Окно дома около остановкиСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Иногда нам хочется приоткрыть завесу тайны, понять, что же стоит за какими-то вещами и явлениями. Не всякий может похвастаться знанием, кто и зачем стучит ночью в пустой квартире, или почему в здании, откуда все ушли, зажёгся свет в одном окне за два часа до утра. А кто знает, уже не всегда может рассказать. Вступление получилось слишком пафосно-банальным, ну да ближе к делу. Моя работа заканчивается в 19 часов, летом ещё светло, зимой уже темно. С работы домой я обычно езжу на автобусе одного и того же маршрута, проходящего от моей остановки сначала по центральной части города со старыми зданиями, университетом и торговыми центрами, затем мимо бывших заводов, занятых теперь строительными магазинами и складами, а потом по всё молодеющим спальным районам — от советских с тёплыми ламповыми хрущёвками до более современных, застроенных серыми кирпичными девятиэтажками, за которыми уже начинаются высотки в поле с претензией на «современный динамичный стиль». Впрочем, до последних автобус пока ещё не ходит. День за днём в окне автобуса те же здания, те же деревья, почти те же самые люди. От работы до дома — девять треков в плеере. Они скрашивают дорогу, если уже темно (а фонарями вдали от центра город не сказать, чтобы избалован), особенно зимой, когда как раз и произошла эта история. Проехав чуть больше половины пути, автобус делает остановку около дворца культуры одного из микрорайонов. С одной стороны дороги — сквер с этим самым ДК, с другой — остановка, полоса тополей и за ними выстроившиеся в линию хрущёвки. Народа на этой остановке вечером выходит порядочно, так что автобус стоит минуты 2-3, и я, в любом случае уже сев на место у окошка, рассеянно смотрю в освещённые окна домов. Одно окно на втором этаже привлекало мой взгляд чаще других. Каждый день примерно в одно и то же время там горел только приглушённый свет монитора, а за ним сидел, подперев подбородок левой рукой, мужчина средних лет, немного уставшего вида (видимо, недавно пришедший с работы), лицом к окну. Он стал частью дороги домой — остановка около университета, торговый центр, рынок, несколько остановок в промзоне, потом начинаются спальные районы — около первых хрущёвок выходит половина автобуса, затем дворец культуры — человек за монитором в тёмной комнате на втором этаже в доме сразу за остановкой — выходит половина оставшегося народа, затем снова промзона, затем гаражи и СТО, строительные и дачные рынки, а там уже и конечная. И завтра, и послезавтра всё то же. …Автобус остановился у остановки «ДК …» (как его? Энергетик? Металлург? Алмаз?), открыл двери, по ногам побежал холодок, в открытую дверь влетела пара снежинок, народ потянулся к выходу. Мой взгляд привычно упал на освещённое голубоватым светом монитора окно на втором этаже. А в этот раз человек в комнате не один, кто-то вошёл к нему. Интересно. В отличие от сидящего за компом, вошедший был освещён слабо, лицо его было едва видно, из-за чего создавалось впечатление, что на лице у него вместо глаз — тёмные провалы. Он начал приближаться к сидящему, двигаясь очень плавно, словно долго тренировался держать при движении корпус и руки неподвижно. Может, танцами увлекался. При этом, видимо, ещё и двигаться умел тихо, потому что от него до сидящего за компом оставалось около метра, но тот словно его не замечал. Или был слишком занят. «Ну же, к тебе пришли, а ты в комп уткнулся», — подумалось мне. При этом никак не удавалось разглядеть склонённого к сидящему лица, хотя подошедший стал ближе к источнику света. Моё внимание привлекла также одежда этого нового человека: какой-то странный принт на футболке, а на шее то ли шарф, то ли спадающие до плеч дреды. Так, переместился ещё ближе, а сидящий по прежнему смотрит в монитор… Напрягая зрение, я пытался рассмотреть лицо подошедшего, и тут он резко поднял голову и посмотрел в мою сторону. Света было теперь достаточно, но и теперь он не мог осветить те тёмные провалы, которые действительно были на месте его глаз. И пропали все иллюзии по поводу оборванного куска верёвки на шее стоящего и лохмотьев на нём. Думаю, читатель, тебе знакомо это чувство, когда словно пригвождает на месте молнией, и по всему телу разливается холодок. Я рефлекторно отвела взгляд от окна, но через пару мгновений снова посмотрела туда. Монитор опять освещал только одного человека, сидящего перед ним, как и многие вечера перед этим. Автобус, набирая скорость, отъезжал от остановки. Тусклые лампочки еле освещали пустой салон. Это что же, все, кроме меня, вышли на «ДК»? Стало как-то зябко и неуютно, пейзаж только усиливал это ощущение: холодный синевато-белый свет фонарей падал на искрящийся снег в промзоне за окном. Захотелось быстрее оказаться дома. Нет, вышли не все, на одном из задних сидений, уронив голову на грудь, дремал парень с общей тетрадкой в руках, свёрнутой в трубочку. До конечной автобус ехал без остановок. Основная мысль в тот вечер была о том, что меньше всего на свете мне хотелось снова увидеть это лицо. Иногда нам хочется приоткрыть завесу тайны, понять, что же стоит за какими-то вещами и явлениями. Не всякий может похвастаться знанием, кто и зачем стучит ночью в пустой квартире, или почему в здании, откуда все ушли, зажёгся свет в одном окне за два часа до утра. А кто знает, уже не всегда может рассказать. Вступление получилось слишком пафосно-банальным, ну да ближе к делу. Моя работа заканчивается в 19 часов, летом ещё светло, зимой уже темно. С работы домой я обычно езжу на автобусе одного и того же маршрута, проходящего от моей остановки сначала по центральной части города со старыми зданиями, университетом и торговыми центрами, затем мимо бывших заводов, занятых теперь строительными магазинами и складами, а потом по всё молодеющим спальным районам — от советских с тёплыми ламповыми хрущёвками до более современных, застроенных серыми кирпичными девятиэтажками, за которыми уже начинаются высотки в поле с претензией на «современный динамичный стиль». Впрочем, до последних автобус пока ещё не ходит. День за днём в окне автобуса те же здания, те же деревья, почти те же самые люди. От работы до дома — девять треков в плеере. Они скрашивают дорогу, если уже темно (а фонарями вдали от центра город не сказать, чтобы избалован), особенно зимой, когда как раз и произошла эта история. Проехав чуть больше половины пути, автобус делает остановку около дворца культуры одного из микрорайонов. С одной стороны дороги — сквер с этим самым ДК, с другой — остановка, полоса тополей и за ними выстроившиеся в линию хрущёвки. Народа на этой остановке вечером выходит порядочно, так что автобус стоит минуты 2-3, и я, в любом случае уже сев на место у окошка, рассеянно смотрю в освещённые окна домов. Одно окно на втором этаже привлекало мой взгляд чаще других. Каждый день примерно в одно и то же время там горел только приглушённый свет монитора, а за ним сидел, подперев подбородок левой рукой, мужчина средних лет, немного уставшего вида (видимо, недавно пришедший с работы), лицом к окну. Он стал частью дороги домой — остановка около университета, торговый центр, рынок, несколько остановок в промзоне, потом начинаются спальные районы — около первых хрущёвок выходит половина автобуса, затем дворец культуры — человек за монитором в тёмной комнате на втором этаже в доме сразу за остановкой — выходит половина оставшегося народа, затем снова промзона, затем гаражи и СТО, строительные и дачные рынки, а там уже и конечная. И завтра, и послезавтра всё то же. …Автобус остановился у остановки «ДК …» (как его? Энергетик? Металлург? Алмаз?), открыл двери, по ногам побежал холодок, в открытую дверь влетела пара снежинок, народ потянулся к выходу. Мой взгляд привычно упал на освещённое голубоватым светом монитора окно на втором этаже. А в этот раз человек в комнате не один, кто-то вошёл к нему. Интересно. В отличие от сидящего за компом, вошедший был освещён слабо, лицо его было едва видно, из-за чего создавалось впечатление, что на лице у него вместо глаз — тёмные провалы. Он начал приближаться к сидящему, двигаясь очень плавно, словно долго тренировался держать при движении корпус и руки неподвижно. Может, танцами увлекался. При этом, видимо, ещё и двигаться умел тихо, потому что от него до сидящего за компом оставалось около метра, но тот словно его не замечал. Или был слишком занят. «Ну же, к тебе пришли, а ты в комп уткнулся», — подумалось мне. При этом никак не удавалось разглядеть склонённого к сидящему лица, хотя подошедший стал ближе к источнику света. Моё внимание привлекла также одежда этого нового человека: какой-то странный принт на футболке, а на шее то ли шарф, то ли спадающие до плеч дреды. Так, переместился ещё ближе, а сидящий по прежнему смотрит в монитор… Напрягая зрение, я пытался рассмотреть лицо подошедшего, и тут он резко поднял голову и посмотрел в мою сторону. Света было теперь достаточно, но и теперь он не мог осветить те тёмные провалы, которые действительно были на месте его глаз. И пропали все иллюзии по поводу оборванного куска верёвки на шее стоящего и лохмотьев на нём. Думаю, читатель, тебе знакомо это чувство, когда словно пригвождает на месте молнией, и по всему телу разливается холодок. Я рефлекторно отвела взгляд от окна, но через пару мгновений снова посмотрела туда. Монитор опять освещал только одного человека, сидящего перед ним, как и многие вечера перед этим. Автобус, набирая скорость, отъезжал от остановки. Тусклые лампочки еле освещали пустой салон. Это что же, все, кроме меня, вышли на «ДК»? Стало как-то зябко и неуютно, пейзаж только усиливал это ощущение: холодный синевато-белый свет фонарей падал на искрящийся снег в промзоне за окном. Захотелось быстрее оказаться дома. Нет, вышли не все, на одном из задних сидений, уронив голову на грудь, дремал парень с общей тетрадкой в руках, свёрнутой в трубочку. До конечной автобус ехал без остановок. Основная мысль в тот вечер была о том, что меньше всего на свете мне хотелось снова увидеть это лицо. Было решено ездить автобусом другого маршрута. Утром следующего дня пришла мысль просто сидеть на другой стороне автобуса. Потом — сидеть там же, где и обычно, но просто завесить окно шторкой. А потом — оставить небольшой кусочек окна незавешенным. Таким образом, любопытство — хотя бы посмотреть, будет ли тот, привычный, человек снова сидеть за компом в привычное время — взяло своё. В конце концов, посмотреть можно краем глаза — светится ли окно, и сколько в комнате фигур. На следующий день, точнее, вечер после того случая, окно пятиэтажки около ДК встретило меня темнотой. После были выходные. В понедельник — снова темнота. Во вторник — окно светилось, мужчина по-прежнему подпирал голову рукой, никого рядом не было. Среда — то же самое. Четверг, пятница. Жизнь снова шла как обычно. Пожалуй, я могу сказать, что со временем мне даже захотелось увидеть ещё раз ту фигуру в окне — то ли чтобы убедиться, что мне не привиделось, то ли чтобы знать, что в мире есть что-то загадочное, непонятное, странное, что заставляет фактом своего существования всколыхнуться мысли и чувства. Хотелось бы мне знать, кто или что это. Не убила бы разгадка ореол таинственности, приобретя, если это возможно, логическое объяснение? Или не лишила бы покоя, будь это объяснение слишком пугающим для человеческого разума?Как бы то ни было, каждый вечер в окне пятиэтажки по-прежнему монитор освещает усталое лицо человека, одиноко сидящего в комнате. И никаких безмолвных посетителей с провалами вместо глаз не возникает за моей спиной по вечерам, как ты, читатель, мог бы предположить после прочтения. Впрочем, я не имею привычки оглядываться.