После смерти мамыСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Причет, двач. Ты знаешь, я уже две недели как живу сам, мать умерла — хоронили всей семьей, до сих пор отойти не могу, отца никогда не знал. Веселая жизнь, в общем, нарисовалась, я и мой кот. И мне кажется, что я потихоньку начинаю сходить с ума. Вчера я вернулся домой с работы (работаю посменно, паковальщиком на конвеере) часа в 3 ночи, поужинал своим любимым Дошираком и лег спать. Мобильник, как обычно, положил на тумбочку у изголовья кровати. И вот, с утра мне позвонили. Сквозь сон я нажал на кнопку ответа и услышал: «Привет, сына, слушай, я уже уехала на работу, ты не мог бы вытащить курицу из морозилки, вечером приготовлю что-то». «Хорошо, мам» — ответил я сквозь сон и положил трубку… Через 10 секунд я уже стоял над раковиной, умываясь холодной водой. Меня перетряхивало, «Интересно, кто мог так пошутить?», думал я, «Но ведь голос был её… Или нет…», черт, спросонья так тяжко что-то вспомнить. «Ну, пошутили, да и пошутили, мало полудурков что ли», решил я и пошел на кухню, готовить утренний кофе. В раковине лежала курица. Знаешь, если бы не пофигистичность обретенная здесь, я бы наверное впал в истерику, а так только ноги подкосились. Сижу, всего трусит, а подняться и что-то с этой курицей сделать духу не хватает. Но обосраться мне все таки было суждено, в дверь внезапно позвонили. Открыв дверь, я увидел почтальона вручившего мне письмо и с опаской поглядывая на мою бледную трясущуюся фигуру. Письмо было без обратного адресса и без имени адрессата, «В лучших традициях анонимности», не к месту подумал я. Иду на кухню, вскрываю конверт и тут меня еще раз как обухом по голове. Раковина пустая. Ни следа от гребанной курицы. Я отложил письмо, заглянул в морозилку — лежит, мерзлая, в кусочках льда, явно неделю не вынимали, с того момента как я туда её и закинул. «Приглючится же такое», подумал, «Господи, как же я скучаю за ней, психика покореженная криппи-тредами и смертью близкого человека таки дает о себе знать». Ах да, письмо, беру я, значит это письмо, достаю сложенный листок открываю. «Уважаемая Тамара Александровна(это мою мать так зовут), приносим вам искренние соболезнования в связи со смертью вашего сына…». «ЧЕГО *****?!», пронеслось в голове. «… в связи со смертью вашего сына Анонимуса Анонимусовича на производстве. Просим связаться, бла-бла-бла». Я, естественно, в очередной раз *******. С моей фирмы моей матери приходит письмо без обратного адресса с моим некрологом, причем на работе знают, что мать моя умерла, брал в кассе взаимопомощи денег на похороны, отпуск на неделю. «Это уже ******», подумал я. Решил со всей этой канителью разобраться по приезду с работы, оделся и уехал. На работе поспрашивал наводящих вопросов в отделе кадров и в отделе снабжения, не прямо, конечно, но, учитывая, что на меня смотрели как на идиота, понял — кто то всерьез решил меня затроллировать или, как минимум, посадить в дурку. Проработав день с такими невеселыми мыслями, переоделся да и отправился домой. Зашел в квартиру и слышу — запах странный из комнаты матери. «Опять что ли котяра нассал, не сдержусь и отпинаю тапком гадину когда то», пошел взял тряпку в ванной, зашел в комнату матери и вижу, действительно — пятно на кровати, включаю свет… *****, анон, ты никогда не задумывался о сердечном приступе? А то походу я испытал что-то крайне похожее, меня прошиб холодный пот, в груди защемило и все что я мог сделать это осесть мешком на пол и судорожно хватать воздух ртом. На кровати мамы было красное-бурое пятно на пол простыни. Сказать, что я ***** — ничего не сказать. Уже не помню как я скомкал эту простынь и выбросил в мусоропровод, наверное криминалисты именно это называют «состояние аффекта». Помню себя уже на кухне опрокидывающего в себя стакан с водкой. А теперь я сижу здесь и пытаюсь написать вам. Справа от меня лежит письмо о моей кончине датированное завтрашним числом, а слева, уже 5 минут звонящий телефон. Звонит мне моя мама, а её аппарат лежит в соседней комнате выключенный. Я не хочу отвечать на этот звонок, двач, очень не хочу. Двач, если мне удастся пережить эту ночь и не свихнуться — завтра мне придется идти на работу в ночную смену. Двач, я не хочу умирать, не хочу…