Он пропалСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Мы встретились на следующий день, чтобы прослушать запись моего сеанса гипноза. Начиналось всё примерно так: Психолог: Расскажи, где ты. Я: Здесь темно, я лежу в постели. П. : Ты дома?Я: Нет. П. : Сейчас ты закроешь глаза, а когда откроешь, будет уже светло, и ты сможешь осмотреться. Щелчок. П. : Что ты видишь?Я: Я в больнице, лежу на кровати, остальные кровати пустые. П. : Тебе страшно?Я: Нет. П. : Почему ты в больнице?Я: Я не помню. П. : Сейчас ты закроешь глаза, а когда откроешь, ты окажешься в том моменте, который ты пытался забыть. Щелчок. П. : Где ты?Я шёпотом: Я… я… под кроватью. Он смотрит на меня!П. : Кто?Я шёпотом: Я не знаю. Он лежит под соседней кроватью. Я вижу его глаза. Он смотрит на меня! Нельзя шевелиться, нельзя, чтобы он меня заметил. Я плохо помню всю беседу, записанную на диктофон. Но я вспомнил то, что пытался забыть. Вернувшись от психолога, я завалился спать с уже привычно включенным светом, а с утра всё вспомнил. Тот год я провёл в больнице, куда загремел сразу после того, как пошёл в первый класс. У меня резко стало ухудшаться здоровье: садилось зрение, болели живот и голова, и меня положили на обследование. Нет, меня ничего не пугало поначалу, я, как и все прочие дети, играл в общие игры, шалил в тихий час и получал за это нагоняй. Нашей любимой игрой были прятки, особенно по вечерам, когда прятаться по тёмным углам было особенно весело. А то, что прятаться надо было ещё и от медперсонала (нам запрещали шуметь, находиться в некоторых палатах и кабинетах, а также собирать на себя пыль по разным углам), делало игру ещё азартнее. Кроме общих развлечений, я в какой-то момент сдружился с мальчиком Сашей. Ему было лет 5-6, он был очень тихий и необщительный. Когда я его заметил, он сидел с детской книжкой и рассматривал картинки, я предложил ему почитать, и он согласился. С тех пор я читал ему книжки, а он показывал мне свои рисунки, ему мама приносила блокноты и тетрадки, чтобы он рисовал. Никто не хотел возиться со стеснительным малявкой, и я был, по сути, единственным, с кем он общался. Однажды кто-то придумал рассказывать страшные истории. Время было послеобеденное, светлое, но нас это не остановило. Мы собрались в большой палате, даже Саша приткнулся в уголке. Меня страшилки никогда не пугали, но когда один мальчик начал рассказывать про пациента, умершего в соседней палате, я замер, прислушиваясь, вместе с другими. Байка гласила, что мальчик был настолько плох, что ему прописали очень большую дозу лекарств, и его призрак начал ходить по больнице, пока сам он лежал под капельницами. То есть его как бы ещё лечили, но он уже был мёртв. А когда он умер на самом деле, его призрак остался здесь. Рассказчик утверждал, что он лежит в больнице не в первый раз, и что про призрак, который пугает пациентов и персонал по ночам, знают абсолютно все, кто в больнице работает или долго лечится. Когда мы стали расходиться, и Саша побрёл в свою маленькую палату (он лежал в двухместной палате для тяжелобольных, видимо, потому что других свободных коек не было), рассказчик, сделав страшные глаза, сказал, что именно в этой палате умер тот самый пациент-призрак, и несколько мальчишек с хохотом и завываниями втолкнули Сашу в его палату, и подперли дверь стулом. На шум прибежала медсестра, отругала всех нас, а Саше сделали укол и куда-то увели, потому что он был в истерике от такой шутки. Вечером Сашу вернули в палату, и я решил заглянуть к нему, чтобы убедиться, что он в порядке, и, может, извиниться. Всё же я тоже чувствовал себя виноватым, хоть и не принимал участия в розыгрыше. Саша сидел на кровати спиной ко мне и что-то чертил в своём блокноте. Я не стал его отвлекать и ушёл, а наутро палата была пуста, Сашу забрали. Но для меня жизнь в больнице продолжалась, как и все сопутствующие развлечения. Однажды мы играли в прятки, и мне пришла в голову отличная идея спрятаться в пустующей палате и, если повезёт, как следует напугать водящего, тем более после розыгрыша над Сашей, пугалку про призрака знали все. Я тихонько пробрался в палату и залез под одну из кроватей. Хихикая, я перевернулся на бок, чтобы вовремя заметить водящего, и увидел его. Под соседней кроватью кто-то лежал. Там было темно, но я видел большой силуэт и светящиеся глаза, которые смотрели на меня! Я не мог отвести от него взгляд, меня буквально парализовало от страха. Я зажмурился, но когда открыл глаза, он всё так же смотрел на меня. Нас разделяла пара метров, и я ужасно боялся, что он двинется в мою сторону, а мне бежать даже некуда, из-под кровати вприпрыжку не выскочишь. Скорей бы меня нашли, думал я, скорей бы, скорей. Но минуты тянулись, а никто даже не пытался заглянуть в палату. Мне начало казаться, что силуэт уже смотрит с какой-то злобной усмешкой, мол, так и останешься тут. Мы встретились на следующий день, чтобы прослушать запись моего сеанса гипноза. Начиналось всё примерно так: Психолог: Расскажи, где ты. Я: Здесь темно, я лежу в постели. П. : Ты дома?Я: Нет. П. : Сейчас ты закроешь глаза, а когда откроешь, будет уже светло, и ты сможешь осмотреться. Щелчок. П. : Что ты видишь?Я: Я в больнице, лежу на кровати, остальные кровати пустые. П. : Тебе страшно?Я: Нет. П. : Почему ты в больнице?Я: Я не помню. П. : Сейчас ты закроешь глаза, а когда откроешь, ты окажешься в том моменте, который ты пытался забыть. Щелчок. П. : Где ты?Я шёпотом: Я… я… под кроватью. Он смотрит на меня!П. : Кто?Я шёпотом: Я не знаю. Он лежит под соседней кроватью. Я вижу его глаза. Он смотрит на меня! Нельзя шевелиться, нельзя, чтобы он меня заметил. Я плохо помню всю беседу, записанную на диктофон. Но я вспомнил то, что пытался забыть. Вернувшись от психолога, я завалился спать с уже привычно включенным светом, а с утра всё вспомнил. Тот год я провёл в больнице, куда загремел сразу после того, как пошёл в первый класс. У меня резко стало ухудшаться здоровье: садилось зрение, болели живот и голова, и меня положили на обследование. Нет, меня ничего не пугало поначалу, я, как и все прочие дети, играл в общие игры, шалил в тихий час и получал за это нагоняй. Нашей любимой игрой были прятки, особенно по вечерам, когда прятаться по тёмным углам было особенно весело. А то, что прятаться надо было ещё и от медперсонала (нам запрещали шуметь, находиться в некоторых палатах и кабинетах, а также собирать на себя пыль по разным углам), делало игру ещё азартнее. Кроме общих развлечений, я в какой-то момент сдружился с мальчиком Сашей. Ему было лет 5-6, он был очень тихий и необщительный. Когда я его заметил, он сидел с детской книжкой и рассматривал картинки, я предложил ему почитать, и он согласился. С тех пор я читал ему книжки, а он показывал мне свои рисунки, ему мама приносила блокноты и тетрадки, чтобы он рисовал. Никто не хотел возиться со стеснительным малявкой, и я был, по сути, единственным, с кем он общался. Однажды кто-то придумал рассказывать страшные истории. Время было послеобеденное, светлое, но нас это не остановило. Мы собрались в большой палате, даже Саша приткнулся в уголке. Меня страшилки никогда не пугали, но когда один мальчик начал рассказывать про пациента, умершего в соседней палате, я замер, прислушиваясь, вместе с другими. Байка гласила, что мальчик был настолько плох, что ему прописали очень большую дозу лекарств, и его призрак начал ходить по больнице, пока сам он лежал под капельницами. То есть его как бы ещё лечили, но он уже был мёртв. А когда он умер на самом деле, его призрак остался здесь. Рассказчик утверждал, что он лежит в больнице не в первый раз, и что про призрак, который пугает пациентов и персонал по ночам, знают абсолютно все, кто в больнице работает или долго лечится. Когда мы стали расходиться, и Саша побрёл в свою маленькую палату (он лежал в двухместной палате для тяжелобольных, видимо, потому что других свободных коек не было), рассказчик, сделав страшные глаза, сказал, что именно в этой палате умер тот самый пациент-призрак, и несколько мальчишек с хохотом и завываниями втолкнули Сашу в его палату, и подперли дверь стулом. На шум прибежала медсестра, отругала всех нас, а Саше сделали укол и куда-то увели, потому что он был в истерике от такой шутки. Вечером Сашу вернули в палату, и я решил заглянуть к нему, чтобы убедиться, что он в порядке, и, может, извиниться. Всё же я тоже чувствовал себя виноватым, хоть и не принимал участия в розыгрыше. Саша сидел на кровати спиной ко мне и что-то чертил в своём блокноте. Я не стал его отвлекать и ушёл, а наутро палата была пуста, Сашу забрали. Но для меня жизнь в больнице продолжалась, как и все сопутствующие развлечения. Однажды мы играли в прятки, и мне пришла в голову отличная идея спрятаться в пустующей палате и, если повезёт, как следует напугать водящего, тем более после розыгрыша над Сашей, пугалку про призрака знали все. Я тихонько пробрался в палату и залез под одну из кроватей. Хихикая, я перевернулся на бок, чтобы вовремя заметить водящего, и увидел его. Под соседней кроватью кто-то лежал. Там было темно, но я видел большой силуэт и светящиеся глаза, которые смотрели на меня! Я не мог отвести от него взгляд, меня буквально парализовало от страха. Я зажмурился, но когда открыл глаза, он всё так же смотрел на меня. Нас разделяла пара метров, и я ужасно боялся, что он двинется в мою сторону, а мне бежать даже некуда, из-под кровати вприпрыжку не выскочишь. Скорей бы меня нашли, думал я, скорей бы, скорей. Но минуты тянулись, а никто даже не пытался заглянуть в палату. Мне начало казаться, что силуэт уже смотрит с какой-то злобной усмешкой, мол, так и останешься тут. Спустя время я понял, что мне холодно лежать на полу, что я ужасно хочу в туалет, но я не смел даже сменить позу. Я провёл под кроватью всю ночь. Когда темнота стала рассеиваться светом из окна, тот, кто лежал под кроватью, просто пропал. Как будто его там и не было. Тени рассеялись, и оказалось, что там нет даже тряпки, которую я мог бы принять за силуэт. Я был так измучен, что выполз наружу, залез на кровать, под которой пролежал столько времени, и вырубился. После этого случая меня забрали из больницы домой. Мне повсюду мерещился Невидимый – так я его прозвал. У меня были срывы, истерики, меня пичкали лекарствами, и в конце концов я забыл обо всём. А теперь вот вспомнил. Наутро я всё же дозвонился до Саши, и мы смогли встретиться. Я ей рассказал, что меня преследует невидимый призрак из детства, добавив, что я, видимо, схожу с ума. Но она восприняла мой рассказ очень серьёзно. Оказалось, что она верит в возможность существования всяких мистических штук, и посоветовала мне обратиться к знакомому экстрасенсу, которая может проконсультировать по скайпу, причём первая беседа бесплатная. Я был настолько на взводе, что решился и на этот шаг, хотя умом понимал, что мне прямая дорога в дурку, а не к бабкам-гадалкам. Я написал в скайпе экстрасенсу, что мне её посоветовала Александра, мы перекинулись парой фраз, и созвонились уже по видеосвязи. Перед экраном сидела женщина, напоминавшую цыганку из-за монеток, свисающих с её головного убора. Я рассказывал ей о своей ситуации, мне было неловко, всё время казалось, что несу несусветную чушь, и говорил я, опустив голову и колупаясь в клавиатуре. В какой-то момент я поднял взгляд на монитор, чтобы убедиться, что она не ушла и всё-ещё слушает меня, и как заору: «Он стоит за вами!» Она выпучила на меня глаза. Я вздрогнул и глянул на квадратик с моим собственным экраном, он был и за моей спиной. Два силуэта, вырисовывающихся из фона за спиной. Оба смотрели мне в глаза. «Вы их видите?!» – заорал я. И тут связь оборвалась. Не оглядываясь, я рванул в прихожую, накинул куртку, засунул ноги в ботинки и, не зашнуровывая, вывалился в подъезд. Помню, я набирал номер психолога, уговаривал её встретиться со мной прямо сейчас, что я схожу с ума. В итоге она согласилась принять меня утром. А я поехал к своей Саше. Она очень странно на меня смотрела, но приняла в гостях и уложила спать в гостиной на диване. Когда я проснулся, она уже ушла на работу. Я сразу выдвинулся к психологу и с порога начал рассказывать ей о том, что невидимый преследует меня повсюду. Она кое-как меня успокоила и предложила ещё один сеанс гипноза. Объяснила, что в гипнотическом состоянии я вернусь в тот момент, когда всё началось, но уже смогу убедить себя, что призрака не существует, и он перестанет мне повсюду мерещиться. Что делать, я согласился. Как и в прошлый раз, я постепенно погружался в дрёму под стук метронома и голос психолога. Но я никак не мог расслабиться до конца, веки подрагивали, и перед тем, как погрузиться в сон, я выхватил взглядом лицо психолога, оно вдруг потемнело, весь её силуэт двинулся на меня, закрыв темнотой сознание. Когда я проснулся, кругом было темно. Голова кружилась, сознание путалось, как будто меня напичкали успокоительными. Я кое-как поднялся с постели и осмотрелся. Я находился в больничной палате, на соседней кровати кто-то лежал, повернувшись лицом ко мне. Я вздрогнул, вдруг поняв, что это просто скомканная постель, а не фигура человека. Это снова был он, невидимый, преследующий меня в силуэтах предметов вокруг, даже в лицах людей! Я не мог понять, как я очутился в больнице, наверное, я сошёл с ума, меня напичкали лекарствами и упекли сюда. Пошарив вокруг, я нашёл блокнот и несколько неудобно больших карандашей, и стал при слабом свете фонарей, пробивающихся через окно, записывать свою историю. Я должен занять свой ум чем-то, чтобы не сойти с ума окончательно. Кто-то приоткрыл дверь и заглянул в палату, но я боюсь оглядываться, боюсь увидеть в другом человеке силуэт невидимого. Меня пока не тревожат. Невидимый продолжает лежать на соседней кровати. Иногда он меняет позу, но всегда смотрит на меня. Когда я разбирала вещи родителей, которые они оставили после переезда на другую квартиру, я нашла блокнот с детскими рисунками, после которых много страниц было исписано этой историей. Меня зовут Александра, я единственный ребёнок в семье. Какое-то время я действительно встречалась с несколько странным и нелюдимым молодым человеком, который внезапно пропал. Я не понимаю, что означает всё описанное здесь. Но сегодня, вернувшись с работы, я видела, как кто-то сидел на моём диване, повернувшись лицом ко входу. Когда я включила свет, он пропал.