Приглашение на казньСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

На улице царила тьма. Тьма, присущая не только ночи, но и человеческой душе. Тьма, в которой нашло пристанище существо, бывшее некогда человеком, однако теперь кроме внешности не имеющее с ним ничего общего. Существо это уподобилось скорее зверю, хищнику, для которого город – его личные охотничьи угодья, в которых 700 000 голов дичи. Он коварен, ужасен и хитер, словно черт. Убийства для него – игра, а человеческие страдания и муки – развлечение. Легкий ночной ветерок проникал в комнату, освещаемую лунным сиянием, нежно поигрывая занавесками. Белокурая девушка крепко спала и видела сны, отнюдь не красочные. Рыжий кот уютно свернулся калачиком в ногах девушки, охраняя ее сон. Зазвонил телефон. Первым проснулся кот, тревожным взглядом он смотрел на эту наглую штуковину, разбудившую его посреди ночи. Глазами, с которых еще не сошла сонная дымка, девушка взглянула на часы, стоявшие на прикроватном столике. 3:15. Теперь тревога одолела и ее. Звонки в такое время суток никогда не сулят ничего хорошего. Неужели что-то случилось с кем-то из ее родных? Или ошиблись номером? Да, скорее всего, ошиблись номером. Как же она надеялась на это. Телефон не умолкал, и среди почти абсолютной ночной тишины его звонок раздавался пулеметными очередями. Белокурая девушка протерла глаза, быстро приняла сидячее положение и сняла трубку. - Алло? – Еще сонным голосом произнесла она. В трубке послышались звуки, напоминающие всхлипы. - Стоя у пропасти, в которую мне было суждено упасть и сгинуть навеки, - начал знакомый голос в трубке, - я решила толкнуть в нее тебя. Прости, что я тебя убила. – Закончив, голос сорвался на плач. В трубке раздался щелчок, за которым последовали прерывистые гудки. Сон мигом испарился из сознания девушки, а на его место пришли паника и ужас, не просто пришли – ворвались, нагло распахнув двери и перевернув все с ног на голову. Девушке не потребовалось много времени, чтобы понять, что звонок этот был приглашением на казнь. На ее собственную казнь. Примерно полгода назад в газетах стали появляться статьи о жестоком маньяке. Он был сумасшедшим, в этом никто не сомневался, а все из-за его манеры убийства, так называемого почерка. Этот псих похищал человека, доставлял в какое-то место, а после этого ставил перед выбором: либо умри сам, либо предложи вместо себя кого-то более достойного смерти. Как правило, инстинкт самосохранения брал верх над моралью, и жертва с радостью обрекала на смерть одного из своих знакомых, после чего ей давали телефон и карточку, с которой нужно было прочитать коротенькую речь. Но в лапы сумасшедшего маньяка попадали также и достойные люди. Они не желали обменивать свою жизнь на жизнь невинного и с честью принимали смерть, так как считали, что, в конце концов, они ее заслужили – никто не без греха. Белокурая девушка сидела на краю кровати, пытаясь совместить кончик сигареты с пламенем зажигалки, но трясущиеся руки не давали ей этого сделать. Она прекрасно знала, что ее ждет, знала, наверное, даже лучше многих. Этого психопата, возомнившего себя судьей и палачом в одном лице, она знала так, будто была знакома с ним лично. Немудрено, ведь именно она написала большинство статей о нем, проведя журналистское расследование, но к публикации допущены были лишь наименее информативные. «Власти только ковыряют в задницах, прости за мой французский, и никто в этом городе не имеет ни малейшего понятия о местонахождении этого ублюдка, поэтому, чтобы избежать паники, убери свои статьи обратно в стол» - пояснил начальник, возвращая ей толстую синюю папку. Поэтому газеты писали о маньяке все меньше и меньше, а люди в городе становились все спокойнее. Но трупы никуда не делись, ведь хищник не перестанет охотиться, пока он жив. Белокурая девушка сидела на краю кровати и курила, глядя в окно и наблюдая, как солнце медленно выплывает из-за горизонта, освещая своими лучами все вокруг, побеждая темноту, заставляя ее скрыться, сбежать для того чтобы вернуться вновь. Девушка, надо сказать, не хотела прятаться: бесполезно. Она относилась ко второму типу людей, потому собиралась принять то, что ей уготовила судьба. Ну а пока, в ожидании неизбежной смерти, она любовалась рассветом, последним рассветом в ее жизни. И как же он был прекрасен! В дверь постучали. За полчаса до звонка, который потревожил белокурую девушку и ее кота, ее школьная подруга очнулась в подвале незнакомого здания. В том, что она находилась в подвале, сомнений не было: слабое освещение, грязно-сырой воздух, пищащие неподалеку крысы, раздирающие друг другу глотки. В глазах у нее двоилось, в голове стоял шум, но через пару мгновений все это ушло. Девушка начала судорожно рыться в памяти, пытаясь вспомнить события, по вине которых она оказалась именно здесь. И вот, когда мозг вновь приобрел способность здраво рассуждать, перед глазами девушки закрутились кадры, будто она перелистывала альбом с фотографиями. На улице царила тьма. Тьма, присущая не только ночи, но и человеческой душе. Тьма, в которой нашло пристанище существо, бывшее некогда человеком, однако теперь кроме внешности не имеющее с ним ничего общего. Существо это уподобилось скорее зверю, хищнику, для которого город – его личные охотничьи угодья, в которых 700 000 голов дичи. Он коварен, ужасен и хитер, словно черт. Убийства для него – игра, а человеческие страдания и муки – развлечение. Легкий ночной ветерок проникал в комнату, освещаемую лунным сиянием, нежно поигрывая занавесками. Белокурая девушка крепко спала и видела сны, отнюдь не красочные. Рыжий кот уютно свернулся калачиком в ногах девушки, охраняя ее сон. Зазвонил телефон. Первым проснулся кот, тревожным взглядом он смотрел на эту наглую штуковину, разбудившую его посреди ночи. Глазами, с которых еще не сошла сонная дымка, девушка взглянула на часы, стоявшие на прикроватном столике. 3:15. Теперь тревога одолела и ее. Звонки в такое время суток никогда не сулят ничего хорошего. Неужели что-то случилось с кем-то из ее родных? Или ошиблись номером? Да, скорее всего, ошиблись номером. Как же она надеялась на это. Телефон не умолкал, и среди почти абсолютной ночной тишины его звонок раздавался пулеметными очередями. Белокурая девушка протерла глаза, быстро приняла сидячее положение и сняла трубку. - Алло? – Еще сонным голосом произнесла она. В трубке послышались звуки, напоминающие всхлипы. - Стоя у пропасти, в которую мне было суждено упасть и сгинуть навеки, - начал знакомый голос в трубке, - я решила толкнуть в нее тебя. Прости, что я тебя убила. – Закончив, голос сорвался на плач. В трубке раздался щелчок, за которым последовали прерывистые гудки. Сон мигом испарился из сознания девушки, а на его место пришли паника и ужас, не просто пришли – ворвались, нагло распахнув двери и перевернув все с ног на голову. Девушке не потребовалось много времени, чтобы понять, что звонок этот был приглашением на казнь. На ее собственную казнь. Примерно полгода назад в газетах стали появляться статьи о жестоком маньяке. Он был сумасшедшим, в этом никто не сомневался, а все из-за его манеры убийства, так называемого почерка. Этот псих похищал человека, доставлял в какое-то место, а после этого ставил перед выбором: либо умри сам, либо предложи вместо себя кого-то более достойного смерти. Как правило, инстинкт самосохранения брал верх над моралью, и жертва с радостью обрекала на смерть одного из своих знакомых, после чего ей давали телефон и карточку, с которой нужно было прочитать коротенькую речь. Но в лапы сумасшедшего маньяка попадали также и достойные люди. Они не желали обменивать свою жизнь на жизнь невинного и с честью принимали смерть, так как считали, что, в конце концов, они ее заслужили – никто не без греха. Белокурая девушка сидела на краю кровати, пытаясь совместить кончик сигареты с пламенем зажигалки, но трясущиеся руки не давали ей этого сделать. Она прекрасно знала, что ее ждет, знала, наверное, даже лучше многих. Этого психопата, возомнившего себя судьей и палачом в одном лице, она знала так, будто была знакома с ним лично. Немудрено, ведь именно она написала большинство статей о нем, проведя журналистское расследование, но к публикации допущены были лишь наименее информативные. «Власти только ковыряют в задницах, прости за мой французский, и никто в этом городе не имеет ни малейшего понятия о местонахождении этого ублюдка, поэтому, чтобы избежать паники, убери свои статьи обратно в стол» - пояснил начальник, возвращая ей толстую синюю папку. Поэтому газеты писали о маньяке все меньше и меньше, а люди в городе становились все спокойнее. Но трупы никуда не делись, ведь хищник не перестанет охотиться, пока он жив. Белокурая девушка сидела на краю кровати и курила, глядя в окно и наблюдая, как солнце медленно выплывает из-за горизонта, освещая своими лучами все вокруг, побеждая темноту, заставляя ее скрыться, сбежать для того чтобы вернуться вновь. Девушка, надо сказать, не хотела прятаться: бесполезно. Она относилась ко второму типу людей, потому собиралась принять то, что ей уготовила судьба. Ну а пока, в ожидании неизбежной смерти, она любовалась рассветом, последним рассветом в ее жизни. И как же он был прекрасен! В дверь постучали. За полчаса до звонка, который потревожил белокурую девушку и ее кота, ее школьная подруга очнулась в подвале незнакомого здания. В том, что она находилась в подвале, сомнений не было: слабое освещение, грязно-сырой воздух, пищащие неподалеку крысы, раздирающие друг другу глотки. В глазах у нее двоилось, в голове стоял шум, но через пару мгновений все это ушло. Девушка начала судорожно рыться в памяти, пытаясь вспомнить события, по вине которых она оказалась именно здесь. И вот, когда мозг вновь приобрел способность здраво рассуждать, перед глазами девушки закрутились кадры, будто она перелистывала альбом с фотографиями. Вот она читает книгу, на следующем кадре она смотрит на звонящий телефон, затем подносит трубку к уху, после чего разница в кадрах заключается лишь в размере ее глаз и расположении бровей: глаза все больше округляются, а брови движутся навстречу друг другу. Далее обстановка меняется. Девушка на улице и уже собирается открыть дверцу автомобиля, как сзади бесшумно – как и любой хищник – подкрадывается незнакомец, после чего свет меркнет. Только теперь девушка осознала, что привязана к старому операционному столу, а ее конечности и голова крепко зафиксированы, а все потуги шевельнуться не принесли результата. Справа от операционного стола, к которому она была намертво привязана, девушка заметила небольшой столик на колесиках, на нем лежали приборы, назначение которых ей было известно: скальпель, ржавые пассатижи, большой охотничий нож и многое другое. Все орудия маньяка были испачканы засохшей кровью, от этой картины девушку затошнило, и она резко отвернулась. У стены слева полулежа, находились два тела. Их можно было бы спутать с двумя знакомыми, которые крепко «надрались» и забылись алкогольным сном у стены, если бы не глубокие раны, покрывающие тела обоих. В нос девушки тут же ударил мерзкий трупный запах. Еще одно отличие этих парней от пьяниц. Девушка захотела закричать, так громко, как только может, и сделала бы это, если бы не кляп у нее во рту, который превратил ее крик в приглушенное жалобное мычание. Вдруг за дверью, что находилась напротив девушки, раздался скрежет. После недолгой паузы он повторился. Дверь медленно с жутким скрипом открылась. Из сумрака в комнату вошел крупных размеров мужчина, одетый во все черное. Лицо и голова были скрыты черным мешком, напоминающим маску палача. Здоровяк в маске медленно приблизился к девушке и взял со столика нож. - Я вытащу кляп. – Сказал убийца низким голосом, от звука которого даже крысы прекратили свои бои и умолкли. – Если попытаешься закричать, я отрежу тебе палец. Ты меня поняла? – Девушка, тяжело дыша, кивнула. От слез ее тушь потекла, нарисовав на ее лице темные ручейки. Мужчина медленно достал кляп изо рта девушки. Она заметила, что большая часть кисти его руки покрыта засохшей кровью. - У тебя есть два варианта. Первый – я работаю над тобой, после чего ты отправляешься к этим парням, - кончиком ножа она указал на бедолаг у стены. Второй – я даю тебе телефон, и ты звонишь человеку, которого знаешь лично, зачитываешь текст с карточки, отправляешься домой и живешь с осознанием того, что ты убила человека. - Пожалуйста, - взмолила девушка, - не надо. – Сквозь слезы, этого психа она видела размыто. Хоть какой-то плюс, ведь вид этой маски наводил на нее непередаваемый ужас. - Выбирай! – Закричал здоровяк. – И слезы оставь на потом. Если ты не сделаешь выбор, то я сделаю его за тебя, и не думаю, что он тебе понравится. - Хорошо, ладно! Я позвоню… - Поток слез увеличился, а рыдания и всхлипы заполняли всю комнату. Девушка знала, чей номер ей следует набрать. Она позвонит своей школьной подруге, с которой она время от времени общалась после окончания школы. Она всегда завидовала ее красоте и ее неотразимым светло-русым волосам, завидовала черной завистью, но каждый раз улыбалась при встрече. Да, если и стоит кому-то занять ее место, то белокурая **** подойдет как нельзя лучше. Только жаль кота, которому придется проститься с хозяйкой. - Ты уверена, что твоя жизнь дороже того, кого ты хочешь убить? Что ж, дело твое. Сейчас я принесу телефон, но сперва я помечу тебя. Все должны знать, какой ценой тебе досталась жизнь. В том числе и ты. Не хочу, чтобы ты это забыла. - Стойте! Что значит «помечу»?! – У девушки было еще много вопросов, но кляп вернулся в ее рот. Палач взял со столика скальпель и повернулся к девушке, глаза которой панически бегали из стороны в сторону. А затем он аккуратно, со взглядом художника, оценивающего свой шедевр, вырезал на лбу напуганной и вопящей от боли девушки слово «убийца». - А теперь я принесу тебе телефон. Знакомыми переулками Дмитрий возвращался домой из боулинг-клуба, в котором в кругу друзей проводил каждый вечер пятницы. Наступала ночь, и улицы освещались лишь фонарями. Дом Димы находился всего в паре кварталов от боулинга и поэтому парень предпочел не тратиться на такси, а прогуляться пешком. Машинально свернув в нужный переулок и пройдя с десяток шагов, парень услышал за спиной возню, он попытался обернуться, но тут что-то острое вонзилось в его шею и кто-то крепко обхватил его туловище. Рука Дмитрия рефлекторно метнулась к шее и выбила острый предмет из руки нападавшего. Затем он попытался высвободиться из захвата, но сила быстро покидала его тело, а разум уже уносился куда-то далеко, в темноту. Все произошло быстро. Девочка лет шести, наблюдавшая из окна за тем, как большой человек в маске отработанным движением закидывал другого человека в грузовик, закрыла рот ладонью и скрылась в комнате, когда здоровяк резко посмотрел на нее холодным, пронизывающим насквозь взглядом. Сознание вернулось к Диме, когда его на платформенной тележке катили по темному, полуразрушенному коридору, где у стен тут и там небольшими горками лежали облупившаяся краска и куски бетона. Дима не мог пошевелиться, он не чувствовал свое тело. Юноша сразу понял: тот предмет, что он выбил из руки этого психа, был шприцем, и он помешал маньяку ввести всю дозу, поэтому пришел в сознание раньше времени. В воздухе витал запах затхлости, пыли и чего-то еще. Наверное, так пах бы самый отвратительный сорт пива. Парень узнал запах: отходы производства этилового спирта. Стало быть, он на заброшенной пивоварне, которая закрылась после того, как в бродильном цехе из-за проблем с давлением взорвалось пять цистерн с пивом, которое залило всю пивоварню и ее окрестности. Этот запах был знаком всем, кто проезжал за городом в те времена, когда пивоварня еще работала. Но у Димы была еще одна причина, по которой этот запах он сможет узнать из сотни. Мать Дмитрия, которая работала на пивоварне в лаборатории, часто приводила его сюда, когда ему было семь лет, так как его не с кем было оставить. Начальство не возражало. Хоть мальчик и находился все время в кабинете, запах, исходящий из цехов, он слышал. Именно этот «взрослый» запах, стал символом детства Димы. Скрежет металла по бетону быстро вырвал парня из воспоминаний. Теперь он находился в просторном, но таком же темном, как и коридор, помещении. Он увидел, как здоровяк в черной маске отодвигает от стены ржавый, местами еще сохранивший темно-зеленую краску, железный шкаф, предназначавшийся когда-то для бумаг. Шкаф весил никак не меньше сотни килограммов, однако здоровяк без особых затруднений справился с ним. Шкаф, придвинутый к стене, скрывал за собой дверь. Теперь Дмитрий понял, почему этого хитрого психа так и не смогли найти, сколько не обыскивали заброшенные заводы и складские помещения. Здоровяк взвалил напуганного парня на плечо и занес в комнату за дверью. Затем он бросил Диму на пол, взялся за ручки, предусмотрительно приваренные к задней стенке шкафа, и подвинул его, закрыв дыру в стене, после чего захлопнул дверь. Как только Дмитрия приковали к операционному столу, он тут же начал осматриваться. Тусклая лампа, висящая на проводе под потолком, три изуродованных трупа у левой стены: двое мужчин и белокурая девушка; окровавленные орудия пыток справа от него. - Я знаю твои правила, – начал Дима, изо всех сил стараясь не поддаваться панике. У него была идея, ничтожный шанс на спасение своей жизни и жизней потенциальных жертв маньяка, но ему требовалось выиграть немного времени, – мне никто не звонил, значит, меня здесь быть не должно. - Твоя предшественница оказалась достойным человеком, поэтому тебя я выбрал сам. – Ответил маньяк своим низким голосом, в котором не было никаких чувств, натачивая нож. Правила он действительно знал. Ему дадут сделать звонок, которым он убьет владельца телефона. Но чтобы эта кровавая история закончилась, Дмитрию нужно совершить путешествие сквозь годы. Диме десять лет. Он стоит в коридоре их квартиры у телефона. «Смотри, сынок, в этом блокноте на первой странице написаны все важные номера, я их подписала. Если вдруг что-то случится, а меня не будет дома, открой его и позвони мне на работу, мой номер в списке первый». Вот оно. Вот он – его ключ к спасению. Но нужно вспомнить цифры. Пять спасительных цифр, от которых зависят жизни многих людей и которые с годами стерлись из его памяти. - Раз ты знаешь мои правила, тогда скажи, что же ты выберешь. – Маньяк стоял возле Димы и сверлил его взглядом. В правой руке он держал нож, а в левой – телефон. - Я… я выберу… – Прямо сейчас юноша так напрягал свой мозг, что, казалось, он в любую секунду лопнет, и содержимое черепной коробки зальет всю комнату. - Перед смертью не надышишься, пацан, – в голосе психопата Дима услышал злобу и раздражение, – выбирай скорее. Или я отрежу тебе палец. И тут юношу осенило. В воображении он открывает тот блокнот и видит номер, да, он первый в списке! Но даже теперь шансы на победу ничтожны, столько лет прошло. - Я позвоню. И ты убьешь того, кому я звоню, вместо меня, так? – Лицо Димы было усеяно каплями пота, как трава, покрытая росой. - Я человек слова, можешь не сомневаться. – Сказал здоровяк, поднося телефон к правой кисти парня. Пальцы Димы двигались медленно и тяжело: сказывалось действие наркотика, который ему вкололи. Он нажал на кнопку, раздался писк. Потом еще и еще и вскоре номер был набран. Палач поднес телефон к уху юноши, держа его левой рукой, а в правой руке у него была карточка с текстом. Нож уже скрылся из поля зрения юноши, что принесло ему небольшое облегчение. В трубке была тишина. Время замедлилось. С каждым мгновением волнение Дмитрия нарастало. И когда он уже оставил надежду и был готов принять смерть, в трубке раздался длинный гудок. Через долю секунды за дверью зазвонил телефон. Невероятно! - Что? Какого черта?! – Здоровяк в маске палача уставился на дверь. Секундой ранее готовый к смерти юноша теперь воспрянул духом. Ему достался шанс на спасение, один на миллион. Этот случай раз и навсегда доказал Диме, что чудеса все же случаются. Уверенности в голосе парня прибавилось. - Ты наладил в здании электричество, но и не подумал, что здесь все это время лежал телефон и ждал своего часа. Ты здесь живешь, а значит и здание, и телефон – твои. По твоим же правилам, ты должен убить себя вместо меня. – Дима торжествовал в душе. Кажется, он даже улыбался, но улыбка эта была скорее нервной. - Хитрый сукин сын! – Взревел маньяк. – Я не знаю, как ты это сделал, но я соблюдаю правила, и ты прав, я заслуживаю смерти больше, чем ты. Но есть кое-что, чего ты знать не мог. Даже из газет. Я оставляю клеймо на убийце. – Маска скрыла животный оскал психа. Он взял со столика скальпель и двинулся к юноше.