Перемывая косточкиСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Баба Тося и Антонина Григорьевна проводили взглядом вошедшую в подъезд лохматую девочку в черной одежде. — Опять какая-то наркоманка здесь шляется! – возмутилась Антонина Григорьевна. – Небось, как и все – в восьмую. Вечно у них там черт знает, что. Топают мне по потолку, как кони! А тебя, Тось, тоже поди, донимают?— Не говори-ка, Тонь, – устало отмахнулась баба Тося. – Все время гогочут, как гуси, и музыка эта их дрянная орет. Но я им не грозилась еще милицией – чай, молодежь все-таки, вспомни себя-то, молодой разве поплясать не хотелось?— Добрая ты шибко. Доброта до добра не доводит. О! А ведь Васька-то с четвертого проститутку свою простил да обратно принял. — Да ты чтооо! – с жаром включилась в тему баба Тося. – А ведь она, говорят, брюхатая, да и не от него!Старухи на скамейке удрученно покачали головами. Алиса из восьмой квартиры даже не помнила, сколько лет назад начались эти их посиделки у подъезда. Казалось, так было всегда. Каждый день, кроме сильных морозов, бабки выбирались на улицу и проводили время, перемывая косточки соседям. Алиса щелкнула «собачкой» замка, впуская подругу Наташку. Родители уехали на выходные, и девочкам была предоставлена вся квартира и полная свобода. Время близилось к полуночи. Из колонок грохотали кредлы, оглашая за одно и двор через открытую балконную дверь. — А давай Пиковую даму вызовем? – предложила Наташка, затягиваясь сигаретой. — А давай! – хихикнула Алиса. Все было быстро подготовлено к ритуалу. — Пора музыку выключать, а то Пиковая дама нас не услышит! – гоготнула Наташка. – Да и по батареям уже соседи стучали. — Да ты на батареи забей, это Антонина Григорьевна, старая карга снизу. Все время по батареям стучит и милицию грозится вызвать, но ничего так и не делает. Ууу, грымза она – еще та. —. Пиковая дама, приди! – хором произнесли девчонки, на несколько секунд затаили дыхание и на выдохе заржали в голос. В эту секунду раздался звонок в дверь. Алиса подскочила и побежала открывать, Наташка поплелась за ней. Щелкнула «собачка» замка. — Извините, Антони… – начала было оправдываться Алиса за шум. Но стоящая за дверью старуха-соседка перебила ее извинения. — Вызывали? – и нехорошо улыбнулась. Баба Тося разговаривала с участковым через цепочку на двери. Как и многие пенсионеры вида «божий одуванчик», она была подозрительна и недоверчива. Милиционер расспрашивал о ее соседке, Алисе Васильченко и о том, не видела ли баба Тося чего-то подозрительного в субботу. Вечером воскресенья родители Алисы вернулись домой и не нашли там дочери. На звонки девочка не отвечала, а вскоре с ними связались и обеспокоенные родители Наташи Соловьевой, Алисиной подруги – их дочь не вернулась домой после ночевки. Баба Тося, она же – Орлова Антонина Ивановна, захлопнула дверь, вернулась на кухню и склонилась над эмалированным тазиком для варенья, и принялась скоблить, чистить, промывать в воде свежие белые кости. Теперь-то в соседней квартире будет тишина, теперь-то никакой шум не отвлечет ее от исполнения ритуалов, в которых, кстати, молодые человеческие косточки ооох как пригодятся.