ПечатьСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Я шел по узкой улочке, переступая через дохлых крыс и всяческие нечистоты, которые местные жители выливали прямо из окон. Здесь стоял нестерпимый смрад, тем более сейчас, летом. По этой самой причине я не люблю города и живу в долине, в собственном поместье, в паре часов езды отсюда, а бываю только по необходимости, вот как сейчас. Уже стемнело, в окнах горел свет, взошла луна, моя старая и верная подруга, все небо было усыпано мириадами звезд.

Я подошел к таверне, и открыв дверь вошел в слабо освещенный зал. Его я увидел сразу. Человек, с которым я должен был встретиться сидел в углу, у окна, поодаль от жизнерадостных выпивох. Перед ним стояла кружка эля, к которой он, впрочем, даже не притронулся. Он сидел в глубоком раздумье, не замечая ничего вокруг. Я подошел и сел напротив, жестом указав трактирщику, чтобы мне подали эля. Спустя несколько мгновений подбежала девчушка лет тринадцати, дочь трактирщика, и поставила на стол кружку темного напитка. Когда она умчалась прочь, я обратился к человеку напротив:— Здравствуй, Вильям, мы давненько не виделись, я рад встрече. Но, полагаю, ты позвал меня не эль в таверне распивать? Что-то произошло?— Я тоже рад видеть тебя в добром здравии, учитель, и ты, как всегда проницателен. Мне нужен твой совет. Случилось нечто необъяснимое, и это не дает мне спать по ночам. — Уже любопытно, — ответил я и сделал глоток, напиток оказался хорош, я чуть кивнул в знак одобрения. — Я выполнял свою работу, но все пошло непредсказуемо... Здесь я должен уточнить. Вильям — мой ученик, колдун. Я взял его в подмастерья, еще мальчишкой, он был сиротой, не такая уж редкость. Парень оказался смышленый, и одарен по части оккультизма, я взялся его учить, передал почти все, что знал сам. Позднее он отправился путешествовать, и в итоге присоединился к тайному ордену. Он стал наемным убийцей, и так же доставал необходимую информацию. Хитрец и ловкач, он все же имел свою мораль, к примеру не трогал детей и женщин. Среди ему подобных, у Вильяма не было равных, что не удивительно. Мы оба выглядели лет на двадцать пять, но на самом деле, это была ложь, я жил на земле уже шестьсот сорок три года, а моему ученику недавно стукнуло сто двадцать семь. — Я должен был убить человека. Убил. Но на следующий день он оказался жив — здоров, и не помнил ни меня, ни событий вечера! В первый раз, я пронзил ему сердце кинжалом. Ошибки быть не могло. Во второй раз — яд, безрезультатно. В третий раз, я отрубил ему голову, но, он снова оказался жив. Я проверил, несколько раз, он человек. Ни ведьмак, ни колдун, и уж точно не нежить... — А его окружение?— Люди. Скажу больше, во всем городе нет никого способного вернуть из мертвых, так шушера... — Любопытно. Я Должен взглянуть на него!Вильям кивнул, мы встали и направились к выходу. Оказавшись в переулке, я создал морок, теперь смертные не способны нас заметить. Мы произнесли заклятье, и воспарили над городом, он показывал дорогу, я летел следом. Мы неслись с невероятной скоростью, и вскоре оказались в крупном городе, пронеслись над рядами улочек, площадью, домами, и остановились напротив большого особняка. В окнах горел свет. Вильям указал на открытое окно второго этажа, Мы в один прыжок оказались внутри. Это была библиотека. За столом сидел молодой мужчина, и что-то писал. — Это он, — сказал Вильям. Человек был самый обычный, в этом я не сомневался, поверхностных следов магии тоже не было. Нука, а если так, я взглянул на него по-особому, заглянул в его душу, в самые ее глубины... и тогда мне все стало ясно. — У меня две новости, и только одна из них хорошая, с какой начать? — Я обернулся к своему ученику. — С нее и начни!— Ты был прав, он человек, и никаких колдунов в его окружении нет. Плохая новость заключается в том, что этот заказ тебе не выполнить. — Почему? Что ты видишь?— Печать. На его душе стоит печать. С веками, ты тоже научишься видеть их. Мы зовем их Божественным клеймом. Ею отмечены те, кто рожден выполнить особую миссию. Они подсознательно выполняют Его волю, они сами того не зная избраны. До тех пор, пока они не сделают, зачем рождены, они не могут умереть. — Но этот человек мерзавец, беспринципный подлец! Как он может быть избран Всевышним? В нем нет ничего святого! — Вскричал Вильям. — А ты думаешь, Бог выбирает праведников? Добреньких самаритян с чистым сердцем? Думаешь, он творит лишь добро? Нет и нет! Забудь святые писания, они лгут. Всевышний чтит баланс. Он посылает то, что должно держать равновесие между шаткими чашами весов. Я видел не мало таких, как этот человек. Одни несли боль и разрушенье, другие — добро и благодать... Вильям долго смотрел на человека за столом. Я ждал. Затем ученик повернулся ко мне, и сказал:— Я понял. Уйдем отсюда. И мы отправились в ближайший трактир, где пили вино и разговаривали до самого утра...

Я закрыл дневник своего учителя, и отложил в сторону. Старик давно умер, и я тосковал по нему. Описанные события случились в конце шестнадцатого века, тот человек стал писателем, написал много книг, которые по — своему изменили мир. И оказался даже, в сущности не так плох, как я сперва думал. А в середине восемнадцатого века, мой учитель пал в битве с другим колдуном, противник оказался искусней. Я превзошел учителя и в поединке уничтожил того самого колдуна. Еще я научился видеть печати, на душах людей. Повидал множество, за века. Сейчас двадцать первый век, и в это столетии их стало ужасающе много. Столько я не видел нигде. Я обращался к древним фолиантам, но ничего подобного не описано нигде!Они ходят по улицам и сидят в душных кабинетах. Они поют, они играют в казино, они роют шахты и совершают кругосветные путешествия. Они повсюду. Они не подозревают о том, что не могут умереть, как и о своей особой миссии. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что — то надвигается, и подобного мир еще не видел. что бы не ждало нас впереди, это обязательно произойдет. Все уже решено.