Поместье черных ветвейСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Письмо, которое я получил незадолго до появления в Даркпорте, должен признаться, привело меня в некоторое изумление. В этом городишке не было никого из тех, кого бы я мог посчитать знакомым. Да и о своем появлении прежде нигде не оглашал, оставляя это в секрете. Местные жители, живущие в маленьких домишках из соломенной крыши, казались мне какими-то закрытыми и пугливыми, словно скрывая от всех приезжих и проходимцев свои тайны, наотрез отказываясь ими делиться. Но, как оказалось позднее, я выяснил, что у них был один зловещий секрет, от одного упоминания о котором приводило людей в неимоверный ужас. Старожилы рассказали мне о местных поверьях и приданиях, сводящиеся к одному единственному месту, куда не смеют приближаться жители окрестности Даркпорта. Поместье Боуэлов, чей мрачный особняк стоит на краю утеса окружённый лесным забором. Его еще называют «Поместье черных ветвей» из-за черных массивных деревьев, чьи древние корни глубоко вросли в землю, полностью закрепившись на ее участке. Об этом месте ходило много дурных легенд, половина из которых были настолько безумны и неправдоподобны, что я просто отказывался в них поверить. После всего-того, что мне рассказали старожилы, я опасался больше за семью Боуэлов, репутация коих считалась настолько грязной, что многие могли пойти на них с огнем, дабы прекратить по их словам темные злодеяния, что творил Найджел Боуэл и его предки. Жестокие убийства, таинственные исчезновения людей, которых впоследствии некоторого времени видели в лесах Даркпорта, не далеко от поместья, в виде мерзких человекообразных существ именуемых упырями. Все эти богомерзкие выходки приписали одному человеку – колдуну Найджелу Боуэлу. Я решил наведаться в поместье и развеять мифы и проклятия, так крепко укоренившиеся в душах каждого жителя Даркпорта. Письмо, обнаруженное в моем доме, из текста которого выказывалось почтение и доброжелательное приглашение на ужин, стало еще одной причиной моего визита в особняк Боуэлов. Я взял письмо с собой и положил его на заднее сидение машины. Стояла чудесная погода. Словно благоприятствуя моей поездке, на чистом небе сверкало солнце, ярко освещавшее мне путь. Но продолжалось это не долго. Когда я углубился в лес – в темную глухую чащу, где ветви огромных черных деревьев, сомкнув густые листья, не пропускают солнечные лучи – автомобиль окружил мрак. Видимость стала плохой и я заметно сбавил скорость, чтобы случайно не врезаться в одно из толстых стволов жутких растений, вид которых я так и не смог определить. Кругом было пустынно. Проезжая по кочкам и ухабам, создавалось впечатление, что этой дорогой не пользовались уже несколько лет. Об этих местах местные поселенцы разжигали жуткие слухи, и признаться, мне не в чем было их упрекать. Глядя на столь мрачный пейзаж с корявыми старыми деревьями, густые кроны которых служили неким защитным слоем от внешнего мира и света, создавалось неприятное впечатление безнадежности и неминуемой опасности. Словно нечто притаилось за одним из уродливых стволов, готовое в любой момент напасть на ничего не подозревающего путника и утащить в глубины темного леса. Мифы о существах, якобы обитавших в здешних окрестностях, мог оказаться простым воображением, сыгравшим злую шутку в подходящем для этого месте, но у меня не было ни единого желания проверять достоверность таких слухов. Я хотел, как можно скорее добраться до поместья Боуэлов. Свернув на узкую тропу, ответвлённую от основной дороги, я понял, что у цели, когда впереди показались открытые ржавые ворота. Въехав во двор, первым делом обнаружил неухоженный сад, заросший сорняками. Выйдя из машины, взор устремился на деревянный двухэтажный дом с черепичной крышей, за которым тянулись овощные грядки. По левую сторону от дома стоял старый амбар, сгнившая крыша которого была готова вот-вот обрушиться. Глядя на безлюдье и запустение казалось будто здесь уже давно никто не живет. В окне второго этажа поместья я заметил темный силуэт мужчины, который, не пытаясь спрятаться, неподвижно стоял, выжидающе прожигая меня взглядом. Я постучал в дверь и стук эхом разнесся по дому. Послышался звук отодвигающихся засовов и дверь осторожно открылась. Из нее показалась маленькая старушка в черном платье, поверх которого был накинут белый фартук. Ее голову прикрывал серый платок, из-под которого пробивались седые волосы. Лицо выглядело неестественно белым, как у мертвеца. На вид ей можно было дать лет восемьдесят. – Здравствуйте, я по приглашению Найджела Боуэла. Я получил от него письмо и... – Здесь нет таких, – грубо отрезала старушка. Ее глаза немигающие уставились куда-то в пол, словно не замечали меня. – Уходи отсюда. Уходи, пока он не увидел тебя, – тревожно заговорила она. – Элоиз, кто там? – отдалено из-за двери раздался твердый мужской голос. – Денни Хэррсон, – крикнул я в сторону дверного проема. Письмо, которое я получил незадолго до появления в Даркпорте, должен признаться, привело меня в некоторое изумление. В этом городишке не было никого из тех, кого бы я мог посчитать знакомым. Да и о своем появлении прежде нигде не оглашал, оставляя это в секрете. Местные жители, живущие в маленьких домишках из соломенной крыши, казались мне какими-то закрытыми и пугливыми, словно скрывая от всех приезжих и проходимцев свои тайны, наотрез отказываясь ими делиться. Но, как оказалось позднее, я выяснил, что у них был один зловещий секрет, от одного упоминания о котором приводило людей в неимоверный ужас. Старожилы рассказали мне о местных поверьях и приданиях, сводящиеся к одному единственному месту, куда не смеют приближаться жители окрестности Даркпорта. Поместье Боуэлов, чей мрачный особняк стоит на краю утеса окружённый лесным забором. Его еще называют «Поместье черных ветвей» из-за черных массивных деревьев, чьи древние корни глубоко вросли в землю, полностью закрепившись на ее участке. Об этом месте ходило много дурных легенд, половина из которых были настолько безумны и неправдоподобны, что я просто отказывался в них поверить. После всего-того, что мне рассказали старожилы, я опасался больше за семью Боуэлов, репутация коих считалась настолько грязной, что многие могли пойти на них с огнем, дабы прекратить по их словам темные злодеяния, что творил Найджел Боуэл и его предки. Жестокие убийства, таинственные исчезновения людей, которых впоследствии некоторого времени видели в лесах Даркпорта, не далеко от поместья, в виде мерзких человекообразных существ именуемых упырями. Все эти богомерзкие выходки приписали одному человеку – колдуну Найджелу Боуэлу. Я решил наведаться в поместье и развеять мифы и проклятия, так крепко укоренившиеся в душах каждого жителя Даркпорта. Письмо, обнаруженное в моем доме, из текста которого выказывалось почтение и доброжелательное приглашение на ужин, стало еще одной причиной моего визита в особняк Боуэлов. Я взял письмо с собой и положил его на заднее сидение машины. Стояла чудесная погода. Словно благоприятствуя моей поездке, на чистом небе сверкало солнце, ярко освещавшее мне путь. Но продолжалось это не долго. Когда я углубился в лес – в темную глухую чащу, где ветви огромных черных деревьев, сомкнув густые листья, не пропускают солнечные лучи – автомобиль окружил мрак. Видимость стала плохой и я заметно сбавил скорость, чтобы случайно не врезаться в одно из толстых стволов жутких растений, вид которых я так и не смог определить. Кругом было пустынно. Проезжая по кочкам и ухабам, создавалось впечатление, что этой дорогой не пользовались уже несколько лет. Об этих местах местные поселенцы разжигали жуткие слухи, и признаться, мне не в чем было их упрекать. Глядя на столь мрачный пейзаж с корявыми старыми деревьями, густые кроны которых служили неким защитным слоем от внешнего мира и света, создавалось неприятное впечатление безнадежности и неминуемой опасности. Словно нечто притаилось за одним из уродливых стволов, готовое в любой момент напасть на ничего не подозревающего путника и утащить в глубины темного леса. Мифы о существах, якобы обитавших в здешних окрестностях, мог оказаться простым воображением, сыгравшим злую шутку в подходящем для этого месте, но у меня не было ни единого желания проверять достоверность таких слухов. Я хотел, как можно скорее добраться до поместья Боуэлов. Свернув на узкую тропу, ответвлённую от основной дороги, я понял, что у цели, когда впереди показались открытые ржавые ворота. Въехав во двор, первым делом обнаружил неухоженный сад, заросший сорняками. Выйдя из машины, взор устремился на деревянный двухэтажный дом с черепичной крышей, за которым тянулись овощные грядки. По левую сторону от дома стоял старый амбар, сгнившая крыша которого была готова вот-вот обрушиться. Глядя на безлюдье и запустение казалось будто здесь уже давно никто не живет. В окне второго этажа поместья я заметил темный силуэт мужчины, который, не пытаясь спрятаться, неподвижно стоял, выжидающе прожигая меня взглядом. Я постучал в дверь и стук эхом разнесся по дому. Послышался звук отодвигающихся засовов и дверь осторожно открылась. Из нее показалась маленькая старушка в черном платье, поверх которого был накинут белый фартук. Ее голову прикрывал серый платок, из-под которого пробивались седые волосы. Лицо выглядело неестественно белым, как у мертвеца. На вид ей можно было дать лет восемьдесят. – Здравствуйте, я по приглашению Найджела Боуэла. Я получил от него письмо и... – Здесь нет таких, – грубо отрезала старушка. Ее глаза немигающие уставились куда-то в пол, словно не замечали меня. – Уходи отсюда. Уходи, пока он не увидел тебя, – тревожно заговорила она. – Элоиз, кто там? – отдалено из-за двери раздался твердый мужской голос. – Денни Хэррсон, – крикнул я в сторону дверного проема. Минутная пауза, после которой голос произнес: – Элоиз, впусти его. Костлявый палец старушки указал следовать за ней. Войдя в прихожую, я обнаружил жуткий беспорядок. На полу валялись листки бумаги с начертанными на них диковинными рисунками. В углу лежала скомканная грязная одежда. Красный ковер, постеленный на полу, был измазан в каких-то пятнах. Однако при всем этом положении, я не мог не заметить, как дом мистера Боуэла буквально пестрил разнообразным антиквариатом. Рядом с поворотной лестницей, что находилась чуть дальше по коридору от прихожей, стоял индийский сундук, обтянутый кожей буйвола. В одной из открытых комнат, мимо которых мы проходили, я обнаружил на столике старинную шкатулку из разноцветных камней, сделанную не позднее восемнадцатого века. Мельком, я заметил какую-то каменную глыбу стоявшую в центре комнаты, напоминающую статую, но не успел, как следует ее рассмотреть. Я обратил внимание на множество висящих по обе стороны стены картин, которые говорили о жильцах обитавших здесь за много лет назад: от самого первого Боуэла построившего этот дом и вплоть до нынешнего его владельца. – Меня зовут Элоиз Берген, – следуя по коридору, представилась старушка. – Я служу гувернанткой и камердинером в этом доме. Все возникнувшие вопросы вы можете задать лично мне, – в ее голосе звучала отстраненность, словно она сама не понимала о чем говорит. «Эта старуха сумасшедшая», подумал я. Когда мы вошли на кухню за столом уже сидел мужчина, одетый в помятый фрак. Черные не ухоженные волосы, в которых прослеживалась некоторая рано наступившая седина, говорили о его наплевательском отношении к своей внешности, однако уродом его назвать было нельзя. Лицо украшала козлиная бородка. Руки опирались на длинную трость. Такая же мертвенно бледная кожа, как и у его гувернантки, которая несколько минут назад напугала меня своим странным поведением. Худое лицо в старческих морщинах. – Мистер Хэррсон! – воскликнул незнакомец, с трудом вставая со своего насиженного места, при этом всем телом опираясь на трость. – Рад вас видеть! Очень рад! Я был уверен, что вы откликнетесь на мое приглашение. Позвольте представиться – Найджел Боуэл, – сказал он, протягивая мне руку. Коснувшись его ладони, я неожиданно почувствовал жуткий холод, отчего едва сумел подавить крик. Кажется, этот холодок отчасти перешел на мое тело, и даже когда мы перестали жать друг другу руки, я все еще не мог отделаться от этого мерзкого ощущения. «Словно покойник», возникла жуткая мысль. Старушка, что стояла в стороне, что-то бормотала себе под нос, но я так и не расслышал слов. – Элоиз, хватит болтать! Налей нам вина! – крикнул Найджел, присаживаясь на стул. Я разместился по другую сторону квадратного стола, покрытого запачканной пленкой. Когда старушка удалилась, Боуэл тихо прошептал: – Не обращайте внимание на беспорядок. В последнее время я подхватил какую-то болезнь и постоянно чувствую слабость. После этих лживых слухов вся прислуга ушла и теперь со мной только Элоиз. Вы ведь слышали этих беспробудных пьяниц и проклятых пустословов, что так нещадно порочат имя моей семьи грязными слухами и пустыми сплетнями. Они приписывают мне деяния, которые я не совершал. – Однако новости уже распространились по всей окрестности Даркпорта. – Интересно устроено: ложь всегда была привлекательней правды. Ведь лучше поверить в красочную историю лжи, чем услышать обычную серую правду, которая и без того не нужна людям. – Мистер Боуэл, почему вы прислали это письмо мне? – поинтересовался я. В комнату не заметно вошла старушка с подносом в руках, на котором стояло два бокала с вином, красным, как сама кровь. Элоиз подала бокал Найджелу, который незамедлительно поспешил отведать напитка, что как, казалось, придавал ему сил для беседы. – Вы приехали сюда отнюдь не из-за чудесного пейзажа, ведь так? – задал он вопрос. – Не знаю, что заставило меня переехать в этот захолустный городишка, возможно, сюда меня привели родственные корни. Мой дед жил здесь и оставил мне в наследство дом, что удивительно, ведь я никогда о нем не слышал, да и мой отец не упоминал о его имени, словно оно находилось в нашей семье под большим запретом. Я поднес бокал вина к губам и ощутил одурманивающий аромат напитка. Сделав не большой глоток, я почувствовал, как тепло разливается по всему телу и расслабился. – Ваш отец жил здесь, когда еще был ребенком и не раз заходил ко мне в гости с вашим дедушкой, с которым мы в то время дружили. Нас обоих объединяло стремление к утерянным знаниям давно забытых и похороненных древностью веков. Мы с Чарльзом много путешествовали, побывали в самых отдаленных уголках Европы и Африки. Мы тогда были очень молоды и неугомонны, словно одержимы какой-то безумной идее, завладевшей нами обоими. Все свое состояние я тратил на сборку оккультных материалов во многом помогавших нам в изучении символов и манускриптов, что мы не раз находили в странствиях по миру. Вот это, – мистер Боуэл указал пальцем на стену, – я добыл у Индонезийского племени «Кхалькулу». Я поднял голову наверх, куда указывал Найджел и заметил, что прямо надо мной, на стене висела какая-то странная деревянная маска с вырезными на ней мистическими символами и знаками. Жуткая улыбка, напоминающая оскал бабуина произвела на меня очень сильное впечатление. Я пересел на другой стул, чтобы не находится под навесом этого пугающего существа. – Индонезийцы именуют его «Башша-Агг». Это божество удачи. Местные поверья говорят, что эта маска оберегает дом от злых духов и привидений. – Глядя на эту маску я вижу причину появления этих призраков, о которых вы говорите. Мистер Боуэл улыбнулся. – Поверьте, мистер Хэррсон, в этом доме есть вещи и похуже безобидной маски. За столько лет туманных поисков и бесполезных открытий я навидался такого, что нормальный человек счел бы безумным, однако я был не только свидетелем, но и принимал в некоторых вещах непосредственное участие. Ведь не все племена, как вы наверняка считаете, безобидные и адекватные. Как я уже говорил, я узрел многие тайны этого мира, но вряд ли захотел бы увидеть их вновь. Видел все грязные и потаенные углы человечества, что очень хорошо спрятаны. Если бы ваш дедушка был жив, мистер Хэррсон, будучи ребенком вы бы услышали от него не мало историй на ночь, – смеясь произнес Найджел, отпивая из бокала. – Мне бы хотелось о нем, как можно больше узнать. Все-таки он мой родственник и жил здесь. Вы столько лет с ним общались и должно быть хорошо знали его? – Чарльз был единственным кто понимал меня, остальные называли нас сумасшедшими глупцами и сочиняли истории, одну из которых вам уже довелось услышать. А знаете что, я предлагаю вам пожить в моем скромном поместье несколько дней. Я расскажу вам все, что знаю о Чарльзе и покажу то, что привез из дальних странствий. Вам это понравится. Что двигало мной – любопытство или нечто иное? В тот момент я особо не задумывался, но без колебаний согласился. Мистер Боуэл оказался не таким уж и страшным, как его описывали в городе. Обычный пожилой мужчина, что относился к дурацким слухам с усталой насмешкой. День прошел удивительно быстро. И я не заметил, как неуклонно начала наступать ночь. На самочувствии сказалась долгая поездка по ухабистым дорогам. Элоиз проводила меня в просторную гостевую комнату на втором этаже. Кровать, прикроватная тумбочка, кажется сохранившийся еще с колониальных времен старый тяжелый шкаф, и два стула с деревянными подлокотниками, позволяли назвать эту комнату вполне уютной для ночлега. Я долго не мог уснуть и до слуха постоянно доносился протяжный вой, раздававшийся со стороны леса. Раскрыв ставни и впуская в комнату бледный лунный свет, я всматривался в кромешную тьму, но во дворе никого не обнаружил. Неожиданно за моей спиной раздался противный скрип, от чего я вздрогнул. Повернувшись на звук, обнаружил слегка приоткрытую дверь. Странно, ведь я помню, что закрывал ее на ключ. Не то, чтобы я не доверял мистеру Боуэлу, просто так мне было куда удобней и безопасней, чем сейчас. Сложилось дурное, какое-то совершенно безумное ощущение, словно за мной наблюдают. Я подошел к двери и, убедившись, что по ту сторону никого нет, закрыл ее. Но это нисколько не ослабило напряжения, которое никак не желало покидать меня. Оно усилилось с пришедшей в голову мыслью и теперь почему-то начало казаться, что за дверью кто-то стоит и смотрит, как бы сквозь нее, прямо на меня. Я вытер пот, образовавшийся на лбу, и с неимоверным трудом заставил себя отогнать ненужные мысли, вызванные наверняка обилием происшествий... Кажется, я и сам стал заражаться этой людской суеверной чумой. Собравшись уж было ложиться спать, я повернулся к кровати и вдруг замер на месте, заметив, как в левом углу комнаты, во мраке сидело какое-то маленькое страшилище. У существа были изогнутые рога и мерзкая, ухмыляющаяся пасть, из которой торчали два больших клыка, сзади спадала черная грива, а жесткие брови были сомкнуты в гневе, вместо глаз два черных провала. Всмотревшись получше, я, наконец, понял, что это очередная зловещая маска, какую привез Найджел из своих долгих путешествий. Ночью они казались еще более пугающе, наверно, потому что темнота искажала очертания дьявольской маски, придавая ей реалистичность. Я нервно сглотнул, пытаясь прийти в себя от только что увиденного. Неужели он действительно думает, что эти чертовы маски приносят пользу и добро? От одного их вида кровь стынет в жилах и становится невыносимо дурно. Я даже притронуться к этой твари боялся, опасаясь, что она тут же сойдет со стены и накинется на меня. Какие еще сюрпризы нужно ожидать, ведь, если мне не изменяет память, Найджел говорил, что здесь есть вещи и пострашнее каких-то глупых масок. Глядя на зловеще улыбающуюся рожу, в голове невольно представилась картина того, что делали те племена, какие обряды и изуверства они совершали ради поклонения проклятой маски, которую по заблуждениям своим считали божеством. Мистер Боуэл был прав, и мир только снаружи кажется таким замечательным и нормальным, ведь никто не задумывался, что самые грязные, темные и извращенные его пороки прячутся далеко от нас. Но что если когда-нибудь все перевернется с ног на голову, и вот уже горстки нормальных людей будут прятаться в норах подобном крысам, а безумцы в открытую совершать жестокие поступки и нечеловеческие ритуалы, объясняя это велением какого-нибудь кровавого божества свыше. Не это ли будет считаться достойным концом для всего живого окружающего нас мира, стремительно сгоревшего в пучине хаоса и разврата? Зачем мой дед принимал участие в этих странных экспедициях по миру. Что они искали и нашли ли? Я принял решение на время отбросить тревожащие мысли и попытаться уснуть. Крадущимся шагом я направился к висящей на стене маске. Затем осторожно взял ее в руки, ощутив, как по телу пробегают мурашки, и с гримасой отвращения кинул ее в дальний конец тумбочки. Лишь в середине ночи сумел погрузиться в сон, не обращая внимание на вой, что изредка раздавался со стороны окна. Проснувшись ближе к полудню, я почувствовал небольшую усталость, которую списал на события, творившиеся этой ночью. В голове застыл образ жуткой маски, выглядящей так реалистично, что в темноте я принял ее за монстра. Сейчас же она покоилась в дальнем углу тумбочки. Переодевшись в привычный костюм, я спустился вниз, ожидая встретить там мистера Боуэла, но на первом этаже никого не было. Я заглянул на кухню. На столике стояли две чашки, от которых поднимался пар. Пройдя по коридору мимо лестницы, я осторожно открыл дверь и вошел в комнату, где ранее, краем глаза, мне довелось лицезреть каменное изваяние, занимавшее как будто главенствующую позицию в центре помещения. Оно и сейчас находилось здесь, только теперь никто не мешал мне его осмотреть, как следует... Это был пьедестал, сделанный из каменных блоков идеально ровной формы, на которых оказались грубо высечены символы и забавные иероглифы; на некоторые из них время успело наложить свои руки и они были стертыми. На вершине же пьедестала покоилась статуя странного существа... весьма чудаковатого! Оно имело размеры примерно четыре-шесть футов в высоту. Перед моим взором предстал каменный монстр, изображённый в сидячем положении, как будто он готовился к прыжку. Гигантский, бесформенный и неописуемо мерзостный по виду инсект. Меня парализовало от ужаса. Я стоял и смотрел на него, с трудом пытаясь сохранять спокойствие. На передних и задних его лапах были огромные жуткие когти, плотно вцепившиеся в постамент, а сзади торчали длинные чешуйчатые крылья, мифическая змеиная голова с неистовой ненавистью взирала на меня сверху вниз, как на какого-нибудь паразита, с неприкрытым желанием раздавить. Из хищной пасти выпирали гигантские заточенные клыки. От неимоверно раздутой, жирной, омерзительной туши, каким-то несуразным образом водруженной на пьедестале, по бокам выступали широкие волосатые жала, лениво касавшиеся заднего края постамента... Оно словно находилось в глубокой спячке, но в любую минуту могло проснуться, зашевелить одним из своих ужасающих конечностей, напоминающих кошмарные щупальца громадного осьминога и одним только взглядом, обращенным в твою сторону, мгновенно убить. Эта статуя казалось олицетворяло собой все самое кошмарное, уродливое, аморальное и безумное порождение больного человеческого разума и воплощенного им в виде искусства. Но создать это... (язык не поворачивается назвать «творение») мог только настоящий мастер своего дела, однако каким бы гением он ни являлся, потребовалось бы не мало времени, возможно, десятки лет. Пожалуй, для обыкновенной каменной статуи оно выглядело пугающе реалистично! Эта каменная оболочка скрывала под собой нечто дьявольское, то, что было обязано быть уничтоженным, ибо не имело право существовать в нашем нормальном мире. Но оно существовало, пускай и в такой жизненной форме. Что-то в моей душе терзало меня, умоляло покинуть эту комнату и этот дом, подальше от этой твари, чем дальше, тем лучше, лишь бы не стоять с нею рядом и тем более не соприкасаться взглядами... – Я смотрю, вы нашли его, – неожиданно услышал я сзади голос и резко обернулся. Мистер Боуэл стоял около двери. Он прошел в комнату, гордо улыбаясь, словно ребенок, хвастающийся перед другими ребятами потрясающей игрушкой, которая есть только у него. – С вами все хорошо, мистер Хэррсон? Вы выглядите немного не в себе. На самом деле его не сильно волновало мое состояние, напротив, он был очень счастлив добиться такой реакции. Усилием я постарался скрыть страх и принять привычное невозмутимое выражение на лице, чтобы не дать окончательно победить в этой психологической схватке Найджелу, который похоже насмехался надо мной, считая меня трусливым городским мальчишкой. Теперь он будет думать, что меня легко напугать всякими дурацкими истуканами, привезенными из глухих и далеких языческих земель. Я снова бросил взгляд в сторону этого монстра и внезапно подумал: очередной больной создатель со своим бредовым видением мира. Он как будто нарошно сделал все в этой статуе неправильным, каким-то как будто привнесенным из другой параллельной вселенной или другого совершенно дикого мира. Чем больше я изучал и проводил времени с предметом моих исследований, тем сильнее приходил к ужасным, просто невероятным выводам, которые ставили под сомнение здравость моего рассудка. Одна из гипотез, что я выдвинул, полагала то, что это существо когда-то являлось живым и даже обитало на земле до определённого времени, пока не случилось нечто, из-за чего оно обратилось в камень. Конечно, я поспешно подавил в себе эту мысль. – Что это такое? – тихо спросил я, стараясь не дрожать. – О, это мой любимый экземпляр, мистер Хэррсон. Последняя вещица наших нескончаемых поисков, на которые мы потратили всю жизнь. Помню взгляд Чарльза, когда он впервые увидел его. Некоторым участникам группы стало плохо и мы решили перевозить груз в закрытом ящике, так было спокойней... так что вы не один такой. – Какой такой? – Да бросьте! Я же чувствую, как вы дрожите, находясь рядом с ним. Мы нашли эту статую в одной из пещер Южной Месопотамии внутри старого полуразрушенного храма, по виду принадлежащий древней цивилизации Шумеров. Они обитали в тех краях примерно три тысячи лет до нашей эры. С самого начала спуска в глубокую темную расщелину начали происходить странные события. Чарльз и еще один местный индеец, что за небольшую сумму золотых согласился быть нашим проводником, говорили о каких-то существах, что неуклонно следовали за нами по пятам, держась в тени и передвигаясь на четырех конечностях. Но я ничего подобного не замечал. Индеец сказал, что мы потревожили духов этого места и они разгневаны. Дальше он отказался идти с нами, и нам пришлось двигаться без проводника, можно сказать, на ощупь в слепой темноте... В этой экспедиции мы потеряли пятерых человек. Когда мы обходили пропасть, случился обвал и трое из наших упали в черную бездну. Остальные двое исчезли без следа. Возможно, они просто отстали от группы и заблудились, а может быть их кто-то похитил... – Кто? – Духи этого места. – Вы серьезно? Вы действительно верите в духов? – Я не отрицаю их существование, стало быть верю. Этот мир полон загадок и тайн, мистер Хэррсон, одни из которых вам только предстоит увидеть, и нет необходимости так горячо опровергать то, чего вы не знаете, в чем не разбираетесь. Легенды не рождаются на пустом месте. – Вы меня не переубедите, мистер Боуэл. Я скептик до мозга костей и могу во всем найти разумное объяснение. Найджел развел руками, словно защищаясь. – Эта ваше право, - сказал он и незамедлительно добавил: Но поверти, когда-нибудь вы столкнетесь с нечто таким, что необъяснимо, оно лежит за рамками нормального восприятия мира. И миру науки не подвластно. Оно живет по своим законам. – Как это? – сказал я, указывая на уродливого идола. – Вы много чего не знаете об этой скульптуре, но я не стану раскрывать вам все карты, дабы вы не посчитали меня настоящим психом. Я такой же, как и вы, мистер Хэррсон, только мои взгляды на мир более широки. Я не ограничиваюсь в знаниях, беру, как должное и не отказываюсь от того, что предлагают. А вы боитесь и бежите от неизвестности, но знайте: рано или поздно, где бы вы ни были, оно настигнет вас, когда вы не будете этого ждать и принять случившееся будет куда более тяжелей. – Вы не ответили на мой вопрос, что это такое и почему вы держите это у себя дома? – я уловил в голосе не большую дрожь, но глядя на инфернальную тварь, сидящую на каменном пьедестале, ничего не мог с этим поделать. – Это Ншахббалох, одно из древних божеств, которому поклонялись еще в те ужасно далекие времена, когда молодая Земля начинала расцветать, а люди только готовились заселять ее земли. – Откуда вы все это знаете? – воскликнул я, в очередной раз, поражаясь открытиями мистера Боуэла, зная, что он не стал бы разбрасываться пустыми словами, только чтобы убедить меня в чем-либо. Он не преследовал такой цели. Меня пугала его одержимая страсть к завораживающим, но в тоже время отталкивающим маскам, статуям и прочим, пробирающим до костей, экзотическим вещицам, коих у него было полно в доме. Ведь я не все комнаты обследовал, и кто знает, какое очередное страшилище я обнаружу, бродя по одинокому поместью. – Вам нечего бояться, – словно прочитав мои мысли, сказал Найджел. - Это единственная уникальная находка, которую мне довелось отыскать среди груды обломков храма... – на минуту он замолк, словно снова погружаясь в события минувшего прошлого. – Там действительно кто-то обитал, но я не заметил этого, – кажется, Боуэл уже обращался больше к себе, чем к кому бы то ни было, а затем и вовсе стал цитировать совершено бессмысленный текст, который когда-то вычитал в одной из своих оккультных книг. – Там кто-то был. Рукописи не солгали. «В подземных недрах я мог наблюдать тени причудливых существ. Уходя все дальше и дальше, в глубинные своды пещер они преследовали нас издалека, издавая немыслимые звуки, явно служившие им речью... » – Мистер Боуэл? – прервал его я. – Да, давайте пройдем на кухню. Чай уже, наверное, давно остыл, да и вам, как я вижу неприятно стоять рядом с моей находкой. Мистер Боуэл вышел из комнаты, и я, не оборачиваясь, последовал за ним. – А как же Элоиз, она видела то, что вы прячете в комнате? – спросил я, отпивая из чашки с горячим чаем, который принесла нам гувернантка. Тепло стало разливаться по всему телу, делая его полностью расслабленным, словно в напиток добавили успокоительное или что-то в этом роде. Я также не смог определить, что за удивительный сорт чая любезно преподнесла нам Элоиз, но на вкус оказался довольно приятным. Похоже корица с добавлением каких-то экзотических трав. – Нет. Я запретил ей входить в ту комнату и как вы видите, пока она успешно выполняет мою просьбу. Сидя на своем любимом стуле, Найджел по-прежнему держал в руке трость, набалдашник которой был в виде змеи, с двумя сверкающими, как рубин, глазами. – Мне следует тоже запомнить это правило, – нервно смеясь, сказал я, вспоминая каменное изваяние, и снова переживая ужасные чувства, как если бы, я опять стоял перед ним. – Вы не обязаны снова заходить туда, и я могу запереть дверь на ключ, если вам так будет удобней, – произнес Найджел. На этот раз я чувствовал серьезный тон в его голосе без примеси злобной насмешки. – В этом нет необходимости. Честно признаться, я удивился, но не более того. Просто не каждый день видишь нечто подобное в старых поместьях, где живут люди. Эта вещица наверняка имеет археологическую ценность и должна находиться в музее, – стараясь, как можно непринужденней говорить, одновременно, я внимательно следил за реакцией мистера Боуэла, в которой отчетливо сквозило неверие в мои слова. Я и сам слышал в голосе неприкрытую ложь, однако продолжал бормотать без умолку, пока что-то необъяснимое не заставило меня замолчать на полуслове. Его брови слегка опустились, глаза внимательно следили за мной и в этот момент я почувствовал давление со стороны. Мне вновь почудилось, что у нас идет какая-то мысленная борьба, в которой никто не хотел уступать победу. Мы продолжали глядеть друг на друга, словно бы два дуэлянта, в ожидании, когда мертвую тишину нарушит оглушающий звук выстрела. В этот момент, в обычном старом человеке, с которым я разговаривал пару секунд назад, проснулось нечто враждебное и сильное. На мгновение, отвлекаясь от приковывающего взгляда Найджела, я увидел как набалдашник трости зашевелился и блеск в зеленых глазах змеи, которая угрожающе разинула пасть, показывая два больших острых клыка и раздражено зашипела. Я резко повернул голову в сторону левой руки Найджела, которая крепко сжимала трость, чтобы полностью развеять сомнения в игре моего разума, но не увидел того что надеялся там найти. Голова змеи была повернута так, что ее хищные рубиновые глаза устремились прямо на меня, с закрытой пастью, из под которой слегка пробивался раздвоенный язык, но она не двигалась, пребывая в каменном состоянии. – Вы не умеете врать, мистер Хэррсон, – промолвил Найджел, не обращая внимание на мое изумление. Он по-прежнему сидел на месте, допивая остатки чая. – И зачем эта статуя какому-то музею? Чтобы каждый день на нее пялились сотни тупых туристов, которые даже понятия не имеют, кто это и какую великую ценность он представляет для всего мира! – Найджел повысил голос, крепче сжимая трость, отчего костяшки его пальцев побелели. – Он? Вы обращаетесь к этому камню так, словно это живое существо. – Я скажу больше, – мистер Боуэл нагнулся и подал знак рукой, чтобы я приблизился к нему. – Я даже знаю, как его оживить. После завтрака я решил обследовать весь дом (быть может смогу найти что-нибудь полезное, что как-то связано с моим без вести пропавшим дедом, проводившим, по словам Боуэла, в этом поместье почти половину жизни). Я надеялся отыскать его дневник, но в доме был такой жуткий беспорядок, что вряд ли поиски могли увенчаться успехом. Интересно, куда подевалась старушка Элоиз? С момента появления на кухне, большее я ее нигде не видел, словно она растворилась в воздухе, как какое-то привидение. В некоторых комнатах перегорели лампочки, а окна оказались плотно занавешены старыми черными шторами, из-за чего в доме царила мрачная безжизненная атмосфера. Одна из комнат показалось мне довольно интересной. Она находилась в конце коридора, на втором этаже. Похоже на библиотеку. Вдоль стен расположились шкафы, заполненные разнообразными диковинными книгами. В центре комнаты находился письменный стол, с заваленными друг на друга рукописями и свитками, рядом стояла чернильница. На секунду мне показалось, словно я нахожусь в башне волшебника, уж больно дико и не современно тут было все обставлено. Я подошел к ближайшему шкафу и взял с верхней полки первую, попавшуюся на глаза, книгу. «Де Вермис Мистериис», прочел я на обложке толстой потертой кожаной книги. По телу пробежали мурашки. С этой книгой я был не знаком, но от нее так и веяло чем-то смрадным, болотистым. Все слова давались на латыни, поэтому, о чем она повествует я так и не понял, и думаю, не захотел бы узнать. На некоторых страницах давались картинки с причудливыми знаками и кабалистическими символами. С некоторым страхом и отвращением, я отложил книгу в сторону и взял другую, более толстую и ******, в которой явственно мог узнать самый редкий, темный, древний и скорее всего единственный оставшийся на планете экземпляр великого и ужасающего «Некрономикона». Этот фолиант я держал в своих руках, чувствуя всю тяжесть веков, тысячелетий, прошедших через страницы дьявольской книги. Традиции древних давно ушедших цивилизаций, нечестивые ритуалы и призывы иных инопланетных форм межзвездного хаоса и ужаса – вместилище запретных и закрытых, для любого смертного, тайн были запечатаны в этой книге. Дикий первородный страх обуял мой разум. Откуда это у Боуэла? Собрания самых темных, невероятно могущественных и просветлённых в оккультной тематике материалов – все они были собраны в одной библиотеке, находящейся в поместье Боуэла. Конечно он рассказывал, что путешествуя по миру они собирали разные манускрипты и проклятые артефакты, но кто бы мог подумать, что все они находятся здесь? Возможно, он сохранил их как память о былом прошлом и ни один из них не был использован для каких-либо гнусных целей, но мог ли я до конца быть уверенным в этом – нет. Этой ночью я слышал странные звуки, словно кто-то карабкался по крыше. Сверху отчетливо доносился скрежет, как если бы острые когти царапали деревянную панель. Снизу же доносился непрекращающийся топот ботинок и бормотание. Я решил положить конец этому безумию, мешавшему мне спать. Я открыл дверь и на цыпочках прокрался к лестнице, чтобы осторожно взглянуть на того, кто нервно расхаживал от комнаты к комнате на первом этаже, и перед моим взором предстала удивительная картина. Мистер Боуэл, одетый в серую помятую пижаму, на голове был слегка съехавший ночной колпак (весьма нелепо смотревшийся на нем), торопливо сновал по коридору, проверял дверь и каждый раз вздрагивал, когда с крыши доносилось какое-нибудь шебуршание. Вне всякого сомнения, в чертах его небритого лица можно было различить непередаваемый ужас. Я спустился вниз и увидел, как он заколачивал кухонное окно, забивая гвоздь в последнюю доску с одержимым рвением, словно от кого-то строил баррикады. – Что здесь происходит? – спросил я, обводя помещение взглядом. Пока Боуэл не разобрался с окном, он молчал и лишь стук молотка нарушал напряженную тишину. – Вы тоже его слышите? – дрожащим голосом произнес мистер Боуэл, нервно озираясь по сторонам. Он крепко сжимал в руке молоток, словно тот мог спасти его от надвигающейся опасности. Колпак окончательно упал с головы, открывая неряшливую шевелюру. Он напоминал обдолбаного рок-певца. – Кого – его? – все еще недоуменно захлопал я ресницами. – Монстра, – прошептал Боуэл и внезапно замолк, совершая невразумительное нервное телодвижение в сторону окна, словно оттуда вот-вот должна была показаться кошмарная демоническая харя этого монстра; он резко продолжил, не дав мне даже отойти от его прежней выходки: – С того самого момента, когда я переселился в это поместье, мне не дает покоя монстр, который является каждую ночь, пытаясь проникнуть внутрь. – Но что это и почему преследует вас? – Я не знаю! Не знаю... знаю только, что за последние несколько месяцев ему еще ни разу не удавалось сюда проникнуть. Мы в безопасности. Помните, я говорил вам о том, что все мои слуги ушли от меня... это не правда – их разорвал этот монстр. Я лично слышал истошный крик моего дворецкого, что выходил на улицу ночью, чтобы проверить амбар... а затем жуткое рычание, как будто невероятно огромной собаки... или сотни диких беснующихся собак. – Почему вы не покинете это место? – Я не могу! Стоит мне выйти за порог оно тут же набросится на меня! – Мистер Боуэл присел на кресло и поник. Его бледное исхудавшее лицо постарело, словно с момента нашей первой встречи к его и без того солидному возрасту прибавилось еще десять лет. – Я в плену. Это проклятье за те вещи, что я творил многие годы, чем интересовался и возвысил на первое место. Я знал, что это ни к чему хорошему не приведет и, рано или поздно, мне придется расплачиваться за свои злодеяния. Я совершил нечто ужасное и теперь этот демон мести хочет забрать мою душу. – Нет, я не верю в монстров. Это как-то слишком... мы не живем в мире сказок и мифы реальны только в головах. Уверен во всем этом есть свое объяснение. Рациональное объяснение всегда найдется всему. Вы ведь никогда не видели его? – Не видел, но слышал, и поверьте, лучше его не видеть. Такое рычание я не забуду никогда... С крыши снова послышался мерзкий скрежет когтей и неожиданно сильный удар, а затем недовольный яростный рев хищника, отчего даже мне стало не по себе. До рассвета оставался еще час, но уйдет ли эта тварь или продолжит долбиться пока не проникнет внутрь? Во мне вдруг что-то переменилось, словно я снова стал мыслить ясно. Никаких монстров не существует и иного быть не могло. Это все выдумки, я докажу. Мистер Боуэл закрыл лицо дрожащими руками, словно пытался уйти от нарастающего шума. Я же напротив был сосредоточен. В голове, по каким-то неведомым причинам, вновь возникла мысль о старушке. Где Элоиз? Куда она опять делась? Но затем в раздумья вторглось другое, нечто более серьезное, сулившее наибольшую проблему из всех, что сейчас нам грозили... В моей комнате на втором этаже было открытое окно, которое видимо Боуэл в порыве своих чувств забыл заколотить досками... словно соглашаясь с моими мыслями, шум на крыше прекратился и с приходом этой пленяющей тишины, сердце как будто перестало биться. Я мгновенно сорвался с места, но скорее всего было уже поздно. Влетев в комнату, я обнаружил все на своих местах и открытое окно, из которого струился магический свет луны. Не дожидаясь, когда что-то или кто-то по ту сторону проникнет сюда, торопливо закрыл окно деревянными ставнями и задвинул засов... После этого с меня словно свалился тяжеленный груз, и я с облегчением сел на кромку кровати, смахивая со лба струйки пота. Я до сих пор полагал, что все эти фантастические страшилища, описанные Боуэлом живут лишь в его голове, так думал... пока до меня не донеслось угрожающее рычание, как будто исходившее из самой глубины темного угла комнаты. Как будто стена разверзлась и показало гнилую пасть, от которой тянуло запахом смерти, пота и крови. Оно несло холодный ужас и убийство... Монстр вступил на середину комнаты, обнажая себя перед тоненьким светом, который струился через узкие щели в ставнях. Он действительно походил на здоровенного пса, деформированную собаку чрезвычайно огромную и мерзкую, словно сошедшую с экрана фильма-ужасов. Из клыкастой пасти обильно сочилась слюна, которая капала на пол, загрязняя паркет, но думаю для мистера Боуэла не это была бы трагедией. В его яростных красных глазах пылал адский огонь, пронзающий меня насквозь. У меня не хватало сил встать с кровати или громко закричать, чтобы предупредить Найджела, да и полагаю я бы попросту не успел этого сделать. Глядя на то, как исполинский волк хищно глядит на меня, можно предположить, что жить мне оставалось не больше минуты. Но даже сейчас, в шаге от неизбежной смерти, я не переставал поражаться насколько сильно я заблуждался, пытаясь убедить мистера Боуэла (но больше всего себя) в том, что всем эти жутким звукам можно найти разумное оправдание. «Немыслимо», – это была последняя мысль, промелькнувшая в голове, после чего все кануло в кромешный мрак. Я очнулся в комнате на своей кровати. При каждом малейшем движении тело ломило, словно от падения с приличной высоты. С трудом спустившись на первый этаж и дойдя до самой ближайшей комнаты я решил присесть, опасаясь снова потерять сознание. Голова кружилась, а ноги почти не слушались меня. За последние дни, я казался полностью опустошенным и совершенно вымотанным, хотя основания для этого не было, и я до сих пор бьюсь в догадках, в чем же истинная причина моего странного недуга, которым по совпадению страдал и Боуэл? Неужели болезнь поразила и меня? Слева донесся голос, отчего я резко вздрогнул и повернул туда голову. – Мистер Херрсон, вы наконец-то очнулись. Найджел находился в комнате и спокойно сидел на кресле. – Что вчера произошло? – устало произнес я, снова возвращаясь в прежнее положение, в ходе которого Найджел был недоступен моему взору. – Неужели вы ничего не помните? – Все как-то расплывчато, словно во сне. Я точно помню, что видел огромного волка. Оборотень? Похоже я точно спятил, слишком долго пребывая в этом чертовом доме. – Да нет, мистер Херрсон, вы не сошли с ума. Я ведь тоже там был, хоть и не видел того, о чем вы говорите. Так стало быть это оборотень. Интересно, что ему нужно от меня? – в его вопросе не угадывались нотки злости или интереса, страха или волнения. Ничего. – Какая разница. Он был в двух шагах от меня, но оставил в живых, почему? Ведь не за этим ли он так долго долбился к нам через крышу? Я закрыл глаза, вспоминая образ мерзкой твари, в глазах которой так отчетливо было видно желание разорвать на части. Я чувствовал его зловонное дыхание и запах собачьей шерсти измазанной в грязи. – Думаю, он просто не успел выполнить свой кровавый план. До захода солнца оставались считанные минуты, нужно же еще добраться до своей берлоги, а на это требуется не мало времени. И если бы ему представился еще один шанс, не сомневайтесь, он убил бы вас. Ведь это же чудовище, а они все злые. – Возможно вы правы. Я был просто не в силах спорить или рассуждать на эту тему. Со мной определенно что-то не так. Я в прямом смысле не могу встать с кресла, словно парализованный. Меня не на шутку охватил страх, усиливающий беспомощность. Как бы сильно я не старался подняться или пошевелить конечностями результат оставался тем же. Однако это не лишало меня речевой способности, и слова, пусть и тяжело, но проходили через мою глотку. – Что происходит? – выдавил я из себя. Сейчас я больше походил на куклу, пытающуюся встать на ноги без помощи кукловода. – Н... н... не знаю, – также вяло отозвался голос мистера Боуэла. Выходит с ним творилась та же беда. – Что за чертовщина? Я не чувствую рук и ног. Мистер Боуэл... мистер Боуэл, помогите мне! Похоже мы оказались с ним в ловушке, и если до вечера ничего не изменится, мы погибнем от лап чудовища, которое несомненно придет завершить свое дело. Спустя пару минут я услышал шаги, доносившиеся из прихожей. Кто-то приближался к нам и я, затаив дыхание, старался не подавать шума. Найджел тоже молчал в ожидании. – Мистер Боуэл, вы здесь? Где же вы, я вас потеряла. Отзовитесь! – громко позвала старушка Элоиз. Я принялся благодарить Бога за посланную нам в помощь старую гувернантку, которая пускай и не сможет перетащить двух тяжеленных мужчин, то хотя бы закроет все окна и дверь, чтобы чудище не пробралось в дом. Когда я собрался позвать ее в комнату, послышался нервный шепот Найджела. – Молчи, дурак. Молчи, если хочешь остаться в живых. Не смей с ней разговаривать, – не переставая бормотал он. Голос Боуэла звучал строго, чего даже я не ожидал от него. – Почему вы не хотите, чтобы она помогла нам? – Ты что, не понял, парень? Это она отравила нас. – Что вы такое говорите? Это же ваша гувернантка. Она бы не сделала этого. – Ты плохо ее знаешь. Из своей последней поездки в дальние страны я привез очень интересное снадобье. Оно способно парализовать человека на некоторое время, а с передозировкой и вовсе убить. Если давать его постепенно, добавляя в еду, можно свалить с ног даже самого здорового человека в мире. – Бред какой-то, с чего вы взяли, что в этом замешана миссис Берген? – Пару недель назад я обнаружил, что из моего ящичка, где я храню лекарства, пропала бутылка с этим самым ядом. Тогда еще я не обратил на это особого внимания, но с каждым днем мне становилось плохо, пока я совсем не превратился в дряхлого беспомощного старика. Элоиз единственное, что у меня есть, без нее я бы пропал, поэтому и не спешил с обвинениями, но после сегодняшнего, могу сказать точно – это яд. Судя по всему, вам она стала давать его с вашего приезда. – Но это же чистой воды бред собачий! Зачем ей это нужно? Ради какой цели? – Этого я не знаю, и не хочу узнавать. Ради всего святого, прошу – молчи. – Вы же не могли далеко уйти. Куда вы подевались? – настойчиво продолжала звать Элоиз. Похоже она не шевелилась, стараясь найти нас по звукам и скрипам половиц, однако в нашем положении эта затея была крайне бессмысленна. – И что же, вы предпочитаете умереть от клыков чудовища? Рано или поздно наступит тьма и тогда нас уже ничто не спасет. – Нужно найти другой выход, – голос Найджела был сдавленным, горьким и дрожащим, словно он сам не верил в свои слова. – Нет у нас другого выхода. – А, черт с вами, потом найду! – ругнулась старуха. – Элоиз! Мы здесь! Помогите нам, скорее! – я напряг свое горло, как можно сильнее, но даже в таком положении голос казался писклявым. В эту самую секунду, во всем поместье воцарилась полная тишина, еще более ужасающая чем когда-либо. Затем раздался печальный стон мистера Боуэла. В очередной раз он попытался подняться на ноги, напрягая все мускулы, но снова потерпел поражение. – Проклятье! – вскричал он насколько позволяли его хриплые связки. –Проклятье! Проклятье! Проклятье! – повторял он, словно заклинание, а шаги в это время приближались к нам. Неспешно, как будто их обладатель наслаждался каждой секундой своей власти. Наслаждался тем, что сумел выполнить свой долгий, но очень хитрый ход и дело сделано. Теперь можно и не торопиться. – Так вот, где вы от меня спрятались, низшие отродья! – прокаркала старуха. Ее черные, сбившиеся по всему лицу, волосы и коварный взгляд заставили меня съежиться. «Ведьма! Эта старуха настоящая ведьма!» Ее неистовые глаза горели дьявольской злобой, какой я не видел еще ни в одном человеке прежде. – Что ты наделал, Денни! – еще более отчаянней вскричал мистер Боуэл, добавляя масла в огонь моего и без того никчемного состояния. – Молчать! – яростно крикнула Элоиз, ударив его ногой поддых. Послышался жалкий стон. Я заметил, как она взвалила Найджела себе на плечи и с удивительной силой понесла его из комнаты. – Куда ты его несешь?! Что тебе нужно?! – попытался достучаться я до старушки, но она скрылась в дверном проеме ничего мне не ответив. По лицу стекали капли пота и только теперь я осознал, что вариант с оборотнем был милостивым для нас с Найджелом Боуэлом, и я еще пожалею, что не выбрал его. Не представляю, как долго я просидел в томительном ожидании. Звенящая тишина (так, что кажется я мог слышать, как проносятся в сознании мысли и скрипят извилины в мозгу) и моя неспособность к действиям – фактически полная обездвиженность – сводили меня с ума. Меня охватил такой страх и отчаяние, как будто внутри бушевало, связанное железными цепями, бешеное животное. Как будто кошмар детства, от которого ты надеялся наконец избавиться и больше не переживать это, вернулся, чтобы нанести сокрушительный удар, сломить волю и заставить от беспомощности заходиться в истерике, как ребенка. Спустя какое-то время послышались торопливые шаги из коридора. Стук каблуков по паркету отдавался эхом в безжизненном доме. В комнату вошла Элоиз. Она осматривала помещение, пока не остановилась на мне, а затем стала приближаться. – Не подходи ко мне! Не подходи! Что тебе нужно? – закричал я. Старуха подняла меня, как мешок с картошкой, перекинула через плечо и понесла прочь из комнаты. – Куда ты меня несешь?! Где мистер Боуэл?! – Заткнись! Заткнись, заткнись!! Или я прирежу тебя, как нечестивую свинью! Ты думаешь, что нужен мне? Нет! Ты глубоко ошибаешься, мне нужен только он, только он способен призвать Его, ты лишь будешь Его закуской! Твоя кровь будет не лишней! Он вдоволь насытится твоей кровью и кровью того глупого старика! В ее голосе звучало столько злобы, словно все ее естество состояло из этого уродливого грубого черного кома презрения и недалекой агрессии. Это невольно вызвало у меня ассоциации с тем каменным идолом. Вне всяких сомнений, она задумала совершить нечто ужасающее, но что именно, я мог только догадываться. Она медленно несла меня по коридору и, скорее специально, несколько раз ударяла об разные углы предметов, начиная от дверной ручки и заканчивая шкафом, и если бы в тот момент к телу вернулись чувства, думаю меня ждал бы неприятный сюрприз. На середине пути я с ужасом понял, куда мы направляемся, потому что, пройдя мимо лестничной площадки, впереди была только кухня, а перед ней комната, хранящая безумный реликт. На сухом и морщинистом лице Элоиз растянулась ненормальная улыбка. – Скоро ты увидишь его. Мы остановились перед дверью, и я сумел пошевелить большим пальцем левой ноги, но остальная часть тела была мной неуправляема. Я попытался сосредоточиться и поднять безжизненно висящую в воздухе руку, однако ничего не вышло. Элоиз открыла дверь, и мы вошли в комнату. Найджел безжизненно валялся на полу, как овощ. В центральной части комнаты – дьявольское отродье, рожденное из самих глубин преисподней, во всем своем мерзостном величии широко раскинув в разные стороны жала-щупальца, словно собиралось опустить их на свою жертву. Не смотря на то, что тело я по-прежнему не чувствовал, в области груди что-то судорожно сжалось при виде этой шизофренической, грозной скульптуры, вызывавшей самые противоречивые чувства. Элоиз бросила меня недалеко от Боуэла. Она встала напротив твари, с подобострастием взирая на нее, как на что-то удивительно прекрасное. Чуть поклонилась ему, чудовище же не проявив никаких ответных реакций, продолжало с той же непреклонной холодной жестокостью давить взглядом куда-то в пустоту, как если бы с яростью рвалось к чему-то, жаждало кого-то изничтожить. В его неправильных чертах угадывалось презрение и нечеловеческая злость, которой, возможно, и было по силам сокрушить каменную клетку, будь на то его воля. – Все готово. Осталось совсем немного и вы сможете познакомиться с Ним лицом к лицу, – сказала старуха, поворачиваясь к нам. – Я одолжила у вас одну книжечку, мистер Боуэл, думаю вы будете не против, если я воспользуюсь ею, как когда-то это сделали вы. Лицо Найджела перекосило от ужаса. Не способный вымолвить ни единого слова, он тихо и жалобно замычал. – О чем это она говорит, мистер Боуэл? – обратился я к нему, но он лишь закрыл глаза. – Ну конечно, он не рассказывал тебе о том случае. Найджел Боуэл, некогда великий и могущественный колдун, в былом прошлом совершил не мало зла, но эта его дурацкая слабохарактерность и нежелание подчиниться воли хозяина превратили его в тщедушного немощного старика, который закончит свою жизнь так же бессмысленно, как и прожил! Глаза Боуэла тяжело раскрылись, и он посмотрел на меня. В этот момент более жалостливей и несчастней человека чем он, не было на всем свете. Его потрескавшиеся губы дрожали, когда он что-то пытался мне сказать. – Прости меня... – Когда его старый друг понял, что он задумал совершить, то попытался остановить, но Найджел хладнокровно убил его. Все это случилось здесь, в этом поместье. Он убил Чарльза, но так и не довел дело до конца. Его страх и глупые сомнения оказались превыше великой цели. Тогда я решила сама воплотить задуманное тобой в реальность. Тебе не хватило сил и мужества, но у меня хватит! Сегодняшний день знаменует собой возвращение былых властителей Земли! Вы первые кто увидит это и прочувствует на себе Его гнев и жажду, собиравшуюся тысячелетиями! Я буду внимательно наблюдать, как он пожрет вашу плоть и выпьет вашу кровь! Как он будет терзать вашу плоть и рвать ее на части клешнями... – черные зрачки Элоиз расширились. Ее улыбка обнажила желтые перекошенные зубы. Она снова повернулась к каменной глыбе и начала листать книгу, в поисках нужной ей страницы. Я не знал, что делать. Мои конечности будто мне не принадлежали. Найджел и вовсе не прилагал никаких усилий. Сомневаюсь, что он вообще думал о спасении. Мои мысли оставались за чертой этой проклятой комнаты и не смели сюда входить. – Я нашла то, что нужно, – громко произнесла старушка. Внезапно я ощутил покалывание и жжение левой руки, а затем правой. Неужели чувства стали возвращаться ко мне? – Ты спятила, Элоиз! Ты действительно хочешь оживить каменную статую? Это же полное безумие! – крикнул я, ворочаясь на полу и пытаясь подняться. – Для вас это кажется нереальным, мистер Хэррсон, ваш страх не дает вам объективно принять ситуацию, однако уверяю вас: вы уже попали в это место. Вы думаете добро правит этим миром? Думаете, что монстры и боги живут в фантазиях и мифах, но они среди нас. Знаете почему люди содрогаются от ужаса, читая подобные сказки о чудовищах пожирающих мир? Они верят в это, пускай не так крепко, но чем сильнее их вера отдается в сознании, чем сильнее укореняется в сердце... тем глубже они опускают свои головы в недра глубин, откуда произрастает и льется червоточина. Вера творит магию. Я покажу вам, как выглядит подлинная реальность, – Элоиз опустила глаза в книгу, собираясь прочесть заклинание. Теперь ее уже ничто не волновало, кроме, как завершение ритуала. Я знал, что ни в коем случае не должен мешкать, и как только обрету контроль над телом, нужно будет немедленно остановить сумасшедшую старуху. Однако действие протекало очень медленно. Я сгибал и разгибал локтевые суставы, тем самым разминая руки, а затем, осторожно, чтобы не услышала Элоиз, начал ползти к ней, опираясь руками на пол. Все мускулы были напряжены. Рубашка вспотела и прилипла к спине. Руки сильно дрожали, что только задерживало меня на пути. Но вот донесся противный голос старухи; она приступила к чтению, выдавливая из горла по несколько непонятных фраз, заставляющих мистера Боуэла трястись от страха... Словно в бреду, я полз к Элоиз, приближаясь к каменному идолу ближе и ближе... чувствовал какую-то странную энергию, которая проникала в комнату. В голове образовался плотный туман, мешающий трезво мыслить, как если бы некая сила пыталась помешать мне предотвратить нечто ужасающее. Буквально на секунду я остановился, чтобы прийти в себя и убрать наваждение, но оно усиливалось с каждым произнесённым словом чертовой старухи. – Нет! Нет! Нет! Оно зовет! Оно зовет! Оно зовет! – повторял Найджел, нервно раскачиваясь в разные стороны. И я услышал противный треск, словно что-то раскалывалось на две части. Глаза заволокла серая пелена... я полз в неведомом направлении, следуя отвратительному звуку крошащейся плитки. А Элоиз в это время неугомонно читала заклинание, все более погружаясь в его листы; безумно извивалась и вопила, словно в агонии. – Оно зовет! Оно зовет! Оно зовет! Оно зовет! Оно зовет! Оно зовет! Тело вернулось ко мне в полной мере, но не уверен, что я был в самом теле, пребывая в местах, о которых у меня есть только домыслы и никаких нормальных описаний; до слуха доносились неопределенные звуки, шедшие откуда-то с конца комнаты, но сознание унесло меня далеко в иные миры, закручивая в разноцветье созвездий; как бурный поток воды меня несло по этим нескончаемо-длинным туннелям, состоящим из неистовых звуков, цветов и бесформенных несуразных очертаний, хаотично соединенных вместе, словно единое, лихорадочно бьющееся, живое существо, похожее чем-то на распутанный клубок ниток... Я никогда не забуду этот утробный чудовищный гул, заполнивший все пространство; ужасающий треск, как если бы птенец вылуплялся из яйца, но то было куда крупнее, и неудержимо рвалось наружу. Стены сотрясал оглушительный грохот, как будто гора раскалывалась на части. Оно освобождалось. В любой момент каменная преграда готова была разрушиться, и выпустить на свет сатанинскую тварь, которую вынашивал в своем гнилом чреве дьявольский пандемониум. Оставались считанные минуты до его появления... что-то пошло не так. Ко мне вновь вернулось зрение. Из последних сил я повернул голову в сторону окна и увидел среди ночных деревьев силуэт зверя, стоявшего на двух лапах. Его исполненные ненавистью глаза сверкали, как две луны. Взлохмаченная черная шерсть вздымалась от тяжелого дыхания. Оскалив острые клыки, с которых обильно стекала слюна, он молниеносно перекинулся через окно, тут же оказавшись в комнате. Элоиз, не обращая внимания на непрошеного гостя, продолжала читать. «Теперь нам точно конец, – подумал я, глядя сверху вниз на гигантского монстра. – Сначала он разорвет Боуэла, а потом меня». Неожиданно зверь с громким и протяжным рычанием бросился на Элоиз, сбивая ее с ног. Книга упала на пол рядом с моей головой. Помещение пронзил истошный вопль старухи, отчаянно пытающейся отбиться от чудовища. Но было бесполезно. Оно нещадно разрывало ее когтями и отрывало клыками целые куски мяса. Кровь миллионами мелких капель разлетелась по всей комнате и фонтаном взмывала к потолку; визг почти прекратился, раздался предсмертный, булькающий звук, а затем... я потерял сознание... Очнулся я на том же самом месте – на полу. Кажется, я провалялся в бессознательном состоянии около пяти минут. Боуэл сидел, облокотившись спиной о грязную кровавую стену и расширенными глазами на что-то глядел. С тяжелым стоном я повернул голову туда, куда смотрел Найджел и увидел зловеще возвышавшегося над нами озлобленного волка, готового к очередному убийству. Из вонючей пасти сочилась густая кровь. Я заметил безжизненно лежащую в неестественной позе старуху, а рядом валялись клочки ее черных растрёпанных волос; кровавый круг быстро растекался от нее в разные стороны. В беспорядке я наблюдал не дожеванные обрубки тела, откушенные пальцы, культа старушечьей ноги и еще, кажется, там был глаз... Расправа над Элоиз была всего-навсего отсрочкой от смерти, однако монстр почему-то глядел именно на мистера Боуэла, а тот в свою очередь, с большим потрясением смотрел на него, словно узнал в звериных очертаниях что-то от близкого ему человека. – Не может быть... – выдохнул Найджел, –... Чарльз? Это ты? Чудовище перевело взгляд на меня и мне почудилось – в тот самый момент я был уверен – промелькнувшую в его ярких желтых глазах тоску. Он хотел что-то мне сообщить, приблизиться, но потом, словно передумав, повернулся в сторону мертвой старухи. Зверь издал грозный рык и уже через пару секунд скрылся за окном, отдаваясь во власть тревожной глухой ночи. Уже вдали раздался долгий и пронзительный вой, словно эхо, сопровождаемое тихим дуновением ветра уходящего в пустоту призрака... Найджел предпринял попытку встать, при этом опираясь руками на стену, но видимо еще не до конца окрепнув, на половине пути снова уселся на пол. Опять повторил тоже действие, но с более лучшим результатом, прислонившись сгорбленной спиной к стене, он тяжело вдыхал воздух, словно несколько часов взбирался на гору. По бледному морщинистому лбу стекал пот. Он едва держался на ногах. Как я понял, мистера Боуэла тяжело удивить – не смотря на то, сколько всего он навидался в мире, обычный человек и половину того не встречал – однако то, что произошло сегодня ночью, можно относить к разряду самых странных и необъяснимых фрагментов его личных историй.