Превышение служебных полномочийСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

- Добрый день, мисс. Лейтенант Джеймс Нил, окружная полиция. Полисмен быстрым взмахом руки показал удостоверение – мелькнуло серебро жетона – и едкими глазами стал буравить лицо молодой продавщицы. - Я веду расследование того самого происшествия, что случилось здесь три дня назад. Когда я говорю «здесь», я имею в виду весь Рэм-Виллидж, этот ваш городишко. Что вы можете мне сообщить об этом случае?- Ровным счетом ничего, сэр, потому что я не понимаю, о чем идет речь. Тактика полисмена брать опрашиваемого «на дурачка» здесь не прошла. И это было крайне странным, учитывая характер происшедшего и бешеный ажиотаж вокруг него. Уже на второй день после события о «Рэм-Виллиджском случае», как окрестили его журналисты, знали почти все от Сиэтла до Бостона. Только за сегодня, с утра до обеда (который он, между прочим, провел, не обедая), удалось опросить более двадцати очевидцев. Да прибавить еще полсотни вчерашних свидетельств. И это – только его личный счет показаний, а ведь параллельно население городка допрашивают пятеро его коллег из округа, не считая местных служак и господ из ФБР. И всякий из опрашиваемых хоть что-то да сообщил. Так что, либо девица действительно ничего не знала и не слышала, либо была одной из тех дам, которые любому мужчине дадут фору в хладнокровии, и глазом не поведут. В любом случае, она была невозмутима. Посмотрев и подумав, лейтенант решил, что не ошибся, и она обыкновенная, красивая, пустоголовая дура. Словно спохватившись, он поспешил добавить:- Ну как же, здесь только об этом и говорят. Не верится, что вы ничего об этом не слышали. - Тогда, быть может, вы поставите меня в известность, лейтенант? – девушка у прилавка несколько раз томно похлопала длинными густыми ресницами. «Все-таки дура» - подумал Нил и кратко пояснил:- Три дня назад, около полуночи, на поле местного фермера Якобсена свалилась в неба какая-то хрень. Она сильно светилась и гудела так, что растормошила все южные окрестности города. Оказывается, только вы одна ее не слышали и не видели. И, чуть отвернувшись, еле слышно произнес - «Чем ты только занималась?»- Мертвый бы и тот услышал, – сказал он. Она кокетливо поиграла плечами в ответ, сохраняя милое легкомыслие на лице. Нил вдруг подумал: «Я бы тоже с ней позанимался. Классная девка. И горят пропадом все эти летающие блюдца и прочая фигня». - Итак, вы ничего не можете сказать мне по этому поводу? – продолжал Нил. - Абсолютно. - Ну, хорошо. А то, что на месте посадки этого объекта ненадолго образовался очень плотный светящийся туман, на который спустя полчаса приехали и сбежались две пожарные бригады, люди шерифа, да еще сотня фермеров и городских? Скажу вам больше - после исчезновения тумана вместе с ним пропала та самая тарелка, а посреди поля как-то очутился сам старик Якобсен, за минуту до того мирно спавший в своей постели. В сильном шоке он направился к своему дому и внезапно напоролся на самого себя, идущего навстречу с винтовкой! Не знаете? Да про этот Барнумовский цирк говорит весь городок, и только вы не слышали. Хоть землю ешьте – не поверю! И как потом тот из Якобсенов, что вышел из дома, с перепугу, глядя на самого себя, бросил винтовку, засветился и вдруг лопнул на мелкие яркие частицы, да разлетелся мигом в разные стороны, тоже ничего не слышали? Вы, что ли, с Луны свалились?Тут он заметил, что внимание продавщицы отвлечено. Она несколько раз покосилась на пол и что-то осторожно поковыряла ногой. «Наверное, кошка» - подумал Джеймс. Будь Нил чуточку выше или приподнимись малость на цыпочках, он получил бы исчерпывающие ответы на многие свои вопросы. Но ему было не суждено. - Итак, мисс… кстати, разрешите узнать ваше имя. Не вспомните ли вы хоть чего-нибудь из прошедшего понедельника?Та еще раз скосила глаза на пол, влево, за прилавок. Лейтенанту показалось, что он услышал легкий щелчок, вроде клика фотокамеры. Но ему, может, просто послышалось. «Да уж, пора и отобедать. Еще жарища эта треклятая… голова трещит. Все, надоело играть в хорошего дядю». - Так, хватит ломать комедию - повысил тон полисмен. – Неужели вам так трудно хотя бы повторить то, о чем трещит весь город, от мала до велика? А известно ли вам, что двойники, подобные Якобсену, как говорят, возникают то там, то здесь? Черт поймет, что происходит в этой дыре! Ходишь целый день, бьешь ноги, ни от кого ни толку, ни помощи, несут всякую чушь и околесицу. Вот вам бумага и ручка. Назовите себя. Потом садитесь и пишите – что видели, что слышали, что по этому поводу думаете. Черт вас всех подери… придется весь ваш вшивый Рэм-Виллидж вызывать на допрос по повесткам. Нет бы честь по чести все рассказать на месте, помочь следствию, как добропорядочные граждане…- Сэр, а что лично ВЫ думаете про все то, о чем мне только что рассказали? – вдруг оживилась допрашиваемая. - Добрый день, мисс. Лейтенант Джеймс Нил, окружная полиция. Полисмен быстрым взмахом руки показал удостоверение – мелькнуло серебро жетона – и едкими глазами стал буравить лицо молодой продавщицы. - Я веду расследование того самого происшествия, что случилось здесь три дня назад. Когда я говорю «здесь», я имею в виду весь Рэм-Виллидж, этот ваш городишко. Что вы можете мне сообщить об этом случае?- Ровным счетом ничего, сэр, потому что я не понимаю, о чем идет речь. Тактика полисмена брать опрашиваемого «на дурачка» здесь не прошла. И это было крайне странным, учитывая характер происшедшего и бешеный ажиотаж вокруг него. Уже на второй день после события о «Рэм-Виллиджском случае», как окрестили его журналисты, знали почти все от Сиэтла до Бостона. Только за сегодня, с утра до обеда (который он, между прочим, провел, не обедая), удалось опросить более двадцати очевидцев. Да прибавить еще полсотни вчерашних свидетельств. И это – только его личный счет показаний, а ведь параллельно население городка допрашивают пятеро его коллег из округа, не считая местных служак и господ из ФБР. И всякий из опрашиваемых хоть что-то да сообщил. Так что, либо девица действительно ничего не знала и не слышала, либо была одной из тех дам, которые любому мужчине дадут фору в хладнокровии, и глазом не поведут. В любом случае, она была невозмутима. Посмотрев и подумав, лейтенант решил, что не ошибся, и она обыкновенная, красивая, пустоголовая дура. Словно спохватившись, он поспешил добавить:- Ну как же, здесь только об этом и говорят. Не верится, что вы ничего об этом не слышали. - Тогда, быть может, вы поставите меня в известность, лейтенант? – девушка у прилавка несколько раз томно похлопала длинными густыми ресницами. «Все-таки дура» - подумал Нил и кратко пояснил:- Три дня назад, около полуночи, на поле местного фермера Якобсена свалилась в неба какая-то хрень. Она сильно светилась и гудела так, что растормошила все южные окрестности города. Оказывается, только вы одна ее не слышали и не видели. И, чуть отвернувшись, еле слышно произнес - «Чем ты только занималась?»- Мертвый бы и тот услышал, – сказал он. Она кокетливо поиграла плечами в ответ, сохраняя милое легкомыслие на лице. Нил вдруг подумал: «Я бы тоже с ней позанимался. Классная девка. И горят пропадом все эти летающие блюдца и прочая фигня». - Итак, вы ничего не можете сказать мне по этому поводу? – продолжал Нил. - Абсолютно. - Ну, хорошо. А то, что на месте посадки этого объекта ненадолго образовался очень плотный светящийся туман, на который спустя полчаса приехали и сбежались две пожарные бригады, люди шерифа, да еще сотня фермеров и городских? Скажу вам больше - после исчезновения тумана вместе с ним пропала та самая тарелка, а посреди поля как-то очутился сам старик Якобсен, за минуту до того мирно спавший в своей постели. В сильном шоке он направился к своему дому и внезапно напоролся на самого себя, идущего навстречу с винтовкой! Не знаете? Да про этот Барнумовский цирк говорит весь городок, и только вы не слышали. Хоть землю ешьте – не поверю! И как потом тот из Якобсенов, что вышел из дома, с перепугу, глядя на самого себя, бросил винтовку, засветился и вдруг лопнул на мелкие яркие частицы, да разлетелся мигом в разные стороны, тоже ничего не слышали? Вы, что ли, с Луны свалились?Тут он заметил, что внимание продавщицы отвлечено. Она несколько раз покосилась на пол и что-то осторожно поковыряла ногой. «Наверное, кошка» - подумал Джеймс. Будь Нил чуточку выше или приподнимись малость на цыпочках, он получил бы исчерпывающие ответы на многие свои вопросы. Но ему было не суждено. - Итак, мисс… кстати, разрешите узнать ваше имя. Не вспомните ли вы хоть чего-нибудь из прошедшего понедельника?Та еще раз скосила глаза на пол, влево, за прилавок. Лейтенанту показалось, что он услышал легкий щелчок, вроде клика фотокамеры. Но ему, может, просто послышалось. «Да уж, пора и отобедать. Еще жарища эта треклятая… голова трещит. Все, надоело играть в хорошего дядю». - Так, хватит ломать комедию - повысил тон полисмен. – Неужели вам так трудно хотя бы повторить то, о чем трещит весь город, от мала до велика? А известно ли вам, что двойники, подобные Якобсену, как говорят, возникают то там, то здесь? Черт поймет, что происходит в этой дыре! Ходишь целый день, бьешь ноги, ни от кого ни толку, ни помощи, несут всякую чушь и околесицу. Вот вам бумага и ручка. Назовите себя. Потом садитесь и пишите – что видели, что слышали, что по этому поводу думаете. Черт вас всех подери… придется весь ваш вшивый Рэм-Виллидж вызывать на допрос по повесткам. Нет бы честь по чести все рассказать на месте, помочь следствию, как добропорядочные граждане…- Сэр, а что лично ВЫ думаете про все то, о чем мне только что рассказали? – вдруг оживилась допрашиваемая. На ее лице неожиданно появился проблеск разума. Лейтенант воспрянул духом, видя, что свидетель «созрел», осознав свой гражданский долг, и поспешил выдать свою оригинальную версию. - Я лично думаю, что все это - массовый гипноз. Галлюцинации. Поймите, для нас очень важно поймать этого затейника. Насылает наваждения на местных идиотов, этих реднеков с окраин и, сидя потом где-нибудь в баре, пьет вискарь и цинично ржет, да еще, небось, и своими разговорами подливает масла в огонь. Вот, собственно, и вся моя версия… - Нил подсунул ей на прилавок бумагу с ручкой и уже мягким голосом произнес:- Ну вот и хорошо, что вы готовы помочь, вот и распрекрасненько. Пишите, мисс, пишите. - С Луны, говоришь, упала? Ничего я тебе писать не буду, я ж деревенщина, дочка реднека и внучка реднека, я и писать-то толком не умею, и вообще…Она который раз покосилась в угол. Что-то снова щелкнуло, и девушка выдала следующее:- Вы не имеете права давить на меня! На каком таком основании я обязана вам писать о том, чего вовсе не знаю, чего не видела и не слышала? Я буду на вас жаловаться шерифу, так как вы превышаете свои служебные полномочия. Уходите, иначе я обращусь в полицию штата!Лейтенант резко отпрянул от нее, ошалев от такого поворота разговора, где всего минуту назад был на первых ролях. Уже который раз он ошибся в ней. - Но мисс, вы только что…- Никакая я тебе не мисс, абориген ничтожный, амеба недоразвитая!- Что вы себе…И тут лейтенант Джеймс Нил буквально сошел с ума… Еще десять минут назад, в самом начале их беседы, он готов был признаться себе в том, что с этой недурственной девкой-селянкой он не прочь бы завести этакий небольшой роман. Но мгновенное умопомешательство даже не позволило ему этого вспомнить. С продавщицей буквально за секунду произошли страшные метаморфозы. Лицо ее исказилось в лютой ненависти, рот расширился, как ворота, и в нем несчастный лейтенант увидел жуткие ряды острейших белоснежных игл, заменявших, наверное, зубы. Щеки провисли и позеленели. Но самым диким стало то, что ранее было ее глазами. Они резко сузились в щелки, словно она до ужаса боялась на него смотреть, но тут же расширились, превратившись в глубокие черные провалы. Нил вдруг вспомнил виденные им ранее лица жертв, изуродованных убийцами, выглядевшие вот так же неестественно, и потому глупо, гадко и страшно… но на этот раз было куда хуже - эта дрянь была живой. Оттуда, из провалов, взметнулись два огненных потока, два испепеляющих ненавистью и черной злобой змея. В тот же миг визитеру пришел конец. Полицейского подкосило – он не понял, как именно - и с шумом грохнуло на пол. Лежа на полу, его тело редко и едва слышно дышало. Как ни странно, он слышал свое дыхание, но удивляться этому уже не мог. И вообще ничего не мог. Физически он, может, и был жив, но как сказали бы местные в старые времена, дьявол забрал его душу. Продавщица небрежно поправила волосы, шмыгнула в подсобку, затем вернулась и с непостижимой силой и проворностью, не присущей женскому полу, схватила за ногу бедного Нила. Она утащила его за свой прилавок, бросив тело в угол - как хозяин, выбрасывающий поганого кота. Она пнула его, оценивающе осмотрела, призадумалась на минуту. Вернулась в тот угол, куда за все время общения с полисменом косо поглядывала - туда, откуда Нилу слышались щелчки. Там лежало недвижное тело еще одной девушки-продавщицы с густыми ресницами – полной ее копии. Девушка поглядела на ее голову, как бы считывая, сканируя чужие мысли. - «Классная девка» - сказа она механическим голосом. - Это значит. Стопроцентная самка. Надо запомнить. Раздался новый щелчок. Ногой она развернула свою копию, простертую на полу, еще раз посмотрела, как вор, покидающий разграбленную комнату – не прихватить ли еще чего?- «Подкрасить губы, ну да, чтобы быть классной… девкой» - произнесла она механическим голосом. Подошла к зеркалу в подсобке, нашла сумочку своей добычи. Достала губную помаду, произнесла: «помада» и с полным знанием дела провела ею по губам. Положила обратно в сумочку, вновь взглянула на свое отражение. Поводила губой о губу, равномерно размазав помаду. Улыбнувшись сама себе, с удовлетворенным видом направилась к телу девушки. Постояв над ней с минуту, она ощерилась, как древний хищник, вновь превратившись в допотопную химеру, выстрелила своими адскими глазами-безднами в лежащую истуканом женщину – и та, вмиг сверкнув молнией, расщепилась и растаяла в воздухе. Словно ее никогда и не было. Она подошла к оставшемуся на полу телу полицейского. Глаза ее всего на секунду блеснули и сразу потухли, приняв прежний, человеческий вид. С брезгливостью посмотрела на эту наглую, глупую амебу, которая только попыталась нарушить ее спокойную жизнь в теперешней, новообретенной оболочке.

«Что он тут копал, чего он хотел, этот безысходно-дремучий зверь, какого черта он делал свои примитивные попытки проникнуть в мой разум, понять меня своим спящим, порожденным в первичном хаосе органоидом?». Оно – было видно, что Оно – было очень зло, страшно зло. Но Оно колебалось. Дело в том, что отправляя десант сюда, на эту во всех отношениях приятную планету (разумеется, колонии местных биологических видов в счет не шли), они проходили четкий инструктаж, согласно которому каждый индивид мог уничтожить не более одного аборигенного организма. Нарушение инструкции жестоко каралось. И ладно бы это касалось рядового индивида, но Оно-то было главой Первой экспедиции. Применительно к Нему такое действие карается вдвойне. Тут налицо, как сказала бы эта «классная девка» этому мужскому экземпляру на их примитивнейшем уровне понятий о справедливости – «превышение служебных полномочий». Оно мучительно соображало, как поступить: уничтожить его своим взглядом, или… или оставить про запас для своих товарищей, которые прибудут со Второй экспедицией?Оно остановилось на втором варианте. Где-то в глубине своего превосходного, наиразумнейшего, сверхгениального и непревзойденного разума Оно все-таки призналось себе в том, что и законы этих диких зверей в чем-то созвучны с Их законами. Но эту идею Оно тут же запрятало далеко-далеко в свой сверхмозг, чтобы никто и никогда не вычислил Его еретичную мысль. Заставило себя думать спокойно и опираться на объективную аксиому о том, что есть миры Избранных Существ, а есть просто эти… малоклеточные, думать о которых следует не больше, чем о камне. Просканировав себя и поставив блок в сверхмогзе, Оно – ах да, теперь уже она – поправила волосы, блузку на тугой груди и вышла к прилавку. Прозвенел колокольчик на двери. В магазин вошел мужчина. - Я могу быть вам чем-то полезна? – заискивающе спросила девица. И тут же по знакомому блеску в далекой и непроницаемой глубине темных глаз посетителя узнала своего соплеменника. Вторая экспедиция прибыла раньше срока.