни и ничего не ждала от будущего. Да и в воспоминаниях ее не было ничего радостного…Она двигалась, ела, дремала, исполняла свои обязанности, но — на самом деле — не жила. Точно так же не живут и часы, хотя тикают, раскачивают маятник, передвигают стрелки, показывают время, требуют завода, чистки, смазки… Но однажды ночью произошло событие, которое не только вывело Хрипушу из состояния ничем не нарушаемого покоя, но и оставило неизгладимый след в ее жизни… Случилось это около полуночи. Давно уже опустела дорога. Понемногу угасало слабое зарево над городом. Затихали шум звонков, гудки и уличный грохот. И только монотонно моросил мелкий дождь. Стоял ноябрь. А это не самая лучшая пора в году. Было сыро и холодно. Хрипуша почти задремала, вполглаза глядя на дорогу. Вдруг она увидела тень, плывущую во мгле, и сразу догадалась, что это человек. Еще через некоторое время она рассмотрела, что это не взрослый человек, а маленький мальчик. Он едва волочил ноги. Под мышкой у него был небольшой сундучок. Хрипуша с интересом смотрела на ребенка, не побоявшегося идти ночью так далеко за город, да еще в страшную непогоду. Но еще больше она удивилась, когда заметила, что мальчик свернул с дороги и направился к развалинам. Она хотела тут же выбраться из укрытия и преградить ему путь в опасное место, но удержалась, вспомнив, что там есть и безопасные уголки. Мальчик был совершенно обессилевшим. Он то ли тихонько стонал, то ли всхлипывал, его глаза застилали слезы. А на лице застыло выражение безутешного горя и отчаяния. Незнакомое доселе чувство шевельнулось в Хрипушином сердце. Ее охватила жалость к ребенку, которому, видимо, жизнь была не мила. И она решила чем-то помочь мальчику. Не только из чувства долга, но по велению сердца. Тем временем мальчик был уже внутри разрушенного здания. Осмотревшись, он безнадежно махнул рукой и поставил сундучок на землю. Постоял немного, потом уселся на него и заслонил лицо грязными, испачканными черной и рыжей краской руками. Так и сидел он под дырой в крыше, не двигаясь, без единого звука. — Как же так?! — думала Хрипуша. — Хоть бы выбрал сухое место или лег. Стало бы ясно, что ему негде переночевать. Такие, нуждающиеся в отдыхе и ночлеге, иногда забредали сюда. Но этот мальчик…Она неслышно вылезла из своей щели и тихонько встала позади мальчика. Чтобы не испугать его своим страшным видом, она прислонилась к темной стене. Теперь ей было хорошо видно, что мальчик насквозь промок и дрожит от холода. Наконец она решилась и так ласково, как только позволял ей хриплый голос, проговорила:— Милый мальчик, не бойся меня и скажи, зачем ты сюда пришел? Будь откровенным со мной. Я — старая женщина. Я не причиню тебе зла. Мальчик поднял голову и прислушался. — Ты слышишь меня? — снова спросила Хрипуша. — Я слышу чей-то голос, но не могу разобрать ни слова, — ответил он. — Кто вы? Почему я вас не вижу?— Я здесь, у тебя за спиной. Я очень старая и не хочу тебя испугать. Кроме того, я не могу громко говорить. Не бойся меня и скажи, как ты здесь оказался?Мальчик повернулся к черной тени и тихо произнес:— Я не боюсь вас, бабушка. Я уже ничего на свете не боюсь, ведь я пришел сюда умирать. — И он разрыдался. Тогда Хрипуша подошла к нему, нежно обняла его и повела в сухой уголок. Там она усадила его на кучу кирпича, а сама устроилась рядом. — Расскажи мне, сынок, что с тобой приключилось? Может, я смогу тебе чем-то помочь?! У меня ничего нет, я — нищая. Но, может быть, ты слышал от старших, что бедный бедному поможет скорее, чем богатый? Ну, не плачь, соколик, а лучше все мне расскажи. У мальчика стало легче на душе. Давно уже ни от кого он не слышал доброго слова. Давно уже никто не обнимал его. Он еще всхлипнул несколько раз и начал рассказывать. Из его рассказа Хрипуша узнала, что Андрейка — так звали мальчика — круглый сирота. Отца он не помнил, а мать умерла, когда ему было только семь лет. Когда мама сильно заболела, то, собрав последние силы, отвела его в город и оставила под дверью детского приюта. Она велела Андрейке говорить, что он не знает, куда девалась его мать. Благословив и поцеловав его, она ушла. Долго пришлось стоять Андрейке, пока его заметили и забрали в приют. Скоро ему сказали, что мама умерла в больнице, но в письме успела сообщить его фамилию. И остался Андрейка один-одинешенек на всем белом свете. Недолго он жил в приюте. Скоро отдали его в ученики к сапожнику. Сапожник и не думал обучать мальчика делу, а, выдав ему сундучок с ваксой, посадил на улице чистить господам обувь. Каждый вечер Андрейка должен был приносить хозяину не меньше рубля летом и семьдесят копеек теперь, осенью. Летом он еще кое-как справлялся. Бывало, и больше рубля зарабатывал. Но хозяин всегда был недоволен и за малейшую провинность избивал Андрейку и двух других своих учеников. Сапожник считал мальчиков рабами. Кормил их плохо и обращался с ними так, как злые люди обращаются с бездомными щенками. Андрейка делал свое дело на совесть. И хоть от голода у него иногда сводило живот, он не утаил от хозяина ни одной заработанной копейки. Он всегда помнил наставления своей мамы, которая говорила:— Помни, сынок, как бы тяжело ни пришлось тебе в жизни, не делай дурных поступков. Никогда не бери чужого и никого не обманывай. Терпеливо сноси все несчастья, и твое терпение будет вознаграждено. Когда-нибудь тебе станет хорошо. И мальчик всегда поступал по совести, как учила его мама. Попадались иногда такие добрые господа, которые не только не торговались с Андрейкой, но и платили сверх положенного. — Это тебе за чистку, а это — оставь себе на конфеты!

Но таких господ было мало. И, откладывая два года чаевые, он не скопил и десяти рублей. Он мечтал скопить побольше денег, бросить хозяина-сапожника и пойти учиться в школу, чтобы стать умным и образованным. Этой осенью наступили для Андрейки тяжелые времена. На улице было очень грязно, но люди не хотели чистить обувь. Они не хотели лишний раз мокнуть под дождем, останавливаясь возле чистильщика. Да и зачем это делать, если все равно снова выпачкаешься в грязи. За несколько дней Андрейка не заработал ни гроша. Хозяин нещадно бил мальчика, и с каждым днем — все сильнее. Чтобы избежать побоев, Андрейка отдавал сапожнику по семьдесят копеек из сэкономленных денег. А сегодня с ним случилось непоправимое несчастье. Целый день он просидел без работы. И только вечером увидел на противоположной стороне улицы господина. Человек этот кого-то ждал. Андрейка знал, что такие господа, чтобы скоротать время, обычно позволяют почистить себе обувь. Мальчик бросился через дорогу. Проносившийся мимо извозчик задел его оглоблей, и он упал в грязь. Сундучок его открылся, и оттуда высыпались не только щетки, вакса и мази, но и все его деньги. Грязь в этой луже была глубокая и вперемешку с мокрым снегом. Вокруг — темно. И, как на зло, по луже все время проезжали пролетки, груженые подводы и автомобили… Как ни искал Андрейка, но денег почти не нашел. Пропало также много хозяйского добра. Многие бутылочки, коробочки, щеточки утонули в грязи или были раздавлены колесами машин. — Я знаю, хозяин убьет меня! — закончил свой печальный рассказ Андрейка. — Так лучше уж мне умереть от голода… Вот я и ушел из города куда глаза глядят. Лягу где-нибудь в лесу и буду лежать, пока не умру. Или пока не съедят меня волки…Мальчик сказал это совершенно спокойно, без всякого страха. Было видно, что теперь ему все безразлично. Хрипуша внимательно выслушала его, а когда он умолк, спросила:— Ты ел что-нибудь сегодня?— Да, утром ел картошку. Но больше я ничего не буду есть…Хрипуша молча поднялась и куда-то исчезла. Через минуту она вернулась и принесла мальчику две больших морковки и брюкву. — Ничего получше у меня нет, — сказала она. — Съешь хотя бы это. Подкрепись немного и ложись спать…— Нет, нет, бабушка! Я не буду есть! Мне это не поможет. Пусть лучше я умру поскорее! — печально ответил Андрейка, хотя ему нестерпимо хотелось есть. — Послушай-ка, сынок! — серьезно сказала Хрипуша. — Может, не так уж и плохи твои дела? Останься здесь до утра, выспись. Утро вечера мудренее. Может быть, завтра я тебе чем-нибудь помогу. — Нет, это невозможно! — безнадежно покачал головой мальчик. Но Хрипуша заговорила с ним, как со взрослым:— Разве мама не учила тебя слушать старших? Я уже старая, многое повидала на своем веку и знаю больше тебя. Почему ты не хочешь поверить, что твоему горю можно помочь?Воспоминание о матери подействовало на Андрейку. Он жадно съел брюкву и обе морковки. А Хрипуша тем временем принесла для него несколько охапок сухой соломы. Зарывшись в солому, мальчик свернулся клубочком, положил голову на сундучок и крепко заснул…На рассвете он почувствовал, как кто-то осторожно тронул его за плечо. Мальчик протер глаза и увидел перед собой маленькую уродливую старушку. Еще не проснувшись окончательно, он испуганно вскочил на ноги. — Очнись, дитя мое! Не пугайся. Я же предупреждала тебя вчера, что я старая и некрасивая. Тебе пора вставать, скоро начнется день. Мальчик вспомнил все, что было ночью, и успокоился. — Иди за мной! — сказала Хрипуша и пошла вперед. Она вывела мальчика из развалин и подвела к глубокой яме, из которой раньше брали глину для кирпича, Там, на самом дне, был длинный ход, вроде погреба или пещеры. В этом ходу было темно, как ночью. Хрипуша взяла кол и принялась разгребать им землю в стене. Когда она вывалила несколько кирпичей — в руках у нее что-то зазвенело. — Возьми это, сынок, выйди на свет и погляди, что это?Андрейка еще в темноте ощутил, что в руке у него две монеты. Когда же он вышел на свет, то увидел два блестящих золотых червонца. — Да это же золотые монеты! Это большие деньги, бабушка! — закричал Андрейка. — Да, я тоже когда-то слышала, что это — деньги. Так вот, дитя мое! Сейчас я дам тебе десять таких золотых монет. А потом ты будешь приходить сюда по пятницам, к вечеру. И каждую неделю будешь получать по два таких кружочка. Послушай меня и сделай так, как я говорю. Прежде всего заплати, сколько должен, своему хозяину, а потом иди в школу. А там скажешь, что у тебя есть бабушка, которая обещала тебя содержать. Только не говори никому, где живет бабушка. Мальчик сиял от счастья. Наконец-то сбудется его мечта: выучиться и стать умным!— Ну, сынок, а теперь иди. Будь счастлив, да не забывай о пятнице…— Как же мне отблагодарить вас, бабушка? — спросил мальчик. Он по привычке глянул на старушкину обувь. На ней были стоптанные, побуревшие от времени башмаки. Невозможно было догадаться, какого цвета они были прежде. — Так разрешите мне хотя бы почистить ваши башмаки! — попросил мальчик. И тогда, может быть, впервые в жизни, Хрипуша улыбнулась. Она погладила Андрейку по голове, села, как он сказал, на кучу кирпичей и поставила ногу на его сундучок. Мальчик долго не мог решить, какая мазь подойдет к этим башмакам: черная или желтая? Наконец он взял лучшую рыжую ваксу и так начистил Хрипушины башмаки, что они заблестели, как зеркало. Потом посмотрел на ее подметки, выбрал две отличные желтые резинки и приладил их к башмакам. Теперь Хрипуша ходила бесшумно, как в валенках. — Хорошая вещь! — сказала она довольно. — Эти башмаки останутся как бы на память от тебя, милый мой Андрейка! Хожу я мало, так что мне их хватит на всю жизнь…— Бабушка, я буду чистить вам башмаки каждую пятницу! — радостно ответил мальчик. Еще раз поблагодарив старушку, счастливый, с карманами, полными червонцев, он побежал в город…Почти два года каждую пятницу приходил мальчик к развалинам старого завода. А Хрипуша, такая безразличная раньше ко всему на свете, теперь с нетерпением дожидалась своего маленького гостя. Они встречались, как родные. И не подаркам и лакомствам радовалась Хрипуша. А тому, что есть на свете хоть одна душа, которая не только не боится ее, но искренне любит. Она с удовольствием слушала Андрейкино щебетанье. А мальчик охотно рассказывал обо всем, что случилось с ним за эту неделю, чему его учат в школе и какие книжки он прочитал. Придя однажды ночью к старому заводу, Андрейка не узнал давно знакомого места. Здание было полностью разрушено… А вокруг высились только горы битого кирпича…У мальчика сжалось сердце от невыразимой боли. Он с радостью отдал бы все деньги, которые получил от старушки, только бы еще раз увидеть ее. За эти два года он сильно привязался к Хрипуше. И она уже не казалась ему ни уродливой, ни даже просто некрасивой. Это было единственное существо, искренне любившее его. И он отвечал ей такой же любовью. А те, кого мы очень любим, всегда кажутся нам красивыми и самыми лучшими в мире…Андрейка стоял среди кирпича, и из глаз его катились слезы. Вдруг его осенило: нужно заглянуть в пещеру! Он бегом бросился к яме. А там, у входа в пещеру, его ждала Хрипуша. — Как я рада, что ты все-таки пришел! — взволнованно сказала она. — Я специально задержалась здесь сегодня, хотя мне нужно было уйти еще позавчера. Мы больше никогда не увидимся, мой мальчик! Я должна уйти на новое место, далеко-далеко отсюда. Этой ночью Андрейка не вернулся в город. До самого утра он просидел со своей бабушкой. А рано утром она отдала ему остаток сокровища — полный мешочек золота…Прощаясь на рассвете, оба горько плакали…Много воды утекло с тех пор…Андрейка хорошо учился, окончил высшую школу и стал инженером. Теперь он был человеком обеспеченным, имел свой дом в Киеве, собственный выезд, а на Днепре — отличную моторную лодку. В свободное время он любил плавать на ней по Днепру. Однажды тихим вечером, в пятницу, он отправился на прогулку по реке. Его лодка летела стрелой по ровной, как стекло, водной глади. Вечер был такой чудесный, а плыть по реке было так приятно, что он и не заметил, как наступила ночь… Взошла луна, посеребрив все своим сиянием. Вокруг царила полная тишина. Инженер остановил лодку, засмотрелся на воду и на отраженную в ней луну… И вдруг он услышал, будто бы с берега кто-то шепотом окликнул его:— Андрейка! Милый Андрейка!Он осмотрелся. Всюду было безлюдно. На освещенном луной песчаном берегу — тоже ни души. Правда, у берега стояла старая, полуразрушенная водяная мельница. Но ведь и там никого не было…Его давно уже никто не звал Андрейкой. Вокруг не было ни души. А этот голос показался ему таким знакомым и таким близким, что даже дрожь пробежала по телу…Он постоял еще немного посреди реки, а потом глубоко вздохнул и повернул лодку назад…Но ведь любящее сердце чувствует близкое существо на расстоянии, ему не нужны слова… И сам не зная почему, вспомнил инженер свое детство. Вспомнил, как тяжко ему жилось, и как шел он в лес, чтобы умереть… Вспомнил и маленькую уродливую нищенку, которая звала его «милым Андрейкой» и к которой приходил он по пятницам почти два года… С благодарностью вспомнил он и то, как спасла она ему жизнь и помогла выйти в люди… Он выпрямился посреди лодки и прокричал во весь голос:— Спасибо тебе, милая бабушка!Он не знал, что из старой мельницы грустно смотрела на него и слушала его безразличная ко всему на свете, кроме своего «милого Андрейки», Привидение Хрипуша. Впервые в жизни, в тот печальный ноябрьский вечер, когда мальчик появился в развалинах, услыхала она это милое слово «бабушка». И тогда впервые почувствовала в душе что-то теплое, неизведанное доселе… Она сохранила это чувство до конца своих дней… А сегодня, увидев Андрейку в лодке, она хотела позвать его к себе. Но подумала, что он может не узнать ее, испугается «нечистой силы» и с проклятиями убежит от нее, как другие люди…Поэтому она не вышла из укрытия, когда — он озирался и искал того, кто окликнул его посреди реки. А когда она услышала его ласковые слова — у нее перехватило дыхание и она не смогла ему ответить…Так и не призналась она Андрейке, кто она такая. Так же, как никому другому — ни видимым существам, ни невидимой силе не призналась она в своих чувствах…И Андрейка никогда не узнал, что вывела его в люди невидимая, нечистая сила…