Откуда возвращаютсяСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Эту историю рассказал мне ее один человек, в молодости увлекавшийся охотой. — Я вообще материалист, но однажды случилось со мною такое, чему я до сих пор найти объяснения не могу. Дело было зимой. Я находился в командировке в одном сибирском городке, и вот местные коллеги пригласили меня поехать с ними на охоту. Я с радостью согласился. Нас было четверо, и я в компании — самый младший. В первый день далеко в лес не ходили, и сопровождал нас лесник. А на второй — освоились немного, и вот один из моих товарищей сказал, что отведет нас в потрясающе красивое место,  — только вот идти туда так далеко, что придется остаться в лесу на ночь. Но это не страшно, потому что там есть и сруб, зимовье. Лесник, услышав, куда именно мы собираемся, вдруг повел себя странно. Это был молчаливый увалень с глубокими морщинами и клочкастой неряшливой бородой. Он никогда не улыбался, и невозможно было понять, сколько же ему лет. И вот он, такой серьезный и взрослый, вдруг заявил, что ходить туда нельзя, тем более — зимой, тем более — с ночевкой. Что это место принадлежит духам леса, которые в это время года особенно лютуют. Вернуться оттуда живыми — невозможно. Мы, конечно, посмеялись над ним. Посудачили между собою, что он, наверное, спятил, как часто бывает с бирюками, которые месяцами не видят человеческих лиц. «Не хочешь идти с нами — и не надо, без тебя прекрасно справимся!» — сказали мы ему. Леснику оставалось только пожать плечами, и остаток вечера он был еще более мрачным, чем обычно. Накануне мы собрались на ужин в ресторане нашей гостиницы, большой компанией коллег. Конечно, мы рассказали всем о странном поведении лесника. И что нас удивило — один из начальников вдруг сказал: «А ведь он прав!» И понес какую-то ересь — что якобы о лесных духах, которые летом еще могут выпустить живым, знает здесь каждый ребенок, объяснить это с научной точки зрения невозможно никак — но что есть, то есть. Мы решили, что начальник решил нас разыграть. Конечно, никто не волновался. Какие-то духи, странные смерти в лесах… Мы были в свое время комсомольцами, отличниками, наше детство было исполнено мечтами о покорении космоса и морских глубин, а не дремучими страшилками. Поэтому на следующее утро мы собрались и отправились на место. Сперва ехали на снегоходах, потом оставили их в условленном месте, надели снегоступы и углубились в лес. С погодой повезло — было не очень холодно, минус двадцать всего. Подарок для тех мест, где и до сорока в иные дни доходит. Идти было тяжело, но никто не жаловался. Чистейший прозрачный воздух, солнце, первозданный спящий лес в его скупой черно-белой красоте, снег скрипит. Чистый — в городе такого не увидишь. Вот наконец и до зимовья дошли — часа четыре на это потребовалось. Увидели домик — обрадовались. Хороший, теплый, печь имеется. Обычно в зимовьях есть и минимальный запас продуктов, и спички, и вообще все, что нужно для выживания. Можно пользоваться, чем хочешь, только не забыть оставить запасы и для следующих путников. С охотой в тот день нам не везло. И вот наконец стемнело. Все были такими уставшими, что хотелось одного — спать. Устроились на лавках, укутались в спальные мешки. Вроде бы, уснули все. И вдруг сквозь сон слышу — грохот страшный. Как если бы гроза началась. Лежу в темноте, глазами хлопаю — но ничего, тишина. Уже подумал, что приснилось мне. И вдруг товарищ мой, который на соседней лавке спал, шепчет: «Ты это слышал?.. Что это было?» Выяснилось, что странный звук всех нас разбудил. На улицу мы решили не выглядывать. Только успокоились и снова засыпать начали, слышим — шаги. Хруст снега, прямо возле одного из окон. Тут уж мы вскочили. Я подошел к окошку. Оно было узкое совсем — чтобы медведь не пролез. Прижался я лицом к стеклу. Вглядываюсь в темноту. Хорошо, что месяц светил и снег отражал лунный свет. Возле окна никого не было. Но не могли же эти шаги всем четверым нам померещиться?.. Небольшое затишье, и потом мы снова шаги услышали. Как будто бы некто неторопливо обошел наш дом кругом и ко второму окошку подошел. Мы туда перебежали — опять никого. Пустой лес, месяц, снег. А тем временем тот, кого мы так и не увидели, уже и до двери дошел. «Может, медведь»,  — кто-то из наших прошептал. Но медведь по-другому ходит. Тут человек был, большой, высокий, тяжело ступающий. И вдруг входная дверь затряслась так, словно ее великан пытался открыть. Ходуном ходит. А дверь, надо сказать, тяжелая была, с массивным чугунным засовом. Мы сами ее еле отворили, не без усилий,  — домик-то старый был, перекосившийся. И вот мы все вскочили, переглядываемся, не знаем, что делать. Ружья схватили. Только вот всем не по себе как-то. Хоть ружья и есть, хоть все и взрослые мужики, а дверь отворять — страшно. Понятно же, что это чертовщина какая-то. Ну не мог туда пешком никто дойти. И силищи такой в человеческих руках не бывает. Никто бы из нас так дверь не растряс. Наконец самый старший и опытный из нас решился. Подкрался к двери, отворил… Мы все ружья подняли. Эту историю рассказал мне ее один человек, в молодости увлекавшийся охотой. — Я вообще материалист, но однажды случилось со мною такое, чему я до сих пор найти объяснения не могу. Дело было зимой. Я находился в командировке в одном сибирском городке, и вот местные коллеги пригласили меня поехать с ними на охоту. Я с радостью согласился. Нас было четверо, и я в компании — самый младший. В первый день далеко в лес не ходили, и сопровождал нас лесник. А на второй — освоились немного, и вот один из моих товарищей сказал, что отведет нас в потрясающе красивое место,  — только вот идти туда так далеко, что придется остаться в лесу на ночь. Но это не страшно, потому что там есть и сруб, зимовье. Лесник, услышав, куда именно мы собираемся, вдруг повел себя странно. Это был молчаливый увалень с глубокими морщинами и клочкастой неряшливой бородой. Он никогда не улыбался, и невозможно было понять, сколько же ему лет. И вот он, такой серьезный и взрослый, вдруг заявил, что ходить туда нельзя, тем более — зимой, тем более — с ночевкой. Что это место принадлежит духам леса, которые в это время года особенно лютуют. Вернуться оттуда живыми — невозможно. Мы, конечно, посмеялись над ним. Посудачили между собою, что он, наверное, спятил, как часто бывает с бирюками, которые месяцами не видят человеческих лиц. «Не хочешь идти с нами — и не надо, без тебя прекрасно справимся!» — сказали мы ему. Леснику оставалось только пожать плечами, и остаток вечера он был еще более мрачным, чем обычно. Накануне мы собрались на ужин в ресторане нашей гостиницы, большой компанией коллег. Конечно, мы рассказали всем о странном поведении лесника. И что нас удивило — один из начальников вдруг сказал: «А ведь он прав!» И понес какую-то ересь — что якобы о лесных духах, которые летом еще могут выпустить живым, знает здесь каждый ребенок, объяснить это с научной точки зрения невозможно никак — но что есть, то есть. Мы решили, что начальник решил нас разыграть. Конечно, никто не волновался. Какие-то духи, странные смерти в лесах… Мы были в свое время комсомольцами, отличниками, наше детство было исполнено мечтами о покорении космоса и морских глубин, а не дремучими страшилками. Поэтому на следующее утро мы собрались и отправились на место. Сперва ехали на снегоходах, потом оставили их в условленном месте, надели снегоступы и углубились в лес. С погодой повезло — было не очень холодно, минус двадцать всего. Подарок для тех мест, где и до сорока в иные дни доходит. Идти было тяжело, но никто не жаловался. Чистейший прозрачный воздух, солнце, первозданный спящий лес в его скупой черно-белой красоте, снег скрипит. Чистый — в городе такого не увидишь. Вот наконец и до зимовья дошли — часа четыре на это потребовалось. Увидели домик — обрадовались. Хороший, теплый, печь имеется. Обычно в зимовьях есть и минимальный запас продуктов, и спички, и вообще все, что нужно для выживания. Можно пользоваться, чем хочешь, только не забыть оставить запасы и для следующих путников. С охотой в тот день нам не везло. И вот наконец стемнело. Все были такими уставшими, что хотелось одного — спать. Устроились на лавках, укутались в спальные мешки. Вроде бы, уснули все. И вдруг сквозь сон слышу — грохот страшный. Как если бы гроза началась. Лежу в темноте, глазами хлопаю — но ничего, тишина. Уже подумал, что приснилось мне. И вдруг товарищ мой, который на соседней лавке спал, шепчет: «Ты это слышал?.. Что это было?» Выяснилось, что странный звук всех нас разбудил. На улицу мы решили не выглядывать. Только успокоились и снова засыпать начали, слышим — шаги. Хруст снега, прямо возле одного из окон. Тут уж мы вскочили. Я подошел к окошку. Оно было узкое совсем — чтобы медведь не пролез. Прижался я лицом к стеклу. Вглядываюсь в темноту. Хорошо, что месяц светил и снег отражал лунный свет. Возле окна никого не было. Но не могли же эти шаги всем четверым нам померещиться?.. Небольшое затишье, и потом мы снова шаги услышали. Как будто бы некто неторопливо обошел наш дом кругом и ко второму окошку подошел. Мы туда перебежали — опять никого. Пустой лес, месяц, снег. А тем временем тот, кого мы так и не увидели, уже и до двери дошел. «Может, медведь»,  — кто-то из наших прошептал. Но медведь по-другому ходит. Тут человек был, большой, высокий, тяжело ступающий. И вдруг входная дверь затряслась так, словно ее великан пытался открыть. Ходуном ходит. А дверь, надо сказать, тяжелая была, с массивным чугунным засовом. Мы сами ее еле отворили, не без усилий,  — домик-то старый был, перекосившийся. И вот мы все вскочили, переглядываемся, не знаем, что делать. Ружья схватили. Только вот всем не по себе как-то. Хоть ружья и есть, хоть все и взрослые мужики, а дверь отворять — страшно. Понятно же, что это чертовщина какая-то. Ну не мог туда пешком никто дойти. И силищи такой в человеческих руках не бывает. Никто бы из нас так дверь не растряс. Наконец самый старший и опытный из нас решился. Подкрался к двери, отворил… Мы все ружья подняли. А за дверью — никого. До утра никто из нас не спал. А едва рассвело, решили идти обратно. Настроения не было оставаться в той глуши. Но самое интересное вот что: на снегу вокруг дома не было никаких следов. Вообще ни одного. Только та тропинка, которую протоптали мы. А вокруг — чистота. Что же это такое было, никто из нас не понял. Однако когда мы уже вернулись в город, местные встретили нас удивленно и несколько настороженно. Не думали, что мы вернемся живыми. Не верили. Я больше никогда в те края не возвращался. Но почему я об этом вообще вспомнил… Тут недавно по новостям прошла информация… Компания молодых людей отправилась в лес, как раз возле того поселка, от которого и мы путь начали. Не как мы, зимой, а летом они пошли. И без ночевки — просто по грибы. У них и компас имелся, и телефоны, и кто-то из них даже, вроде бы, местным был. И все, сгинули. Три дня с отрядом МЧС лес прочесывали, в каждый уголок заглянули — ни косточки не нашли.