Печать мёртвогоСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Совесть потребовала отписаться здесь. Проклинаю своё любопытство и охоту до острых ощущений. Такой я человек, много лет подвисая на ужасах, мистике, психоделике, наконец, дождалась своего часа и получила миастению и нервное расстройство. Я разом поверила во всё, что ни зарисовывала в память о той стороне, стороне не нашей. Знаете, это прямо клёво, захватывающе, мечта – бояться засыпать в одиночестве, совать конечности туда, где ты не можешь их видеть – (теперь я не могу держать ноги под столом, теперь я никогда не засуну руку под кровать за упавшей вещью, никогда не склонюсь к ванне, чтоб кошку из-под неё позвать) – ощущать, как волосы от ужаса топорщатся, когда у тебя за спиной незащищённое, свободное пространство… Я даже в одиночестве вообще жить боюсь! И прежде чем я зачитаю вам этот случай, пиплы… Советую прекратить щекотать себе нервы. А то они могут и испугаться когда-нибудь. Я уж сама не понимаю, всё это мне приглючилось, или меня действительно некто удостоил визитом…Осенний вечер, я в тёмной комнате с покерфейсом перед монитором в исходной позиции (узнали себя?). Яркость экрана я пригасила, чтоб не слишком слепил в потёмках. Занималась я чем? Понятное дело, шныряла по просторам интернета. Узрела я в форумных мирах легенду о мертвяке. Мол, его изображение проклято, он злобный неупокойник и т. д. Суть истории стояла в том, что где-то витала фотография этого существа, и слыло, что его файлы обладали недобрым признаком – отсутствием комментариев. И было его имя для поддразнения, такое горделивое и звучное, как у лорда или графа какого-нибудь. В общем, вы никогда не узнаете его имени. Рука не поднимается пририсовать смайл. Я, юный экстремал, по отлаженной технике вбиваю его в три поисковика. Больше шестидесяти результатов на его имя… чёрт, как страшно произносить его в мыслях… не отзывалось. Какие-то гротескные зомби, мультипликационные привидения… На последней странице выпало одно реальное фото, чуть подсвеченное, смывшееся сбоку, кажется, цифровое (?). На нём был (меня сейчас душит желание разныться в голос) человек. Страшный. Сломанный. В судороге изогнутый неправильным калачом на деревянном полу. Весь ржавый и облезлый, он извивался в агонии, вскинув кривую челюсть и разинув рот. Какое мерзкое, ужасное лицо, как расплавленная, гнилая театральная маска без глаз, из-под которой выпирают коричневые лоскуты мяса. Он так легко всплывает в памяти, что я в дрожи кручусь на стуле. Я на какое-то время впилась глазами в фото, поняла, что это искомый мой объект. Навела на него мышь, гугл заботливо увеличил изображение. Я не открыла его, хотя видела куда более мерзкие вещи, просто он напугал меня подсознательно. Потом я только вспомнила про заклятье, наложенное на его вид. Поспешно переключила вкладки, а его слегка увеличенное фото зависло, просвечивая через другую страницу. У меня сердце рухнуло вниз, но впрочем, через пару секунд оно пропало. Я вырубила “Картинки” нафиг. Ощущение было неприятное, я недовольно пялилась в монитор, потом поспешно свалила из комнаты. Заглянула к родителям, заварила на кухне чай, сделала бутерброд. Пошлявшись по квартире и успокоившись, решила вернуться в своё тёмное логово, но только с кошкой под мышкой, с чаем в руке, с бутербродом в зубах. Так было куда отважней, ибо я трусливая, как заяц. Шлёпнулась я обратно за стол, поставила перед собой чай, посадила кошку на колени и к мышке потянулась. Мне показалось, что она немного выскочила из-под моей ладони, но тут всё в мозгах смешалось – всё было так быстро….. Кошка сразу же, как я уселась, вырвалась из рук, да так активно, что ободрала мне ноги и левое предплечье. Я глянула ей вслед, хотела что-то сказать, вроде: “Соня! Вот шальная”. Меня схватило вокруг лодыжки. Кожу в том месте обожгло морозом, по телу пронеслась холодная дрожь и меня бросило в жар и пот, наверное, от испуга. Я на одной ноге подскочила, потянула схваченную ногу, но это дёрнуло меня на себя, резко и очень сильно относительно меня. Я ударилась тазовой костью от стол, наугад взбрыкнула другой ногой и завалилась на спину. Подо мной опрокинулась сиденьем под стол табуретка, что-то громыхнуло сбоку, должно быть кошка, я случайно сшибла кружку, и мне руку ошпарило брызгами. И без того тёмный монитор вдруг померк, тогда моё сердце замерло вовсе. Я грохнулась на спину, ушибившись всем, чем только можно, испуганно отбрыкиваясь от темноты, подскочила, навскидку в знакомой обстановке кинулась в дверь. Тут в пороге явилась перепуганная мама, явившаяся на грохот. Я чуть в неё не врезалась, не задумываясь, машинально задрала ногу и почесала ухваченное место. Тут оно огнём полыхнуло, под ногтями что-то влажное осталось. Мама шагнула в комнату, зажгла свет, в оцепенении оглядела хаос вокруг стола. “Меня током долбануло”, – я не переставала скакать на одной ноге и яростно чесать то место, к которому приложилось что-то только что, которое я за секунды расцарапала до крови, и для довершения картины разревелась. Оказалось, что я кружкой разбила и оплавила монитор, да ещё чаем клавиатуру сожгла. Ну как оплавила… Я не думаю, что горячего чая достаточно, чтобы разложить ЖК-экран. По нему осталась сеть трещин, и очень мелкие и волнисто-овальные белёсые разводы. Я и в этот мёртвый монитор боялась смотреть, чтобы не увидеть там вдруг отпечаток или подобие той фотографии, не то я вовсе рехнулась бы от переживания. За испорченную технику я получила знатных пилюлей, но через месяц тетя скинула нам свой старый монитор, а на клаву я принялась сама копить. Мама решила, что это всё огромный моток разных компьютерных проводов у меня в ногах – по всей голени расползлась у меня какая-то кошмарная реакция, которую никак нельзя списать на удар током. Но других вариантов у меня не было – не сознаваться же в своём эзотеризме, а то меня не аллергологу, а санитарам бы сдали. Похоже было на термический ожог, похоже было на химический ожог, только так я и не поняла, почему он пополз вверх по ноге, да мне и не объясняли. От него у меня шрамы остались, криво-округлые, а в самом низу чуть ли не кольцо вокруг ноги. Жуткие пятна во всю голень, ещё свеженькие… С этого времени я едва во второй раз с фундамента не съехала. Нужно ли говорить, что я подскакиваю от каждого шороха. И свою новую кошку по квартире с собой таскаю, чтоб не так страшно было сидеть, если родители в другом конце дома. Ведь та, Софья наша, пропала в ту же ночь. Мама и на неё объяснение нашла, мол, убежала от шума, пока врачи “Скорой” дома с моим “ожогом” возились.