Последний урокСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

— По легенде, после революции советское правительство вскрывало царские гробницы, но гроб Александра Павловича был пуст. Однако, это всего лишь легенда, а официальная версия гласит, что царь скончался в тысяча восемьсот двадцать пятом году и был захоронен в царской усыпальнице в соборе Петра и Павла. На следующем уроке мы будем проходить правление Николая Первого. А по окончанию темы у нас будет традиционный диспут на тему «Палкин-угнетатель или прогрессивный царь». Урок окончен. Все свободны. Дети рванули с криками и гамом, достойными дивизии Красной Армии, выпрыгивающей из окопа. — Так! Выходим тихо, а то мне к завучу по зеркалам придется заходить. Звонка еще не было. — Игнат Петрович, а по зеркалам это как?— Подрастешь — поймешь, Гришин. Свободны. — Маш, ты с нами?— Нет, девочки. Вызывайте сами, я во все это дерьмо не верю. — Да ты что? Это же реально работает. Третья восьмиклассница сделала страшное лицо и завыла:— Этис атис аниматис! Этис атис аматис! — и, внезапно приблизив лицо к прагматичной Маше, резко крикнула. — Волшебный кролик!— Это ваш ритуал? — девочка поморщилась. — Нет. Это видео с какого-то детского конкурса. Уже полгода по сети гуляет. Включай блютуз — передам. — У меня айфон. — Ха! Ничего, зато модная. — Так Бафомета идем вызывать?— Не, я домой. — Зассала? Ну и хер с тобой. Лера посмотрела вслед удаляющейся Маше и, поежившись, произнесла:— Блин, девочки. Что-то я очкую. Фух, идемте покурим и начнем. У кого сигареты есть?— У меня. Держи, — прыщавая забитая девочка достала пачку некста. — Что за дерьмо ты куришь? Юль, может у тебя есть?— Не, мне папка сказал, больше денег не даст, пока не брошу. — Ладно, давай свой некст. Двенадцать рублей пачка. Ну, ясно. На крыльце девочки чуть не попались завучу по воспитательной работе, что еще сильнее испортило им настроение. Спустившись в подвал, они расстелили заранее приготовленный лист формата А3, по углам расставили свечи, украденные в храме. — А где кровь девственницы брать будем? — робко спросила Даша. Она была девственной, но даже под пытками не призналась бы в этом. Потом от клейма не отмоешься. Девственницей быть стремно. — Не ссыте, — подмигнула Лера, — я свою целку сберегла. Думаю, хватит. Из сумочки «хелло китти» был извлечен шприц с иглой, наполненный кровью. — Ну-с, приступим. Карандашом под линейку начертили пентаграмму, аккуратно обвели кровью, зажгли свечи. — Блин, Машка ушла. Кто умеет по-латыни читать?— Да что там читать! Как английский, Юль, дай сюда, без Маньки обойдемся. Ботаничка хренова, зассала идти. Странное место эта вторая школа. Когда-то это был дом местного помещика Грядова. Барин очень любил забивать крестьян и пьянствовать. Детей не оставил, в пьяном угаре забив свою жену насмерть. А потом и сам повесился рядом с ней в подвале. Еще, поговаривали, был он сатанистом или масоном из тех, что пьют кровь христианских младенцев. Игнат Петрович в теории заговора не верил, но одно было фактом. Для похода на ежегодное причастие Грядов нанимал лихоимцев или посылал крестьян, что известно из его неотправленных писем к другу с фамилией Бакланов. Во время гражданской войны в этом доме останавливались то красные, то белые. А потом, когда при Сталине вырос город, здесь в этом доме был наркомат внутренних дел. Ох и наворотили они дел в тридцать седьмом. Со всех деревень английских шпионов свозили с троцкистами-бухаристами. Многие остались в подвале. — Девчонки, там сияние, смотрите! Звезда светится!!!— Звезда у тебя знаешь где? А это, Даш, пента… А-а-а!!!Девочки наперегонки с визгом бросились из подвала. Едва не сбив возвращавшегося с перекура завуча. — Блин, девчонки, я не знала, что это дерьмо работает. Думала, там ветерок подует, еще что-нибудь. — Бли-и-и-н, что делать?— Да что тут сделаешь? Идемте по домам и никому говорить не будем, а то Петровна опять разорется из-за мусора. Из подвала раздался крик. Игнат Петрович проверял последнюю стопку тетрадей у девятиклассников. Хорошо с ними. Можно просто учить, не надо захламлять им мозги с этим ЕГЭ. Ходят слухи, что скоро введут такой же экзамен для девятых классов. Тогда наступит трындец, как любит говорить молодежь. Все. Еще семь тетрадей и можно к Шурочке заглянуть. Для школьников она Александра Ивановна, а для него, сорокалетнего мужчины в самом расцвете сил, милая Шурочка. Внезапно открылась дверь, и раздалось хриплое дыхание. Учитель оглянулся. Никого нет. Странно. Показалось. Надо меньше работать. Мало было преподавательской нагрузки, так он еще устроился ночным сторожем. — По легенде, после революции советское правительство вскрывало царские гробницы, но гроб Александра Павловича был пуст. Однако, это всего лишь легенда, а официальная версия гласит, что царь скончался в тысяча восемьсот двадцать пятом году и был захоронен в царской усыпальнице в соборе Петра и Павла. На следующем уроке мы будем проходить правление Николая Первого. А по окончанию темы у нас будет традиционный диспут на тему «Палкин-угнетатель или прогрессивный царь». Урок окончен. Все свободны. Дети рванули с криками и гамом, достойными дивизии Красной Армии, выпрыгивающей из окопа. — Так! Выходим тихо, а то мне к завучу по зеркалам придется заходить. Звонка еще не было. — Игнат Петрович, а по зеркалам это как?— Подрастешь — поймешь, Гришин. Свободны. — Маш, ты с нами?— Нет, девочки. Вызывайте сами, я во все это дерьмо не верю. — Да ты что? Это же реально работает. Третья восьмиклассница сделала страшное лицо и завыла:— Этис атис аниматис! Этис атис аматис! — и, внезапно приблизив лицо к прагматичной Маше, резко крикнула. — Волшебный кролик!— Это ваш ритуал? — девочка поморщилась. — Нет. Это видео с какого-то детского конкурса. Уже полгода по сети гуляет. Включай блютуз — передам. — У меня айфон. — Ха! Ничего, зато модная. — Так Бафомета идем вызывать?— Не, я домой. — Зассала? Ну и хер с тобой. Лера посмотрела вслед удаляющейся Маше и, поежившись, произнесла:— Блин, девочки. Что-то я очкую. Фух, идемте покурим и начнем. У кого сигареты есть?— У меня. Держи, — прыщавая забитая девочка достала пачку некста. — Что за дерьмо ты куришь? Юль, может у тебя есть?— Не, мне папка сказал, больше денег не даст, пока не брошу. — Ладно, давай свой некст. Двенадцать рублей пачка. Ну, ясно. На крыльце девочки чуть не попались завучу по воспитательной работе, что еще сильнее испортило им настроение. Спустившись в подвал, они расстелили заранее приготовленный лист формата А3, по углам расставили свечи, украденные в храме. — А где кровь девственницы брать будем? — робко спросила Даша. Она была девственной, но даже под пытками не призналась бы в этом. Потом от клейма не отмоешься. Девственницей быть стремно. — Не ссыте, — подмигнула Лера, — я свою целку сберегла. Думаю, хватит. Из сумочки «хелло китти» был извлечен шприц с иглой, наполненный кровью. — Ну-с, приступим. Карандашом под линейку начертили пентаграмму, аккуратно обвели кровью, зажгли свечи. — Блин, Машка ушла. Кто умеет по-латыни читать?— Да что там читать! Как английский, Юль, дай сюда, без Маньки обойдемся. Ботаничка хренова, зассала идти. Странное место эта вторая школа. Когда-то это был дом местного помещика Грядова. Барин очень любил забивать крестьян и пьянствовать. Детей не оставил, в пьяном угаре забив свою жену насмерть. А потом и сам повесился рядом с ней в подвале. Еще, поговаривали, был он сатанистом или масоном из тех, что пьют кровь христианских младенцев. Игнат Петрович в теории заговора не верил, но одно было фактом. Для похода на ежегодное причастие Грядов нанимал лихоимцев или посылал крестьян, что известно из его неотправленных писем к другу с фамилией Бакланов. Во время гражданской войны в этом доме останавливались то красные, то белые. А потом, когда при Сталине вырос город, здесь в этом доме был наркомат внутренних дел. Ох и наворотили они дел в тридцать седьмом. Со всех деревень английских шпионов свозили с троцкистами-бухаристами. Многие остались в подвале. — Девчонки, там сияние, смотрите! Звезда светится!!!— Звезда у тебя знаешь где? А это, Даш, пента… А-а-а!!!Девочки наперегонки с визгом бросились из подвала. Едва не сбив возвращавшегося с перекура завуча. — Блин, девчонки, я не знала, что это дерьмо работает. Думала, там ветерок подует, еще что-нибудь. — Бли-и-и-н, что делать?— Да что тут сделаешь? Идемте по домам и никому говорить не будем, а то Петровна опять разорется из-за мусора. Из подвала раздался крик. Игнат Петрович проверял последнюю стопку тетрадей у девятиклассников. Хорошо с ними. Можно просто учить, не надо захламлять им мозги с этим ЕГЭ. Ходят слухи, что скоро введут такой же экзамен для девятых классов. Тогда наступит трындец, как любит говорить молодежь. Все. Еще семь тетрадей и можно к Шурочке заглянуть. Для школьников она Александра Ивановна, а для него, сорокалетнего мужчины в самом расцвете сил, милая Шурочка. Внезапно открылась дверь, и раздалось хриплое дыхание. Учитель оглянулся. Никого нет. Странно. Показалось. Надо меньше работать. Мало было преподавательской нагрузки, так он еще устроился ночным сторожем. Ничего с тетрадями не случится. Лучше навестить Шурочку, в портфеле как раз припасена белая шоколадка, как она любит. Уже в коридоре историк услышал из подвала душераздирающий крик. Черт, опять дети хулиганят. Ничего не поделаешь. Надо сходить, посмотреть. Сколько раз говорили завхозу, чтобы закрывал спуск в подвал. Ему хоть бы хны. На первом этаже почувствовался запах дыма. Вахтерши нигде не было. Дверь в подвал распахнута, снизу тянет дымом и серой. Телефон, фонарик. Все нормальные раздвижные телефоны называются слайдерами. А у него флиппер. Флай Хаммер. Словно имя голливудского героя. Хаммера Игнат Петрович любил за основательность и возможность читать книги. Где же этот фонарик? Черт с ним. Пальцы нашли в меню кнопку камеры. Так. Видеосъемка. Включить. Готово!Неизвестно, как Игнат Петрович не повредился рассудком, когда увидел светящуюся пентаграмму и выходящее из нее существо. Огромный, рогатый, покрытый красной чешуей и слизью. Огромные черные, как у инопланетянина, глаза источают ненависть, злобу и похоть. Что делать? Если он пошевелится, демон однозначно его заметит. А если останется здесь? У начальных классов продленка. По позвоночнику змейкой пробежала струйка пота. Как он будет смотреть в глаза родителям? Но эту тварь в одиночку не остановить. Надо дождаться, когда демон уйдет, и бежать вверх. К продленщикам. Там же еще Шурочка! Она погибнет. Демон бормотал что-то ужасное. Послышались слова:— Sordida meretrix. Sordida meretrix. Me non prohibere ******** sordida. Puella in asino irrumabo. ******** olet sicut feces. Немного знавший латынь Игнат невольно улыбнулся. Значит, демона вызвала девушка, увлекавшаяся… не время об этом. Надо бежать к продленщикам. Ирина Петровна, завуч по воспитательной работе, глубоко возмущенная поведением пигалиц, которых к тому же не смогла поймать, зашла в свой кабинет, дверь за спиной захлопнулась. Где-то раздался крик, но взведенная тетка не обратила на него внимания. — Нет! Это уму непостижимо! Какие-то дети сбивают с ног завуча и бегут, как ни в чем не бывало. Как так?! Это же полное падение нравов! Родители бестолковые, и дети в них. Невозможно!Через какое-то время, успокоившись, пожилая женщина начала проверку журналов. Дверь распахнулась. — Закрой дверь с той стороны! Видишь, некогда!— Ирина Петровна. Разве так должна разговаривать интеллигентная женщина с посетителями?Подняв глаза, завуч увидела импозантного мужчину лет сорока. Седоватые бакенбарды, цилиндр, смокинг и темные очки. — Ой, простите, пожалуйста. Эти дети…— Понимаю. Я как раз пришел поговорить насчет ваших учениц. Кажется, из восьмого Б? Дария, Валерия, Иулия. — А что они сделали? Ох уж эти хулиганки. Учительница схватилась за сердце. Как бы не из милиции. Тогда же можно попрощаться с карьерой. А она шла на заслуженного учителя. — Нет, Ирина Петровна. Я не милиционер. Просто эти девочки, — демон принял истинный облик, — вызвали меня из Ада. Когда учитель выбрался из подвала наощупь, прошло минут десять. Весь первый этаж был в дыму. Что делать? В Первую Мировую от иприта защищались мочой. Игнат развязал галстук, помочился на него и прижал ко рту. Теперь вверх. К детям или к Шурочке? К детям или к Шурочке? Лестницу перегородила вахтерша. — Игнат Петрович, куда это Вы?— Там дети, Варвара Ильинична, — убрав для разговора галстук от рта, он закашлялся. — Вызывайте пожарных. Как она так спокойно стоит в этом дыму? И… что у нее с глазами? Где радужная оболочка? Где зрачки?! Невыносимый ужас пробрал преподавателя. Ужас и отчаяние. Демон не смог внушить того страха. Он казался лишь отражением голливудских фантазий. Он даже ухмыльнулся пошлой фразе беса. А вот вахтерша с бельмами вместо глаз смогла. — Дария, Иулия, Валерия, — с каждым именем вахтерша делала шаг вперед, — Дария, Иулия, Валерия. Приблизившись вплотную, старушка раскрыла рот так, что у нее порвались обе щеки, а голова запрокинулась назад. — Где он-и-и-и?— Я, я н-н-не з-з-знаю. Страх, омерзение и стыд. Страх от неестественно раскрытой пасти. Омерзение от вида металлических коронок, кариеса и выползающего из глотки таракана. Стыд от страха перед старушкой. Собрав все силы, учитель резко оттолкнул труп и побежал вверх.
Оглянувшись, он увидел огонь. Деревянные стены полыхали, словно покрытые бензином. Еще пара секунд, и корчился бы он там в агонии. Остается один путь. Только наверх. Александра Ивановна тоже проверяла тетради. Если разбудить ее через сто лет и спросить, что сейчас делает среднестатистический учитель математики, она твердо и уверенно скажет: «Проверяет домашнее задание». В свои тридцать два она проверила столько тетрадок, что из них можно построить самую высокую в мире башню. Интересно, зайдет ли сегодня Игнатка? Он такой смешной, когда смущается. Правда, дело портит эта козлиная бородка… С другой стороны, такой славный мужчина. И, похоже, она ему нравится. Дай Бог, чтобы что-то вышло. Даже волнительно как-то. Ведь у нее никогда не было мужчины. То есть, совсем не было. Сначала учеба. Потом мама заболела. Потом дела, работа. И вот она одинокая тридцатилетняя… женщина? Девушка? Смешно. Тридцатилетняя девушка. Учительница почувствовала резкий запах дыма. Похоже, ученики бумагу подожгли. Или нет?В кабинете Игнат Петрович обнаружил всех детей без сознания. За учительским столом сидела, положив голову на руки, Ларочка, любившая вздремнуть на продленках. Решение было принято быстро. Детей шестеро. Все маленькие. Первый-второй класс. Спускать по два человека на улицу. Как их уберечь от огня и дыма? Точно! Шторы! Учитель содрал их вместе с гардинами, быстро понес в туалет. Как хорошо, что санузел рядом с классом. Осталось как следует пропитать ткань водой. Пока замачивались первые три шторы, Игнат разбил все окна в классе, чтобы было чем дышать. До второго этажа огонь пока не дошел, а так хоть дым будет выходить. Одну штору на пол под дверь, в остальные завернуть двух детей. Плевать, каких. Главное, не выбирать. Только не думать, как будут смотреть родители тех, кого он может не успеть спасти. Главная лестница в огне. И там безумная вахтерша. Значит, идем по запасной. Стоило выйти из класса с тяжелой ношей, как вновь появился демон. — Игнат Петрович, — раздался хриплый голос, — у вас разве нет дел поважнее?Он обернулся. Демон принял человеческий облик, но глаза его не могли обмануть. Черные, зияющие пустотой, но при этом наполненные ненавистью, злобой и похотью. Никогда мужчина не боялся так, как сейчас. Но на плечах у него два драгоценных свертка. — Игнат Петрович! Не шутите! Там огонь!— Нет. Я пройду. — Обезображен будешь! — куда только делась вежливость. — И тебя убью и родных сварю! Стой, мешок с костями, кому говорю!Голос стал трескучим и сварливым, но в нем оставалась неизгладимая злоба. — Ну иди, иди, смертничек!И он пошел. Пошел сквозь дым с тяжелой ношей на руках. Мимо кабинета химии, на лестницу. Ступенька первая и всюду кровь. Молчавший до этого приемник завопил на тысячу голосов. — Ты мертве-е-е-ц! Гнойная мразь! Истечешь струпьями. Сдохнешь от боли!Вторая ступенька и крик не прекращается. Третья и перед глазами встает искаженное болью лицо Шурочки. — Игна-а-а-т!Еще ступеньки и снова безумные крики. Обнаженные мертвецы тянут свои руки. Игнат бежит. Бежит, не забывая о ноше. Первый этаж. Стена в огне. От нее идет такой жар, что шторы с детьми вот-вот закипят. Два мальчика. Стас и Витя. Братики. Их мама работает допоздна, а папы нет. Кто они ему? Никто. Спастись бы самому, но что-то внутри не дает бросить беззащитных детей. И он снова идет вперед. Вот запасный выход. От лестницы два метра, но что это за метры. На двери замок. Неужели все напрасно? Игнат положил детей. Рядом есть пожарный щит. Топором можно сбить дужки. К счастью, щит нашелся быстро. И даже не сгорел. Теперь бегом к выходу. Дверь открыта. Быстро развернуть шторы и назад. Снова в ад. Прости, Шура, но там дети. Прости. По щекам слезы, то ли от дыма, то ли от боли, а может, это отчаяние, вызванное суровым выбором. Учитель вспомнил про гидранты. Где же они? Оба гидранта отгорожены пламенем. Остается только снова подниматься по лестнице и уповать на чудо. Пламя вплотную подобралось к лестнице. Что делать? Разогнавшись, историк рывком проскочил огонь. Обожгло лицо. Голову невероятно запекло. Это сгорали волосы и козлиная бородка. Металлический браслет часов тоже дал о себе знать. Его учитель отдирал вместе с кожей. Еще двое детей. Поменять шторы в раковине. Свежие на детей. Обожженные в воду. Мальчик и девочка. Артем и Лидочка. Родители обоих работают на заводе в одной смене. Оставить детей было не с кем, и их отправили на продленку. — Спаси-и-ите-е-е!До боли знакомый голос. Сашенька. Шурочка. Милая математичка с васильковыми глазами и темными волосами. — Саша, прыгай в окно!Из горла вырвался сухой, обжигающий кашель. — Игнат! Не оставляй меня с ним!Демон добрался до Саши? Почему же он не трогает детей? И его? Странно. Очень странно. Или дети невинные? Бред. Ничего не понятно. На этот раз путь от кабинета до улицы был невероятно тяжелым. По выходу из кабинета их встретил огромный черный пес. Из пасти вместо слюны капал гной. Шкура облезлая, а глаза светятся красным. — Отдай детей! — залаял он. Этот лай стал бы последней каплей перед истерикой, но где-то сзади обвалилась главная лестница. А значит, надо спешить. Но собака... Эти твари с детства преследовали Игната. Первый раз на него напал соседский волкодав. Тогда его зашивали. Потом в любом дворе на него лаяли, пытались укусить все, даже пекинесы, даже хаски. Холодный пот пошел по спине. — Отдай детей!— Нет!Игнат побежал. Побежал так, как никогда в жизни. Сквозь дым, с тяжелыми свертками, наступая на горящие угли на первом этаже. А самое страшное: он бежал от криков Саши и хохота демона. И он выбежал. Выбежал на спасительный воздух, увидел небо. Но что делать? Горит школа. И пусть в ней осталось четыре человека, надо возвращаться. — Куда путь держишь, мертвец?— Я живой. — Нет. Ты мертв!Но Игнат не слушал демона. Преодолевая боль в обожженных ногах, он шел вперед. По второму этажу до кабинета он уже полз. Остались двое детей и учительница. Увы, он не осилит еще раз спуститься вниз. Он переоценил свои силы. Но, может, он успеет дотащить детей до кабинета напротив? Там окна выходят на кустарник, и у детей есть шанс пережить падение. Когда он ползком тащил их за шкирки, ему на спину наступила огромная нога. Вся тяжесть грехов, вся тяжесть Ада легла на позвоночник. — Оставь детей! Это жертва!— Нет!!! Пусти, ****!!! Пусти!!!Невероятным рывком он сбросил со спины тяжелое копыто. Перевалиться за подоконник и отпустить детей. Готово. Теперь спастись самому. В дверях показалась Ларочка:— Отдай печать! Отдай, труп!— Лариса?! Какого хрена?Искаженное смертью и безумием лицо приблизилось к нему. — Отдай печать!— Какую к черту печать?Очень хотелось убежать, но Игнат не чувствовал ног. — Из которой я вышел. Она у тебя. — У меня. Но знаешь, бес, мне и тебя хватило. Я не хочу, чтобы кто-то еще вышел оттуда. Я правильно понял, что остался человеком только потому, что у меня твоя пентаграмма?— Да, мертвец. Но ты уже не человек. Ты зомби, поднятый силой, украденной тобой у Меня!!!— Значит, ты связан с пентаграммой. И получить ты ее сможешь, только если я отдам ее добровольно. Но знаешь, хрен тебе. Ты еще за Шурочку не ответил. Учитель достал сложенный вчетверо формат А3, аккуратно развернул, пальцы схватили раскаленный уголек. Что ему жар пламени, если он мертв? Он ясно и четко осознал, что у него перебит балкой позвоночник, а из груди торчит ножка от стула, на которую он напоролся, вытаскивая последних детей. — Не смей!!! Я подарю тебе вечную жизнь!!! Залечу раны!!! Оживлю Шуру твою. Ну! Отдай печать!!!Нет. Такое существо не должно жить в нашем мире. Остывающим углем Игнат начал чертить на пентаграмме крест:— Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь. Демон исчез. Впрочем, мертвый Игнат этого уже не видел. Через секунду после того, как душа покинула тело, здание школы обвалилось. А что же Шурочка, спросите вы? Демон не смог ее тронуть, ибо она была девственна, а потому, выпрыгнув из окна, она отделалась переломами обеих ног. В больнице познакомилась с хорошим человеком, и теперь ей с демонами лучше не встречаться. На могиле милого историка Саша была один раз. И то случайно наткнулась, когда шла к бабушке на Радуницу. В газетах писали, что причиной пожара стал поджог. Завуч Ирина Петровна сошла с ума и бегала с растворителем по первому этажу, аккуратно его поджигая. По слухам, после поджога, выбравшись из здания, она навестила трех восьмиклассниц, которых после встречи с завучем увезли в больницу. Одну странность заметили медэксперты. По результатам вскрытия женщина была мертвой уже в тот момент, когда по показаниям свидетелей бегала с растворителем по школе. А вахтершу так никто после пожара и не видел. Спасенные дети быстро оклемались и маленькой группкой в шесть человек иногда навещают могилу человека, не читавшего им историю, но давшего главный урок жизни.