Плохой человекСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Вы когда-нибудь испытывали чувство, когда понимаешь свою значимость и уникальность, появляется твердая убежденность в своей правоте и четкая цель? Если да, то тогда вы наверняка должны понять, что испытал Антон, проснувшись ночью с криком и в холодном поту. Сев на кровати и окинув еще мутным спросонья взглядом свою маленькую, обшарпанную комнату со старой советской мебелью, которая досталась ему в наследство от покойной матери, он невольно скривился. Но тут же, подобравшись, Антон отбросил подкравшиеся было мрачные мысли, рывком встал с кровати и побежал умываться. Еще никогда, еще ни разу в жизни у него не было такого четкого видения. Сегодня Антон наконец-то понял, почему в течении 23 лет его жизни ему постоянно является Он. О да, сегодня он все понял, сегодня ночью настал момент истины, наконец он узнал о своем месте в этом мире и своем предназначении. Антон часто общался с Ним во сне, а иногда и днем во время работы или поездки в метро — стоило только расфокусировать взгляд и очистить голову от лишних мыслей, как неясная фигура появлялась перед глазами. Иногда Он говорил, иногда просто стоял молча и смотрел прямо в глаза Антона. И хотя Антон не видел Его лица или деталей одежды, но точно знал, что Он смотрит на него. Его звали Друг. Стоя с зубной щеткой во рту, Антон смотрел в зеркало и не мог поверить своим глазам, мутная миниатюрная фигура Друга колыхалась прямо над левым плечом. Что ж, все правильно, теперь он мог видеть Друга постоянно, время для исполнения предназначения пришло. — Пора, Антон… — тихий шепот словно шелест листвы пробежал по комнате. Антон судорожно закивал головой, бросил в сторону щетку и сплюнул накопившуюся слюну. Подобрав с пола грязные брюки и рубашку, он кинулся в комнату, но Друг торопил. — Время уходит, Антон…Бросив одежду на пол, он подбежал к двери и дернул ручку. — Черт побери, закрыто! — мысли роились в голове, спотыкаясь одна о другую. Бешено вращая красными от напряжения глазами, Антон пытался сообразить, куда же он бросил ключи от этой проклятой двери. — Я не могу ждать… — пронеслось холодком у левого уха. Еще раз чертыхнувшись себе под нос, Антон схватил подвернувшуюся под руку табуретку и со всего размаха швырнул в окно. Стекло с дребезгом осыпалось вслед за улетающей в ночь табуреткой, своим задорным звоном будя соседей. Тремя большими прыжками Антон преодолел расстояние, отделявшее его от окна, и с разбегу прыгнул в образовавшийся проем. — Хорошо, что только второй этаж, — успело промелькнуть у него в голове. Приземлившись на согнутые ноги и перекатившись, чтобы погасить удар (спасибо службе в ВДВ), он встал на ноги и побежал. — В арку… Теперь налево… Прямо между домами… — подсказывал путь Друг. — Спрячься здесь и жди… — наконец, раздалось над левым ухом. Антон стоял в узком проходе между облезлыми металлическими гаражами, тяжело дыша, прижавшись к холодной стене одного из них. Стоял тяжелый запах мочи и сырости. Босые ноги жгло от боли, с подбородка струйкой стекала слюна, смешанная с оставшейся зубной пастой и кровью из языка, который он прикусил при падении. Через просвет между гаражами виднелась узкая улочка. На улице стоял сентябрь, и в одних семейных трусах и дырявой, засаленной майке было довольно холодно, но замерзнуть Антон не успел. Неожиданно он услышал приближающиеся шаги…
— Это он, — послышалось над левым ухом. Антон замер, он чувствовал себя тигром, который выследил добычу и готовится схватить ее в молниеносном, смертоносном прыжке. В просвете между гаражами промелькнула фигура в плаще. — Убей, — прошептал Друг. Бесшумно выскользнув из проема, Антон покрался за своей жертвой. Внезапно преследуемый человек замедлил шаг, обернулся и замер с расширившимися от страха глазами. — Вы что… что вам н-надо?— Твоя смерть! — закричал Антон и бросился на незнакомца. Повалив на мокрый асфальт, он сжал руки на его шее и начал душить. — Да! Да! Убей его, убей! — раздавалось откуда-то слева. Глаза незнакомца налились кровью, в них уже не было страха, только непонимание и безысходность. Через минуту все было кончено, он перестал сопротивляться и затих. Отпустив шею своей жертвы, Антон удивленно уставился на его лицо. Наваждение спало. Весь ужас произошедшего наконец начал доходить до Антона. — Господи… зачем… как же так, зачем… — зашептал он, не отрывая взгляда от выпученных, удивленных глаз трупа. — Обыщи его, — раздалось над плечом. Антон дернул полы плаща, отрывая пуговицы. С внутренней стороны был прикреплен длинный, зазубренный как пила нож. — Что… зачем ему нож?— Ищи дальше, — сказал Друг. Через секунду Антон понял, что имел ввиду Друг: во внутреннем потайном кармане он нашел маленький пальчик, явно принадлежавший ребенку или подростку, с аккуратным накрашенным ноготком. Вы когда-нибудь испытывали чувство, когда понимаешь свою значимость и уникальность, появляется твердая убежденность в своей правоте и четкая цель? Если да, то тогда вы наверняка должны понять, что испытал Антон, проснувшись ночью с криком и в холодном поту. Сев на кровати и окинув еще мутным спросонья взглядом свою маленькую, обшарпанную комнату со старой советской мебелью, которая досталась ему в наследство от покойной матери, он невольно скривился. Но тут же, подобравшись, Антон отбросил подкравшиеся было мрачные мысли, рывком встал с кровати и побежал умываться. Еще никогда, еще ни разу в жизни у него не было такого четкого видения. Сегодня Антон наконец-то понял, почему в течении 23 лет его жизни ему постоянно является Он. О да, сегодня он все понял, сегодня ночью настал момент истины, наконец он узнал о своем месте в этом мире и своем предназначении. Антон часто общался с Ним во сне, а иногда и днем во время работы или поездки в метро — стоило только расфокусировать взгляд и очистить голову от лишних мыслей, как неясная фигура появлялась перед глазами. Иногда Он говорил, иногда просто стоял молча и смотрел прямо в глаза Антона. И хотя Антон не видел Его лица или деталей одежды, но точно знал, что Он смотрит на него. Его звали Друг. Стоя с зубной щеткой во рту, Антон смотрел в зеркало и не мог поверить своим глазам, мутная миниатюрная фигура Друга колыхалась прямо над левым плечом. Что ж, все правильно, теперь он мог видеть Друга постоянно, время для исполнения предназначения пришло. — Пора, Антон… — тихий шепот словно шелест листвы пробежал по комнате. Антон судорожно закивал головой, бросил в сторону щетку и сплюнул накопившуюся слюну. Подобрав с пола грязные брюки и рубашку, он кинулся в комнату, но Друг торопил. — Время уходит, Антон…Бросив одежду на пол, он подбежал к двери и дернул ручку. — Черт побери, закрыто! — мысли роились в голове, спотыкаясь одна о другую. Бешено вращая красными от напряжения глазами, Антон пытался сообразить, куда же он бросил ключи от этой проклятой двери. — Я не могу ждать… — пронеслось холодком у левого уха. Еще раз чертыхнувшись себе под нос, Антон схватил подвернувшуюся под руку табуретку и со всего размаха швырнул в окно. Стекло с дребезгом осыпалось вслед за улетающей в ночь табуреткой, своим задорным звоном будя соседей. Тремя большими прыжками Антон преодолел расстояние, отделявшее его от окна, и с разбегу прыгнул в образовавшийся проем. — Хорошо, что только второй этаж, — успело промелькнуть у него в голове. Приземлившись на согнутые ноги и перекатившись, чтобы погасить удар (спасибо службе в ВДВ), он встал на ноги и побежал. — В арку… Теперь налево… Прямо между домами… — подсказывал путь Друг. — Спрячься здесь и жди… — наконец, раздалось над левым ухом. Антон стоял в узком проходе между облезлыми металлическими гаражами, тяжело дыша, прижавшись к холодной стене одного из них. Стоял тяжелый запах мочи и сырости. Босые ноги жгло от боли, с подбородка струйкой стекала слюна, смешанная с оставшейся зубной пастой и кровью из языка, который он прикусил при падении. Через просвет между гаражами виднелась узкая улочка. На улице стоял сентябрь, и в одних семейных трусах и дырявой, засаленной майке было довольно холодно, но замерзнуть Антон не успел. Неожиданно он услышал приближающиеся шаги…
— Это он, — послышалось над левым ухом. Антон замер, он чувствовал себя тигром, который выследил добычу и готовится схватить ее в молниеносном, смертоносном прыжке. В просвете между гаражами промелькнула фигура в плаще. — Убей, — прошептал Друг. Бесшумно выскользнув из проема, Антон покрался за своей жертвой. Внезапно преследуемый человек замедлил шаг, обернулся и замер с расширившимися от страха глазами. — Вы что… что вам н-надо?— Твоя смерть! — закричал Антон и бросился на незнакомца. Повалив на мокрый асфальт, он сжал руки на его шее и начал душить. — Да! Да! Убей его, убей! — раздавалось откуда-то слева. Глаза незнакомца налились кровью, в них уже не было страха, только непонимание и безысходность. Через минуту все было кончено, он перестал сопротивляться и затих. Отпустив шею своей жертвы, Антон удивленно уставился на его лицо. Наваждение спало. Весь ужас произошедшего наконец начал доходить до Антона. — Господи… зачем… как же так, зачем… — зашептал он, не отрывая взгляда от выпученных, удивленных глаз трупа. — Обыщи его, — раздалось над плечом. Антон дернул полы плаща, отрывая пуговицы. С внутренней стороны был прикреплен длинный, зазубренный как пила нож. — Что… зачем ему нож?— Ищи дальше, — сказал Друг. Через секунду Антон понял, что имел ввиду Друг: во внутреннем потайном кармане он нашел маленький пальчик, явно принадлежавший ребенку или подростку, с аккуратным накрашенным ноготком. Вскрикнув и отбросив его в сторону, Антон вскочил на ноги. — Он был плохим человеком, ты отомстил за многих, а спас еще больше. Иди домой и отдыхай. Пока что… Сидя на кухне и допивая уже остывший чай, Антон прокручивал снова и снова все события, произошедшие с ним за последние восемь месяцев. Их было уже двенадцать. Двенадцать кровавых историй, которые он прервал. Двенадцать незнакомцев в темных переулках, подъездах, парках, в карманах или квартирах которых обязательно находились ужасающие доказательства их преступлений. Некоторые, самые безобидные из этих доказательств он как трофеи принес домой. Телефон, маленький брелок в форме швейцарского ножа, несколько прядей волос, фотографии убитых, снятые на поляроид, все это ему было нужно, чтобы не забывать, ради чего он это делает, чтобы помнить, кем были убитые им люди. Они были чудовищами, и он спасал мир от них. Да, он чувствовал себя героем, настоящим спасителем сотен невинных жизней. Единственное, что его тяготило, это то, что никто не знал о его подвигах, никто не мог сказать ему спасибо, его никогда не покажут по телевизору и не похвалят за спасенные жизни. Никто не любил его. Еще до начала ночных вылазок с Другом он был одинок. Редкие знакомства в баре с девушками обычно заканчивались после одной-двух ночей вместе, плюс встречи с бывшими сослуживцами раз в полгода — этим и ограничивался круг общения Антона. А в последнее время и от этих редких встреч пришлось отказаться, он должен был быть постоянно наготове, в любой момент Друг мог указать новую цель. Больше он не бегал в одних трусах по улицам, теперь он всегда был готов, с ним всегда был его отлично заточенный армейский нож, который уже не раз отнимал жизнь у этих чудовищ. Закончив с чаем, Антон оделся, взял портфель и вышел на улицу. Надо было идти на работу, обычная работа, обычным рабочим на обычном производственном предприятии. Это было тем необходимым минимумом, от которого отказаться было нельзя. Нужно было есть и платить по счетам, а его героические ночные подвиги, к сожалению, не приносили ничего, кроме морального удовлетворения. Настроение у Антона было замечательным. Апрельское солнце подпекало сквозь редкие облачка, воздух был свеж и наполнен весенними запахами. Неспешно идя по знакомому до тошноты маршруту, он, как всегда, разглядывал прохожих и представлял, как они, обычные обыватели, узнают его и приветствуют, своего героя, улыбаясь и почтительно склоняя головы. Лениво скользя взглядом по проходящим мимо людям, он заметил маленькую девочку лет двенадцати. Грязная розовая курточка явно была ей велика на пару размеров, синие джинсы были порваны в нескольких местах, а обе коленки украшали большие коричневые пятна. Девочка стояла, смешно закусив губу, и с серьезным видом вглядывалась в толпу. Их взгляды встретились, ее лицо сразу просветлело и губы разошлись в приветливой улыбке. Подбежав к Антону, она взяла его за руку и потянула за собой. — Пойдем, ты должен обязательно это увидеть. — Постой, кто ты? Что я должен увидеть? — удивился Антон. Девочка на секунду замерла и внимательно, совсем не по-детски посмотрела прямо ему в глаза. — Время уходит, Антон, — произнесла она. Его моментально прошиб холодный пот. — Откуда ты знаешь мое имя?— Идем, я все объясню. В полном молчании они свернули с оживленной улицы на узкую грунтовую дорожку, с одной стороны которой шел белый бетонный забор, огораживающий промзону, а с другой был небольшой парк, который облюбовали местные собачники для прогулок со своими питомцами. Пройдя по дорожке несколько десятков метров, девочка остановилась у небольшой дыры в заборе. — Сюда, скорее! — улыбнувшись и заговорщически подмигнув Антону, она юркнула в дыру. Дыра была низкой и довольно узкой, поэтому ему пришлось согнуться, чтобы протиснуться внутрь. Подняв голову, он увидел лицо девочки прямо перед собой. Теперь ее улыбка не казалась детской и невинной, она скорее походила на безумный оскал, глаза были выпучены, а с уголка губ тонкой струйкой стекала слюна. Внезапно ее рука метнулась вверх, и Антон почувствовал острую боль в груди, со стоном он разогнулся, уронив портфель в грязь. Опустив глаза, он увидел рукоятку отвертки, торчащую из его груди. Антон упал на землю, боль застилала разум, последним, что он увидел, было улыбающееся лицо девочки и маленькая размытая фигурка над ее левым плечом… — Ты плохой человек! — произнесла она.