Пока ты меня ненавидишьСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Говорят, если слишком долго всматриваться в тёмном зеркале в своё отражение, то постепенно оно начнёт таять, и на его месте вы увидите нечто совсем иное. Никогда не делайте этого. Четыре подруги Лис, приняв участие в шутливом вызове духов, впоследствии платят каждая свою цену. А Лис оказывается во власти бессмертного хозяина старого дома, смертельно опасного и красивого коллекционера особенных предметов искусства. И для создания последнего и самого идеального ему нужна душа Лис и её эмоции. Манипулируя жизнью девушки, он всё дальше загоняет её в ловушку. ПрологКапля воды, чуть помедлив, сорвалась скрая крана исозвонким шлепком ударилась оповерхность воды. Слабо пахло шампунем, мылом славандой иванилью. Полупрозрачная шторка срезвящимися, почему-то розовыми, дельфинами, отгораживала отостального пространства ванной, создавая уют. Лишь внебольшой зазор было видно кусочек стены иуголок стеклянной полочки, накоторой громоздилось сдюжину разномастных тюбиков ********. Она выпростала левую руку из-под воды изадумчиво уставилась нанеё, словно увидев впервые. Тонкие длинные пальцы слиловым маникюром. Повернула ладонью ксебе. Гладкая кожа почти без рисунка. Линия жизни почти стёрта иуходит вбесконечность запястья. Раньше всё было нетак. Или нет?Тянет всон. Носон изспасения давно превратился впроклятие. Сколько так может продолжаться? Изачем? Зачем всё, если выхода всё равно нет?Страх. Губы шевельнулись, чтобы произнести «Мне страшно», нотак изамерли напервом слове. Страх– это острота чувств, ачто осталосьей? Отупение. Пустота. Иожидание. Проклятое ожидание. Яркий белый свет, льющийся изплафона под потолком, режет глаза. Аведь когда-то она любила принимать ванну при свечах. Особенно ейнравились сзапахом ванили икофе. Вуютном полумраке светились маленькие язычки пламени, отражаясь вповерхности воды. Так расслабляющее иуютно… Нет!Полумрак– это почти тьма. Свечи гаснут вней итогда…Эта бесконечная агония жизни. Осталось немного. Вбелом свете блестящее лезвие выглядит особенно неприятно. Главное точно попасть, может тогда будет нетак больно. Хотя, что такое боль, как нетаже острота чувств, которой она уже лишена. Вот она голубая венка. Надавить чуть сильнее. Рука дрогнула впоследний момент. Боль обожгла руку. Она ещё способна что-то чувствовать? Стоитли этому радоваться? Хотябы напоследок? «Терпи, Марина, терпи. Это ненадолго. Уже ненадолго». Капли крови расплываются вводе. Так они даже немного похожи набольшие пунцовые розы. Через какое время пальцы начнут неметь?Как много роз. Тело словно налитое свинцом. Хочется закрыть глаза. Поко…Глаза Марины широко распахнулись, уставившись насмутную тень вуглу. Тень шевельнулась, выступая вперёд, теряя плоскость присущую всем теням, обретая цвет иобъём. Высокий, красивый мужчина схолодными глазами, вкоторых читается равнодушие стороннего наблюдателя. Смертная скука. Девушка ухватилась закрай ванны втщетной попытке подняться. Липкий ужас стиснул виски холодными пальцами. Ослабевшая ладонь соскользнула, оставляя набелой эмали кровавые следы. В гаснущем сознании замер немой крик. Часть 1. Достаточно было выйти на улицу, как дождь припустил с новой силой. Ноги она, конечно, промочит однозначно но, по крайней мере, очередной «заплыв» не грозит. Брр. Стоило переезжать сюда, чтобы несколько раз за сезон с риском насморка шуровать по щиколотку в воде? Лиза попыталась пройти по узенькому бордюру, но левая нога соскользнула, и девушка едва удержалась, чтобы не влететь в лужу. А чтоб тебя! И именно в этот момент мобильный разразился мелодией. В одной руке сумочка, в другой зонтик, осталось только зубами доставать. Кое-как прицепив ремешок сумочки на плечо, балансируя между парочкой зловеще поблёскивающих луж, удалось вытянуть вопящее без умолку средство связи. Олька как всегда очень «вовремя» подгадала момент. В этом у неё талант. –Привет! –втрубке раздался знакомый звонкий голос. –Как тытам? Уже обустроилась? Как уехала воВладик, всего только пару раз ипозвонила. Совсем нас забыла. –Привет, Оль! Янаулице, – Лиза попыталась удобнее пристроить наплечо сползающую сумочку ичуть незацепила зонтиком заветку растущего наобочине куста. –Э-ээ, яневовремя?Сногсшибательное чутьё. –Данет. Всё нормально! –зонтик вочередной раз качнулся вопасной близости ответки. –Точно? Лис, если что, ямогу ипозже перезвонить. -Всё хорошо. –А? Здорово! Как тебе нановом месте? Как город? Недавно встретила наулице твою маму, жаль спешила. Неуспела расспросить. Ой, Лис… Тыпомнишь Марину? Впоследнее время она какая-то чудная была. –Погоди пару секунд, – приловчившись, Лиза ловко сложила зонтик искользнула вподъезд. Заспиной щёлкнула магнитным замком дверь. Девушка соблегчением вздохнула. Говорят, если слишком долго всматриваться в тёмном зеркале в своё отражение, то постепенно оно начнёт таять, и на его месте вы увидите нечто совсем иное. Никогда не делайте этого. Четыре подруги Лис, приняв участие в шутливом вызове духов, впоследствии платят каждая свою цену. А Лис оказывается во власти бессмертного хозяина старого дома, смертельно опасного и красивого коллекционера особенных предметов искусства. И для создания последнего и самого идеального ему нужна душа Лис и её эмоции. Манипулируя жизнью девушки, он всё дальше загоняет её в ловушку. ПрологКапля воды, чуть помедлив, сорвалась скрая крана исозвонким шлепком ударилась оповерхность воды. Слабо пахло шампунем, мылом славандой иванилью. Полупрозрачная шторка срезвящимися, почему-то розовыми, дельфинами, отгораживала отостального пространства ванной, создавая уют. Лишь внебольшой зазор было видно кусочек стены иуголок стеклянной полочки, накоторой громоздилось сдюжину разномастных тюбиков ********. Она выпростала левую руку из-под воды изадумчиво уставилась нанеё, словно увидев впервые. Тонкие длинные пальцы слиловым маникюром. Повернула ладонью ксебе. Гладкая кожа почти без рисунка. Линия жизни почти стёрта иуходит вбесконечность запястья. Раньше всё было нетак. Или нет?Тянет всон. Носон изспасения давно превратился впроклятие. Сколько так может продолжаться? Изачем? Зачем всё, если выхода всё равно нет?Страх. Губы шевельнулись, чтобы произнести «Мне страшно», нотак изамерли напервом слове. Страх– это острота чувств, ачто осталосьей? Отупение. Пустота. Иожидание. Проклятое ожидание. Яркий белый свет, льющийся изплафона под потолком, режет глаза. Аведь когда-то она любила принимать ванну при свечах. Особенно ейнравились сзапахом ванили икофе. Вуютном полумраке светились маленькие язычки пламени, отражаясь вповерхности воды. Так расслабляющее иуютно… Нет!Полумрак– это почти тьма. Свечи гаснут вней итогда…Эта бесконечная агония жизни. Осталось немного. Вбелом свете блестящее лезвие выглядит особенно неприятно. Главное точно попасть, может тогда будет нетак больно. Хотя, что такое боль, как нетаже острота чувств, которой она уже лишена. Вот она голубая венка. Надавить чуть сильнее. Рука дрогнула впоследний момент. Боль обожгла руку. Она ещё способна что-то чувствовать? Стоитли этому радоваться? Хотябы напоследок? «Терпи, Марина, терпи. Это ненадолго. Уже ненадолго». Капли крови расплываются вводе. Так они даже немного похожи набольшие пунцовые розы. Через какое время пальцы начнут неметь?Как много роз. Тело словно налитое свинцом. Хочется закрыть глаза. Поко…Глаза Марины широко распахнулись, уставившись насмутную тень вуглу. Тень шевельнулась, выступая вперёд, теряя плоскость присущую всем теням, обретая цвет иобъём. Высокий, красивый мужчина схолодными глазами, вкоторых читается равнодушие стороннего наблюдателя. Смертная скука. Девушка ухватилась закрай ванны втщетной попытке подняться. Липкий ужас стиснул виски холодными пальцами. Ослабевшая ладонь соскользнула, оставляя набелой эмали кровавые следы. В гаснущем сознании замер немой крик. Часть 1. Достаточно было выйти на улицу, как дождь припустил с новой силой. Ноги она, конечно, промочит однозначно но, по крайней мере, очередной «заплыв» не грозит. Брр. Стоило переезжать сюда, чтобы несколько раз за сезон с риском насморка шуровать по щиколотку в воде? Лиза попыталась пройти по узенькому бордюру, но левая нога соскользнула, и девушка едва удержалась, чтобы не влететь в лужу. А чтоб тебя! И именно в этот момент мобильный разразился мелодией. В одной руке сумочка, в другой зонтик, осталось только зубами доставать. Кое-как прицепив ремешок сумочки на плечо, балансируя между парочкой зловеще поблёскивающих луж, удалось вытянуть вопящее без умолку средство связи. Олька как всегда очень «вовремя» подгадала момент. В этом у неё талант. –Привет! –втрубке раздался знакомый звонкий голос. –Как тытам? Уже обустроилась? Как уехала воВладик, всего только пару раз ипозвонила. Совсем нас забыла. –Привет, Оль! Янаулице, – Лиза попыталась удобнее пристроить наплечо сползающую сумочку ичуть незацепила зонтиком заветку растущего наобочине куста. –Э-ээ, яневовремя?Сногсшибательное чутьё. –Данет. Всё нормально! –зонтик вочередной раз качнулся вопасной близости ответки. –Точно? Лис, если что, ямогу ипозже перезвонить. -Всё хорошо. –А? Здорово! Как тебе нановом месте? Как город? Недавно встретила наулице твою маму, жаль спешила. Неуспела расспросить. Ой, Лис… Тыпомнишь Марину? Впоследнее время она какая-то чудная была. –Погоди пару секунд, – приловчившись, Лиза ловко сложила зонтик искользнула вподъезд. Заспиной щёлкнула магнитным замком дверь. Девушка соблегчением вздохнула. –Да, слушаю…–Марина. Она умерла. Вчера похороны были. Лис, жуть такая. Она вванне вскрыла себе вены. Лис, тыменя слышишь? Лис?Заокном поподоконнику барабанил дождь. Измобильного слышно было, как Оля, недожидаясь ответа, продолжает пересказывать последние события, случившиеся вихмаленьком городке. Сзонтика наступеньку тяжело, словно нехотя, падали капли воды. Вполумраке старого, видавшего виды подъезда, ихвполне можно принять закровь. Голос Маринки тем вечером… год назад. Этот вечер обещал стать необычным. –Чу-удненько. Девчонки, классно япридумала, верно? Алён, тащи свечи. –Агде они?–Посмотри наверхней полке. Вроде ятуда ихпихнула впоследний раз. Худенькая, стриженная под мальчика, в коротких белых шортах, Алёна притащила с кухни табурет. Тяжёлый, крашеный, уже начавшей облупляться, белой краской. Видимо оставшийся ещё от Маринкиной прабабки. Скинула шлёпки и полезла на антресоли. Почти сразу же сверху раздалось громогласное чихание. –Тывкаком году тут порядок наводила?–Непомню, – отмахнулась Марина– Ачто?– То-то и заметно. У тебя здесь чёрт ногу сломит, – девушка вновь погрузилась в отверстые недра шкафа. –Атычто стоишь без дела? –Марина, шутя, накинулась наЛизу. –Счего взяла? –Лиза отломила отлежащей настоле раскрытой шоколадки долькуи, покрутив впальцах, отправила еёврот. Потянулась заследующей. –Невидишь, стол освобождаю отпосторонних предметов. –Ха! Ятак тоже умею, – Марина запустила вупаковку руку ивытащила мало нетреть сразу. –Вот как освобождать надо, атовсех призраков прозеваешь. –Па-адумаешь! –Лис привычно дунула наслишком длинную чёлку, периодически падающую наглаза. Впрочем, без особого успеха. Пора еёвсёже укоротить, атоскоро она будет походить налихо одноглазое. Девушка украдкой покосилась взеркало. Интересно, умифических персонажей бывает чёлка смалиновыми прядками?–Куда твои призраки денутся? –фыркнула сверху Алёна. –Оттаких красоток? Кроме того, ещё Ира сНастей непришли. –Придут, куда денутся, куда денутся… –пропела намотив известной песенки Марина. Вприхожей раздалась трель звонка. –Вот иони. Надеюсь, зеркала незабыли. Четверть часа спустя давешняя затея уже неказалась Лизе такой весёлой. Вполумраке комнаты все предметы выглядели по-другому. Даже улыбка айдола состарого плаката надвери казалась какой-то зловещей иполной скрытого смысла. Отгорящих свечей пахло воском– Марина нелюбила запах парафина, предпочитая натуральный воск. Сгустившиеся поуглам тени ислабые танцующие отсветы постенам. Огненные блики настекле. –Ставь ровнее. – Куда ещё ровнее? Обойдутся. Не в женихи приглашаем. –Смотри, авдруг понравится, изамуж захочешь. Кто-то издевушек нервно хихикнул. – У вас и шуточки. Ядрень через коромысло. –Ну, Иришка, даёшь. Сразу видно литературоведа. –Кпятому курсу ещё нетоузнаешь. Особенно свами. Алёна, хватит меня пинать ногой под столом. –Это нея, это призрак. –Тихо, девочки, давайте лучше начнём, – Марина, как хозяйка, взяла насебя главенствующую роль. –Кого вызываем?–Ой, девчонки…Сами того незаметив, они перешли нашёпот. –Давайте без шуток? Атоничего неполучится. Иэто несеанс спиритизма. Послушайте. Явычитала это винтернете. Случайно наткнулась наодин сайт. Блики от свечей на лицах делают их самих похожими на выходцев из потустороннего мира. И что с того, что они все вместе в закрытой комнате, среди давно знакомых и таких обыкновенных вещей. Даже привычного шума машин не слышно за окном, зашторенным плотными гардинами. Это немного странно – окна двухкомнатной Марининой квартирки выходят на довольно оживлённую улочку, где даже ночью кто-то куда-то да торопится на своих колёсах. Лиза перевела взгляд на затейливую конструкцию на столе. Несколько зеркал хитрым способом расположены так, что каждое из них отражаясь в других, создаёт бесконечный лабиринт призрачного пространства. Изображения тёмной комнаты дробятся до бесконечности, уводя вдаль по странному мерцающему коридору. –… Говорят, если слишком долго всматриваться втёмном зеркале всвоё отражение, топостепенно оно начнёт таять, инаего месте выувидите нечто совсем иное. Мерцающая игра света наповерхности. Глубина затягивает, акоридор потусторону манит своей загадочностью. Так ивлечёт протянуть руку ипройти сквозь него. Посмотреть, что там, вконце. –Ну, что? Кто хочет попробовать первым? –похоже Марина, несмотря навсю свою браваду, нервётся вперёд. –Твоя идея, тебе иначинать, – Настя как обычно прямолинейна. –Струсили?–Ачего тут трусить? Подумаешь взеркало пару минут насебя любимую попялится. Насвидание когда собираешься, больше крутишься, – Алёна сшумом придвинулась ближе кстолу. –Вкоторое смотреться?–Без разницы, наверное. Насайте ничего про это небыло. –Тоже мне, спец-огурец. –Только без хиханьки-хаханьки. В комнате повисла тишина. Лишь часы на стене назойливо отсчитывали секунды. Громко и отчётливо напоминая о реальности. Тени на стенах казалось, замерли в ожидании и прислушиваются. В голову Лизе не ко времени полезли совершенно ненужные сейчас мысли. Пора платить за квартиру, а она забыла, как всегда, снять показания счётчика. Мама будет снова упрекать в расхлябанности. Утром на остановке бегала грязно-белая собака. Влад опять пытался подъехать и пригласить на свидание. И ведь серьёзен дурак, как пять копеек. Всё никак не может понять, что тот поцелуй на вечеринке зимой случился по пьяни. Вино в голову ударило. Анжела привезла с Венгрии и всё хвалилась, какое оно лёгкое…–Надоело!Лис резко выдернуло изпотока мыслей. Алёна откинулась наспинку стулаи, подняв руки, потянулась. –Сегодня упризраков неприёмный день. –Это утебя неприёмный, – Марина недовольно поджала губы. –Больше стараться надо было. Атовсё нахи-хи. –Это где тывидела, что ясмеялась? –тутже взвилась Алёна. –Анускажи, скажи. Где? Девчонки…–Ноиособо серьёзной небыла. –Да, блин! Сама попробуй тогда, чего надругих стрелки переводишь?–Ипопробую. –Попробуй. –Прекратите уже обе, – Лиза исама немогла понять, чего она встряла. Подруги частенько устраивали лёгкую перебранку ипри этом совершенно ненуждались впримирителях. –Япопробую. –Подожди, – Марина метнулась сосвоего места кшкафу. Порывшись минуты две, сторжествующим видом вернулась. –Вот. Лишним небудет. –Что это? –Настя потрогала кончиком пальца тёмную, чуть искривлённую, палочку, которую Маринка резво воткнула вкомочек воска. –Палочка. –Сама вижу, что неёлочка. – Тьфу, на тебя. Палочка благовонная. В прошлом году, когда Саша меня всё задабривал после ссоры и в Таиланд возил, в одном храме купила. Монах убеждал, что аромат привлекает духов. А может он не монах… – Марина на мгновение застыла в задумчивости, но тут же встряхнулась, оглядела «композицию» и воткнула вторую такую же палочку с другой стороны зеркала рядом с Лизой. Ловко подожгла обе. –Теперь ещё иБудда… –фыркнула сосвоего места Алёнка. –Ачто нетак?–Всё так. – Вот и отлично. Лис, начинай. Стены раздвинулись иисчезли. Горьковатый аромат восточного благовония, смешиваясь сзапахом расплавленного воска, защекотал ноздри, распространяясь покомнате. Захотелось чихнуть. Лиза привычно потёрла переносицу. Старый, неизвестно уже где вычитанный, способ помог. Зачем только ввязалась вэту дурацкую затею?Она пристально вглядывалась в своё отражение в зеркале. Из тёмной глубины бесконечного лабиринта на неё смотрела ещё одна Лис. Немного таинственная и загадочная из-за сгустившегося полумрака и дрожания свечей. У этой другой Лис широко распахнутые глаза и тени в уголках губ. Чёрные зрачки почти полностью скрыли радужку, оставив только совсем узкий серый ободок. То, что он серый – это просто Лис знает. Темнота «съела» все цвета. Бледное лицо с острым подбородком кажется чужим. Странное чувство, словно отражение вот-вот оживет, кивнёт, приветствуя свою хозяйку и, шагнув, исчезнет в глубине зеркальных переходов. Взгляд затягивает в бесконечность. Лизе стало даже как-то не по себе. Захотелось бросить всё, встать и уйти. Желание настолько сильное, что она уже готова была сделать это. Пламя свечи задрожало, отражаясь и дробясь во множестве плоскостей. Лиза вздрогнула и замерла. Лабиринт неуловимо изменился. Из темноты зазеркалья на неё смотрели глаза. Холодные, пронзительные. Цепкий и внимательный взгляд. Притягивающий и одновременно смертельно пугающий. До озноба и внутренней дрожи. Небыло больше комнаты. Небыло лабиринта. Словно окружающий мир растворился, исчез, перестал существовать. Остались только эти глаза, глубина которых затягивала всебя всё сильнее исильнее. Пламя свечи покраснело и съёжилось. Фитиль затрещал и вдруг, мигнув, погас. Темнота сгустилась, накрыв всё плотным покрывалом. В тишине раздались приближающиеся шаги. Лиза почувствовала за спиной движение воздуха. Холодные пальцы коснулись её затылка, зарылись в волосы, чуть оттягивая голову назад. Заставляя застыть от ужаса и какого-то животного страха. Сердце замерло. Невидимый палец на мгновение прижался к губам девушки, приказывая сохранять молчание. Но Лиза и без того не смогла бы выдавить сейчас из себя ни звука. Грудь перехватило в знакомом спазме начинающегося удушья. Нужен был срочно ингалятор, но он остался в сумочке в прихожей. Она почувствовала, как начинает задыхаться, но сдвинуться с места не смогла. Из глубины волной накатила паника. Воздух! Хотя бы один вдох. Только один. Пожалуйста. Пальцы на затылке ослабили свою хватку, почти ласково прошлись до основания шеи и… исчезли. Отпуская. Судорожный вдох и в лёгкие, наконец, ворвался воздух. Лиза поставила вымытую тарелку в сушку и потянулась за полотенцем. После разговора с Олей на душе было муторно. Маринку она знала с детства. Шальная, веселая, не без тараканов в голове. Но чтобы так… В голову лезли воспоминания. Давно пора было ложиться спать. Иначе завтра ей предстоит очередное пробуждение а-ля «зомби». И так в последнее время не высыпается. Но от мысли, что она закроет глаза, становилось как-то неуютно. Уже несколько ночей подряд снились кошмары. Там была тьма. Свет не загорался, сколько ни старайся. Нить накала в лампочке под потолком лишь багряно отсвечивала и тут же гасла. Потом провал. И только под конец голос из темноты, от которого сердце замирает от ужаса и она просыпается. Сердце заходится, и ещё долго лежишь и приходишь в себя. Лис даже не могла толком объяснить сама себе, почему каждый раз испытывает такой панический страх. Темноты она с детства не боялась. Но тут… это было что-то другое. Неясное чувство, от которого хотелось каждый раз сжаться в комок, чтобы стать как можно незаметнее. А тут ещё и последняя новость о Маринке. Наконец она даже разозлилась насебя. Глупости какие! Кому хоть раз вжизни неснились кошмары? Это неповод трястись отстраха. Бояться надо маньяков, войны исумасшедших водителей, анеплода своего собственного воображения. Расстелив постель ираздевшись, Лис выключила свет илегла. Проверила наличие баллончика-ингалятора под подушкой. После того приступа год назад, она старалась держать его всегда под рукой. Попотолку отокна пролегла слабая светящаяся дорожка отуличного фонаря. Вголове мелькнула мысль, что надобы задёрнуть штору, новставать уже нехотелось. Лис сделала проще, отвернулась кстенке изакрыла глаза. Густая, вязкая тишина. Даже тиканья часов неслышно. Может опять остановились? Иугораздиложе купить часы жрущие батарейки соскоростью ижадностью барракуды. Ещё идушно. Разве она неоткрыла наночь форточку?Поворочавшись с полчаса, Лис всё-таки поднялась с постели и, не утруждая себя поисками тапок, босиком прошлёпала к окну. Фонарь на улице уже не горел. Странно. Обычно их не выключают всю ночь. Своё собственное отражение в стекле похоже на призрака. Девушка отвела взгляд – разглядывать себя в темноте жутковатое занятие. Пространство за спиной с неясными очертаниями знакомых предметов. Кровать с высокой спинкой у стены. Трёхстворчатый шкаф в углу, едва угадываемый по матово отсвечивающему зеркалу. Неожиданно ей почудилось неясное движение у дверей. Сгустившийся там мрак напомнил своими очертаниями колеблющийся силуэт. Лис замерла. Сердце испуганно забилось птицей. Но почти тут же она вздохнула с облегчением. Показалось. Так она скоро параноиком станет. Хватит! Сейчас она пройдёт к выключателю и зажжёт свет. Всего на пару минут. Так просто. Ради собственного успокоения. А потом ляжет и заснёт. И будет спать до самого утра. Лиза успокаиваясь, глубоко вдохнула, словно перед прыжком в воду. Именно. До утра. Её взгляд упал в последний раз на стекло. На неё с лёгкой холодной насмешкой смотрели глаза. Лиза резко обернулась. За спиной никого. За окном третий этаж. Отражение на миг пропало и вновь проявилось. Став отчётливее. На этот раз кроме глаз Лис разглядела ещё овал лица, нос, губы. Мужчина в отражении шевельнулся. Девушка метнулась к выключателю. С силой ударила по клавише. Желтый приглушенный свет, заливший комнату, показался резким. Пусто. В углу пылятся бесформенной грудой сваленные ещё в позапрошлое воскресенье роликовые коньки. На стене оставшаяся от предыдущих квартирантов дешёвая репродукция китайского живописца – холм с маленькой пагодой на вершине, парочка кривоватых деревьев, бредущие в гору странники. И никаких теней. Девушка только собралась вздохнуть с облегчением, как люстра под потолком опасно мигнула. Огненная нить накала в лампе сначала стала оранжевой, затем кроваво-красной. И, наконец, багрово-чёрной, погружая окружающее пространство во мрак. Совсем, как в преследующем её кошмаре. Что за чёрт? Она же недавно только поменяла её. Быть не может, чтобы уже и перегорела. Лис с надеждой нажала на выключатель. Лампочка на мгновение вспыхнула и вновь погасла. Оставив после себя лишь быстро темнеющую бордовую нить внутри стеклянной капсулы и мельтешащие перед глазами цветные пятна. Где-то в животе появилось неприятное тягучее чувство. Девушка на пару секунд зажмурилась и вновь открыла глаза. Темнота неожиданно стала слишком плотной, почти осязаемой. И опасной. Захотелось немедленно забраться под одеяло с головой. Свернуться калачиком и не высовываться из уютного гнёздышка пока не рассветёт. Состороны окна раздался едва различимый шорох. –Кто… здесь?Лис инедумала, что еёголос может звучать настолько жалко. Неголос, амышиный писк какой-то. Минуты медленно тянулись. Господи, она выглядит как полная дура! Одна вквартире сдвумя замками навходной двери, при закрытых окнах. Стоит ивопрошает темноту, вкоторой сто процентов никого неможет быть. Дёргается откаждого шороха. Заглушая подымающуюся изглубины души панику, девушка попыталась разозлиться насаму себя. Привыкшие ктемноте глаза различали силуэты стоящих вкомнате вещей. Лис даже чуть расслабилась. Какая ерунда– темнота. Ну, перегорела лампочка. Онаже непятилетний ребёнок, боящийся страшного буку, который поселился под кроватью. Вспомнился случай издетства. Однажды, когда все уже легли спать, она увидела втемноте рядом скреслом сидящую кошку, которая несводила снеё глаз. Всёбы ничего, новдоме никогда недержали никаких животных. Лис тогда сильно плакала инехотела засыпать. Она боялась даже закрыть глаза, итолько повторяла: «Уберите кошку». Никто немог понять, причём тут кошка. Мама включила свет. Жутким кошачьим монстром оказался пакет скубиками ипанельками для строительства кукольного городка, окотором Лиза совсем позабыла свечера…Всё! Завтра надо забежать всупермаркет икупить новую лампочку. Продолжая мысленно ругать саму себя заизлишнюю впечатлительность, она сделала шаг вперёд. Вытянула руку, нащупывая спинку кровати. Чуть неотдёрнула, наткнувшись наоставленное свечера после душа влажное полотенце. Вот ещё растяпа забывчивая. Она мысленно чертыхнулась. Вновь вспомнились кубики издетства. Лёгкое движение воздуха. Прохладное прикосновение ккончикам пальцев. Позапястью, скользнула невидимая ладонь, обхватывая его, удерживая наместе. УЛис внутри всё захолонуло. Сердце замерло намгновение итутже забилось судвоенной скоростью. Девушка отпрянула назад, чуть незадев зеркало. –Чшшсс. Раздавшийся звук больше всего напомнил шипение рассерженного кота. –Какая живая… –незнакомый голос сделал небольшую паузу, – … Лис… Лис. Лиис. Он перекатывал имя на языке как мятный леденец, пробуя и смакуя со всех сторон, прислушиваясь к звучанию и выбирая наиболее подходящее. Вторая невидимая ладонь между тем скользнула по обнажённой шее девушки, сдвигая рассыпавшиеся по плечам волосы в сторону. Лис почувствовала, как её вновь охватывает паника. Она накатывала невидимой холодной волной, стискивая виски обручем, не оставляя ни одной здравой мысли, кроме совершенно животного желания спрятаться. Горло перехватило, Лис попыталась вдохнуть и не смогла. Только не приступ. Не сейчас! Не дожидаясь продолжения, Лис, что было сил, рванулась прочь из этих невидимых ладоней. Всего каких-то несколько метров. Коридор показался бесконечным. Дверь. Под рукой шершавая поверхность дерматина, кое-где подранная, с торчащими кусками желтовато-грязной ваты. Холодный, потемневший местами от времени, металл ручки. Невозможно. Как она может видеть всё это в темноте? Или подробности рисует по памяти её собственное воображение? Мысль мелькнула и тут же исчезла, когда железная преграда неожиданно начала обретать прозрачность и сквозь неё проступили контуры лестничной клетки. Лис, как ужалённая, отскочила от двери и услышала позади себя издевательский смех. –Добро пожаловать вмой мир, Лис. Отнеё пахло страхом. Густым, вязким, средкими вкраплениями неверия иотрицания. Страхом, граничащим спаникой. Предыдущая кукла сильно разочаровала. Так быстро сдаться. Ондаже нестал еёостанавливать, когда девчонка решила распрощаться сосвоей глупой пустой жизнью. Онприкрыл глаза, впитывая всебя смесь эмоций изокружающего пространства. Какой пышный букет. Исильный. Новая игрушка обещает быть забавнее. Пора пригласить еёнапервое свидание. Губы тронула лёгкая усмешка. Самое время. Воздух струдом проникал влёгкие. Словно нагрудь положили каменную плиту. Лиза, неоткрывая глаз, судорожно нащупала под подушкой ингалятор исделала спасительный вдох. Приподнялась повыше иподтянула кподбородку одеяло. Спазм медленно отпускал. Всё-таки сон. Всего лишь очередной кошмар. Нокакой реалистичный. Сердце всё ещё колотится. Иона досих пор чувствует прикосновение кзапястью. Аноги замёрзли отбеганья босиком похолодному полу. Этот незнакомец знал еёимя. Непросто имя. Ато, как зовут еёнемногие близкие друзья. Новедь это просто сон. Восне всё возможно. Это всего лишь *************. Только вот сердце никак неуспокоится ижутко додрожи. Лис непроизвольно плотнее зажмурила глаза. Несусветная глупость, ночто если она откроет ихиувидит опять… Его. Наверное, вот так исходят сума. Былабы сейчас рядом мама. Былбы хоть кто-то рядом. Хоть придурок Влад, безуспешно пытавшийся досамого еёотъезда воВладивосток стать бойфрендом. Хотя, нет. Влада ненадо. Какбы хотелось сейчас хоть скем-нибудь поговорить. Рассказать опривидевшемся кошмаре итем самым избавиться отнего. Ощущение тёмного пространства вокруг стало невыносимым. Дорассвета ещё неменьше часа. Аможет ибольше. От стены рядом с изголовьем раздался шорох. Лис вздрогнула и непроизвольно затаила дыхание. ********* опустилась рука. Легко скользнула попредплечью вниз. Глаза девушки сами распахнулись. Она уставилась втемноту перед собой. –Лис. Два светящихся красным огонька нафоне совершенно тёмного окна слишком напоминали глаза. Намгновение огоньки погасли, нотутже вновь вспыхнули, увеличив это сходство. Словно кто-то невидимый сморгнул. Лиза вдруг почувствовала, как еёзатягивает вбезвременье. Тишина ватным коконом окутала совсех сторон, непропуская ниодного звука. Исчезло даже тиканье часов. «Красные глаза» качнулись навстречу. – Теперь ты принадлежишь мне. Настю зимой сбил грузовик. Пьяный водитель. Теперь Марина… С Ирой Лис никогда особо не общалась, а после смерти Насти, с которой та была особенно дружна, их пути и вовсе разошлись. Оставалась Алёнка. Пятая из их компании. Лис, неуверенно покрутила в руке мобильный. Стоит ли? В последний раз с Алёнкой она разговаривала по телефону ещё до своего отъезда пару месяцев назад. Да и до того они больше общались либо в компании, либо в социальных сетях. Она всё же нехотя набрала номер и прислушалась к раздавшемуся в трубке популярному хиту. Что скажет Алёне, Лис даже не думала. Главное, чтобы та ответила. Алёна всегда любила поспать и вполне могла спросонок просто сбросить вызов, предварительно послав звонившего по известному адресу. Но Лизе сейчас было жизненно важно поговорить. Сегодняшний кошмар слишком напомнил тот случай во время их дурацкого вызова духов год назад. Остаток ночи она провела, трясясь от пережитого, плотно зажмурив глаза и стараясь не уснуть. И теперь…Музыка втрубке прервалась инеузнаваемый голос произнёс:–Алло. –Алёна? –Лиза почувствовала неуверенность. На той стороне мобильного повисла мгновенная тишина. Частое дыхание. –Алёна?–Алёны больше нет, – голос натом конце прервался, раздались частые гудки. Что значит, нет? Что это? Дурацкая шутка? Несмешно. Совсем несмешно. Лис тупо уставилась наэкран мобильника. Состарого фото, наспех сделанного ради контакта, насмешливо ичуть искоса поглядывала нанеё Алена. Всветлых прядях просвечивала рыжина. Над левой бровью матово блестел маленький шарик пирсинга. Второй такойже, Лис это знала точно, украшал крыло носа сневидимой здесь, правой стороны. Алёны больше нет? Быть такого неможет. Неможет ивсё. Девушка ещё продолжала смотреть на фото, когда изображение начало меркнуть. Сработал энергосберегающий режим. Потемневший экран показался пугающе мёртвым. И не важно, что достаточно одного нажатия кнопки, чтобы он ожил вновь. Швырнув ненужный уже телефон на неубранную постель, она кинулась к ноутбуку, чуть не свалив его в спешке на пол. Логин. Пароль. Чёрт, забыла поменять раскладку клавиатуры. Лиза принялась по новой вбивать буквы в окошко для пароля. Изсписка друзей Алена исчезла. Поиск выдал десятка два однофамильцев, начиная отшкольницы двенадцати лет изПавлодара изаканчивая продвинутой бабулькой изЧехии. УЛис возникло чувство, словно она проваливается вкакую-то пустоту. Под ложечкой неприятно засосало. Виски стиснуло впреддверии спазма. Неужели всё это правда? Что вообще происходит? Алёна… Почему?Иру Лиза искать нерешилась. Утро выдалось наудивление серым ибесцветным. Толи вчерашний дождь вымыл все яркие краски, заменив ихприглушёнными полутонами, толи мир просто утерял свои цвета после сегодняшней ночи. На остановке в ожидании маршрутки маялось несколько человек. Мальчишка лет трёх юрзал по луже резиновым сапожком ядовито-зелёного цвета с улыбающимся Гуффи на голенище и, через каждые две минуты громко, на всю остановку вопрошал:–Ма, аскоро приедет би-би?Мимо прошла девушка всветлых брючках икурточке втон. Маленький шкодник сизощрённым видом садиста тутже попытался выгрести ейнавстречу как можно больше воды. Потерпев неудачу, раздраженно топнул помутной жиже, взметнув вовсе стороны целый фонтан грязных брызг, испачкался сам иподнял крик, заглушив своими децибелами причитания матери. Лиза пожалела, что не приняла перед выходом из дома таблетку. От чашки выпитого перед работой кофе мутило. Плюс кто-то из стоящих на остановке перед выходом в свет, похоже, вылил на себя не меньше, чем пол флакона приторно пахнущих духов. Их благоухание теперь словно шлейфом окутывало всех стоящих. А тут ещё это чудо родительского воспитания огласило воздух воплями сравнимыми по мощности разве что с пожарной сиреной. Борясь со всё нарастающей мигренью, девушка мысленно от всей души пожелала заткнуться поганцу. Тишина наступила внезапно. Недотянув самую высокую ноту всвоей псевдоарии, мальчишка вдруг поперхнулся, выпучил глаза иначал синеть. Мать, впервое мгновение непонявшая вчём дело, принялась трясти сынишку, взывая опомощи ковсем окружающим сразу. Усилием воли Лис удерживалась награни сознания. Что происходит? Невсилах сдвинуться сместа, она просто смотрела назадыхающегося ребёнка. Небыло слышно хрипов. Все звуки отошли навторой план. Даже отчаянные вопли перепуганной матери звучали всего лишь отдалённым фоном. Лис видела только постепенно синеющее лицо мальчика, его закатившиеся глаза итонкую голубую венку, яркой извилистой нитью проступающую нависке. Вголове билась только одна мысль. «Господи. Господи. Господи». Лис никогда небыла набожной, даисейчас это было скорее привычной присказкой, чем реальным обращением ккаким-то высшим силам. Женщина всё кричала. Кто-то что-то советовал. Голова раскалывалась отболи. Тёмные точки перед глазами грозили превратиться вчёрных чаек. Истранно, имерзко пахло белыми лилиями. Словно через пелену Лис видела, как случайная легковушка, пойманная кем-то изсердобольных прохожих, увезла маму ссыном вбольницу. Почти следом подъехала маршрутка, иЛис людским водоворотом затянуло внутрь. Оказавшись почти всередине салона, чувствуя, как вбок упирается чей-то локоть, девушка цеплялась запоручень, подавляя накатывающую время отвремени тошноту истаралась ниочём недумать. На работе легче не стало. Лис даже не помнила как, в конечном счёте, добралась до офиса. Виски всё так же ломило. Буквы на мониторе периодически расплывались, категорически не желая складываться в слова. Слова же теряли свою осмысленность, превращаясь в тупой набор корявых букашек. За соседним столом офисный балагур Паша травил очередной анекдот, петушась перед заскочившей «по делам» Катюшей из маркетингового отдела. Взгляд Лизы скользнул по кипе факсов, кружке кофе, от которого всё в небольшой комнатке пропахло этим напитком и её вновь замутило. Стараясь не делать резких движений, девушка выбралась из-за стола и поспешила выйти, пока её не вывернуло прямо тут. Втуалете Лис, наполную катушку открыла кран ипогрузила руки вхолодную воду. Дачто сней такое? Отравилась чтоли? Что она вообще ела совчерашнего вечера? Лис попыталась припомнить. Пару чашек кофе ияблоко. Куцый бутерброд ссыром. Негусто, мягко говоря. Иэто происшествие наостановке. Почему ейтак непосебе отодной мысли онём. Она-то тут причём? Может умальчишки приступ астмы или аллергии. Лис посмотрела насвоё отражение взеркале над раковиной. Под глазами легли тени. Заметно, нонесмертельно. Н-да. Выглядит она лучше, чем чувствует себя. Даже про косметику непозабыла. Правда, уже впоследний момент. Оттого ивместо ровных стрелок какие-то едва заметные штришки, атушь так иосталась валяться неиспользованной наполочке вванной. Девушка заправила заухо выбившуюся русую прядку. Сволосами надобы что-то поменять. Может, стоит ихостричь иснова сделать как год назад цветные прядки? Нафига она держится заэтот куцый хвостик? Былобы что жалеть. Может это как разто, что надо? Обрезать волосы, сменить имидж. Просто начать новую жизнь вэтом городе. Незряже она невернулась после окончания университета всвой городишко, где всё, что еёждало– это работа учительницы вместной, насквозь пропитанной запахами столовой, школе. Тогда икошмары перестанут мучить. «Если это просто кошмары», – шепнул назойливый внутренний голос. Смерть Марины реальность. Она вдруг явственно представила подругу лежащей вванне среди распускающихся кровавых роз итутже отогнала непрошеное видение. Боже! Что только ейвголову лезет?Раздавшийся тихий шорох заставил дёрнуться отиспуга. Лиза почувствовала, как поспине пробежал холодок. Итутже соблегчением вздохнула, услышав, звук сливаемой воды. Нервы никуда негодятся. Протяжно скрипнула дверь одной изкабинок, выпуская наружу тощую брюнетку, одетую вовсё чёрное. Лис нагнулась над раковиной, делая вид, что полностью занята мытьём рук. САллочкой-секретаршей унеё ссамого начала сложились натянутые отношения. Тем более нехотелось сталкиваться сэтой особой, считающей, что весь мир должен вращаться вокруг неё, сейчас. Вообще, еслибы пришлось выбирать между этой громогласной скандальной дамочкой иночным пришельцем-призраком, тоещё неизвестно, что предпочтительнее. Отночного гостя, покрайней мере, нет столько шума. Последняя мысль сняла напряжение, иЛис даже попыталась улыбнуться, несмотря наразламывающую виски боль. Квечеру снова пошёл дождь. Тонкие холодные струи били повыступающему козырьку, рикошетом отскакивали отподставленной кем-то под водосток консервной банки. Лис совздохом достала зонтик. Опять шлепать полужам. Под жакет измягкой лиловой ткани проник сырой воздух, идевушка поёжилась. Вот тебе игород уморя. Если всё лето будет таким дождливым, тоона просто сойдёт сума отбесконечного перестука капель исерого, без единого светлого просвета, неба. Исырости. Дом казался старым. Очень старым. И нежилым. Облупленная штукатурка. Старые выцветшие панели. Обвисшие гардины на окнах, за которыми ничего не видно из-за наслоившейся на них пыли и паутины. Лис завернула за угол и уткнулась в лестницу. Один пролёт устремлялся вниз и терялся в темноте. Второй вёл наверх и тоже терялся в темноте. Почти. Слабого мерцающего света пробивающегося откуда-то сверху хватало, чтобы разглядеть истёртые до блеска перила и чуть прогнувшиеся деревянные ступени. Если выбирать из двух зол… Она чуть помедлила и начала подниматься. Как она здесь вообще очутилась, Лиза непомнила. Последнее, что всплывало впамяти– она вернулась домой истоит перед зеркалом всвоей комнате. Заокном слышно, как стучит уже надоевший занеделю дождь. Под батареей сушится раскрытый зонт. Лиза отчётливо видит его отражение взеркале. Также как ивсю комнату, кажущуюся вчуть помутневшем отвремени стекле немного непривычной. Потом… Лис морщит лоб, пытаясь вспомнить, чтоже было потом, нобез толку. Она замерла, когда при очередном шаге не нащупала ступеньки. И тут же расслабилась. Лестница просто закончилась, оставив Лис перед смутно белеющей в полумраке дверью. Ручка повернулась легко от одного лишь нажатия. За порогом была тьма. Мрак, наполненный странными вздохами и всхлипами. Лис невольно сделала шаг назад и, вскрикнув от неожиданности, ухватилась за перила. Лестница позади неё медленно исчезала. Ниже второй ступеньки простиралась бездна. Прямо на глазах вторая ступенька задрожала и стала осыпаться, превращаясь в труху. Лиза отдёрнула ногу от края и затравленно огляделась по сторонам. Сколько продержится маленькая площадочка перед дверью? А может быть, она не обрушится вслед за ступеньками? И что дальше? Вниз не прыгнешь – высоко. Стараясь не думать, что может быть впереди, она шагнула за порог. Темнота окутала еёсовсех сторон словно ватным одеялом. Даже воздух казался здесь густым итяжёлым. Всхлипы ивздохи стали сильнее. Сейчас Лис больше всего насвете захотелось отсюда выбраться. Любопытная идиотка. Надо было остаться напервом этаже иискать дверь наружу. Вкрайнем случае, попытаться открыть окно ивыбраться через него. Она ругала себя, стараясь невпасть впанику. Нотемнота, странные звуки инеизвестность сводили все еёусилия нанет. Она нерешалась даже протянуть руку, чтобы нащупывать стены. Ипотому чуть неврезалась впреграду, неожиданно возникшую напути. Кончики пальцев коснулись странной неровной поверхности, вкоторой впадины чередовались сбуграми ивыпуклостями. Лис провела ладонью, пытаясь определить, как далеко тянется эта стена. Что-то странное ипугающее было вней. Вот эта выпуклость наощупь очень напоминает… нос. Авот эта раковина… Темнота неожиданно начала рассеиваться, превращаясь вполумглу иоткрывая взгляду окружающее пространство. УЛис перехватило дыхание. Стена представляла собой странный барельеф изчеловеческих лиц. Если только эти, искаженные страдальческими гримасами, гротескные маски можно было назвать лицами. Лис стало дурно отодной только мысли, что она только что касалась некоторых изних. Вдруг веко одной измасок дрогнуло. Живой блестящий глаз уставился наЛис. Скриком она отпрянула ибросилась прочь, неразбирая дороги. Бежать. Должен же быть отсюда выход. Проклятье! Откуда взялся этот поворот? Разве она проходила здесь? К чёрту! Главное подальше от чудовищной стены. Лис с размаху влетела в первую попавшуюся дверь и оказалась в огромном зале со стрельчатым сводом. Ноги уже не держали. Больших усилий стоило не плюхнуться просто на пол, выложенный крупной чёрно-белой плиткой. Но даже сама мысль о том, чтобы коснуться чего-то в этом доме, вызывала теперь сильнейшую дрожь. Если бы она помнила хоть одну молитву, то, наверное, начала бы сейчас молиться. Лис сделала глубокий вдох. Хватит! Надо взять себя вруки иуспокоиться. Иначе она невыберется отсюда. Сейчас ейнужен холодный трезвый разум, аневопящее вглубине отстраха, перепуганное внутреннее «я». Там вкоридоре ейвсё причудилось. Такого ведь небывает. Конечно. Просто полумрак истранные тени сыграли злую шутку. Небывает. Надо успокоиться. Сбоку изарки послышался шорох. Наверное, ещё никогда она необорачивалась так быстро. В бледном лунном свете перед ней стоял ангел. Мгновением спустя она поняла, что ошиблась. Светлый силуэт дрогнул, слегка расплываясь ивновь обретая форму иплоть. Ицвет. Чёрный. Высокий мужчина, одетый вовсё чёрное. Лис вздрогнула, встретившись сним взглядом. Казалось, его холод моментально проник внутрь, неоставляя никапли тепла. Тёмные глаза слёгким прищуром смотрели нанеё. Словно примериваясь иоценивая. –Кто вы? –горло перехватило. Лис еле удалось выдавить изсебя эти два слова. Губы тёмного незнакомца изогнулись вусмешке. Онсделал шаг навстречу, иЛис неосознанно попятилась назад. Авследующий момент оноказался рядом. Прохладные пальцы сомкнулись наеёзапястье, слегка приподнимая руку. Прошлись вверх, отодвигая рукав иобнажая предплечье. Лис хотелось отпрянуть, вырвать руку изэтих длинных изящных пальцев иубежать, ноксобственному ужасу, тело больше неслушалосьеё. Она чувствовала себя словно кукла, марионетка вруках кукловода. Нехватало только нитей привязывающих иуправляющих. –Хочешь знать ктоя? –оннаклонился иизучающе провёл кончиком пальца посвежей царапине тянущейся клоктю. Подцепил выступившую капельку кровии, поднеся кгубам, слизнул. Лиза словно загипнотизированная следила заего действиями. Удары сердца отдавались эхом, и, казалось, были слышны навесь зал. –Твоя кровь поёт острахе. Боишься, Лис?Кбархатистым обволакивающим ноткам добавились лёгкие рокочущие, вызывающие дрожь вовсём теле. –Я… –язык неслушался. Все мысли улетучились. Осталось только сильное желание выбраться изэтого полумрака иокунуться вдневной свет. Лиза ещё никогда неиспытывала такой жгучей жажды оказаться насолнце как сейчас. Дахотьбы иненасолнце. Просто внормальном человеческом мире, там, где ходят люди, где наостановке стоит иканючит маленький паршивец, где сигналят насветофорах автомобили истучит покозырьку дождь. –Так чтоже, Лис? –онприподнял еёголову заподбородок изаглянул влицо. –Боишься?–Что… вам отменя надо? –Лиза почувствовала приближение приступа. Так случалось почти всегда впоследнее время, когда ейприходилось разнервничаться. Ещё неприступ, нолегкий дискомфорт, способный как перейти вудушье, так иотступить, исчезнув без следа. Проклятье! Она вдруг разозлилась. Дакак онсмеет! Ейстало вдруг всё равно ктоон. –Оставьте меня впокое! Вы… вы. Извращенец! –последнее слово она почти выплюнула. Резко оттолкнув его, девушка отскочила назад иостановилась, услышав вответ смех. –Разгневанная Лис? –втёмных глазах мелькнул интерес. –Мне будет интересно стобой. Страх иненависть– прекрасное сочетание. Думаю, тыпродержишься дольше остальных. Ипомни…Лис даже непоняла, как онвдруг оказался позади неё. Всего мгновение иона оказалась прижата спиной кего груди. Тёплое дыхание коснулось ушной раковины. -… теперь тыпринадлежишь мне. Итыжива, пока интересна мне. Так что неразочаровывай меня. Она почувствовала, что начинает задыхаться. Чёрт, чёрт, чёрт. Дернулась вего руках. Безрезультатно. –Иещё. Меня зовут Арумел. Демон Арумел. Запомни, Лис. Звук мерно тикающих часов нарушает устоявшуюся тишину. Лиза, неоткрывая глаз, повернулась набок, сминая простыни. Прислушалась ксебе, соблегчением отметив, что дышать как ипрежде ничто немешает. Значит приступ ивсё произошедшее недавно всего лишь сонный морок. Нокакой реальный. Досих пор мурашки покоже. Перед глазами встало опять видение страшной стены. Еёдаже передёрнуло ототвращения. Странные сюрпризы порой преподносит наше подсознание. Она никогда невстречала никого похожего нанезнакомца изсна. Так почему, откуда вынырнул его образ? Еёнепривлекал такой тип мужчин. Слишком красивых непривычной, немного женственной восточной красотой. Новэтом, кроме совершенной внешности, было ещё что-то. Какая-то тёмная сила. Нечто такое, из-за чего она каждый раз, только вспоминая, внутренне сжимается, желая стать незаметной. Тёмные, миндалевидного разреза, глаза, странный чуть надменный взгляд которых пугает изавораживает, заставляя ощущать себя обреченным кроликом перед удавом. Чувственный изгиб губ. Невыносимо привлекательный иодновременно вызывающий нисчем несравнимый страх. Словно сама смерть пришла затобой или того хуже. Арумел… Нет. Лучше невспоминать. Ивсеже… Какой страшный сон. Тьфу-тьфу-тьфу. Куда ночь, туда исон. Лиза обняла сильнее подушку. Сейчасбы поговорить скем. Смамой или бабушкой. Она представила уютную квартиру. Крики стрижей заокном нарассвете. Звяканье посуды, звуки льющейся воды– мама уже встала ивозится накухне. Тихое мерное гудение стиральной машины перекручивающей мокрое бельё вбарабане. Лиза плотнее зажмурилась, отгораживаясь отвнешнего ночного мрака. Пусть это всего лишь воспоминание, иллюзия, но…Наголову осторожно опустилась знакомая рука, легко, перебирая пряди, прошлась поволосам. –Мама… мамочка… мне приснился сон. Тыслышишь, мама?Рука исчезла, иЛиза неожиданно почувствовала болезненную пустоту. –Мама?–Янемама, нояслушаю тебя. Вкрадчивый голос, вкотором слышны бархатистые нотки. Лиза вздрогнула и распахнула глаза. Тёмно. И пусто. Неужели она опять, не заметив, заснула? Сколько хоть сейчас времени? Пошарила в изголовье в поисках мобильного, играющего обычно ещё роли фонарика и будильника. Но вместо привычного средства связи, пальцы наткнулись на резной кроватный столбик. Лис вновь окатило волной страха. У её кровати, которой явно насчитывалось не менее десятка лет, была простая деревянная спинка. Никаких столбиков, никаких… она почувствовала внутри неприятную пустоту, слишком шелковистых простыней, совсем не похожих на её привычное бязевое бельё. Где она? Как здесь оказалась? Ещё надеясь на ошибку, Лис не верящим осторожным касанием провела по отполированной поверхности, на ощупь, отмечая ажурную вязь орнамента. Чувствуя, как нарастает сердцебиение, а виски сдавливает от нахлынувшей паники. Это сумасшествие. Бежать. Бежать отсюда скорее. Она даже не задумывалась, откуда именно и куда. Девушка перекатилась к краю кровати и попыталась встать на ноги. Не рассчитав, поскользнулась и, приложившись коленями к мраморной плитке пола, вскрикнула от резкой боли. Голос эхом отразился от невидимых стен. Холод мрамора и темнота заставили её немного взять себя в руки. Непредставляя даже как найти выход вгустом, словно чернила, мраке, Лис решила двигаться попериметру помещения, пока ненайдётся дверь. Вытянув вперёд руки ипоминутно вздрагивая откаждого шороха, она сделала несколько неуверенных шагов вперёд. –Лис… –отраздавшегося изпустоты тихого шёпота унеё зашевелились волосы наголове. Девушка почувствовала движение воздуха возле лица. Будто мимо пролетела птица. –Поиграем немного, Лис?Она замерла наместе, боясь даже дышать. Сердце колотилось как сумасшедшее. Ещё немногои, казалось, оно выскочит изгруди, иумчится прочь. Мрак начал редеть. Всероватой дымке медленно проступали, словно под кистью невидимого художника, очертания круглого зала сколоннами чёрного мрамора, испещрённого светлыми прожилками похожими насеребристую паутинку. Сузкими полукруглыми нишами, изкоторых совсех сторон наЛизу смотрели потемневшие отвремени портреты сживыми глазами. Настолько живыми, что она, встретившись содним изних взглядом, вздрогнула. Теперь, когда стало светлее, необходимость осторожно шаг за шагом ощупывать стену в поисках выхода отпала. Шорох, раздавшийся за спиной, вывел её из оцепенения, заставив действовать. Не дожидаясь, что будет дальше, Лиза бросилась к двери, которую заметила слева от себя в одном из боковых нефов. Всереющем сумеречном свете зал показался ейсовсем небольшим. Тени поглотили расстояние, создав иллюзию близости. Новсего лишь иллюзию. Она ещё была только наполпути, когда прямо перед ней выросла высокая фигура ****************. –Тытак торопишься, Лис. Девушка, резко затормозила. Сейчас, она могла хорошо рассмотреть Арумела. Одетый в чёрный костюм, усеянный на плечах и рукавах множеством серебристых заклёпок-шипов, с каштановыми волосами, собранными на затылке в пучок, худощавый, но отнюдь не выглядевший хрупким, с какой-то почти звериной грацией, он выглядел именно так, как должен был выглядеть хозяин этого места. Красивый и смертельно опасный. –Может, всёже задержишься? Хочешь, ярасскажу тебе про твоих подруг? –завораживающий, лишающий воли, голос. Лиза опять незаметила, как оноказался рядом, удерживая еёиотнимая свободу. Острые шипы впились втело прямо через одежду. Боль, причиняемая ими, заставила девушку очнуться отмгновенного наваждения. Она дернулась, пытаясь освободиться, нобезуспешно. Арумел вответ только ещё сильнее прижал еёксебе. Лиза почувствовала, как шипы вонзаются глубже, неся ссобой боль. Ноэто тутже отошло навторой план, отдалилось куда-то награнь сознания, потому что именно вэтот момент еёастма решила напомнить осебе. Удушье сдавило грудь, недавая сделать вдох. Неосознанно Лис потянулась кгорлу. Голос Арумела звучал теперь всего лишь как шумовой фон, смысл слов больше недоходил донеё. Открытым ртом девушка ловила воздух, носпазмированные приступом бронхи отказывались проталкивать такой нужный сейчас кислород клёгким. –Вчём дело, Лис? Тытак меня боишься?Слова пробились взатуманенное сознание. –Дышать… воздух… –Лис сделала очередную попытку вдохнуть. Время остановилось. Она закрыла глаза, отгораживаясь отвнешнего мира истараясь удержаться наего грани. Внезапно Арумел развернул еёксебе лицом. Мгновение иеёрот оказался вовласти его губ. Девушка почувствовала наязыке привкус крови ислабый миндальный аромат. Голова закружилась отнехватки кислорода. Ивдруг, как-то сразу всё закончилось. Как сквозь вату веёсознание проник его голос. –Тымне нужна живой. Пока живой…Резкий толчок и она полетела в пустоту. Будильник вмобильном, похоже, решил сойти сума. Лис наощупь отыскала возмутителя спокойствия итакже наощупь попыталась его отключить. Струдом разлепив глаза, она посмотрела насветящиеся натабло цифры. Девять утра!Резко сев в постели она спустила ноги на пол в поисках тапочек, одновременно пытаясь построить в уме оптимальную «траекторию полёта», которая бы позволила сократить ей время опоздания на работу. Ночной кошмар временно отошёл на задний план. Тем более что за окном, впервые за всю неделю, светило солнце, при виде которого все ночные ужасы скукожились как сгоревшие бумажные листья и превратились в плоские тени, разбежавшись по щелям. Так инеотыскав шлёпки, девушка босиком поспешила вванную ивдруг замерла уже насамом пороге. Ёперный театр! Онаже вчера взяла пару отгулов. Иван Борисыч, ихзам был неввосторге. Нопосмотрев наеёзелёную физиономию стёмными подглазинами, скрепя сердце ичертыхаясь, всёже отпустил. Напряжение сразу спало. Какой всё-таки кайф осознавать, что никуда ненужно сегодня спешить. Теперь перед ней встал выбор варианта дальнейшего развития событий. Либо вернуться впостель ипродолжить спать, предварительно отключив мобильник ипослав кчёрту всё мешающее сладкому, заслуженному занеделю, сну. Либо, раз ужона всё равно уже проснулась, продолжить путь вванную ипринять душ, аможет даже сделать послучаю выходного ванну иустроить себе релакс по-полной. Ауждалее строить иосуществлять планы строго пожеланию, спонтанно возникающему втечение дня. Пару раз, качнувшись сноска напятку иобратно, она выбрала второй вариант. Ванну всёже решила неделать. Стоя под тёплыми упругими водяными струями, Лиза постаралась отрешиться отвсего произошедшего. Мысленно она представила, как вода, стекая погладкой коже, уносит ссобой все накопившиеся запоследнее время страхи, смывает следы усталости. При виде длинной тонкой царапины, тянущейся отзапястья клоктю, где-то внутри всколыхнулось тревожное чувство. Новсего лишь намгновение. Несейчас. Недумать. Ниочём недумать. Набрав владонь геля для душа, она потянулась зашторку, чтобы поставить флакон наполку. –Неплохое тело. Лис дернулась ичуть неопрокинула бутылку. Отшатнулась назад зашторку, под ногу попало неизвестно откуда взявшееся мыло. Вскрикнув скорее отнеожиданности, чем отиспуга, испугаться она просто неуспела, почувствовала, как падает. Затылок взорвался невыносимой болью. Воздух холодил обнажённую кожу, заставляя еёнепроизвольно покрываться мурашками. Полчищами мурашек. Лис смутно припомнила, как упала вванне иударилась затылком. Похоже, ейкрупно повезло. Оттакого удара немудрено наместе концы отдать. Аона жива… Руки сами потянулись ощупать голову. Хотя ужето, что она лежит иразмышляет, говорит, покрайней мере, оботносительной целостности многострадальной черепушки. Ненащупав ничего криминальнее большой шишки, Лис облегченно вздохнула. Итутже вновь напряглась. Только сейчас донеё дошло, что лежит она накровати, аникак невванне, где пологике обстоятельств должна былабы находиться. Аещё она голая. Что само собой разумеющееся вванной, носовершенно неприличное вне еёвтом случае, когда начинаешь понимать, что нетелепортировалсяже тысюда сам. Шорох уокна отвлёк Лис отдальнейших умозаключений. Раздались отчётливые шаги, ивполе еёзрения возник ночной преследователь. Арумел. Девушка чуть непроизнесла его имя вслух. Чувствуя, как стремительно краснеет под пристальным взглядом тёмных глаз, она быстро схватила одеяло иприкрылась. Итутже разозлилась. Кембы оннибыл всвоём призрачном мире, носейчас надворе день, светит солнце, тепло, светло ивообще…–Ты! –она уставилась ему влицо. –Выходец изсна. Что тытут делаешь?–Выходец изсна? –широкая тёмная бровь вделанном удивлении взметнулась вверх. –Тыдосих пор ещё думаешь, что всё сон? Илиже… –Арумел шагнул кЛис, заставив еёинстинктивно крепче прижать кгруди несчастное одеяло. –… Тыхочешь так думать? Нуикак? Получается?Онокинул еёснисходительным взглядом иусмехнулся одними уголками губ. –Похоже, что нет. –Счего тывзял? –вырвалось уЛизы. –Восне редко смущаются своей наготы, – словно потеряв интерес кдевушке, демон прошёл мимои, распахнув шкаф, принялся изучать его содержимое. –Тыже сейчас выглядишь как рак, брошенный вкипяток. Мило. Онвыудил пару вещей натремпелях, небрежно покрутив, закинул обратно. Переключился наполки. Зачем-то провёл пальцем повнутренней поверхности дверцы. –Твоя одежда тебе под стать. Ничего особенного, но… –онподергал натолстовке расположенную наискосок молнию, – снекоторыми сюрпризами. Надень это. Всторону Лис полетела лёгкая блузка кремового цвета, которую танадевала только раза два из-за слишком вычурного покроя. Девушка отпрянула отнеё как отядовитой гадины. Сомнительный комплимент про «ничего особенного», как доэтого ипро рака, она просто пропустила мимо ушей. Главное этот… Этот рылся сейчас веёвещах. Рылся по-хозяйски, сневозмутимой деловитостью. Вданный момент, перебирая нижнее бельё. Лис еле сдержалась, чтобы неврезать наглецу поего красивой невозмутимой физиономии. Демон онили кто там, ноустраивать тотальный шмон веёвещах…Поверх блузы набреющем полёте опустились трусики илифчик. Это уже было последней каплей. Вскочить идать разгон помешало только осознание того, что наней ничего нет кроме одеяла. –Спасибо зазаботу, ноясама оденусь, – Лис попыталась вложить вслова как можно больше сарказма. –После того как тыуйдешь отсюда. Страха сейчас не было. Он исчез вместе с темнотой. Была злость. И жуткое желание послать этого, как там его, Арумела, подальше. Вне темноты он не казался чем-то ужасным. Обыкновенный мужчина. Одет, правда… Это чёрное, отдающее киношным или подиумным, одеяние с высоким воротником и массой блестящих заклёпок. Широкий браслет, украшенный серебряными черепами на правой руке. В ушах поблескивает оникс миниатюрных гвоздиков-сережек. Тёмные волосы на этот раз свободно касаются довольно широких плеч. Какого рожна демон?–Необольщайся, – он, словно прочёл еёмысли. –Перекошенная физиономия Квазимодо или рога скопытами несамое главное. Скоро тыпоймешь, что красивого бояться гораздо страшнее. –Анепошёлбы ты? –несмотря напроизнесенные слова, Лис почувствовала холодок внутри. Арумел смерил еётяжёлым взглядом инедобро усмехнувшись, кинул поверх собравшейся кучки одежды зауженные бермуды изшелковистой ткани. –Одевайся. –Тынеответил мне всамом начале. Что. Ты. Тут. Делаешь? Какого чёрта припёрся комне вдом, устраиваешь адское шоу ночами, атеперь появился днём? Еслиты, всамом деле, демон, торазве твоё время неночь?!Лис нарочно старалась разозлить себя, чтобы заглушить вновь подымающийся откуда-то изглубины первобытный страх. Она даже немогла объяснить причины его появления. Начасах стрелки показывали без семнадцати минут одиннадцать утра, вокно всё также бил солнечный свет, новсё вокруг вдруг будто заволокло серой дымкой. Даже нетак. Словно мир выцвел, потерял яркие краски став блеклым, пыльным икаким-то нереальным. Только Арумел остался всё такимже непозволительно ярким инастоящим. –Разве ячто-то говорил про ночь? –Арумел впритворной задумчивости провёл указательным пальцем посвоим губам. Невольно притягивая взгляд девушки, примагничивая, привязывая незримыми нитями. Завораживая илишая воли. Так просто. Просто сдаться иплыть потечению. Закрыть глаза иперестать существовать. Нет. Лис усилием воли сбросила наваждение. Итутже вновь разозлилась насаму себя инаАрумела. –Да! –онвдруг моментально оказался рядом. Тыльной стороной ладони провёл поеёщеке, шее. Задержавшись недолго врайоне пульсирующей голубой венки. –Продолжай. Твоя злость имеет такой необычно-пряный привкус. Она просто поёт втвоей крови. Аесли еёещё усилить иприправить ненавистью… Дашь мне *************? Хочу почувствовать еёполностью. При последних его словах Лиза отпрянула. Итутже услышала его смех. Онпросто смеялся над ней. –Ненавижу!–Прекрасно! Надеюсь, тывотличие отдругих окажешься достаточно сильной инесломаешься так быстро как они. –Тыихубил!–Ошибаешься, – его лицо стало мгновенно жёстким. –Яникого неубиваю. Они просто сделали свой выбор, надеясь таким образом ускользнуть отменя. Хочешь присоединиться кним? Вмоей коллекции?Арумел вновь нагнулся кЛис, глядя ейпрямо вглаза. –Если надумаешь, только скажи. Оттихого шёпота, которым онпроизнёс последнюю фразу, надевушку дохнуло могильным холодом. Она невольно содрогнулась. Авследующую секунду демон, отстранившись, резко произнёс:–Одевайся. –Уйди. –Нестоит проявлять упрямство, если оно бессмысленно. –Аточто? Оденешь меня насильно? –Лис почти выплюнула эти слова. – Не так как ты думаешь, Лис. Лис… – он, как и тогда ночью, со вкусом перекатывал её имя во рту. Как какой-то особый леденец. – Но раз ты так хочешь… Пора преподать тебе первый урок, Лис. Что значит быть марионеткой. Лис ощутила острый укол страха. Она встала с кровати и, чуть пошатнувшись, словно слепая, сделала первый неуверенный шаг вперёд. Где-то внизу живота возникло неприятное чувство пустоты. С нарастающей паникой, Лис вдруг осознала, что теперь может только безвольно исполнять безмолвные приказы, точно кукла. Все попытки сопротивления просто гасли, моментально подавляемые чужой волей. Её руки сжимали на груди одеяло, но только потому, что им было позволено это. Разум кричал, бился в клетке, которой обернулось вдруг тело. Это было страшнее, чем в любом кошмаре. А может, она спит? Лис ухватилась за эту мысль, и на какое-то мгновение ей даже удалось убедить себя, что всё это просто сон. Но нет. Для сна ощущения были слишком яркими и болезненно острыми. И всё это время глаза демона с лёгким прищуром пристально смотрели на неё. В их ониксовой глубине невозможно было прочесть и тени эмоций. Лис сделала ещё одну попытку воспротивиться. Бессмысленно. Тывродебы существуешь, как ипрежде, новтоже время ниодин мускул тебе больше неподчиняется. Тыневладеешь собой. Владеет кто-то другой. Это поего беззвучному приказу тыделаешь шаг, другой, наклоняешь слегка голову вперёд, моргаешь, дышишь… Поего желанию невидимые нити дергаются, заставляя двигаться подобно марионетке, выполняя малейший каприз… хозяина-кукловода. Лис остановилась внескольких шагах отАрумела. Дыхание рвалось изгруди, словно она пробежала марафон, анесделала какой-то десяток шагов откровати. Пальцы, сжимающие края одеяла сами разжались, повинуясь невысказанному вслух приказу, иодеяло упало напол бесформенной грудой. Лис мысленно впанике дернулась, ноитолько. Лишенная права насобственное тело, она так иосталась стоять обнаженная. Уголки полных губ чуть дрогнули, ноулыбка так инепроявилась. –Вот так. Хорошая девочка. А в следующее мгновение Лис накрыла волна жгучего стыда, когда её руки, послушные проклятому кукловоду сами поднялись и начали поглаживать ключицы, грудь, кончиками пальцев задевая и обводя по контуру ставшие против воли твёрдыми, соски. Кровь прилила к щекам. Это было так стыдно, так унизительно, что ей захотелось закричать и броситься с кулаками на мучителя. Но вместо этого она вынуждена была всё так же стоять перед ним безвольной куклой и, сгорая от стыда, ласкать себя, глядя неотрывно в эти миндалевидные глаза. Страстно желая выцарапать их. Ненавидя и жалея о том, что невозможно испепелить взглядом. Как жаль, что она лишена возможности высказать всё, что о нём думает. Нет. Не высказать, выплюнуть, хлестнуть наотмашь словами. Кровь гулким набатом билась в висках. Лис стиснула зубы, чтобы невольным стоном не выдать той бури, которая бушевала сейчас в ней не находя выхода. От предательства собственного тела хотелось завыть. Стыд боролся с ненавистью, и она даже не знала, какое из этих чувств сильнее. Ей хотелось одновременно и свернуться в клубок, стать незаметной, исчезнуть, и изничтожить извращенца, надругавшегося над ней её собственными руками. …Он впитывал этот букет эмоций, вылавливая из него отдельные нюансы, выдёргивая тонкий, какой-то почти цитрусовый, флёр страха и бессилия, выискивая в нём крупинки раздражения. Смакуя отдающее горечью сожалений, амбре ненависти, пряное, резкое. И терпкий, как у самки оленя во время течки, запах стыда пополам с желанием. Если бы все эти тончайшие, неуловимые для смертных, ароматы можно было перевести в ноты. Что из этого получилось бы в финале? Объединить в одно две его страсти – музыку и эмоции, дразнящие своим ароматом обоняние и оставляющие ни с чем несравнимое послевкусие, растворяющееся в крови…Одна рука скользнула вниз победру, иЛис вся напряглась, предчувствуя новое унижение. Невсилах предугадать, что ещё задумал Арумел, она уже готова была ксамому худшему, новместо этого, тело, живущее сейчас собственным подобием жизни, подхватило скровати брошенное перед этим бельё иначало одеваться. –Язнал, что тыспособная ученица. Налице Арумела промелькнула тень удовлетворения. Лис стояла перед ним одетая втесамые брюки иблузку, которые ондля неё выбрал. Еёлицо, ещё пунцовое отпережитого унижения, отражало целую гамму чувств. Наблюдать заней всё это время было одно удовольствие. Да. Последний штрих…Арумел шагнул кЛис, поправил смявшийся волан унеё нагруди, указательным пальцем провёл поокантовке выреза. Апотом, нарочито медленно, нагнулся иприкоснулся губами кеёгубам, чуть задержавшись, оставил наних лёгкий поцелуй. Выдохнул почти вэти самые губы тихим шепотом:–Марионетка. Пять баллов заурок. Лиза словно втрансе, медленно опустилась напол. Ноги дрожали. Арумел ушёл. Просто шагнул взеркало встроенное вплатяной шкаф ирастворился. После его ухода она вновь обрела возможность двигаться пособственной воле. Только вот двигаться нехотелось. Совсем. Еёвсё ещё трясло отпережитого унижения. –Ненавижу, – она вложила впроизнесённое слово все свои нынешние чувства. Идаже почему-то неудивилась, услышав вответ смех, раздавшийся изпустоты зазеркалья. Раскатистый, сгустыми бархатистыми нотками. Почему-то вспомнилась кэрроловская Алиса. –Чёртов чеширский кошак изада. Еслибы это могло помочь, тоона расколотилабы зеркало намелкие кусочки. Нет. Истерлабы впорошок. Впыль. Вчудесную сероватую блестящую пыль, которую судовольствием спустила вунитаз. О, это былобы сущее наслаждение. Райский экстаз……Вот только толк отэтого врядли будет. Лис нутром чуяла, что Арумел теперь еёнеоставит впокое. Что ему вообще нужно отнеё? Илиже его просто всё это развлекает? Подонок. Сильно хотелось пить. Иесть. Учитывая, что последним, что она ела, вернее пила, была тасамая чашка кофе вофисе вчера днём, откоторой еёчуть невывернуло, удивляться неприходилось. Лис нехотя поднялась ипотащилась накухню. Вхолодильнике кроме полупустой пачки просроченного молока ипары яиц ничего небыло. – Отлично, просто отлично, – она с раздражением захлопнула дверцу и окинула взглядом кухню, машинально отмечая начатую коробку с чаем, банку кофе и безнадёжно зачерствевший батон. Блеск! Хреновая изнеё хозяйка. Вживоте заурчало. Нучтож, старый батон вполне ещё сгодится нагренки. Лис достала сполки тарелку ипокрутила еёвруках. Бледно-голубой ободок водном месте пересекала тонкая как паутина трещинка. Внезапно девушку охватило раздражение. Какого рожна?! Вот так живешь себе спокойно, мечтаешь выкарабкаться изтупика маленького городка. После универа переезжаешь вдругое место, находишь работу, неплохую, кстати, работу. Довольно перспективную. Карабкаешься, чтоб его. Экономишь, даже ешь изтарелки, забодай еёверблюд, стрещиной. Почему стрещиной? Экономишь набудущее? Авот хрен тебе, анебудущее если? Если водин прекрасный день, нет, ночь, появляется втвоей жизни демон ивсё. Твоё тело итонепринадлежит больше тебе. Кчёрту всё!Тарелка сголубым ободком полетела встену. Есть расхотелось. Оставаться вквартире после утреннего происшествия было невыносимо. Каждый шорох или тень вуглу заставляли невольно вздрагивать. Аотодного только вида зеркала начинало вообще трясти. Схватив стумбочки ключи, Лис буквально выскочила налестничную площадку. Лето, похоже, наконец, вспомнило, что оно есть. Солнца небыло видно, носнаружи тёплый, пастельный день постепенно набирал силу, сменив утро. Воздух сам был словно пронизан приглушенным неярким светом. Умиротворяющее. Слишком умиротворяющее исовсем невнастроение. Лис всё ещё испытывала сильное желание что-нибудь разбить, разломать или хотябы просто накого-нибудь накричать. Желательно наАрумела. Сейчасбы ейбольше подошёл резкий свистящий ветер, бьющий влицо иноровящий сорвать шифер скрыш, что-нибудь штормовое или сраскатами грома. Не-ет, лучше успокоиться. Проклятому демону нужна еёзлость иненависть. Так ведь онсказал? Авот хрен онеёполучит. Она сделала пару глубоких вдохов, чтобы хоть немного умерить внутреннюю бурю, ирешительно направилась прочь отподъезда. Что будет, если Арумел не получит от неё такие желаемые им эмоции, Лис старалась не думать. Она вообще старалась сейчас не думать ни о чём, чтобы не взорваться вновь. Полквартала жилых домов отделяли её от моря. В детстве Лис была здесь однажды. Тогда её родители, прихватив с собой маленькую Лизу, решили навестить двоюродную мамину сестру с мужем. В памяти осталась длинная крутая лестница с проржавевшими перилами и выщербленными, порой до основания, ступеньками, неровно подлатанными местами чёрной асфальтовой крошкой с блестящими капельками гудрона, ведущая с холма вниз прямо к станции. Там, за железнодорожными путями было море. В тот единственный раз оно было умеренно беспокойным, серо-сизым с зеленоватым отливом и запахом свежей рыбы. Оно билось где-то внизу между крупных тёмно-серых редких валунов, отделённое от берега стеной из строительных блоков. Запомнилась и пара рыбаков примостившихся на краю провала между плитами и морская звезда на мозолистой ладони одного из них. Такое море было как раз под сегодняшнее настроение. Вот только с тех пор от заброшенного побережья ничего не осталось. Тётка давно переехала поближе к столичным благам цивилизации. Исчез и маленький, отделённый от моря полоской земли, заливчик, больше напоминающий постапокалиптическое пространство с полузатопленными, торчащими из воды изржавленными балками и живучими, снующими среди чёрного ила мальками. Лис подошла к парапету и посмотрела вниз. Лениво набегающие волны с шипением лизали бетонное ограждение. Резко пахло водорослями. Девушка наклонилась ещё ниже, почти перевесившись, насколько позволял бортик. –Если это попытка утопиться, тотыменя сильно разочаруешь. Звуки голоса, ставшего ненавистным запоследние два дня, заставили еёрезко выпрямиться. –Плевать яхотела натвоё разочарование, – Лис неспешила оборачиваться, нежелая попадать вловушку ледяного взгляда. Притихшее было, негодование сновой силой готово было захлестнутьеё. Агде-то вглубине, насамом дне, свернувшийся вклубочек страх приподнял голову. Мысли вголове беспорядочно мельтешили, впопытках найти какой-нибудь выход. Онздесь. Как такое возможно?–Азря. Раздался шорох ткани, Лис боковым зрением уловила движение. Арумел, как иона доэтого, всвою очередь нагнулся над ограждением. УЛис мелькнуло сильнейшее желание толкнуть его, просто толкнуть, так, чтобы, неудержавшись, демон полетел вниз. Нодевушка тутже отогнала отсебя мерзкую мыслишку, ужаснувшись тому, что она вообще пришла вголову. Сейчас Арумел совсем непоходил надемона. Его чёрные, немного вычурные одежды, сменились наобычные драные джинсы ибелую футболку. Таких воВладике хоть пруд пруди. Тёмные волосы вновь собраны внебрежный пучок назатылке. Обычный человек напрогулке. Пока невидишь его глаз. –Инаэто мне тоже глубоко наплевать, – Лис несобиралась сдаваться. Пусть ивтаком незначительном, ноейхотелось чтобы последнее слово осталось заней. –Как скажешь, – демон подозрительно неожиданно согласился. –Можешь прыгать. Только запомни… тынеумрёшь, пока ятебя неотпущу. Какбы тынихотела. Пока тыинтересна мне, тыбудешь жить, – онповернулся. Теперь его дьявольские глаза смотрели прямо нанеё. –Вкрови, вгрязи, всобственных нечистотах, водежде или без– тыбудешь жить, даже если захочешь умереть. Вкаком виде исостоянии, выбор затобой. –Аесли отпустишь? Когда-нибудьже тыменя отпустишь? –ворту уЛис внезапно пересохло. – Тогда ты получишь свой собственный ад на всю оставшуюся вечность. Сней, оказалось, просто восхитительно играть. Упрямая девчонка, пытающаяся скрыть свой страх под вымученной бравадой. Ненавидящая его стакой силой, что отэтого чувства унего каждый раз щекочет под ложечкой ипоявляется жгучее желание попробовать еёкрови. Его Лис… Онвтянул носом воздух. Кзапаху моря, солёному, острому, спривкусом йода, примешался аромат тёплой кожи снотками апельсина икорицы. Настоящие апельсины так непахнут. Корица тоже. Ему нравятся более плотные, тягучие ароматы спереплетением нот изысканной тёмной розы, терпкой, слегка горьковатой гвоздики идеревауд. Белого мускуса иириса. Ванили окутанной лёгким флером сладковатого табака. Впрочем, апельсин скорицей очень даже неплох… наэтой коже. –Имтытоже обэтом говорил?Онвынырнул измира чувственных иллюзий иперевёл взгляд настоящую рядом девушку. –Явсем это говорю. Могу даже показать. Хочешь?–Нет, спасибо, – Лис отодвинулась подальше отАрумела. –Лучше ябуду продолжать думать, что вальтернативной вселенной живу счастливо, незная отвоём существовании. Онрасхохотался истал совсем похож начеловека. Авследующее мгновение вдруг оказался унеё заспиной. –Нехочешь увидеть изнанку этого мира? –бархатистый убаюкивающий голос раздался над ухом Лис. Пронзительный крик чайки заставил девушку вздрогнуть. Крупная белая птица почти спикировала наних ивкакое-то бесконечное мгновение Лис смотрела вчёрный блестящий глаз показавшийся ейневероятно большим. …Волны цвета свежего мяса катили кберегу отвратительную грязно-розовую пену. Уходящий вглубь залива узкий мыс терялся вплотной белизне толи тумана, толи настолько низких облаков, что ихможно было принять заклубы стелющегося дыма. Сквозь мелкий белый гравий пробивались редкие полусухие былинки. Стоячий, густой итёплый как вата воздух. Стерильная безликость. Анад всем этим какое-то выцветшее, выполосканное вкислоте небо, сквозь которое, несмотря надень, видны очертания созвездий ивращающихся галактик. Лис очнулась и обвела взглядом окружающее её пространство. Наваждение исчезло. Набегающие волны с рокочущим бормотанием лениво атаковали бетонную преграду. На горизонте маячили мачты корабля. Пахло водорослями и особой, морской, свежестью. –Это был твойад?–Нет, рай, – увидев выражение лица Лис, Арумел насмешливо изогнул одну бровь. –Всё познаётся всравнении, нетакли? То, что тывидела сейчас, настоящий рай посравнению стем, что ждёт тебя вконце пути. Внём можно тихо сходить сума, медленно, капля закаплей. Безболезненно теряя рассудок отпустоты бытия ибезвременья. Стирая воспоминания опрошлой жизни, забывая, кто тыесть икем была. Забывая цвета извуки. Акогда это произойдёт, это место покажется тебе раем, – онсделал небольшую паузу, смакуя удовольствие отэмоций, сменяющихся налице девушки. –Если необманешь мои ожидания, ********* тебе его вместо обещанного ада.

–Ты– Монстр! –Лис оттолкнула демона ибросилась прочь, каждую секунду ожидая ибоясь, что еёостановит невидимая сила. Она замедлила бег только когда вбоку начало колоть, асердце уже готово было выскочить изгруди. Кэтому времени Лис оказалась настолько далеко, что оглянувшись назад, уже немогла разглядеть тёмную фигуру демона стоящего упарапета. Если, конечно онещё был там. Арумел наэтот раз почему-то решил еёотпустить. Море блестело досамого горизонта. Слабые лучи солнца, пробившиеся сквозь облачный заслон, скользилипо, словно живой, поверхности воды. Лиза огляделась. Поправую руку тянулся довольно крутой склон. Где-то здесь, если неизменяет память, должна быть лестница. Если поней подняться наверх, тоЛис окажется как раз недалеко отшколы. Атам недалеко трасса. Идом. Вот ужкуда сейчас нехочется возвращаться. Под ногой что-то слабо хрустнуло. Носок туфли уткнулся вмаленький песчаный холмик, изкоторого наружу торчала полуразрушенная кость. Рядом валялся обломок челюсти. Желтоватый, словно подёрнутый слоем воска, сдвумя ослепительно белыми нафоне песка зубами. Дорога шла с небольшим уклоном. Лис, с чувством обречённости, медленно брела, временами загребая в туфли мелкий, серовато-белый песок. Отвесная стена береговой линии напрочь лишала какого либо шанса подняться наверх. Кое-где виднелись небольшие выступы и свисающие редкие корни. Но после первой же попытки, когда прочная на вид стена начала осыпаться, девушка больше уже не решилась рисковать. Наивно было полагать, что Арумел действительно дал ей сбежать и оставил в покое хоть на некоторое время. Он просто позволил ей так думать. Недолго. Как он назвал тогда? Изнанка мира. Действительно изнанка. Вывернутое, сошедшее с ума, как на картинах Дали, мироздание. Ступеньки начинались выше человеческого ростаи, спустя пару пролётов врастали вглухую стену под немыслимым углом. Лис приподнялась нацыпочки ипопыталась дотянуться донижней. Пальцы лишь слегка коснулись самого краешка, ощутив намиг губчатую пульсирующую поверхность. Отнеожиданности девушка вскрикнула исделала шаг назад, налетев при этом нанеизвестно откуда взявшиеся искорёженные детские качели. Внебе над самым горизонтом висело облако, напоминающее огромного карася находулях. Тонкие ноги острыми смерчиками-штопорами буравили воду. Лис поспешно отвернулась, чувствуя, что ещё немного, иона начнёт сходить сума. Интересно, как тогда поступит Арумел? Бросит еётут или отправит вобещанныйад? Словно вответ наеёмысли песок под ногами медленно заскользил иначал закручиваться вворонку. Новследующее мгновение вдруг застыл неоконченной волной, аЛис вдруг оказалась вванной. Впарком воздухе пахло шампунем, лавандовым мылом иванилью. Изнеплотно прикрытого крана внаполненную ванну капала вода. Почему-то именно звук падающих капель заставил Лис сразу поверить вреальность происходящего. Марина лежала в воде. Из заколотых наверх волос выбилось несколько прядок, глаза были распахнуты и смотрели прямо перед собой. Губы безмолвно шевелились. Внезапно на Лис нахлынули всё чувства испытываемые подругой. Страх. Эта темнота, неотвратимая и всепоглощающая, от которой нет спасения. Отчаяние, граничащее с болью. Ожидание. Вошедшее в привычку и никому больше не нужное. Равнодушие. Какая разница, что будет с ней, какая разница, что вообще будет дальше? Опустошение. С этим так легко покончить. Рука сама потянулась за острым лезвием. Лис хотела закричать, остановить, но не смогла сдвинуться с места. Резкая боль обожгла запястья. Это… конец? Тень выступила из стены, заслоняя свет. Обретая трёхмерность. Арумел. Её охватил ужас. Что она наделала?! Последним усилием она попыталась удержаться на краю, но мир уже стал гаснуть. Лис почувствовала, как её уносит каким-то тёмным потоком в бездну. Спустя часы, а может минуты, когда к Лис вернулось зрение, она увидела прямо перед собой ту самую стену масок, которая так испугала её совсем недавно. Искаженные болезненными гримасами лица смотрели с отсутствующим, пустым выражением. Глаза потеряли свой цвет и казались водянистыми. И среди этого безумия лицо Марины, вплетённое в общий орнамент и уже ставшее единым целым с адским хороводом масок. А в следующее мгновение Лис почувствовала, как её затягивает в эту стену. Тело скрутила невыносимая боль. Свежий морской ветер оставлял нагубах солоноватый привкус. Лис неверяще обвела взглядом окружающее пространство. Еёвсё ещё трясло отувиденного. Голова раскалывалась отболи. Былоли это следствием утреннего падения илиже сказалась длительная голодовка снервным перенапряжением… данеодинли чёрт? Нагоризонте небо уже розовело закатной полоской. Отфонарей ивдоль парапета легли густые тени. Что за? Сколькоже она так просидела тут. Или… несидела? Вполе зрения попали ноги одетые впотёртые джинсы. Лис всю передёрнуло. Ончто так истоял всё это время рядом? Ждал? Караулил? Какого чёрта ему вообще надо?! Стараясь необращать внимания, нанастойчиво колотящие постенкам черепа молоточки, она подняла голову ипосмотрела насвоего мучителя.

–Это был сон. –Да? Ачто такое сон? –Арумел сделанным любопытством окинул Лис внимательным взглядом. –Тысейчас спишь?–Я… –молоточки ввисках превратились вкувалды. Сграцией инвалида девушка поднялась наноги, итутже ухватилась заперила парапета, чтобы неупасть. Нет. Ниводном сне неможет так адски трещать голова. Ккувалде, похоже, присоединился сверлящий бур. Ноесли всё несон…–Тывсёже убилеё! –вырвалось унеё. –Нет. –Она умерла из-за тебя. Из-за страха перед тобой! –Лис сжала виски руками, пытаясь хоть немного умерить боль. –Она сама сделала свой выбор. –Она боялась тебя!–Иодновременно ждала. Она боялась ихотела меня. Ноеёстрах отступал перед еёжеланием. Она слишком быстро сдалась. Слишком быстро ислишком скучно. Пресно. –Мразь! –Лис еле удержалась, чтобы ненаброситься нанего скулаками. –Она боялась тебя! Тысказал, что тебе нужен страх, так какого рожна тыеёнеостановил? Если говоришь, что неубивал?!–Янечиню сломанные игрушки, если они больше ненужны, – голос Арумела звучал всё также спокойно иравнодушно. Словно онобъяснял надоевший уже урок. –Зачем она была тебе вообще нужна? Зачем тыпришёл? Зачем мывсе тебе нужны? Почему именномы? Что внас такого…–Чёрное-красное-зеро… Необольщайся, ниодна извас непредставляет ничего особенного. Считай это случайным выбором судьбы сыгравшей врулетку. Тыверишь всудьбу?–Мразь!–Тыповторяешься. Это скучно. –Чудовище. –Аещё– никогда нестоит заглядывать вприоткрытую дверь. Особенно взазеркалье. –Ты… ненавижу! –перед глазами Лис всплыли прошлогодние события. Вечер, запах свечей смешанный свосточным благовонием, отражение, притягивающее взгляд ихолодные пальцы назатылке. Повелительное требование хранить молчание, ииспуг вглазах подруг, заглянувших вместе сней взеркальную бездну. Еёсловно окатило ледяной волной, сердце беспомощно трепыхнулось, выбиваясь изритма. –Ода! Продолжай. Несдерживай себя. Авпрочем, – похоже, демон просто наслаждалсяеё, бьющими через край, эмоциями. – Если тебя так потрясло увиденное… Хочешь спасти свою подругу? Готова занять еёместо?Лис почувствовала, как унеё закружилась голова под взглядом этих тёмных восточных глаз. Спасти Марину ценой собственной жизни? Внутри что-то ёкнуло, итутже образовалась противная пустота. Ворту моментально пересохло. Способнали она? Пройти через весь тот адещё раз, только уже без шанса навозвращение. Занять место Марины встене масок. Стать неподвижным украшением, нопри этом сохранить сознание, всё помнить ичувствовать. Вечность. –Так как? –холодные, изучающие глаза напротив. Чуть разные, из-за складочки-сангапури наодном изних. Лис вдруг поняла, что вэтом красивом лице казалось ейвсё это время пугающим иодновременно притягивающим. Глаз налевой стороне лица казался жестоким, тогда как правый светился невинностью имягкостью. Двуликий Янус. Правый глаз намгновение прикрылся, оставляя еёсжестокой половиной. –Похоже, неготова, – резюмировал Арумел иусмехнулся. –Значит бессмысленное негодование. Ненавидишь теперь исебя?–Зачто? –Лис понимала, что задаёт глупый вопрос. Демон видит еёнасквозь. Еёсомнения истрахи, еёмалодушие. –Тынеспособна пожертвовать собой. Невыйдет изтебя героини. Тывсего лишь человечишка, изо всех сил цепляющаяся засвою жизнь. Хотя нет. Тебяже это мучает сейчас? Твой выбор?Сосвойственной ему быстротой оноказался рядом сЛис. Приобняли, склонившись, вскользящем движении провёл губами пошее. Мгновенная боль имягкое обволакивающее тепло. –Так просто ненавидеть кого-то, акаково ненавидеть себя? –его голос доносился доЛис, словно сквозь вату. Наверное, онправ. Сто тысяч раз прав. Даже угрызения совести незаглушали сейчас того чувства облегчения, которое она испытывала оставаясь живой. Одновременно ненавидя себя заэто истыдливо прикрываясь надуманными оправданиями. Цепляясь изо всех сил засобственное существование. – Не утруждай себя ответом, твоя кровь лучше скажет об этом, – Арумел отстранился. – Я чувствую совершенно новый вкус. Это великолепно и заслуживает вознаграждения. Шоколадно-сливочная плитка пола напоминала ошахматной доске. Астены под тёмное дерево икирпич, ошкатулке. Стильной шкатулке срезным орнаментом иредкими вставками финифти. Втаких держат только самые дорогие, доставшиеся отбабушки-графини, украшения. Впечатление немного портил только хрустальный шар, зависший прямо над столом. Гораздо больше подошлабы одна изнизко висящих, похожих наогромную красную медузу, люстр как вправой части зала. Но, видимо, даже демону непод силу заполучить место вложе занятой завсегдатаями люкс-бара. Аможет ему просто интересно тут. Лис бросила исподтишка раздражённый взгляд наАрумела, сневозмутимым расслабленным видом наблюдающего завсем окружающим. Похоже, даже бесконечная болтовня соседки по столу несмогла выбить его изколеи. Девушка покосилась насидящих напротив Катю сПавлом. Вот угораздиложе встретить эту офисную парочку. Иэта дикая идея пойти всем вместе водин изсамых модных музыкальных баров. Фальшивая радость ивосторг. Интересно, покакому поводу больше– из-за случайной встречи нанабережной или отличного шанса повертеть хвостом перед шикарным парнем? Шатеночка сореховыми глазами иобманчиво наивным взглядом сейчас просто поедала глазами Арумела. Пашка сосвоей «среднестатической» внешностью совсем сник, потерялся нафоне демонического красавчика. Асвет-Катюша, похоже, уже забыла скем пришла вэтот дурацкий бар. –… Апрошлым летом мысребятами рванули напароме вКорею. Это было потрясно. Лис осторожно отставила всторону стакан скоктейлем ипотёрла виски. Проклятая боль еёдоконает. Сейчасбы что-нибудь болеутоляющее, свернуться калачиком накровати ичтоб никто нетрогал. Зачем она согласилась только пойти сюда. Хотя понятно, она бросила ещё один взгляд наАрумела. Против лома нет приёма, апротив демона, который что-то решил тем более. Один плюс– она, наконец, нормально поела, впервые задвое суток. Правда, сжевала всё, даже инепоняв, что это было. Пришла всебя только когда принесли коктейли. «Секс напляже». Классика жанра. Чёрт! Вот только коктейль стаким названием ипотягивать вподобной компании. Просто офигительно!Ближе ксцене начали освобождать танцпол отстоликов. При первыхже музыкальных аккордах, рванувших издинамиков насмену фоновой композиции, Лис захотелось умереть прямо наместе. Ипофиг, что там сделает сеёдушой ителом проклятый демон. Законопатит встену? Ода! Пришпилит кхолсту иповесит картиной всвоей опочивальне? Дабез разницы! Хоть вверх тормашками кканделябру или что там унего имеется. Содним условием, что этотад, творящийся унеё вголове, наконец, прекратится навсегда. Тот, кто придумал ударные, однозначно имел садистские наклонности. –Давайте, потанцуем. Обращается Катя, вроде, ковсем троим, носмотрит при этом почему-то только наАрумела. Вот значит, как натебя девушки западают? Бедный Паша уже иврасчёт неберётся. Лис намгновение прониклась кнему жалостью. Нотолько намгновение. Идиот. Даже подругу свою неможет при себе удержать. Итатоже хороша. Зналабы, чем ейэто грозит. Предостеречь? Даонаж еёнасмех подымет, атоещё ивревности обвинит. Вбаню всё. Пусть сами разбираются. –Кать, пойдём отсюда. Павел пытается вернуть потерянную инициативу, ноКате онуже неинтересен. Она вответ капризно надувает губки инедовольно фыркает:–Вот ещё. Если спешишь куда-то, томожешь идти. Яостаюсь. Всё как втумане. Голова немного идёт кругом. Пара коктейлей, недосып иголовная боль, похоже, сделали своё дело. Лис словно состороны наблюдает как Арумел, слёгкой усмешкой, позволяет Кате утянуть себя натанцпол впотную толпу разгоряченных тел. Уже через пару минут она теряет ихизвиду. Над головами под потолком таинственно мерцают зеркальные шары. Вмаленьких блестящих квадратиках отражаются танцующие лилипутики. УЛис мелькает мысль пробраться кбарной стойке, нооценив царящее там оживление, она тутже отметаетеё. Звук резко отодвигаемого стула почти теряется вобщей какофонии звуков. УПаши всёже хватает ума игордости неустраивать разборки. Возможно, онсегодня вечером напьется вдребезги, нонездесь. Лис проводила его взглядом, сожалея отом, что неможет последовать его примеру. Апочему, собственно говоря, неможет?–Привет. Пойдём, оторвёмся? –насоседний стул плюхнулся блондинистый субъект. Насубъекте модные чёрные брюки воблипку ипестрая рубашка впальмочки, явно откакого-то новоявленного версачи. –Прости, нет настроения. –Что так?–Тебе этого недостаточно? –Лис посмотрела прямо нанего. Аонсимпатичный, хоть ивмеру пьяный. Ровно настолько, чтобы ещё осознавать себя иходить непокривой траектории. Ичто стого? Она тоже сейчас нетакая ужтрезвая. Иможет быть стоилобы даже ещё кнетрезвости добавить парочку коктейлей. Ираз ужнатопошло, оторваться сэтим блондинистым красавчиком похожим отдаленно наДиКаприо вмолодости. Ичёрт сней, сголовной болью, исего демоничеством Арумелом. –Ну, так как?–Может, для начала выпьем? –недавая себе одуматься, Лис отогнала все сомнения прочь. –Ичто предпочитает дама? Кстати, Андрей. –Лиза, – девушка бросила взгляд насвой пустой стакан. –«Секс напляже», – она рассмеялась, чувствуя, что позволяет себя увлечь вводоворот сегодняшнего вечера. –Атыкрасивая. Лис почувствовала, как рука парня опустилась ейнаплечо. Они уже минут десять сидели застойкой бара. Третий коктейль завечер сделал своё дело. Боль вголове притихла, отдалилась, угнездившись где-то вглубине затылка. Напряжение тоже сошло нанет. –Уменя предложение ктебе?–Какое?Сейчас Лис неудержимо хотелось смеяться. Шар под потолком отбрасывал сверкающие блестки-блики, музыка гремела так, что друг другу приходилось кричать, чтобы услышать, встакане медленно дотаивали кубики льда, иэто всё всовокупности выглядело гротескным исмешным.

–Поехали комне?–Что?! –Лис уставилась наАндрея. –Поехали комне, – повторил парень. –Займёмся сексом. –Какое предложение. Низкий голос сбархатистыми нотками вывел Лис изблаженного состояния прострации. Она вздрогнула, неловко поставила стакан настойку, опрокинув его. Звякнули, ударившись отонкое стекло ледяные осколки. Натёмную поверхность столешницы, образовав небольшую липкую лужицу, вытекла струйка алкоголя. –Тыкто? –Андрей сфокусировал взгляд серых глаз нанезаметно подошедшем Арумеле. –Тебе это незачем знать. Эта девушка, – демон бросил скептический взгляд наЛис иусмехнулся одними уголками губ. –…со мной. Придётся тебе поискать для своих утех кого другого. –Слушай, ты… анепошёлбы ты?–Ичем скорее, тем лучше, – продолжил Арумел. Тёмные глаза демона, неморгая, смотрели наподвыпившего парня, словно решая, что сним сделать. Лис стало вдруг страшно. –Прекратите! –она вскочила стабурета, нотутже ухватилась застойку бара, чувствуя как закружилась голова. –Пойдём, Лиза, – Андрей достал изкармана смятую купюру ибросил бармену. –Нет. Лис почувствовала как загнанная дотого вглубь головы боль, вновь рвётся наружу. Злость ираздражение охватили еёсновой силой. –Ядомой, – она сделала шаг всторону, пытаясь обойти его. Вдополнение кзлости вней начало расти разочарование всем. –Пойдём. –Яже сказала– нет. –Что, азиатиков предпочитаешь, *****? Чтож сразу несказала?Лис посмотрела нанего. Куда только делась его, пусть ипьяная, ногалантность? Лицо Андрея покраснело, нижняя губа брезгливо оттопырилась. –Даужнетаких идиотов. Какже еёдостали все эти придурки, только идумающие, что освоём достоинстве вштанах. –Ахты…Стоящая накраю стойки бутылка сджин-тоником качнуласьи, слегка приподнявшись, совсего маху врезалась вгрудь блондина, взорвавшись фонтаном алкогольных брызг иосколков. Вследующий момент его обтягивающие брюки лопнули сразу повсем швам ибесформенными лоскутами упали кногам, продемонстрировав ничем неприкрытый более фасад хозяина. Выпендрёжник чёртов! Звуки старой рок-баллады перекрыл хохот исвист. Зеркальный шар под потолком закружился быстрее, отражая всвоих поверхностях искажённые гротескные лица. –Пойди, протрезвись, Казанова недоделанный. Только штаны подбери. –Эй, сортир прямо покоридору иналево. Даширинку непотеряй. Новый взрыв хохота сопроводил бегство неудавшегося ухажёра. Мельтешение лиц, непроницаемый взгляд тёмных глаз Арумела. Вглубине вспыхивают языки адского пламени. Чёртов демон!Какже это всё невыносимо. Музыка намгновение прерывается, нотолько для того, чтобы наступившую тишину разорвал судорожный рёв бас-гитары. Еёсоло длится долгих полминуты. Заэто время Лис успевает сделать ровно восемь вдохов. Апотом звук инструмента резко сменяется пронзительным воплем, переходящим вжуткое завывание, откоторого уЛис поспине пробегает холодок иперехватывает дыхание напрочь. Так, что даже боль вголове отходит навторой план. Взгляд сам собой отыскивает источник. Басист насцене, белобрысый парень вфутболке соскалящимся нафоне распахнутых крыльев черепом, больше неиграет. Гитара валяется унего под ногами, асамон, чуть наклонившись вперёд, баюкает руки. Лис пару мгновений пытается понять, чтоже сними нетак. Апотом еёокатывает очередная волна ужаса, смешанного скакой-то брезгливостью. Потому что пальцы парня все доединого вывернуты. Инепросто вывернуты– острые концы обломанных фаланг торчат, напоминая собой ощетинившегося морского ежа. Потыльной стороне ладоней струятся тёмные струйки. Что… кто мог вот так… Как он… Толпа всмятении шарахается. Взавывание несчастного парня вплетаются крики ивизг окружающих. Ещё неосознавших доконца, что произошло итех, кто уже понял. Вспышки камер мобильников. Даже сейчас находятсяте, для кого болезненное тщеславие очевидца сетей важнее чужой боли. Ивсё это одновременно, сливаясь вжуткую картину искривлённой донеузнаваемости реальности. Это ещё непаника, ночто-то очень близкое кней. Мерзко. Как мерзко. Краскалывающейся отболи голове присоединился желудок, настойчиво требующий освободить его отсодержимого. Недумая больше ниочём, Лис бросилась квыходу иззала. Прочь отсюда. Изэтого сумасшедшего ада, вкоторый превратился вечер. Стараясь заглушить запоздалое чувство стыда засвоё бегство, зато, что даже непопыталась помочь. Кто-то мелкий нашептывает внутри отом, что она всё равно ничем непомоглабы. Новсё равно надуше мерзко ипротивно отсобственного малодушия. –Решила покинуть тёплую компанию?Лис шарахнулась всторону, чуть несбив локоть обугол. Каким образом Арумел, оставшийся взале, оказался вдруг вполутемном предбаннике бара? Дакакая разница? Натоонидемон. –Это сделалты. Осознание пришло само, без всякого усилия, без каких либо доказательств.

–Нестоило ему фальшивить. –Ты… убийца!–Нупочемуже так сразу убийца? Онвполне может выжить, – Арумел взял Лис заруку. Кончиком ногтя обрисовал наладони бугорок, слегка задел линию жизни. –Без пальцев живут, вот только неиграют. Попальцу закаждую фальшивую ноту. Вполне приемлемая цена. Как думаешь? Яже говорил, что неубиваю…–Всего лишь заноту?! –Лис начинает трясти как вознобе. –Фальшивую ноту. –Дапошёл тыкчёрту!–Неверный адрес, – поего лицу скользнула дьявольская усмешка. –Негоже высшему демону таскаться кпростолюдинам. –Прекрасно! Тогда оставайся здесь! Надеюсь, вконечном итоге тыпровалишься вад, иябольше тебя неувижу. –Как это непо-самаритянски. Тыготова отдать назабаву этих несчастных, асама сбежать? –онприподнял еёголову заподбородок изаглянул вглаза. Указательным пальцем провёл понижней губе. Излюбленный жест. Наклонился ксамому уху ипрошептал. –Сегодня тыпрекрасно совсем справилась. Так что яотпускаю тебя. Пока. Вновь усмехнулся иподтолкнул Лизу вполумрак всторону выхода. – Иди домой. Не беспокойся, ты тоже получишь свою долю удовольствия. Уэтой игрушки было неплохое тело, легко угадывающееся под коротким облегающим платьем цвета фуксии. Тёмные глаза, снаведённой при помощи косметики поволокой, глядели томно из-под светлой чёлки. Пожалуй, это именното, что ему сейчас нужно. Красивая куколка, ловящая вбарах свою призрачную удачу. Такие быстро разочаровываются вжизни, которая неспешит преподнести импрекрасных принцев стугим кошельком. Вместо этого она делает изних шлюх иокунает помакушку вдерьмо. Илиже просто возвращает всерость. Эту уже неждёт нито, нидругое. Арумел скользнул оценивающим, приглашающим взглядом поизвивающейся напротив него втанце девушке. Гремящая музыка пронизывала всё окружающее пространство, заставляла вибрировать каждую клетку тела, проникала вкровь ипела. Разительный контраст спредыдущим баром, где онпод конец сорвался, переломав пальцы гитаристу. Мерзкий червяк. Неумеешь, лучше неберись. Впрочем, «червяк» попался под руку очень вовремя. Как раз когда надо было преподать очередной урок его строптивой кукле. Лис. Нельзя сказать, что у него до этого все игрушки были покладистые. Но неуклюжее сопротивление девчонки имеет свой пряный вкус, придающий её крови необычное звучание. Из неё может получиться отличный инструмент в коллекцию. Если и не идеальный, то близкий к этому. Особенно после того, как он напоит девчонку своей кровью в последний раз. Сегодня она заслужила особое вознаграждение. Арумел вновь бросил взгляд натомящуюся без внимания красотку. Впрошлом встречались ипокрасивее. Онвспомнил хрупкую японочку вбледно-розовом кимоно сроскошными чёрными волосами инежным как лепесток персика лицом. Изящная рютеки, драконовая флейта, берущая невероятно чистые ноты, получила еёимя. Или тагордячка изсеверных земель сзолотистой короной изкос инадменным взглядом. Аэта… Девушка напротив призывно улыбнулась. Наконтрабас сгодится. Жаль, новего коллекции уже есть. Так что придётся ейудовольствоваться другой ролью. Дома Лис всё-таки вырвало. Она долго полоскала рот в ванной, стараясь избавиться от противного кислого привкуса. Хотелось выполоскать себя всю. Именно выполоскать. И внутри, и снаружи. Но всё, на что её хватило, это доплестись до комнаты. Лиза стянула с себя проклятую одежду и с каким-то мстительным удовольствием зашвырнула её в угол, где уже пылились ролики. Чувствуя себя совершенно больной, рухнула на кровать, даже не потрудившись её расстелить. Ей было противно от самой себя, от того невольного облегчения, которое она прямо сейчас испытывала. Тот парень… Он не заслужил такого. Ужасно. Вот так… И Катя… Боже! Она совсем забыла про Катю! Пусть и не такая уж подруга, пусть просто знакомая, с которой она работает вместе, но как она могла бросить её там? С Арумелом. Лис на мгновение вновь ощутила угрызения совести. Но всего лишь на мгновение. Что она смогла бы сделать? Помочь? Чем? Катя её даже слушать бы не стала. Зато, если демон останется в баре на всю ночь, то для неё это означает спокойный сон и свободу. Хотя бы на сегодня. Лис подтянула к себе свёрнутое в углу кровати одеяло и попыталась укрыться. Знобило. С Катей ничего не случится. И вообще… нефиг бросать своего парня ради первого встречного красавчика. Прелая листва, оставшаяся с прошлого года, жирно поблескивала после только что прошедшего дождя. Затерянная на въезде в город остановка была пустынна, как и трасса, серой асфальтовой полосой убегающая за поворот. Почти пустынна. Женщина, в кофте невнятного и какого-то пыльного цвета поверх старенького платья, стояла на обочине и тихо бормотала себе под нос. Лис никак не могла вспомнить, откуда она взялась. Просто когда она обернулась, та уже стояла там. Из-под низко надвинутого платка не видно лица. Неожиданно женщина повысила голос, отчего тот стал резким и немного каркающим.

–Беги, девочка, беги. Она, тяжело ступая ичуть приволакивая ноги, пошла прочь. Поднявшись посклону, скрылась взарослях дикой жимолости. Впросветы зелёной листвы темнели почерневшие отвремени кресты ипамятники старого кладбища. Невидимая рука, скользнувшая по обнажённому бедру, заставила её сначала непроизвольно сжаться, а после, задрожать от нахлынувшей жаркой волны. Всё тело моментально превратилось в один обнаженный нерв. Кожа стала вдруг невероятно чувствительной. Невидимые губы проложили влажную дорожку вниз от маленькой впадинки между ключицами до тонкого, едва заметного шрамика оставшегося от аппендицита. В голове мелькнула смутная мысль, что ей никогда не вырезали его, откуда же взялся шрам? Но эта мысль тут же растаяла, под натиском новых ощущений. Губы спустились ещё ниже, оставив лёгкий поцелуй на маленькой родинке, спрятавшейся в паху, резко переместились вверх, продолжив ласкать чувствительную кожу живота и превращая каждое новое прикосновение в сладкую пытку боли и наслаждения. И вдруг всё внезапно исчезло. Оставляя её с чувством полного неудовлетворения один на один. Но только чтобы мгновением позже появиться вновь. Грубее, жёстче, настойчивее. Лис распахнула глаза, глядя прямо перед собой и пытаясь выровнять дыхание и успокоиться после сна. Тело до сих пор горело в тех местах, где его только что касались. Ощущения были настолько острыми и реальными. Она притянула край одеяла и зажала между ног, пытаясь хоть как-то заглушить непроходящее тягучее чувство томления. Не стоило ей столько пить. Вообще не стоило пить. Что с ней такое происходит? Ей что, теперь никогда не спать нормально? Просто спать! Без всяческих сновидений, странных и пугающих своей реалистичностью сновидений, без… Лис вздрогнула. Прохладная невидимая ладонь легла на живот, превращая реальность в продолжение сна и вызывая панику. Лис дёрнулась, тщетно пытаясь укрыться. «Тсс, расслабься иполучай удовольствие», – бархатистый шёпот, раздавшийся унеё вголове, только усилил чувство страха излости. –«Яже сказал, расслабься», – вголосе Арумела проскользнуло недовольство. Довольно сильный шлепок победру сопроводил его слова. Авследующее мгновение Лис вскрикнула отнеожиданности ирезкой боли, когда онсовсем ненежно прикусил еёкожу уоснования шеи. «Тывампир?»«Я– демон». Еёохватило странное ощущение. Она словно была сейчас здесь иодновременно ещё где-то вдругом месте. Перед глазами встала совсем незнакомая комната. Вернее еёчасть. Наширокой кровати поверх смятого покрывала лавандового оттенка раскинулась девушка. Светлые пряди волос вхаотичном беспорядке, мелкие капельки пота навлажной коже, страстные стоны. Лис дернуласьи, повторяя последнее движение незнакомки, выгнулась изастонала. Она раздвинула ноги внеясном стремлении заполнить горящую внутри пустоту. Одновременно желая забиться вугол исвернуться там калачикомно, неимея при этом сил противостоять ворвавшимся внеё извне ощущениям. Неожиданно еёнакрыла волна ужаса отосознания, что всё происходящее сейчас, лишь зеркальное отражение того, что происходит втой комнате. Иона каким-то неведомым образом связана стой девушкой. Мгновенно фокус обзора сместился, иона поняла, что смотрит прямо втёмные глаза Арумела. Лис попыталась отодвинуться, ночужое тело неслушалосьеё. «Предпочитаешь сверху или снизу?»– отэтих слов тугой клубок внизу живота сжался допредела. Ненужное, ненавидимое, проклятое желание, рождённое невеётеле. «Ненавижу тебя!»«Одно другому немешает. Так как? Останешься там, где тыесть, или хочешь попробовать вмоём теле?»От его слов ей захотелось зарычать и вцепиться ему в лицо. «Сегодня всё для тебя». Ярость сновой силой затопилаеё, очищая, приглушая ненавистное, навязанное извне желание. «Нукак? Начьём месте тыпредпочтёшь быть сегодня? Мыуже знаем, что ненаместе подруги. Может этой девушки? Или предпочитаешь попробовать нечто совершенно новое?»«Яхочу, чтобы тысдох!»«Отклоняется». «Оставь меня впокое, ты, чёртов демон». «Как пожелаешь, моя дорогая. Взамен… можешь пойти, поесть ледяной крошки». Награни слышимости раздался бархатистый смех. Лис внезапно оказалась вновь всвоей комнате. Одна. Внутри всё щемило отнеудовлетворённого желания. «Можешь пойти, поесть ледяной крошки», – всплыли вголове последние слова Арумела. –Чёртов демонический засранец, – прошептала Лис, сворачиваясь калачиком ипытаясь усмирить мучительный голод. –Чёртов засранец. Ершистая девчонка неприняла свою награду. Ончувствовал, как напряжено еётело, как кровь горячей волной стремительно несётся повенам, заставляя учащённо биться сердце идрожать отнеутолённого желания. Аещё, еёразочарование ираздражение вконце. Ну, чтож, так даже интереснее. Имя-леденец спривкусом редкой пряности. Сама обычность сзаключённой внутри полной музыкальной гаммой. Лис. Изеёдуши получится отличный инструмент. Ондаже, пожалуй, даст ейправо самой выбрать форму, когда придёт время. Арумел, посмотрел нараскинувшуюся перед ним вполной наготе блондинку. Эта игрушка больше непредставляла интереса. Девушка, почувствовав насебе взгляд, шевельнуласьи, перевернувшись наживот, потянулась кнему. –Хочешь продолжить? –она взяла его руку иприложила ксвоей груди. Аондаже подумывал отпуститьеё. Почти. Чтоже для тебя придумать, милашка? Вариантов так много, новсе они давно наскучили. Его пальцы машинально скользнули погладкой коже. Указательный поддел сосок, превратив ибез того тугой бутон втвёрдый камешек. Девушка застонала. Ввечности есть свои преимущества исвои недостатки. Погубам Арумела скользнула лёгкая улыбка. Оннаклонился ксамому лицу блондинки. – Забыл тебя предупредить, – и без того тёмные его глаза ещё больше потемнели, затягивая в себя взгляд жертвы и погружая её в бездну безумия. – Никогда не следует делать это с демонами. Пронзительный крик разорвал тишину комнаты. Арумел неспеша шагнул воткрывшееся пространство зазеркалья. Серебряная амальгама отразила позади него скрюченную накровати нагую фигурку. Горячую воду отключили. Лиза, шипя ипоёживаясь, нырнула под ледяную струю душа. Впамяти крутились обрывки сегодняшней ночи. Чтоже ейделать дальше? Вголову вдруг прокралась мысль– ачто еслибы Арумел занялся сней сексом по-настоящему? Неперемещая еёсознание вчужое тело, аименно сней. Каково это– испытать страсть демона доконца?–Ненавижу!!! –взеркало над раковиной полетела мочалка, разбрызгивая остатки пены постеклу. Когда Лис, насквозь промёрзшая, кутаясь вполотенце, выбралась, наконец, изванны, вкомнате уже серели сумерки. Заокном слышались первые птичьи голоса, асвет фонаря стал совсем блеклым. –Похоже, тыпоследовала моему совету?Арумел врасслабленной позе сидел устены. Глаза демона были полузакрыты, исостороны казалось, что онспит. –Что тысделал сдевушкой?–Некоторые выбирают удовольствие иного рода, чем ледяная крошка ихолодный душ. При этих словах Лис почувствовала, как стремительно краснеет. Перед глазами встало видение блондинки раскинувшейся поверх лавандового покрывала. –Что? Уже влюбилась вменя? –Арумел приоткрыл один глаз ивыжидающе уставился наЛис. –Ага. Досмерти, – выдавила сквозь зубы Лис. –Мечтаю придушить всвоих объятьях. Почемубы тебе неоставить меня впокое ипойти развлекаться стеми, кто мечтает обэтом?–Заудовольствие импридется платить. Втебе нет сострадания кэтим заблудшим душам? –вголосе демона проскользнула насмешка. –Полагаю жизнью? Чтож тыоставил еёвживых?Вмгновение ока оноказался рядом. –Тыразочарована?–Дамне плевать, что тысней сделал!– Я не убиваю обычно, но я могу подвести к границе смерти. Если тебя это утешит, она получит своё и очень скоро. –Акакже тот басист?–Яже уже говорил– онвыживет. Лис вдруг всё стало безразлично. Необращая внимания наАрумела, она подошла ккровати иопустилась насмятую постель. Сжала колени руками итак изастыла. –Что? –онвскинул вверх бровь. –Неужели готова сдаться?–Аеслида, точто?–Натебя это непохоже. Неразочаровывай меня. –Дачего тывообще комне прицепился?! Что вообще тебе отменя надо? Почему именноя?! Или всвоей демонической вечности отскуки скатушек съехал?Вглазах Арумела промелькнул недобрый огонёк. Демон сделал шаг кдевушке, ноостановился. –То, что тыитвои подруги попали мне наглаза, была полностью ваша инициатива. Или уже забыла, счего всё началось? –вего голос, звучавший сначала спокойно ивкрадчиво, начали прокрадываться рокочущие нотки. –Нопотом оказалось, что мне повезло. После стольких лет… найти подходящий материал… Даже несмей. Меня. Разочаровать. –Ичто, если разочарую? Поступишь сомной как сдругими? Как сМариной? –Лис вскинула голову, глядя нанего свызовом. Момент пассивности иравнодушия прошёл. Сейчас вней всё сильнее нарастало глухое раздражение пополам сяростью. –Вспомнила про свою подругу? Напрасно. Если разочаруешь, тонеотделаешься также легко как она. –Зачто мне такая честь только. Арумел неожиданно рассмеялся и, сложив на груди руки, смерил взглядом разъярённую девушку. – Только, похоже, ты меня не разочаруешь, как бы ни старалась. Сцена в баре тому доказательство. Я бы, конечно, придумал что-нибудь позанятнее, но для первого раза, для человека… – Арумел поднял руку и прищелкнул пальцами. – Это было весело. –Только неим, – впамяти Лис промелькнуло пунцово-красное лицо протрезвевшего вмиг Андрея и, искажённое отболи, лицо незнакомого гитариста, баюкающего свои изувеченные руки. –Не… –она осеклась. Дыхание перехватило. –Это был неты?Перед глазами закружил калейдоскоп картинок-воспоминаний.

– Я бы дополнил его раздевание чем-нибудь изысканно-извращённым. К примеру, из него бы получилась недурная фигура в стиле Пикассо. Хотя… вряд ли бы он пережил такое вмешательство, а делиться с ним кровью, – Арумел поморщился. – Жаль…окровавленные выломанные назад пальцы… Тяжёлые капли падают надеревянный пол сцены. –Как гитаристу?–Переживаешь? Скоро тытоже сможешь так. Трюк соштанами покажется тогда тебе детскими игрушками. Унеё потемнело перед глазами. –Так это был неты?!Одним порывистым движением онвновь оказался рядом сЛис. –Пойдём. Самое время тебе кое-что увидеть. –Там, вбаре, сначала…–Это былаты. –Лжешь!– Ты связана со мной кровью. Как думаешь, почему ты больше не задыхаешься? Почему можешь сама, как вчера днём, попасть в мой мир? – в голосе Арумела вновь послышались рокочущие нотки. – Почему сегодня ночью смогла сделать такое со своим дружком…–Хватит! –Лис зажала уши руками. – Идём. Пора тебе узнать, для чего ты мне нужна. Отражения знакомых предметов смутно угадывались вантрацитово-чёрной глубине зеркала. Лис протянула руку иосторожно коснулась стеклянной поверхности. Словно огромная тёмная мембрана. Прикоснись слегка, иона задрожит, завибрирует. Отзовётся тысячью неслышных нот. –Боишься?Лиза прислушалась к себе. Боится ли она? Странное притупленное состояние, словно смотришь фильм со стороны. Можно в любой момент встать и выйти из зала на солнечный свет. Она покосилась в сторону Арумела. Не выйдешь. И даже если получится выйти, то и на свету достанет. Лис даже непомнила толком, как икогда оделась. Просто сгребла первую попавшуюся одежду вшкафу инатянула насебя прямо вкоридоре, оставив усмехнувшегося ейвслед демона подпирать стенку илюбоваться собственным отражением взеркале напротив. Атеперь через это зеркало оказывается надо пройти…Это было похоже напогружение ввязкую смолу. Плотная темнота, окутавшая совсех сторон, сжавшаяся докрохотного пространства. Странные бесплотные звуки. Иголоса…Ваниль ишоколад. Красавица тымоя. Мамочка, кися. Пошёл тыкчерту. Корень впятой степени. Где-то заплакал маленький ребёнок иЛис напряглась. –Обрывки зеркальных воспоминаний, – прямо над ухом раздался голос Арумела. –Зеркало всё запоминает. Чем оно старше, тем больше звуков иотражений внём хранится. Тёмный кокон вокруг них внезапно сжался, так что перехватило дыхание. Авследующее мгновение раздался неясный хлопок, словно лопнул бумажный пакет, итемнота дала трещину. Неяркий свет показался ослепительным ирежущим глаза. Комната выглядела как копия спальни Лис. Новтоже время было вней что-то неуловимо другое, чужеродное. Что-то настораживающее. Идело даже невстрелках будильника, сотлаженным ритмом отсчитывающих секунды вобратном направлении, или непривычно стоящих вещах, решивших вдруг поменять своё месторасположение. Лис исама немоглабы объяснить, что вызывает унеё такое ощущение. –Идём. Девушка отмахнулась отнавязчиво лезущих вголову сомнений ипоследовала задемоном. Запределами комнаты, привычный еймир заканчивался. Узкий коридор без окон средкими светильниками вформе раскрытых серебряных ладоней. Приглушённый свет, заставляющий почему-то вспомнить остаринных готических замках. Обшитые дополовины панелями чёрного дерева стены. Лис остановилась, глядя накартину, висящую впростенке. Набагрово-коричневом фоне красовались заросли чёрных ирисов. Тёмно-зелёные стебли почти сливались сфоном иодновременно непостижимым образом выделялись, словно подсвеченные изнутри. Накрупных тяжёлых головках цветов вместо росы рубиново переливались капли крови. –Это…–Ван Гог. Его последняя картина. Что-то несходилось. Лис наморщила лоб, пытаясь припомнить, что она когда-то читала овеликом художнике, ноАрумел недал ейвремени. –Его неизвестная последняя картина. Написанная после смерти. Его плата запокой. Отэтих слов, сказанных совершенно обыденным тоном, девушке стало непосебе. Она поспешила отвернуться отполотна, вкотором сквозило странное безумие. За дверью слева от картины оказался просторный холл в молочно-белых тонах. Пара тяжёлых бронзовых люстр с матовыми «тюльпанами» плафонов вспыхнули сразу же, стоило приоткрыть дверь, заливая всё окружающее пространство неожиданно ослепительно ярким светом. Настолько ослепительным, что в первый момент Лис даже попятилась. Огромные зеркала, обрамлённые строгими барельефами, несколько наглухо закрытых дверей и лестница с чеканным орнаментом ограждения в виде листьев, ведущая куда-то наверх. Лис перевела взгляд со всей этой помпезной роскоши на Арумела. В своих драных джинсах и простой белой футболке, он должен был бы смотреться здесь совершенно нелепо. Но непостижимым образом вписывался целиком и полностью. –Нам наверх, – демон кивнул всторону лестницы, иЛис показалось, что наего лице промелькнуло какое-то странное выражение. Смесь нетерпения, удовлетворения ипредвкушения. Перила слегка холодили ладонь. С каждой новой ступенькой свет в холле становился слабее, пока совсем не погас, и за спиной всё не погрузилось во тьму. Только рассеянное свечение, идущее откуда-то сверху, освещало теперь лестницу, придавая ей загадочный мрачноватый вид. Взгляд Лис то и дело упирался в спину поднимающегося впереди Арумела. Тишина действовала угнетающе. Внезапно на девушку накатил запоздалый страх. Перед глазами встали чёрные ирисы. Что если она застрянет в этом, полном безумия, мире? Зачем вообще пришла?Лестница закончилась, открывая впереди сумеречное пространство, освещённое слабым лунным светом, льющимся изогромных окон. Зыбкие неясные тени тянулись отнебольших возвышений расположенных повсему периметру зала. Лис вздрогнула ичуть неотпрянула назад. Навозвышениях, покрытые лёгкой белой кисеёй, стояли гробы. –Воздух пропитан запахом твоего страха. Будешь так бояться, привлечёшь падальщиков, – Арумел даже неоглянулся посмотреть надевушку. –Кого?–Такой пряно-острый аромат, – продолжилон. –Номне больше нравится, когда внём проскальзывают ноты ненависти исожалений, слегка приправленные флером вожделения. Может мне соблазнить тебя? Заставить жаждать тело сневероятной силой, ненавидя при этом его хозяина?В голосе демона послышался азарт. Казалось, он на мгновение забыл о девушке и рассуждает сам с собой. Его рука непроизвольно водила по перилам, словно перебирая невидимые струны. Лис заворожённая этими движениями, уставилась на витое, в форме змеи кольцо, таинственно мерцающее на безымянном пальце. Она почувствовала как внутри, из глубины, оттесняя страх на задний план, поднимается новая волна злости. Да что он вообще такое…–Вот! Так уже лучше звучит, – Арумел неожиданно развернулсяи, слегка нагнувшись, провёл ладонью пощеке девушки. –Твои эмоции стали многограннее. Может, стоит действительно пойти таким путём, что скажешь?Вполумраке его глаза блестели словно гагат. –Почемубы тебе невыбрать для своих развлечений кого-нибудь другого? Того, кто оценит твои старания?–Автебе нет никапли милосердия исамопожертвования? Мне нравится это, – онухватил еёзаруку ипотянул засобой. –Идём. Стремительными шагами Арумел двинулся кцентру зала, почти волоча непоспевающую заним Лис. –Смотри!Онрезко развернул ошалевшую отего неожиданного напора девушку лицом квозвышениям. Его тонкие сильные пальцы доболи впились вплечи Лис. –Смотри! –повторилон. Взгляд Лис упёрся встоящий неподалёку навозвышении ящик. Именно ящик, анегроб, как ейпоказалось первоначально слестницы вневерном сумеречном свете. Сквозь полупрозрачную ткань просвечивала тёмная, отдающая багрянцем, поверхность полированного дерева. –Эта сгорала отлюбви, медленно, переходя отстрасти кненависти иобратно, испепеляемая собственным пламенем. Арумел ссилой подтолкнул девушку кящику, одновременно сдернув снего покров иобнаживто, что хранилось внутри. –Аэта… –одним движением руки онсмахнул кисею ссоседнего ящика. –Еёстрах, граничащий сбезумием, онбыл настолько великолепен, что чувство боли оказалось всего лишь незначительным фоном, последним аккордом впесне жизни. Сней ябыл так близок ксовершенству, – демон любовно провёл рукой поизящно изогнутой деке покоящегося набелом шелке инструмента, отдалённо напоминающего скрипку. Струны отозвались глубоким музыкальным стоном, откоторого уЛис поспине пробежали мурашки, настолько оннапоминал человеческий. –Нето! Всё нето! –Арумел отвернулся. –Нехватает силы. Слишком искусственно. Извлечённые издуш, они всего лишь тени неспособные отразить настоящую музыку. Вваших чувствах живут звуки, ноихсовершенное звучание ускользает отменя уже тысячу лет. Они сокрыты вкаждом изэтих ничтожных существ, чьё существование настолько коротко, что больше походит нанасмешку. Какая ирония…Страсть вего голосе сменилась разочарованием, авследующее мгновение схолодной яростью налице демон повернулся кдевушке. – Хочешь узнать, каково быть заживо погребённой? Хочешь испытать это чувство? – он резко, рывком потянул её за руку к стене и с силой толкнул прямо в разверзнутую пасть вмурованного в стену пустого футляра. Лис ладонями ощутила шелковистую прохладу шелка и услышала, как захлопывается за ней крышка. Извернувшись в тесном пространстве, она уперлась в неё руками, пытаясь сдвинуть с места. Бесполезно. Чувствуя, как паника готова поглотить всю её без остатка, девушка изо всех сил принялась колотить кулаками по гладкой поверхности. Внезапно крышка отлетела прочь и Лис почти вывалилась наружу. Не удержавшись на ногах, она рухнула на колени, хватая открытым ртом воздух. Но не успела отдышаться, как сильная рука схватила её за горло и рывком подняла вверх. В глазах потемнело. –Тыдумаешь, что достаточно стойкая, чтобы противостоять мне? Все вы… Ваши чувства… подобны воску. Вы– глина. Сколько непытайся– все глина, неспособная стать алмазом. Лис второй раз запять минут оказалась наполу. Горло саднило, болели ушибленные колени. Арумел присел рядом. –Смотри наменя. Лис замерла под пристальным взглядом тёмных глаз, вкоторых сейчас бушевал настоящий огонь. ****** крупная дрожь. –Если человеческая природа так слаба, ясделаю еёсильнее. Ради совершенного инструмента. Язаставлю тебя быть иной. Ядобьюсь того, чего желаю. Связанная моей кровью тывсёже станешь алмазом. Неожиданно он властным движением привлек её к себе и впился поцелуем в губы. Лис показалось, что она падает в бездну. Воздуха не хватало. Она почувствовала на языке привкус крови и попыталась вырваться, но поцелуй стал только глубже. Казалось, Арумел задался целью полностью подчинить её себе. Ладонь, крепко лежащая у неё на затылке, не позволяла увернуться. Его губы грубо терзали её, заставляя полностью раскрыться. Вызывая протест в душе и страх от того, что тело вопреки разуму готово уступить и отозваться. Наконец, демон сам отстранился. Поднявшись на ноги и оставляя Лис полностью обессиленной и раздавленной. Напоследок его взгляд ещё раз прошёлся по сидящей на полу девушке, пытающейся выровнять дыхание, и губы искривила усмешка. Нагнувшись, он, протянув руку, кончиком пальца снял капельку крови в уголке её рта и тем же размеренным движением засунул палец в рот Лис, заставив его облизать. –Моя кровь бесценна. Нетеряй никапли. Итутже потеряв интерес кдевушке, онсклонился над стоящим рядом саркофагом. Бережно достал изнего инструмент. Странно изогнутый, чем-то напоминающий девичье тело смаленькой головкой иедва заметными выступами тонкого, слегка приплюснутого носика. Тонкая вязь орнамента проступала насветлом, чуть розоватом дереве. Демон легко, словно лаская, провёл ладонью поповерхности, вслушиваясь, как отэтого прикосновения тонко зазвенели струны. Серебристый свет, падающий изогромного окна напротив, порождал неестественно резкие тени ипридавал всему этому месту иего хозяину мистический оттенок. Одна тень вытянулась отдальней стены, почти коснувшись крайнего саркофага, вкотором покоилась отвергнутая Арумелом виола. Протяжный тихий, награни выдоха, звук заполнил собой пространство. Казалось, оншёл отовсюду. Странная мелодия, откоторой тело сразу стало безвольным. Чужие чувства иэмоции хлынули внутрь, превращая девушку втряпичную куклу-марионетку. Страх, испуганной птицей, рванулся изглубины, нотутже был задушен волной апатии. Отделившись отпола, тень, вырастая, прямо наглазах приобрела человеческие очертания. Невероятно высокое тёмное существо, чьё лицо невозможно было разглядеть, качнулось всторону Лис. Девушка почувствовала, как еёсневероятной силой влечёт его странная нечеловеческая красота. Мелодия стала слышнее, теперь внеё хотелось окунуться сголовой, раствориться взвуках, стать одной изнот. Той, что наиболее протяжно длится, навевая сладкую истому счуть слышной горечью сожаления. – Ларго - Дьявольский Музыкант. Звук глубокого голоса сбархатисто-рокочущими нотками разбил наваждение. –Так его когда-то прозвали люди. Слышала когда-нибудь онём?Арумел сделал паузу. Лис даже невидя его лица, почувствовала, что оннаслаждается моментом. Казалось, онпросто играет сней, заводя всё дальше всвой безумный перевёрнутый мир. –Ядал ему силу над ихдушами. Отзвуков его музыки люди пускались впляс, презрев все свои глупые обычаи изабыв про идиотскую пристойность иблагонравие. Илиже начинали рыдать, даже если только что смеялись. Онмог заставить святошу вспомнить огрехе, агрешника оправедности пути. Вот тогда ему идали это прозвище. Знаешь, что стало потом?Лис молчит. Где-то вглубине души она уже поняла, что будет дальше. Интуиция, память предков, звериная чуйка, доставшаяся отпрошедших поколений, когда всё было гораздо проще, апорой гораздо сложнее. Или может просто банальные обрывочные знания, почерпнутые изшкольного курса истории исдобренные хорошей порцией псевдоисторических фильмов вкоторых больше режиссёрской фантазии, чем исторической достоверности. Отраздавшегося следом смеха уЛис поспине пробежали мурашки. – Люди боятся демонов, обитающих в ином мире. А свои собственные поступки, которым порой позавидовал бы даже дьявол, возносят в ранг добродетели. Онпотерял своё имя. Исвоё человеческое тело. Теперь онникто. Но, заключив сделку сдемоном, оннеможет умереть дотех пор, пока нужен мне. Арумел резко оборвал свой смех. –Береги себя, дорогая. Иначе для тебя это будет невыгодная сделка. Для тебя больше нет рая иада. Ятвойад. Изтвоей души должен получиться идеальный…Его пальцы скользнули вволосы Лис, притягивая еёголову ксебе, демонстрируя свою власть ****************. –… инструмент. Тебе пора домой, Лис. Сильный толчок вспину иона полетела ввязкую пустоту. Наулице снова шёл дождь. Было слышно, как крупные капли барабанят покозырьку ивода, журча тонкой струйкой, сбегает поводостоку. Размытый мир заокном напоминал застывший акварельный этюд. Хотя нет. Незастывший. Лис прислонившись лбом кстеклу, бездумно проводила взглядом спешащий всторону остановки лиловый зонтик. –Стобой янедопущу ошибки. –Тыуже еёдопустил, – девушка даже неповернулась назвук знакомого голоса, продолжая следить зазонтиком. –Уменя нет никакого особого слуха, яникогда неучилась музыке, ядаже… –унеё вырвался нервный смешок. –Ядаже науроках вшколе филонила. –Небудь дурой. Тыпрекрасно понимаешь, что яговорю неовашем примитивном извлечении звуков посредством голосовых связок. –Ябольше небоюсь тебя. –Нет. Просто твой страх перешёл вновое состояние. Онпросто стал другим. Как итвоя ненависть. Тыперешла первый рубеж. Аскоро… –Лис почувствовала прикосновение прохладных пальцев кшее. –Ястану твоей привычкой. Тыдаже незаметишь, как это произойдёт. Тыуже напути. Как тебе? Привычка-ненависть. Вголосе демона прозвучала издёвка. Лис резко обернулась кнему, зацепив при этом локтем расписанную «под Китай» вазу. Стекло, жалобно звякнув, разлетелось пополу белыми осколками. –Моя кровь втебе уже подает голос. Мальчишка наостановке… Твой дружок вбаре…Лицо Арумела приняло равнодушное выражение. –Постарайся непорезаться когда будешь убирать, – онкивнул наразбитую вазу. –Атокто знает, вдруг мне захочется твоей крови. И, глядя, как расширились глаза Лис, понизил голос. Отчего внём сильнее прорезались бархатисто-рокочущие нотки. –Аможет инетолько крови. Рассмеявшись, онбыстро пересёк комнату ишагнул взеркало. Лиза машинально собрала спола осколки ишвырнула вмусорное ведро. Потом зачем-то попыталась передвинуть кровать подальше отшкафа. Как будто это могло помочь! Вголове царил полный сумбур. Что ейтеперь делать? Бежать? Она неможет вот так все бросить иуехать. Икуда? Унеё слишком мало денег. Вернуться назад домой? Ноименно там всё иначалось. Проклятая Маринкина затея свызовом призрака! Лис почувствовала, что готова возненавидеть подругу, итутже еёокатила волна стыда. Марина нивчём невиновата иона уже расплатилась засвоё любопытство. Еслибы можно было вернуть время назад. Проклятье!Она распахнула дверцу шкафа ибездумно уставилась вего недра. Чемодан вуглу подмигнул серебристым глазом-замком. Насколько далеко распространяется власть Арумела инасколько сильна связь между ними? Если она, конечно, действительно есть. Лис задумалась. Может уехать? Хотябы навремя. Написать заявление наработе. Отпуск без содержания. Атам дальше будет видно. Влюбом направлении, куда будет билет. Главное подальше отсюда. Исделать это внезапно, чтобы онничего незаподозрил. Пронзительный звонок вдверь прервал еёмысли. Запоследними событиями Лис совсем забыла одне арендной платы. Разряженная, словно наторжество, хозяйка, чьё имя– Виолетта Георгиевна звучало также претенциозно, как иона сама, вплыла вприхожую. Громко разглагольствуя, отом, как она каждый день ездит ажсамой Седанки небрезгуя пересадками, втовремя как некоторые стараются найти себе жильё прямо рядом сработой, Виолетта незабыла заглянуть накухню ивванную. Брезгливо провела пальцем покраю раковины инапоследок сунулась вспальню. Лис поспешно вручила деньги, молясь отом, чтобы Арумелу невзбрело вголову проявиться всамый неподходящий момент. Она вздохнула соблегчением, только когда захозяйкой закрылась входная дверь. Лиза обессилено прислонилась кстене, нотутже дёрнулась, словно отэлектрического тока, вответ нановую пронзительную трель. Что ещё забыла эта расфуфыренная кикимора?–Алёна?Лис всмятении отступила вглубь коридора. Голос вмобильном: «Алёны больше нет». Светлые пряди срыжинкой, сейчас чуть поникшие итусклые. Матовый шарик пирсинга над бровью. Ивторой– блестящий камешек накрыле носа, чуть ближе ккончику. Алёна. Очень даже живая инастоящая. Стонкой цепочки поверх серого топика свисает серебряное крылышко. –Привет. Можно войти?Вмаленькой кухне изеды шаром покати. Лис, чтобы куда-то деть руки иприйти немного всебя, налила воду вчайник, включила врозетку. –Чай будешь?–Кофе. Без сахара. Можно смолоком. Алёнка теребит левой рукой серебряное крылышко нагруди, осматривается посторонам. –Тыоткуда сейчас? –Лис очень хочется рассказать отом звонке несколько дней назад. Спросить… Много чего хочется спросить. Нослова неидут. Почему-то страшновато инеудобно. Втой, другой жизни, год назад, дачто там, несколько дней назад, неделю… слова нашлисьбы без труда. Ионибы уже вдвоём сидели ихохотали, рассказывая иперебивая друг дружку. Боже, аведь, правда, всего неделю назад всё было обыкновенно ипросто прекрасно. –Ленок…Она назвала подругу тем именем, которым еёназывали только вихкомпании. –Что, хочешь что-то спросить? –Алёнка оставила впокое подвеску ичуть прищурившись, посмотрела наЛис. –Много вопросов?–Я…–Хорошо устроилась, Лис. Большой город. Новая жизнь. Махнула хвостом итолько тебя ивидели. Знаешь, каково это? –прищур Алёны стал злым, аречь начала терять связность. –Прикосновение. Глаза проникают тебе прямо… Ночью… Идень…–Ленок, Алён, тычто?Лизе стало совсем непосебе. –Аааа… Знаешь! –Алёнка уловила какую-то видимую только ейперемену влице Лис. –Знаешь! Онидотебя добрался? Зачем тытолько тогда влезла сэтими зеркалами?–Амолока-то уменя нет, – Лис попыталась перевести странный монолог вбезопасное русло. –Молоко… Нуда, молоко, – Алёнка уставилась накакую-то невидимую точку настене. –Аведь ябыла первой тогда, – она вдруг разулыбалась. Ивдруг без всякого перехода кинулась наЛис. Маленькое пятнышко напротивоположной стене разрослось, превратившись вогромную жирную кляксу ядовитого зелёного цвета. Шкафчик начал оплывать, перекашиваясь набок иобнажая внутренности, вкоторых что-то мерзко зашевелилось. Лис почувствовала, как нагорле смыкаются тонкие пальцы. Отнеожиданности она сделала шаг назад иухватилась застол. Еёрука нащупала настоле кухонный нож. С подветренной стороны мыса воздух казался ещё более безвкусным и плотным. Звуки терялись в нём, гасли, не успев родиться. Он подошёл нарочито медленно и встал рядом с мольбертом, заслонив замершее у горизонта светило. Тень, вытянувшись у ног хозяина, властно накрыла чахлый выцветший силуэт, жмущийся к ножкам треножника. Такой же блеклый, как и парень, сидящий рядом чуть сутулясь и бессмысленно смотрящий на море. Там, на грани видимости, в воздухе плавал большой, похожий на ноздреватый блин, скат. Арумел окинул взглядом полотно, накотором цвело несколько размытых пятен. Затем перевёл взгляд нахудожника, чем-то напоминающего богомола. Нескладного, сввалившимися щеками, остроклювым носом иводянистыми глазами, словно этот, ирреальный всвоей сути, мир уже успел высосать изних все краски. Сделав шаг вперёд, демон нагнулся ипровёл пальцем позасохшей палитре. –Невижу особых изменений спрошлого раза, – голос Арумела разорвал ватную, плотную доосязаемости, тишину. Плечи художника дрогнули. –Янемогу больше рисовать. –Тыже помнишь договор, незакончишь картину– несможешь уйти. Хочешь остаться тут навечно?–Язакончу. Обещаю, – узловатые пальцы споломанными ногтями ссилой сжали кисть. Нолишь намгновение. Почти сразу она выскользнула назад напесок, апарень схватился заголову. –Немогу! Янемогу так больше! Оставь меня впокое, ублюдок!–Ублюдок? –Арумел чуть склонил голову, словно прислушиваясь кзвучанию бранного слова. –Совершенно неверное определение. Мывсе создания одного отца иматери. Неожиданно онсхватил художника заворот куртки ирывком заставил встать. –Тынегений, нотвои картины были неплохи при жизни. Когда тырешил, что мир слишком несправедлив ктебе, атыслишком хорош для него… Эта последняя картина, цена того, что яверну тебя смерти. Пальцы Арумела разжались, ихудожник едва удержался наногах. Онстоял, чуть пошатываясь, неглядя надемона. Полицу Арумела скользнула брезгливая гримаса. – Я дам тебе последний шанс. Часть 2Тёмная, отливающая глянцем поверхность, притягивала взгляд. Стоит только наклониться вперёд. Перегнуться через перила. Ёщё немного. Иморе примет тебя всвою глубину. «…Ты будешь жить, даже если захочешь умереть». Лис так явственно услышала вголове голос Арумела, что вздрогнула инепроизвольно отшатнулась, чуть нестолкнувшись спроходившей мимо парой. Итутже перевела дыхание. Нет его тут. Нет ибыть неможет. Арумел остался воВладике. ИАлёнка осталась там. Если это действительно была она…Ей показалось, что противный, разрывающий плоть, звук заполнил всё окружающее пространство. Горло саднило, хотелось разразиться надрывным, вырывающим наружу лёгкие, кашлем. Дорезкой отрезвляющей боли, допробуждения отвсего этого кошмара. Вкотором ******** подруга валяется наполу, словно сломанная кукла, ииз-под неё быстро вытекает красная лужица. Это неона. Нет. Нет! Это всё очередной кошмар! Морок, навеянный проклятым демоном. Она немогла… Лис почувствовала, как паника готова затопить еёизнутри. Она упала наколени рядом стелом Алёны. –Ленок, Алён… Открой глаза. Алён. Лиза неглядя, стянула стабуретки кухонное полотенце инеуклюже попыталась зажать рану, изкоторой всё ещё сочилась кровь. Пространство качнулось изамерло. Алёна вдруг села на полу и уставилась пустым взглядом в лицо Лис. С резким щелчком опустилась челюсть, словно девушка внезапно превратилась в Щелкунчика. Сквозь кожу на висках проступили синие вены. Щёки ввалились и приобрели землисто-серый цвет. Лис отпрянула от преобразившейся подруги. –Пойдём, пойдём сомной, – голос существа шелестящий. Так шуршит опавшая листва, когда еёворошат вкуче. Рука, больше похожая теперь насухую птичью лапу, тянется кней. Лис отползает дальше иупирается спиной в ножку стола. Пальцы скользят пополу, проваливаются вставшие вдруг трухлявыми половицы, погружаются втёплый перегной. Стены кухни оплывают, помещение тает, стекает крупными оловянными каплями куда-то вниз, вразверзнувшееся ничто. –Пойдём, пойдём сомной…Лис делает усилие, пытаясь подняться наноги. Скользит. Отталкивается отставшей такой неверной поверхностии, неудержавшись, влетает вматово отсвечивающее дверное стекло. Лис отодвинулась отперил. Едва заметная вибрация палубы парома под ногами напоминает, что она всё ещё жива. Умереть она могла итам, для этого незачем было так далеко забираться отдома. Перед глазами вновь встают события вчерашнего дня. Влажно блестящее пятно накафельном полу. Оно быстро тает, даже нетак… сжирается пустотой, оставляя после себя совершенно чистое пространство. Которое всвою очередь превращается вничто. Мир наглазах выцветает. Оплывает потухшими красками. Теряет свою объёмность. Рассыпается маленькими кусочками пепла старой фотографии. Лис смотрит насвои руки исужасом видит, как кожа начинает терять цвет, делается прозрачной. Крик застревает вгорле. Два огромных тёмных крыла взметнувшиеся заспиной тянутся кеёзапястьям, апотом окутывают, словно чёрный кокон, иона проваливается бездну. И вновь оказывается на кухне. Словно всё произошедшее только что, было всего лишь наваждением. Но восстановившийся маленький мирок больше не дарит спокойствия. Даже солнечный свет, льющийся из окна. Что если через минуту всё вновь расплывется? Стены перестанут быть стенами, а пол превратиться в бездну? Или вообще растворится в сером безликом ничто. Пропади оно всё пропадом. Куда угодно! Только бы убраться отсюда подальше. Она даже не пыталась нормально складывать вещи. Платья и нижнее бельё летели в чемодан вперемешку с косметическими принадлежностями. Быстрее. Как можно быстрее. Не закрыв чемодан, Лиза бросилась к ноутбуку. Ей нужен билет. На любое направление. Поиск выдал целый список сайтов. Самолёт. Рука Лис замерла в нерешительности. Она ж с детства боится полётов. Потому и во Владик ехала на поезде. Но сейчас поезд не подойдёт. Значит всё же самолёт… Лис вновь нерешительно потянулась к клавиатуре. В памяти всплыл обрывок рассказа Кати. »…А прошлым летом мысребятами рванули напароме вКорею…»Паром. Корея. Туда сейчас даже виза не нужна. Другая страна, другой далёкий мир. Достаточно далёкий… Лис ухватилась за эту соломинку. Вот он сайт. Билет… Как хорошо, что сегодня среда и как хорошо, что ещё утро. Отплытие в 14. 00. «Восточная мечта», ну прямо название для побега. Два часа на самолёте превратятся в почти сутки плавания. Но зато не полёт и между ней и этим местом будут километры живой воды. Разве в книгах не пишется, что нечисть не может преодолевать текучую воду? Не давая себе ни минуты на размышления, нажала на заказ билета. Чемодан, сумка. Паспорт незабыть. Вголове гулкая пустота, аруки трясутся. Даеёвсю трясёт как вознобе. Начасах пол первого. Тишина квартиры давит. Хочется пить, нозайти накухню ещё раз, выше еёсил. Лис, выскочив налестничную клетку, захлопнула засобой дверь. Ключи закинула впочтовый ящик. Отрезая тем самым себе отступление назад. Всю дорогу доморвокзала она старалась непаниковать. Что если заказ билета ивесь окружающий мир просто очередной морок. Исейчас изниоткуда появится Арумел. Или Алёна… Вернеето, чем она стала. Только поднявшись наборт, Лис почувствовала небольшое облегчение. Словно невидимые тиски, вкоторых она находилась последнюю неделю, ослабили свою хватку. Нопочти сразу нанеё накатила новая волна. Она убийца. Неважно, что она просто защищаласьи, что это возможно вообще была неАлёна. Она, Лис, убийца. Иэто ничем неоправдать инеизменить. Будь проклят Арумел! Она просто хочет жить. Навтором этаже, где располагались каюты эконом класса, стояла духота. Сами каюты напоминали своим видом койки-ячейки вплацкарте поезда, только сплотными шторками. Подлинному проходу гуляли отчаянные сквозняки. Непринося ссобой, впрочем, какой либо особой прохлады. Лис планировала поначалу провести большую часть пути, зашторившись отвсего мира. Нонизкий потолок давил, астены сразу напомнили осаркофаге, вкотором она совсем недавно оказалась поволе Арумела. Пососедству кто-то басовито гудел:–Маргоша. Маргоша. Лиза невыдержала ивыглянула. Через пару койко-кают подросток метр скепкой вбледно-голубых джинсах иклетчатой рубашке, подпрыгивая, пытался закинуть наверхнюю полку туго набитый рюкзак. Рядом переминался сноги наногу парень повыше ипродолжал тем самым басом:–Нузачем тытуда лезешь. Давай ятуда. Неудобно даже…–Неудобно спать напотолке ибрюки через голову надевать. Из-под чёрной бейсболки подростка надетой козырьком назад, торчали короткие светло-русые пряди волос. Онобернулся, иоказалось, что это девушка.

–Привет, – она заметила Лис. –Вэтом великом кругосветном путешествии будем соседями. Я– Маргоша. Аэто Антоша. Ионбудет спать внизу, потому что мне нравится верхняя полка. –Лиза. Маргоша вновь отвлеклась, чтобы закинуть рюкзачок наоблюбованную койку. Счетвёртой попытки ейэто удалось. –Ю-ху! Атеперь можно идти смотреть отплытие. Она неожиданно сморщила свой курносый носик, накотором просматривалась россыпь светлых веснушек иоглушительно чихнула. –Упс. – Интересное сочетание имён, – Лис сказала первое, что пришло в голову. –Насамом деле он– Вольдемар Иннокентьевич Перелейбабайко. АяМаргарита-Констанция Каземировна Задунайская. Шутка. Это судьба-а. Тыодна? Пойдёшь смотреть отплытие?Случайные попутчики оказались любителями путешествий. Уже через пять минут Лис была вкурсе, как путешествовать автостопом сМосквы доВладивостока игде лучше всего останавливаться. Марго щедро делилась впечатлениями, аболее молчаливый Антон время отвремени вставлял свои замечания ифилософски окидывал взглядом убегающие назад сопки Владика. Маленький маяк навыступе остался позади. Очень скоро Лис всёже сбежала. Пробормотав что-то невнятное про туалет, иоставив Маргошу-Антошу фотографировать друг друга нафоне морских пейзажей. Почти сутки напароме, несмотря наспокойную погоду, оказались ещё тем испытанием. Ночь Лис почти неспала. Духота истрах, пусть иприглушенный недавали расслабиться нинаминуту. Казалось, стоит закрыть глаза ивсё начнётся снова. Она опять очутится всвоей квартире. Мир сжимался достенок каюты, лёгкое покачивание вызывало головокружение. Перед отъездом Лис даже непозвонила матери. Итеперь это давило нанеё дополнительным грузом. Ночтобы она ейсказала? Сочинять какую-то историю уже небыло просто сил. Правду? Апотом, вкакой-то момент вголову пришла дикая мысль иЛизу окатила запоздалая волна страха. Что если Арумел теперь решит вотместку добраться идоеёдомашних. Нет. Недумать. Только недумать обэтом. Вообще ниочём недумать. Иона старательно, скакой-то отчаянностью, начала гнать отсебя все мысли одоме. До прибытия в Донхэ оставалось чуть более получаса. Неожиданно Лис почувствовала лёгкую дрожь в ладонях. Что её там ждёт?Булочки в форме рыбок пахли корицей и вафельной сладостью. Хотя нет, корицей пахло из соседней палатки, в которой на широком противне поджаривались золотистые оладьи с бобовой пастой. Оттуда несло перегретым маслом и почему-то чесноком. Немного подумав, Лис предпочла булочки. Тётушка в застиранном переднике подхватила деревянной лопаточкой одну за другой пару «рыбок» и запихнула в некое подобие кулька. Что-то приговаривая по-корейски, подала девушке, заглядывая ей при этом прямо в глаза. Ободряюще похлопала ладонью по руке. Первый же откушенный кусок чуть не встал поперёк горла. Есть что-то настолько пропитанное жиром… Лиза осторожно покосилась на совсем молоденькую девушку рядом, похоже ещё школьницу, с явным аппетитом поглощающую оден. Что-то не так либо с её вкусом, либо со вкусом этой девушки. Оден она не осилила даже будучи жутко голодной. Марго над ней потешалась тогда, а её «тень» Антоша делал зверское лицо. Потом, сжалившись, отобрал у неё злосчастную палочку с этой хренью и тихонько скормил рыбкам, пока они сидели на берегу ручья Чхонгечхон. Мелкие, вальяжно плавающие, рыбки снизошли до угощения. С мороженым ей также не повезло. Аппетитная на вид длинная розовая пирамидка в вафельном рожке на вкус напомнила замороженный фруктовый кисель, который Лис с детства терпеть не могла. Оставалось ещё около часа довстречи сМарго иАнтоном насмотровой площадке Намсана. Лис вочередной раз подумала, что ейочень повезло встретить этих двоих. Еёспонтанное судорожное бегство грозило закончиться сразуже после схода накорейскую землю. Напароме Лис была слишком погружена всвои мысли, чтобы замечать что-то вокруг. Ноглаза первогоже работника терминала вДонхэ заставили еёвздрогнуть, напомнив моментально другие, очень похожие. Акогда, пройдя все положенные процедуры, девушка вышла под утреннее солнце, тоощутила настоящий прилив паники. Зачем она только приехала сюда, где каждый встречный своим видом напоминает обАрумеле? ВоВладике хватало приезжих изВосточной Азии, нотам это как-то ускользало отвнимания. Атут…Марго сАнтоном тогда вынырнули изтени здания как два гуттаперчевых чёртика. Сначала такси ссовершенно непонимающим по-английски, неговоря уже орусском, водителем, которому Марго сунула почти под нос раздобытую где-то бумажку свыписанным кривульками-палочками-кружочками названием автовокзала. Потом, после всего лишь каких-то пяти минут мельтешения заокном, сам автовокзал. Приземистое, словно растёкшееся поземле здание сраскалённым, несмотря наутреннее время асфальтовым полем. Итри часа поездки доСеула, запомнившиеся смутно. Страх постепенно отступил под натиском еёновых знакомых.