Одиннадцать вечераСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Редкие звезды, помаргивая, смотрели вниз, на город, вступающий в ночь, будто бы сквозь закопченное стекло. Ветер пытался научить летать дырявый трехрублевый пакет. Получалось неважно…Иногда по дороге проносились машины, обдавая галогенным светом щуплую девушку, бредущую по узкому тротуару. Одну руку девушка сунула в карман, другой придерживала куртейку на груди, чтобы не очень дуло. Молния на куртке давно была сломана. Девушке хотелось оказаться в тепле. Неподалеку, на фасаде одного из домов, светилась вывеска «Шоколадницы». Может, удастся раскрутить кого-нибудь хоть на чашку шоколада…Но там не настолько темно, чтобы скрыть уродливый шрам, оставленный на ее щеке палкой с гвоздями. Взгляд девушки скользнул в проулок меж кирпичных стен — и споткнулся о большую серо-зеленую сумку. Сумка стояла в подсохшей луже рядом с мусорными баками. Обычная сумка, в которую можно запихнуть одежды на пару дней и еще чего-нибудь. Наверное, никто не оставил бы ее в таком месте, если бы она была ему нужна…Ксёна, присев над сумкой, осторожно потянула молнию. Внутри были пара чистых белых футболок, свернутые валиком джинсы, несколько разномастных носков и книжка в мягкой обложке. Командировочный какой обронил… Ксёна, не думая, сунула книжку за пазуху и расстегнула карман сумки…Когда на ее плечо легла чья-то рука, Ксёна взвизгнула и, метнувшись вперед, вписалась макушкой в железный бок мусорника. В голове загудело. Девушка развернулась и, неловко приподнявшись на локтях, вытаращила глаза. Над ней стояла мышь в прозрачном дождевике. Вернее, человек в маске мыши. Под дождевиком был черный халат, как у учителя труда. Ксёна хихикнула:— Офигеть костюм… Возьми меня с собой, а? Там, наверное, весело… — и заткнулась. В правой руке человек держал обрезок металлической трубы с четверной гребенкой острых шипов. Человек упал на колени. Его левая рука схватилась за древко стрелы с желтым оперением, торчавшей из его живота. По белой футболке — такой же, как те, что лежали в сумке, — расплывалось красное пятно. Металлическая труба глухо стукнула об асфальт. Человек стянул с себя жесткую маску. Под ней оказалось невыразительное, чуть обрюзгшее лицо. Набрякшие под глазами мешки, щетина на щеках и под подбородком. Несколько шрамов, придававших мужественности. Ей бы так. — Больно? — спросила Ксёна глупо. Он протянул ей маску. Раздался громкий топот. По улице кто-то бежал. Может быть, сюда. Мужчина, улыбаясь темными от крови зубами, все еще держал маску на вытянутой руке. Ксёна взяла мышиную голову и заглянула в пустые глазницы. Внутри маски было пугающе темно. Эту пустоту следовало чем-то заполнить…В проулок влетел человекоподобный шкаф в черных брюках, с ярко выделявшимися на фоне белой рубашки ремнями наплечной кобуры. В его руке тускло поблескивал пистолет. — А-а, с-****! — рявкнул он. Носок начищенной, но уже забрызганной чем-то туфли врезался раненому мужчине в спину. Мужчина опрокинулся вперед и перекатился на бок. Шкаф выругался, оцарапавшись о стрелу. Шкафоподобный — Ксёна видела его иногда в клубе неподалеку, — не глядя отвесил девушке плюху и выпустил в раненого четыре пули подряд, приговаривая:— Мразь! Падла! Говнюк! Сволочь! — Он развернулся к Ксёне и заорал: — А ну встала и пошла! — Затем выудил откуда-то совсем уж крошечный для его кулачища телефон и ткнул пару кнопок: — Да! Достал! А как?! Да пошел ты!Ксёна, стоя на коленях, переводила взгляд с орущего шкафа на мертвого мужчину. —…Никто не возьмет?! — орал шкаф. Она утерла разбитые губы. Осторожно поднялась на ноги. Маска мыши оттягивала руку. Шкаф шваркнул телефон об асфальт, потом спохватился и принялся ковыряться в разбитом аппаратике, доставая сим-карту. Когда на него упала тень Ксёны, он обернулся. У железной трубы, которую выронил раненый — убитый — мужчина, один конец был срезан под острым углом. Глаз был большой и квадратный, и промахнуться было трудно. Пустой пистолет несколько раз конвульсивно щелкнул. Ксёна вылетела из проулка, перебежала через дорогу и нырнула во двор. Домой. Там она спрячется. Там не найдут эти…К горлу подступило. Она едва успела.