Притон у МаринкиСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Сейчас, наверное, и не счесть количество «нехороших квартир», притаившихся в однотипных панельных высотках, выдающих свое нутро отвратным смрадом - являющихся помесью ароматов бензина, йода, медикаментов и еще чего-то, что вкупе создает устойчивый запах наркомании, который отравляет жизнь не только наркоманам, кучкующимся в «нехороших квартирах», но и тем, кто имел несчастье стать соседом наркопритона. В одной из таких квартир, которая находилась в одном из крупных областных центров Украины, по адресу, типичному для деградировавшего постсоветского индустриального центра – улица Машиностроителей 16 и произошла наша история. По выше упомянутому адресу находилась обшарпанная панельная 17-ти этажка, а квартира №35, на девятом этаже, имела дурную славу у соседей и очень богатую историю, которую тщательно документировали местные органы МВД. Марина Кислицкая торопливо выпроводила варщика из своей двухкомнатной квартиры, от греха подальше. Еще свежи были воспоминания милицейского рейда, который жестко накрыл их уютный клуб по интересам неделю назад – это произошло в аккурат третьего сентября. Они тогда, как раз варили очередную партию зелья из кодеиносодержащих медпрепаратов, которые купили на деньги, вырученные от мобильного телефона, сданного накануне в ломбард, будь он неладен. Телефон этот, кстати, вовсе не был криминальным трофеем – его Маринкин муж Вова нашел возле ж/д путей в промзоне, которая находилась неподалеку от их дома. Маринка хорошо запомнила детали того злополучного дня, хотя она наверное и сама затруднялась ответить, что выделило его из череды дней слившихся в единый поток наркотического угара? Может это был арест ее мужа Вовы, а может и то, этот вариант был более вероятен, что тот день ей пришлось провести без наркотиков, а такой роскоши Маринка себе давно не позволяла. Она помнит, как они всем притоном весело суетились около электроплиты, в предвкушении скорого наркотического релакса, атмосферности добавляла музыка 90-х, которая лилась из колонок старенького кассетного «Маяка» - единственного развлекательного устройства в их блат-хате. Внезапно смолкшая музыка, и погасшие огоньки индикаторов электроплиты оповестили людей собравшихся на кухне о том, что подача электроэнергии в квартиру по каким-то причинам прекратилась. И если с отсутствием музыки «клуб меломанов» еще мог смириться, то охлаждение электроплиты неизбежно запороло бы химическую реакцию, которая проходила в мутном фурике из под лекарств – а это уже было недопустимой угрозой для клуба. Вова ворча открыл двери и направился к электрощиту, расположенному на площадке, в надежде решить возникший энергетический кризис. Грохот и возня в подъезде, которые последовали за Вовиным выходом, ознаменовали начало ментовской облавы. В щель открывшейся двери Марина увидела, как Игорь – опер, обслуживавший район, яростно крутил руки ее мужу. Впрочем, долго наблюдать за этим ей не пришлось, так как оставшиеся двое оперов стремительно ворвались в квартиру. Тот, что был помоложе схватил Марину за шиворот и, угрожая пистолетом, поволок ее на кухню – к остальным гостям. Там он в приказном тоне велел Марине и всем ее посетителям занять положение лежа - лицом в пол. Второй обошел комнаты, а Игорь завел Володьку на кухню и похвалил своего молодого напарника за хорошую сноровку. Потом всех участников несостоявшегося банкета, вместе со всеми ингредиентами, которые опера изъяли на кухне, доставили в местное отделение милиции. Всех, кроме Вовы оформили и отпустили, а последнего менты усиленно «кололи», как позже Марина выяснила от мужа - причиной визита правоохранителей стал злополучный мобильник. Опера выбили из него признание во всех грехах, по сути это были мелкие кражи. А мобильник по их словам принадлежал какой-то шишке, убитой накануне в промзоне (благо мокруху на мужа менты повесить не смогли), говорят для расследования этого убийства приехал важный следак, аж из самой столицы. Хотя, Марина, нужно сказать, с трудом верила в этот мусорской чес, и посчитала, что менты банально развели ее горе-мужа, дабы решить свои проблемы. Как бы там ни было, но Вове светил серьезный срок, и Марина понимала, что ее благоверный уже навряд переживет эту, далеко не первую, отсидку. Он, как и полагалось наркоману со стажем, имел весь букет «профессиональных» заболеваний: ВИЧ, гепатит и открытая форма туберкулеза далеко не полностью освещали его обширную историю болезни. В связи со всеми этими событиями Марина решила на время свернуть деятельность притона. Наркотическая зависимость все же не позволяла ей сделать свою квартиру полностью свободной от наркотиков. За дозу, она позволила варщику использовать свою жилплощадь в качестве кустарной нарколаборатории, но на последующие веселья было наложено табу – ей хотелось отдохнуть от визитов людей в форме. Оставшись в одиночестве, Марина обошла свою скромную обитель, тщательно проверяя - не осталось ли чего, что может стать причиной для инкриминирования ей 309 статьи УК Украины. Сейчас, наверное, и не счесть количество «нехороших квартир», притаившихся в однотипных панельных высотках, выдающих свое нутро отвратным смрадом - являющихся помесью ароматов бензина, йода, медикаментов и еще чего-то, что вкупе создает устойчивый запах наркомании, который отравляет жизнь не только наркоманам, кучкующимся в «нехороших квартирах», но и тем, кто имел несчастье стать соседом наркопритона. В одной из таких квартир, которая находилась в одном из крупных областных центров Украины, по адресу, типичному для деградировавшего постсоветского индустриального центра – улица Машиностроителей 16 и произошла наша история. По выше упомянутому адресу находилась обшарпанная панельная 17-ти этажка, а квартира №35, на девятом этаже, имела дурную славу у соседей и очень богатую историю, которую тщательно документировали местные органы МВД. Марина Кислицкая торопливо выпроводила варщика из своей двухкомнатной квартиры, от греха подальше. Еще свежи были воспоминания милицейского рейда, который жестко накрыл их уютный клуб по интересам неделю назад – это произошло в аккурат третьего сентября. Они тогда, как раз варили очередную партию зелья из кодеиносодержащих медпрепаратов, которые купили на деньги, вырученные от мобильного телефона, сданного накануне в ломбард, будь он неладен. Телефон этот, кстати, вовсе не был криминальным трофеем – его Маринкин муж Вова нашел возле ж/д путей в промзоне, которая находилась неподалеку от их дома. Маринка хорошо запомнила детали того злополучного дня, хотя она наверное и сама затруднялась ответить, что выделило его из череды дней слившихся в единый поток наркотического угара? Может это был арест ее мужа Вовы, а может и то, этот вариант был более вероятен, что тот день ей пришлось провести без наркотиков, а такой роскоши Маринка себе давно не позволяла. Она помнит, как они всем притоном весело суетились около электроплиты, в предвкушении скорого наркотического релакса, атмосферности добавляла музыка 90-х, которая лилась из колонок старенького кассетного «Маяка» - единственного развлекательного устройства в их блат-хате. Внезапно смолкшая музыка, и погасшие огоньки индикаторов электроплиты оповестили людей собравшихся на кухне о том, что подача электроэнергии в квартиру по каким-то причинам прекратилась. И если с отсутствием музыки «клуб меломанов» еще мог смириться, то охлаждение электроплиты неизбежно запороло бы химическую реакцию, которая проходила в мутном фурике из под лекарств – а это уже было недопустимой угрозой для клуба. Вова ворча открыл двери и направился к электрощиту, расположенному на площадке, в надежде решить возникший энергетический кризис. Грохот и возня в подъезде, которые последовали за Вовиным выходом, ознаменовали начало ментовской облавы. В щель открывшейся двери Марина увидела, как Игорь – опер, обслуживавший район, яростно крутил руки ее мужу. Впрочем, долго наблюдать за этим ей не пришлось, так как оставшиеся двое оперов стремительно ворвались в квартиру. Тот, что был помоложе схватил Марину за шиворот и, угрожая пистолетом, поволок ее на кухню – к остальным гостям. Там он в приказном тоне велел Марине и всем ее посетителям занять положение лежа - лицом в пол. Второй обошел комнаты, а Игорь завел Володьку на кухню и похвалил своего молодого напарника за хорошую сноровку. Потом всех участников несостоявшегося банкета, вместе со всеми ингредиентами, которые опера изъяли на кухне, доставили в местное отделение милиции. Всех, кроме Вовы оформили и отпустили, а последнего менты усиленно «кололи», как позже Марина выяснила от мужа - причиной визита правоохранителей стал злополучный мобильник. Опера выбили из него признание во всех грехах, по сути это были мелкие кражи. А мобильник по их словам принадлежал какой-то шишке, убитой накануне в промзоне (благо мокруху на мужа менты повесить не смогли), говорят для расследования этого убийства приехал важный следак, аж из самой столицы. Хотя, Марина, нужно сказать, с трудом верила в этот мусорской чес, и посчитала, что менты банально развели ее горе-мужа, дабы решить свои проблемы. Как бы там ни было, но Вове светил серьезный срок, и Марина понимала, что ее благоверный уже навряд переживет эту, далеко не первую, отсидку. Он, как и полагалось наркоману со стажем, имел весь букет «профессиональных» заболеваний: ВИЧ, гепатит и открытая форма туберкулеза далеко не полностью освещали его обширную историю болезни. В связи со всеми этими событиями Марина решила на время свернуть деятельность притона. Наркотическая зависимость все же не позволяла ей сделать свою квартиру полностью свободной от наркотиков. За дозу, она позволила варщику использовать свою жилплощадь в качестве кустарной нарколаборатории, но на последующие веселья было наложено табу – ей хотелось отдохнуть от визитов людей в форме. Оставшись в одиночестве, Марина обошла свою скромную обитель, тщательно проверяя - не осталось ли чего, что может стать причиной для инкриминирования ей 309 статьи УК Украины. Да, ее квартира была наглядным пособием для антинаркотической пропаганды. Шприцы, в обилие заполнявшие горизонтальные поверхности, смрад, который надежно въелся в пожелтевшие обои и потолок, и убогая в целом обстановка красноречиво говорили о болезненном пристрастии хозяйки. Даже генеральная уборка не помогла бы скрыть эту ужасную картину, сопровождавшую Марину в течении долгих лет. Убедившись, что единственный запал в квартире является содержимым шприца, который оставил варщик, Марина решила перейти к употреблению. Достав из шкафчика резиновый жгут (оба его конца были связаны между собой таким образом, что он образовывал кольцо), Марина зашла в комнату. Закрыв дверь, она положила жгут на дверную ручку. Свисающие по бокам ручки концы жгута служили петлями, в которые Марина продела свою руку таким образом, что область подмышки оказалась между двух петель. Кровеносный сосуд довольно быстро начал выделяться. Стальная игла без труда проткнула нездорового оттенка кожу, поршень шприца отдвинулся назад, выбирая контроль из вены. Мощный напор крови хлынул в шприц, красные клубы которой красиво размешивали мутный раствор, это говорило о том, что Марина попала в вену. Через секунду резкое движение поршня задвинуло содержимое шприца в кровоток. Приход тяжелой, теплой волной ударил в голову, и обмякнув Марина повисла на дверной ручке. Спустя непродолжительное время, она не без труда освободилась от жгута и покачиваясь направилась в сторону дивана, блаженное погружение на который скрасила закуренная сигарета. Это был один из тех моментов, ради которых жизнь Марины сделала этот опасный вираж, лишив ее надежды на счастливую, по меркам обывателя, жизнь. Да, Кривой все же был прав, когда говорил, что из этого сиропа получается убойное варево. Она медленно почесала щеку, это движение наполнило Маринкино тело беспричинной эйфорией. Затушив в пепельнице докуренную сигарету, наша героиня откинулась на спинку дивана и погрузилась в транс наркотического забвения. Все проблемы без следа растворились в этой томной неге, которая надежно сковывала тело и волю, которая требовала, что бы к ней приходили снова и снова. Приспущенные веки укрыли стеклянный взгляд от внешних раздражителей, и Маринка наслаждалась активной фазой наркотического опьянения. Ее мысли устремились к воспоминаниям беззаботного детства, когда жизнь была чистой и спокойной, а будущее казалось светлым и радужным. Даже чертова квартира в этих воспоминаниях не была прожженным притоном, тогда это было чистое и уютное семейное гнездышко. Маринкин отец получил эту квартиру в 1982 году, когда ей исполнилось восемь лет. Он тогда был одним из ведущих инженеров завода-гиганта с грозным именем «Вулкан». Маринка пошла на секцию художественной гимнастики при местной ДЮСШ, в которой трудилась ее мама, и радовала родителей и тренеров своими успехами. Время тогда было спокойным и размеренным, слова «безработица» и «наркомания» можно было услышать лишь в рассказах об ужасах, наполнявших быт «загнивающего запада», их семья наслаждалась жизнью. Все изменилось в 1990 году, когда завод остановился. Маринкин отец остался без работы, а мама получала копеечную зарплату, которую выдавали крайне нерегулярно. Глава семейства пристрастился к бутылке, и начал спиваться со скоростью достойной сверхзвукового истребителя, масштабная модель которого стояла на его письменном столе. Именно тогда счастье и уют покинули эту квартиру. Отец стал поднимать руку на жену и дочь, обвиняя их во всех обрушившихся на семью бедах. Но надежда еще ютилась в ее юном сердце. Все это временно, все еще будет хорошо. Но 1992 год стал поворотным для ее судьбы. Она возвращалась с соревнований, на которых успешно защитила высокое звание мастера спорта. Ей казалось, что даже пьяные выходки отца не смогут испортить радость, наполнявшую ее в тот момент. А уж мама точно будет счастлива от этой новости. Может даже отец воспрянет духом и возьмется за ум – это решительно должно стать концом черной полосы. Но радужные мечты сменились тяжелой тревогой, когда под подъездом она увидела многочисленных людей в милицейской форме. Усиливали тревогу молчаливые взгляды соседей толпившихся под парадной, которые с сочувствием провожали стройную фигуру девушки, пулей залетевшей в подъезд. Она с трудом помнила, как пробежала девять этажей, тогда ей это давалось без труда. В квартире толпились милиционеры, пройдет всего пару лет, и они будут ходить в злополучную квартиру, как на работу. Удар ножом, которым пьяный отец перечеркнул возможность вернуть семейное счастье, отправил мать в морг, а его в тюрьму. Отца к тому времени уже увезли в отделение, и Марина больше никогда его не видела, он повесился в тюрьме. Потом был переезд в Киев, к своему любимому Вове с которым она начала встречаться еще в спортивной школе. Вова был лучшим в секции бокса. Понятное дело, что стране тогда было не до спортивных достижений, и в столице Вова применил свои спортивные навыки в новом, перспективном ремесле, которое носило новомодное название – рэкет. Великолепная гимнастическая растяжка Марины также нашла востребованную в столице нишу, которая хоть и не имела ничего общего со спортом, но была очень прибыльной, стриптиз в те времена был забавой исключительно элитарной. Быстрые деньги оказались быстрыми как в приходе, так и в расходе. Конечно, быстрому расходу способствовало то чудо, которое открыли для себя Вова и Марина. Чудо было дорогим, но удовольствие было неописуемым. Марина, как сейчас помнит страх перед первой инъекцией героина, сменившийся божественным экстазом, на фоне которого меркли все доступные ранее ощущения. Может именно после той инъекции ее жизнь прошла точку невозврата, хотя сколько их было, этих точек? Рождение ее дочурки Ники? Аресты и два тюремных срока? Диагноз ВИЧ, ставший причиной попытки суицида? Нет, все это не могло остановить зависимость, которая требовала утолять свою жажду! ВИЧ, гепатит, сифилис –да это все пыль! Лишение родительских прав? Ерунда, как, впрочем, и тюремные сроки, которые они по очереди отбывали с мужем. Машина и киевская квартира быстро ушли в вены, ставшие, как говорила сама Маринка, золотыми. Да, конечно, за Нику ей было очень больно. А все этот козел! Этот неугомонный опер, его имя вызывало у Марины нервный тик – Игорь Золотарев. Именно его стараниями ее и Вову лишили родительских прав. В глубине души Марина понимала, что это спасло ее девочку от страшной судьбы, но в корне не хотела этого признать. Согласитесь, наркопритон не самое безопасное место для ребенка. С одной стороны постоянная угроза пожара, который может возникнуть во время проведения опасных химических реакций, проводимых без малейших намеков на технику безопасности. С другой стороны обилие использованных шприцов, в которых живет зоопарк, способный с легкостью уделать бестиарий, придуманный самым изощренным автором. Да, Ника, пожалуй, единственная причина ради которой Марина могла бы попытаться разорвать порочный круг. Но с другой стороны, с ее болячками, что она может дать ребенку? Да и сколько ей осталось?Маринкины видения сменялись одно за другим. Вот ее подруга Танька суетится возле нее на диване. У Таньки был ключ, она была вхожа в их дом. Что она делает – хрен разберешь? Менты, доктора, вся эта суета, к чему это? Маринку уносят. Неужели это сон? А может вовсе и не сон? Она уже давно утратила чувство времени. Вот пришла пожилая пара, которая деловито осматривает квартиру. Что они тут забыли? Потом какие-то мужчины делают ремонт. Да квартира уже не похожа на тот притон, которым она была ранее. Вот и молодая семья въезжает в квартиру. Ее зовут Надя, а он, стало быть - Сергей. Надо же! Сергей, так звали Маринкиного отца. А он, как и Маринкин отец, тоже, очень много пьет и устраивает скандалы с рукоприкладством. Зато какая у них красивая дочурка – Маша. Когда папа избивает маму она бежит в комнату и достает иконку, которую ей подарила пожилая женщина осматривавшая квартиру. Девочка просит бога о том, что бы папа не пил и не бил маму. Это так трогательно и так больно. Очередной скандал. Сергей зверски избивает Надю – она не хочет идти в магазин за водкой. Надя умоляет его прекратить, обещает, что сделает все. Одевается, берет Машу и уходит. До завтра они точно не вернутся. Маринка обходит свою квартиру. Ремонт скрывает следы притона, но разбросанные повсюду бутылки, являются красноречивым свидетельством того, что семейное гнездышко стремиться снова превратиться в злачное место. Она заходит к Сергею. Она снова хороша, как в лучшие времена. - Сережа, привет. - О! А ты, шкура, откуда нарисовалась, ну садись потолкуем – Сергей жестом приглашает Маринку на диван. - Сереж, ты пойми, что ты ломаешь судьбу своей дочки! Ты даже представить не можешь, что ее ожидает, если ты не остановишься. - Слышь, марамойка, ты меня жизни учить будешь? – Сергей скорчил яростную гримасу и смачно затянулся сигаретой. - Сереж, тебе нужно отдохнуть. Марина подошла к нему и положила свои ладони на его небритые щеки. Она приподняла его голову, подбородок Сергея уперся в ее грудь, которая была упруга, как в молодости. Она смотрела в его стеклянные глаза, которые явно не улавливали того, что происходит. - Поспи, родной – Марина нежно поцеловала Сергея в лоб. Сергей откинулся на кровать и уснул. Маринка думала, а правильно ли она поступила? Ей было не свойственно совершать правильные поступки. Ее мысли прервал звук разбивающегося стекла. В темный проем окна, разбитого пожарной лестницей, пытались ворваться снежинки, которые кружились на улице. Но бушующее пламя не оставляло им шанса. Зато теперь у Маши есть Надежда…