Офицер из прошлогоСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Лиза – обычная девушка с мраморной бледной кожей и большими голубыми глазами. Жила она в огромной и пыльной Москве в большой квартире, доставшейся по наследству от бабушки. Лиза была юна, но её никогда не увлекали шумные компании и вечеринки в клубах до утра. Она с детства мечтала овладеть актёрским искусством и, когда поступила в театральный университет и переехала в Москву на ПМЖ, то радости её не было предела! Впереди её ждало многообещающее будущее с карьерой актрисы, ведь преподаватели уже на первом курсе заметили девушку и возлагали на неё большие надежды. В тот пасмурный осенний вечер она возвращалась с занятий домой. Ей пришлось припоздниться, так как она участвовала с однокурсниками в одной постановке, а репетиция была муторной и долгой. — Девушка, а девушка! – зычный резкий голос заставил её обернуться, — а не подскажете, который час?На Лизу надвигались два высоких крепких амбала, и их лица искривились в злобной скользкой усмешке. У одного из них что-то блеснуло в правой руке, но Лизе так и не удалось разглядеть. Она тут же сорвалась с места и побежала, не рассматривая дороги. — А ну стой!Девушка, запыхавшись, не переставала бежать. Тонкий чёрный каблук застрял между плит неаккуратной кладки и звучно вырвался из туфли. Лиза упала, порвав новенькие колготки и поцарапав колени в кровь. Она видела, как две большие тени надвигались на неё, а их гулкие шаги были уже совсем близко. Вдруг её глаза неожиданно наткнулись на еле заметный и узкий тёмный поворот. Лиза без промедления поднялась и поковыляла в его сторону, но как только она шагнула в черноту поворота, как поняла, что ноги больше не чувствуют опоры. — Где она? Только что была здесь? Тут же тупик! – проорал в пустоту один из бандитов, подсвечивая перед собой телефоном. — Ловко скачет, кошечка. Забор не такой уж высокий. Пошли. — А если заяву накатает?— Да какая заява, ты дурак? – фыркнул второй. — Думаешь, она сумела разглядеть твою харю в темноте? Вон как улепетывала, дрянь. Тем временем Лиза очнулась от нестерпимого холода и громких хлопков вперемешку с мужскими голосами. — Один, два… Приготовились! – девушку оглушил очередной, невыносимый для слуха хлопок, похожий на взрыв, — пли!— Что это? – Лиза выпучила глаза и перевернулась, увязнув в снегу, — что это, чёрт возьми, такое?Она резко вскочила и тут же снова упала на холодный снег. В глазах потемнело, и голова закружилась, не давая встать на ноги. — Оружие наизготовку! Один, два… — плечистый офицер гордо маршировал на белом ухоженном скакуне и отдавал команды учащимся, но внезапно шорох в кустах отвлек его от задачи. – Отставить!Он резво спрыгнул с коня и пошёл по направлению к кустам. Взору его предстала юная особа в рваной одежде и странной юбке до колена. — Сударыня, кто вы? – офицер кинулся поднимать девушку, стараясь не смотреть на оголённые израненные ноги. — Что случилось, как вы оказались здесь? Объяснитесь!Лиза уже почти не чувствовала ног и постепенно теряла сознание, но всё же воспалённым мозгом хотела понять, что происходит. Она устало откинула голову на руки офицера и улыбнулась, пытаясь играть. — А кто вы, сударь? – вяло без смысла спросила она, так же улыбаясь, — вы мой спаситель? Вы знаете, за мной только что гнались два придурка. Наверное, у меня пропал сотовый. Вы не могли бы вызвать скорую? Снег так выпал неожиданно. Лиза безвольно повисла на руках у офицера, только длинные ресницы едва дёргались. Лиза – обычная девушка с мраморной бледной кожей и большими голубыми глазами. Жила она в огромной и пыльной Москве в большой квартире, доставшейся по наследству от бабушки. Лиза была юна, но её никогда не увлекали шумные компании и вечеринки в клубах до утра. Она с детства мечтала овладеть актёрским искусством и, когда поступила в театральный университет и переехала в Москву на ПМЖ, то радости её не было предела! Впереди её ждало многообещающее будущее с карьерой актрисы, ведь преподаватели уже на первом курсе заметили девушку и возлагали на неё большие надежды. В тот пасмурный осенний вечер она возвращалась с занятий домой. Ей пришлось припоздниться, так как она участвовала с однокурсниками в одной постановке, а репетиция была муторной и долгой. — Девушка, а девушка! – зычный резкий голос заставил её обернуться, — а не подскажете, который час?На Лизу надвигались два высоких крепких амбала, и их лица искривились в злобной скользкой усмешке. У одного из них что-то блеснуло в правой руке, но Лизе так и не удалось разглядеть. Она тут же сорвалась с места и побежала, не рассматривая дороги. — А ну стой!Девушка, запыхавшись, не переставала бежать. Тонкий чёрный каблук застрял между плит неаккуратной кладки и звучно вырвался из туфли. Лиза упала, порвав новенькие колготки и поцарапав колени в кровь. Она видела, как две большие тени надвигались на неё, а их гулкие шаги были уже совсем близко. Вдруг её глаза неожиданно наткнулись на еле заметный и узкий тёмный поворот. Лиза без промедления поднялась и поковыляла в его сторону, но как только она шагнула в черноту поворота, как поняла, что ноги больше не чувствуют опоры. — Где она? Только что была здесь? Тут же тупик! – проорал в пустоту один из бандитов, подсвечивая перед собой телефоном. — Ловко скачет, кошечка. Забор не такой уж высокий. Пошли. — А если заяву накатает?— Да какая заява, ты дурак? – фыркнул второй. — Думаешь, она сумела разглядеть твою харю в темноте? Вон как улепетывала, дрянь. Тем временем Лиза очнулась от нестерпимого холода и громких хлопков вперемешку с мужскими голосами. — Один, два… Приготовились! – девушку оглушил очередной, невыносимый для слуха хлопок, похожий на взрыв, — пли!— Что это? – Лиза выпучила глаза и перевернулась, увязнув в снегу, — что это, чёрт возьми, такое?Она резко вскочила и тут же снова упала на холодный снег. В глазах потемнело, и голова закружилась, не давая встать на ноги. — Оружие наизготовку! Один, два… — плечистый офицер гордо маршировал на белом ухоженном скакуне и отдавал команды учащимся, но внезапно шорох в кустах отвлек его от задачи. – Отставить!Он резво спрыгнул с коня и пошёл по направлению к кустам. Взору его предстала юная особа в рваной одежде и странной юбке до колена. — Сударыня, кто вы? – офицер кинулся поднимать девушку, стараясь не смотреть на оголённые израненные ноги. — Что случилось, как вы оказались здесь? Объяснитесь!Лиза уже почти не чувствовала ног и постепенно теряла сознание, но всё же воспалённым мозгом хотела понять, что происходит. Она устало откинула голову на руки офицера и улыбнулась, пытаясь играть. — А кто вы, сударь? – вяло без смысла спросила она, так же улыбаясь, — вы мой спаситель? Вы знаете, за мной только что гнались два придурка. Наверное, у меня пропал сотовый. Вы не могли бы вызвать скорую? Снег так выпал неожиданно. Лиза безвольно повисла на руках у офицера, только длинные ресницы едва дёргались. Маленький рот открылся, а тонкие алые губы вмиг побелели. — Сотовый? Кто гнался? Сударыня! – мужчина осторожно потряс Лизу за плечи, но поняв, что это бесполезно, мигом взял её на руки и, торопясь, вышел из заснеженных кустов. — Господин офицер! Разрешите продолжить учения! – вылетел ему навстречу запыхавшийся парнишка, — а что…— Коня мне! Да побыстрей! Вынужден отлучиться! – рявкнул офицер, — передай, что по делу срочному, к вечеру уже вернусь. Об остальном ни слова! Коня!Он мчал к своему дому закоулками и безлюдными дорогами, крепко прижимая девушку к себе. Глаза устало и взволнованно смотрели вперёд. Кто же она такая? Какие-то соты…Торговка? И наряд такой вызывающий. А может… Ну нет, такого просто не могло случиться. Нет. В маленькое оконце забрезжил нежный зимний рассвет. В большом резном камине весело потрескивал алый тёплый огонек, а на маленьком столике стоял фарфоровый чайничек и две фигурных кружечки с блюдцами, от которых шёл пар ароматного терпкого чая. Лиза проснулась от травяных запахов и сладко потянулась, но тут же вскочила. В сознание постепенно стали врываться обрывки воспоминаний случившегося. Она медленно оглянулась, не узнавая в доме ничего знакомого. Лиза изо всех старалась успокоиться и привести все мысли в порядок, но у неё никак не получалось. Её тонкая изящная ручка потянулась к маленькому столику с чаем в надежде, что хотя бы так спокойствие вернется. — Любите китайский чай? – Лизина рука дёрнулась, так и не дотянувшись до заветного блюдца, — к сожалению, его у меня осталось не так много, но для вас… Пожалуйста. Пробуйте, не стесняйтесь. В комнату вошёл тот самый офицер, который подобрал её с холодного снега. Она узнала его, и его костюм показался ей смешным. Почти такой же висел в костюмерной её университета. — Честно говоря, я не понимаю, что сейчас происходит, — начала Лиза, аккуратно беря чай и поднося горячую кружку к губам, — я пытаюсь восстановить цепочку событий, но такое чувство, что я либо схожу сума, либо я переутомилась на репетициях. Скажите, я всё ещё на ней?— Я не понимаю, о чём вы, — начал мужчина, присаживаясь на большое затёртое кресло, — какие репетиции? Вы актриса или же поёте, играете?— Ещё нет, — Лиза опустила глаза, но изумленно откинулась, возвращая недопитый чай на столик, — мне нужно позвонить маме!— Я вас всё же никак не пойму…— Наверное, мне это снится. Простите за беспокойство, но мне надо идти, я только вот маме позвоню. Лиза заковырялась в лежащей рядом сумке, доставая телефон. Офицер настороженно и удивлённо наблюдал, выжидая и не решаясь вмешаться. — Что же это… Сети нет!— Что это за странная штука у вас? – напряжённо спросил мужчина, вставая. — Телефон… Ну вы удивляете меня или вы издеваетесь надо мной?— Откуда вы, мадам? – уже грозно спросил он у Лизы, не сводя с неё глаз, — признайтесь же! Что вам нужно в нашем городе? Вы ведь не отсюда?— Отойдите от меня! – Лиза взизгнула. Телефон выпал на пол и треснул, ударившись о резной столик. – Я буду звать на помощь! Помогите!Она рывком выскочила с постели и попыталась бежать, но мужчина одной рукой перехватил её и усадил обратно. — Скажите мне честно, кто вы, и я отпущу вас, — смягчив тон, попросил он Лизу. — Сначала вы мне скажите, кто вы? И зачем вы привели меня сюда? Вы не имеете права держать меня!— Успокойтесь. Я Михаил и я офицер лейб-гвардии. У меня трудные учения, и из-за вас я вынужден был отлучиться, вот уже скоро мне нужно возвращаться…— Постойте! — перебила его Лиза. Губы её задрожали, а руки затряслись. — Какой офицер? Какой лейб-гвардии?Она лихорадочно стала глазами снова искать хоть что-то знакомое, но взгляд её поймал лишь большой красивый календарь. «ЯнварЪ. 1906. »— А что это у вас календарь старый такой?— Вовсе нет, — ответил Михаил, — на днях подарили, после празднований. Ручная роспись, самая лучшая бумага. Это дорогой подарок для меня. Лиза зажмурила глаза и упёрлась ладонью Михаилу в грудь, пытаясь отстраниться. Горячие слёзы побежали по побледневшим щекам. — А если я скажу вам, что я Лиза, просто Лиза? Что, если мой календарь идёт впереди вашего на 110 лет? Это что-то изменит? Вы, наверное, посадите меня в тюрьму, будете допрашивать…Михаил лишь шумно вздохнул, уставившись на осколки разбившегося телефона и нахмурил густые брови. Всё было запутано и странно, и как дальше быть, никто не знал. Ни служебная записка о болезни родственницы брата, ни большой росписной календарь 1906 года не смогут решить той проблемы, которая так неожиданно нависла над офицером. — Поверьте мне, Михаил, мой танец будет очень нелепым, — смущалась Лиза, опуская руки на подол длинного блестящего платья с мелкими и узорчатыми кружевами, — я вынуждена признаться, что танцевать я не умею.

— Ничего страшного, — улыбнулся он, приглашая её в зал, где уже кружились пары под огромными позолоченными люстрами. Лиза нерешительно протянула Михаилу руку и робко шагнула вслед за ним. — Улыбнитесь. Вы очень прелестны. Особенно в платье моей матушки, — офицер лёгким движением развернулся и ухватил Лизу за талию, — не бойтесь. Просто не спеша идите за мной. Девушка кивнула и сделала первый неловкий шажок. Волна чистой переливистой музыки подхватила их и закружила по огромному блистающему залу, заставив толпу расступиться. — Вот видите, — Михаил не сводил с Лизы глаз, — всё получается прекрасно. Лиза улыбнулась, сердце трепетало. Где-то внутри душа желала, чтобы этот танец никогда не заканчивался, но тяжёлый груз мечты о доме не давал полностью насладиться. — Вы снова печальны, — Михаил заметил мимолетную грусть на лице девушки, — что вас волнует?— Ничего. Просто музыка заканчивается. Его рука сжала её хрупкую талию. Он снова посмотрел девушке в глаза, и Лиза, покраснев, опустила глаза. Вечером, после бала и красивой музыки Лиза пила чай и всё думала, как начать этот разговор. С момента их случайной встречи прошёл целый год. Театральные навыки, знание речевого этикета и истории помогли ей освоиться в чужом времени. Хоть это и была Россия, но Россия эта была Царской. Тяжёлые времена переворотов и революций ждали её впереди, но об этом знала только Лиза. Ещё она знала о чувствах Михаила и о том, что сама уже так неравнодушна к нему, но боль в сердце с каждым днем рвала её на части. Она тосковала по своему дому, друзьям и родным. Михаил обещал ей помочь вернуться, но теперь молчит об этом и понятно почему. — Вижу, что чай вам полюбился, — Михаил вошёл в гостиную, потирая замёрзшие руки, — сейчас отогреюсь и тоже отпробую с вами. Извольте. Он подул на свои покрасневшие руки, затем осторожно присел напротив Лизы и взял её руки в свои. — Но согреться могу только от ваших рук, Елизавета. — Ну что же вы… — Лиза снова раскраснелась и опустила глаза. Сердце вновь пташкой забилось в груди, а мысли спутались в узлы, не давая сосредоточиться на предстоящем разговоре. – Так же вы держите меня, словно я супруга ваша. Михаил кашлянул, ослабил руки, но тут же их снова сжал и улыбнулся широкой улыбкой. — Помилуйте, сударыня, для вас я очень стар! Ведь говорили вы, помнится, что в вашем веке такое и немодно. — Тридцать лет ещё не старость, а если так, то и я уж бабушкой слыву. Коли так, то и шесть лет разницы между нами – не так уж много. — Правда? – Михаил привстал, беря Лизу за руку и подтягивая к себе, — тогда не устала ли бабушка после бала утомительного и не желает ли потанцевать со стариканом?Лиза улыбнулась, но потом замялась, отпрянула назад и опустила глаза. — Михаил, я хочу поговорить. — О чём же?— Прошёл ровно год, и вы не сдерживаете своих обещаний. Право, мужчины и через сто лет не меняются. Всё те же…Михаил промолчал, не зная, что сказать в ответ, но потом подошёл ближе к Лизе и прошептал, едва коснувшись завитков русых волос:— Я бы сдержал, если бы…— Если бы что?Лиза застыла в напряжении, ожидая ответа. Михаил нежным движением пальцев коснулся щеки девушки и тихо сказал:— Если бы вас не полюбил…Как раскат грома в тишине, прозвучали эти слова. Девушку окатило невидимой холодной волной и бросило в дрожь. Она догадывалась, она знала, но слова, сказанные прямо в лоб, бьют точно в сердце. Лиза, не помня себя, вырвалась и бросилась в большой зал с камином. Свежевыкрашенные створки окон поблескивали от высоких уличных фонарей. За окном крупными мягкими хлопьями падал снег и бесшумно ложился на землю. Лиза всё смотрела на бьющиеся о стекло снежинки и напряжённо вслушивалась в гулкую тишину зала. Знакомые шаги за спиной то раздавались вновь, то утихали. Он так и не решался подойти, а она не решалась начать разговор. — Елизавета, прошу вас, — высокая статная фигура всё же вышла из тени. Тёплые шершавые ладони едва коснулись оголённых плеч. Лиза вздрогнула, — прошу вас, останьтесь…Она не решилась обернуться и сдёрнуть его руки, она лишь только зажмурилась и сглотнула стремительно подступавший к горлу ком. Михаил тоже посмотрел на сыпящийся за окном снег и громко выдохнул. Он изо всех сил боролся с неистовым порывом обнять и прижать к себе эту хрупкую юную девушку, которая стала для него всем. — Вы плачете? – Лиза повернула голову, и одна маленькая слезинка обожгла палец Михаила. Он больше не мог держаться и, скользнув руками по Лизиным плечам, притянул её к себе. — Пожалуйста, не плачьте! Если быть вам со мной невыносимо, то возвращайтесь… Но знайте, знайте, Елизавета, что моя жизнь без вас потеряет всякий смысл. — Невыносимо быть не на своём месте, а не с вами, как же не поймете вы! – вскрикнула Лиза и тут же закусила губу. Каждое слово давалось с трудом, а жар в груди разрастался всё сильнее, — у меня тоже есть дом, работа и, в конце концов, своя жизнь! Вы так заботитесь обо мне, и мне неловко всё это говорить, я чувствую в себе вопиющую неблагодарность к вам, однако… Это не моё время, я живу сотню лет после вас, а здесь я просто не смогу! Простите…Лиза вырвалась из объятий Михаила и почувствовала холод. Душа неумолимо требовала вернуться в те уютные руки, рискнуть и оборвать прошлое, но Лиза только нервно передёрнула плечами и медленно зашагала вдоль коридора. — Что же для вас «своё место», Елизавета? Всего лишь время, в котором вы просто привыкли быть?Лиза остановилась, пламя свечей легонько дёрнулось. — Да. Она снова развернулась и зашагала в спальню, уверенно думая о том, что завтра уже увидит родной дом и наконец-то переступит порог родного театрального университета. — И верните, пожалуйста, платье моей матушки на место, — Михаил добела сжал кулаки и со всей силы ударил по столу. — Разумеется, — тихо ответила Лиза, вздрогнув, но так и не остановившись. Хмурый Михаил молча вёл Лизу по тёмному и сырому подвалу, который опускался ещё глубоко вниз. — Мне страшно, — призналась Лиза. — Вам нечего бояться. Скоро вы будете дома. Я сдержу обещание на этот раз. Скоро взору Лизы открылись массивные деревянные двери, которые со скрипом отворились, открывая большой кабинет, доверху набитый пыльными схемами, картами, чертежами и стопками книг. — Что это?— Это лаборатория моего отца. Я не заходил сюда уже много лет, с тех пор, как он трагически погиб, но открыл для вас. Так мой отец занимался разработками машины времени…Девушка прошла вслед за Михаилом, разглядывая тускло освещённый кабинет. — Вы знали, — вдруг остановилась она, нахмурившись. Голос её дрожал. — Вы знали о моём шансе вернуться домой и молчали! Мои родители страдают! Я страдаю! А вы, как же могли так поступить со мной?— Тише. Пожалуйста, тише, — шепнул Михаил, беря Лизу за руку и ведя в тёмный угол кабинета, — ничего уже не вернешь. Я не уверен, что машина работает, я не хотел вас огорчить, дав вам надежду. — Но вы её уже дали, пообещав!— Тише!Он откинул потемневшую от времени, тяжёлую пыльную штору, закашлявшись от налетевшего мусора, и зажёг стоявшие огарки свечей. Бумаги всколыхнулись на массивном столе, пыль завитала в воздухе, как небольшой туман. Тусклый свет свечей озарил большую железную конструкцию с неимоверным количеством разных кнопок с буквами на незнакомом языке. — Ваш отец мог стать великим ученым, — начала Лиза, — почему же вы не пошли по его стопам?— Его не приняли в обществе, — буркнул Михаил, роясь в ворохе бумаг на столе, — его считали сумасшедшим. При всем уважении к отцу я не хотел себе репутации идиота. Да где же этот чертёж? А, вот он! Я надеюсь, что всё заработает. Отец включал только раз. — Почему?— Мать пропала именно так. Вернуть её он не смог. Машина несовершенна. Лиза вздохнула, нервно сложив руки, пока таинственная громада не забарахлила тяжёлым скрежетом. — Но как я попала сюда? Скажите?— Мне это неизвестно, — Михаил вышел из-за вороха бумаги и подошёл к Лизе так близко, что девушка чувствовала его горячее прерывистое дыхание, — я надеюсь, что больше такой… такой беды с вами не приключится. Знайте, я люблю вас. Вы мне нравитесь даже тогда, когда говорите, что думаете и… Позвольте мне сделать дурное. Лиза не успела спросить, как Михаил притянул её к себе, и его горячие губы коснулись её губ. Девушка не смогла сопротивляться, голова закружилась, а ноги обмякли и подкосились. — А теперь идите. Будьте счастливы, Елизавета, и простите меня. Он отпустил девушку, мягко подтолкнул её к машине и опустил массивный ржавый рычаг. Кабинет дрогнул, пол загудел, и всё озарилось ярким сияющим светом. Девушка вскрикнула, а Михаил прикрыл на мгновение ослеплённые глаза рукой. Через считаные секунды всё исчезло, и Лиза тоже. Михаил молча уставился на потухшую железяку, потом, сжав кулаки, развернулся к столу и с громким рыком снёс с него весь ворох бумаг и кипы книг. — Так быть не должно, — рявкнул он, упёршись руками об стол и опустив голову, — я найду вас. Я найду. — Да, я бы сейчас не отказалась погулять с каким-нибудь офицером, покутить на балах, — крутилась возле зеркала Лизина одногруппница в красивом кружевном платье. Через полчаса им пора выходить на сцену, — они там знай только что развлекались. Во такая жизнь была бы по мне!— И откуда у тебя такие познания о жизни столетней давности, — хмыкнула Лиза, смотря в пустоту бессмысленным взглядом. Всё же платье матери Михаила смотрелось на ней куда лучше, чем это страшное зелёное платье с грязными бантами. — Ведь балы были не так часты, и офицеры были не так богаты, чтобы ездить на них каждый день. Так откуда такая уверенность?— Книги надо читать! – скривилась девушка в ответ Лизе, — там всё написано. — Ах, ну да! Я такая глупая, не представляешь. Двухчасовая постановка показалась Лизе сущим адом. Ей хотелось быстрей сбежать от этой фальши и наигранности. Всё теперь казалось ей не тем. Пары стали неинтересными, а университет — каторгой. Каждый раз на лекциях, на репетициях, на спектаклях перед ней мелькало одно и то же лицо, один и тот же тёплый взгляд из-под густых бровей, а воспоминания о тёплых шершавых руках и вовсе заставляли забыться. Одни только беседы с любимой матерью спасали Лизу от тяжёлых мыслей. Она не могла нарадоваться родному голосу и не могла представить, что бы было, если бы она потеряла дорого ей человека насовсем. Хотя… Одного она уже и так потеряла. Навсегда. Лиза сменила маршрут возвращения домой, но теперь этим вечером она неожиданно для себя решила вернуться к тому закоулку. Её не пугали не амбалы, не темнота узких и грязных улиц. Она с уверенностью шла к тому злополучному месту. Вдали мелькнул тот самый узкий закоулок. Сердце Лизы гулко забилось, и она резво юркнула туда, но наткнулась лишь на грязные изрисованные стены. — Ну, конечно, наивная, — тоскливо шепнула себе Лиза, — свой шанс ты уже упустила!Холодные капли дождя упали на пушистую копну волос, звучно пробежались по куртке, стекая по сжатым кулакам и падая на ещё сухую землю. — Вы непомерно упрямы, Елизавета, и это вас даже очень красит. Вы всё так же прекрасны, пусть даже и в таком чудном наряде!Лиза подняла голову и выдохнула. Перед ней, отделившись от стены, стояла до боли знакомая фигура. Такой родной и непозабытый голос коснулся уха и проник в самое сердце. — Михаил?