Прабабушка после смерти превратилась в энергетического вампираСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Прочитав историю о призраке покойного деда, поделюсь своей об умершей прабабушке. Мне было три года, когда умерла моя прабабушка. Я смутно помню ее на смертном одре, помню ее заботливость и внимание даже перед лицом смерти. Помню мою огромную, всепоглощающую бескорыстную любовь к ней. Через несколько месяцев после ее смерти, когда родные горевали, вспоминая ее, я с удивлением спрашивал их: «Чего вы плачете, она же есть тут, рядом!». Я ощущал ее, но видел не в образе человека, а как некую желто-оранжевую пелену. Я не мог в свои три-четыре года внятно объяснить это родным. Они ее не видели, не чувствовали, это ставило меня в тупик. Пытаясь как-то увязать ее реальность с тем, что родня ее не может воспринять, я говорил: «Она уехала в Москву!». Тогда родители иногда ездили туда в командировки, и я пытался использовать это понятие для объяснения того факта, что она существует, бывает рядом с нами, но ее не видно, с ней невозможно поговорить словами. В самом этом факте нет ничего особенного, все маленькие дети так же способны воспринять и не способны объяснить толком свои контакты с умершими. Хуже всего то, что в неполные пять лет я вдруг узнал, что такое страх. Иррациональная и непреодолимая боязнь темноты, привидений, смерти и покойников мучала меня до самого подросткового возраста. В кошмарных снах под коврами, одеялами, покрывалами, за шторами вдруг начинали шевелиться некие человекоподобные существа. Интересно то, что страхи мучали меня в рукотворных помещениях и никогда на природе. Когда мне было пять лет я, оставленный вечером в доме отдыха в однокомнатном деревянном домике (в шестидесятых такие были нередки, если кто помнит), убегал из освещенного электролампой помещения и прятался в густых темных кустах, невзирая на моросящий дождь. Через много лет, в конце восьмидесятых, начав серьезно изучать собственную психику (а через себя и окружающий мир), я невольно столкнулся с реальностью того, что называлось во времена оные «биоэнергетикой», заново открыл для себя реальность существования личностей после смерти физического тела. Как человек, сдавший на «отлично» не только «Историю КПСС», но и «Марксистско-ленинскую философию», на «хорошо» политэкономии капитализма и социализма, «Научный коммунизм» (и прочитавший еще во втором классе книгу В. А. Мезенцева «Когда появляются призраки»), я относился вполне критично к собственным субъективным впечатлениям, поэтому знал уже, что корень ошибки кроется в категоричности, однозначности суждения, игнорировании других точек и ракурсов зрения. А теперь представьте себе мое изумление, когда я узнал в пытавшейся превратить мой сон в кошмар женской фигуре свою прабабку! Она поняла, что я ее вижу, схватила с вешалки полотенце и набросила себе на голову, закрыв лицо. Раньше такие фантомы меня пугали, но теперь я был уже не тот! Я возмутился столь наглым запугиванием, даже разозлился. Вспомнив, что я существую везде (а всё существует во мне), я почувствовал паническое сопротивление этой пугальщицы моей попытке слиться с ней и понять разом ее внутренний мир. Это было не наяву, поэтому я не мог пространно рассуждать, а выбрал самый простой «силовой» прием, подсказанный многолетним опытом вещественного мира: просто сорвал полотенце с ее головы. И тут же проснулся с чувством досады от того, что не успел, как следует рассмотреть свою обидчицу. Но мимолетный образ женщины средних лет остался. С помощью друзей, занимавшихся так же, как и я, удалось установить, что это моя прабабка (узнали те, кому я никогда ничего не рассказывал об этой части моей жизни). В семейном альбоме я отыскал довоенное фото прабабки (в смысле сделанное до Великой Отечественной войны). Лицо на нем оказалось лицом той женщины из сна, которую я разглядел мимолетом, пока она набрасывала на себя полотенце. Теперь уже во всеоружии я «нашел» ее в медитации и меня постигло горькое разочарование. Человек, казавшийся в мои три года источником любви и ласки, не гармонизировался после смерти, пугал меня и «сосал» через страх частичку моей жизненной силы. Я до сих пор испытываю легкую грусть и разочарование от этого факта. Приняв надлежащие меры, я представил прабабку на суд ее собственной совести (то, что при этом я обнаружил далеко идущую цепочку негармонизировавшихся предков по ее линии, «промышлявших» подобным безобразием и получил таким образом обширный материал для дальнейшей работы — это уже совсем другая история.