Один день с вампиромСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Вампиры в большом городе незаметны. Лишь немногим открываются их тайны. Маша – обычная студентка, которой придется против ее воли провести целый день с вампиром. После этого ее жизнь круто изменится. Авторы: Халь Евгения и ИльяСтраница авторов«Иди ко мне! Через огонь и стон чужой горькой крови. Иди!» – Зов раздавался со всех сторон, вкрадчивой змеей оборачивался вокруг горла, холодом вползал в сердце. Алекс подошел к окну, оно зыбко дрожало, словно желе. Казалось, протяни руку, и ладонь пройдет сквозь стекло. Он прижался лбом к окну. Зов манил на мокрую от дождя московскую улицу, в пустоту многометрового провала. Алекс открыл окно, перегнулся через подоконник, глядя в десятиэтажную пропасть – или это она гляделась в него, словно в зеркало? Ноги оторвались от пола, он качнулся вниз. – Шеф, пришла та девушка, которую вы ждали… – секретарша Леночка испуганно замерла, не закончив фразу. Она пять лет работала с Алексом, многое перевидала, но все равно не разучилась пугаться и удивляться. – Дайте мне пять минут, я сам вызову, – он закрыл окно и обессилено опустился в кресло возле стола. Столько лет мучений и тоски! Неужели сегодня все закончится? Нет человека, который устоит перед Зовом вампира. Он становится частью тебя, в нем сладость и свобода, небеса и ад. Но как устоять вампиру, которого зовет человек?Алекс пригладил волосы перед монитором инфракрасной камеры, заменяющей ему зеркало, нажал кнопку селектора:– Лена, пригласи посетительницу войти. Принеси девушке кофе, а мне – как обычно. В кабинет вошла невысокая девушка и нерешительно остановилась возле двери. Алекс приветливо улыбнулся ей и показал на диван. Она села. Он молча разглядывал посетительницу. Чуть вздернутый нос, светлые волосы небрежно забраны в хвостик, серые глаза. Потертые джинсы, незатейливая футболка, поверх нее спортивная, подростковая курточка – естественно и просто. Милая девочка из хорошей семьи: папа – инженер, мама – учительница. «Она совсем не пытается понравиться», – отметил про себя Алекс, любуясь ею. Восемнадцать лет он следил за ней издали, не приближаясь, не обнаруживая себя, хотя ему так хотелось просто быть в ее жизни, неважно в качестве кого. Но он боялся даже подойти близко, опасаясь, что Совет вампиров, считавший ее мертвой, обнаружит, что девушка жива и невредима. Она с любопытством рассматривала роскошную обстановку кабинета: темно-вишневые деревянные панели на стенах, черный стол, диковинные светильники в виде звериных глаз – кабинет напоминал скорее бунгало эксцентричного миллионера, помешанного на готике, нежели офис владельца частного донорского центра крови. Красочные постеры фильмов «Сумерки» и «Интервью с вампиром» смотрелись чужеродно среди всего этого великолепия. Девушка чуть скривила губы, глядя на постеры. Голливудская разлюли-малина была не по вкусу интеллектуальной первокурснице ВГИКа, документалистке, уже успевшей снять несколько короткометражек на острые социальные темы. Лена поставила на стол шефа непрозрачный бокал, целиком вырезанный из черного оникса. Девушке она принесла кофе. – Маша, – прервал молчание Алекс, – надеюсь вы позволите так называть вас? Не люблю церемоний. – Да, конечно. – Я видел ваши конкурсные короткометражки, они мне очень понравились и я решил нанять вас на временную работу, – Алекс отхлебнул из бокала. – Вы снимете для меня документальный фильм «Один день с вампиром». – Документальный? – скорее уточнила, чем спросила Маша. Она кашлянула, пытаясь справиться со смехом, но получалось плохо. Тайные мысли без труда читались на ее лице: деньги бьют в голову не хуже молодого вина, эксцентричный миллионер помешался на готике и вообразил себя вампиром, насмотревшись голливудских сказок о кровососах. Алекс тяжело вздохнул, вышел из-за стола, неспешно прошелся по кабинету. И вдруг ударился об пол, обернувшись летучей мышью. Мышь метнулась к девушке – та вскрикнула, забралась с ногами на диван, закрыв голову руками. Мышь расправила крылья, замерла в воздухе в сантиметре от лица Маши, ощерив острые зубы. Девушка скатилась с дивана, ойкнула, ушибла колено, и чуть прихрамывая, бросилась к двери. Заперто! Она что есть сил дернула ручку, едва не вырвав ее. – Не бойся, не укушу! – раздался сзади вкрадчивый голос. Маша медленно повернулась. Перед ней стоял Алекс. Девушка прижалась спиной к двери и медленно сползла на пол. Алекс подхватил ее на руки. Миг – и она оказалась на диване, а он снова сидел за столом. Маша вдруг рванула ворот футболки, словно почувствовала невыносимую духоту, нащупала серебряную цепочку, сорвала ее с шеи и вытянула перед собой, одновременно сложив крестом указательные пальцы обеих рук. Алекс презрительно фыркнул, глядя на доморощенные средства защиты и насмешливо произнес:– Бесполезно! Помещение защищено от экранирования крестом, серебром, святой водой и прочим. Вампиры в большом городе незаметны. Лишь немногим открываются их тайны. Маша – обычная студентка, которой придется против ее воли провести целый день с вампиром. После этого ее жизнь круто изменится. Авторы: Халь Евгения и ИльяСтраница авторов«Иди ко мне! Через огонь и стон чужой горькой крови. Иди!» – Зов раздавался со всех сторон, вкрадчивой змеей оборачивался вокруг горла, холодом вползал в сердце. Алекс подошел к окну, оно зыбко дрожало, словно желе. Казалось, протяни руку, и ладонь пройдет сквозь стекло. Он прижался лбом к окну. Зов манил на мокрую от дождя московскую улицу, в пустоту многометрового провала. Алекс открыл окно, перегнулся через подоконник, глядя в десятиэтажную пропасть – или это она гляделась в него, словно в зеркало? Ноги оторвались от пола, он качнулся вниз. – Шеф, пришла та девушка, которую вы ждали… – секретарша Леночка испуганно замерла, не закончив фразу. Она пять лет работала с Алексом, многое перевидала, но все равно не разучилась пугаться и удивляться. – Дайте мне пять минут, я сам вызову, – он закрыл окно и обессилено опустился в кресло возле стола. Столько лет мучений и тоски! Неужели сегодня все закончится? Нет человека, который устоит перед Зовом вампира. Он становится частью тебя, в нем сладость и свобода, небеса и ад. Но как устоять вампиру, которого зовет человек?Алекс пригладил волосы перед монитором инфракрасной камеры, заменяющей ему зеркало, нажал кнопку селектора:– Лена, пригласи посетительницу войти. Принеси девушке кофе, а мне – как обычно. В кабинет вошла невысокая девушка и нерешительно остановилась возле двери. Алекс приветливо улыбнулся ей и показал на диван. Она села. Он молча разглядывал посетительницу. Чуть вздернутый нос, светлые волосы небрежно забраны в хвостик, серые глаза. Потертые джинсы, незатейливая футболка, поверх нее спортивная, подростковая курточка – естественно и просто. Милая девочка из хорошей семьи: папа – инженер, мама – учительница. «Она совсем не пытается понравиться», – отметил про себя Алекс, любуясь ею. Восемнадцать лет он следил за ней издали, не приближаясь, не обнаруживая себя, хотя ему так хотелось просто быть в ее жизни, неважно в качестве кого. Но он боялся даже подойти близко, опасаясь, что Совет вампиров, считавший ее мертвой, обнаружит, что девушка жива и невредима. Она с любопытством рассматривала роскошную обстановку кабинета: темно-вишневые деревянные панели на стенах, черный стол, диковинные светильники в виде звериных глаз – кабинет напоминал скорее бунгало эксцентричного миллионера, помешанного на готике, нежели офис владельца частного донорского центра крови. Красочные постеры фильмов «Сумерки» и «Интервью с вампиром» смотрелись чужеродно среди всего этого великолепия. Девушка чуть скривила губы, глядя на постеры. Голливудская разлюли-малина была не по вкусу интеллектуальной первокурснице ВГИКа, документалистке, уже успевшей снять несколько короткометражек на острые социальные темы. Лена поставила на стол шефа непрозрачный бокал, целиком вырезанный из черного оникса. Девушке она принесла кофе. – Маша, – прервал молчание Алекс, – надеюсь вы позволите так называть вас? Не люблю церемоний. – Да, конечно. – Я видел ваши конкурсные короткометражки, они мне очень понравились и я решил нанять вас на временную работу, – Алекс отхлебнул из бокала. – Вы снимете для меня документальный фильм «Один день с вампиром». – Документальный? – скорее уточнила, чем спросила Маша. Она кашлянула, пытаясь справиться со смехом, но получалось плохо. Тайные мысли без труда читались на ее лице: деньги бьют в голову не хуже молодого вина, эксцентричный миллионер помешался на готике и вообразил себя вампиром, насмотревшись голливудских сказок о кровососах. Алекс тяжело вздохнул, вышел из-за стола, неспешно прошелся по кабинету. И вдруг ударился об пол, обернувшись летучей мышью. Мышь метнулась к девушке – та вскрикнула, забралась с ногами на диван, закрыв голову руками. Мышь расправила крылья, замерла в воздухе в сантиметре от лица Маши, ощерив острые зубы. Девушка скатилась с дивана, ойкнула, ушибла колено, и чуть прихрамывая, бросилась к двери. Заперто! Она что есть сил дернула ручку, едва не вырвав ее. – Не бойся, не укушу! – раздался сзади вкрадчивый голос. Маша медленно повернулась. Перед ней стоял Алекс. Девушка прижалась спиной к двери и медленно сползла на пол. Алекс подхватил ее на руки. Миг – и она оказалась на диване, а он снова сидел за столом. Маша вдруг рванула ворот футболки, словно почувствовала невыносимую духоту, нащупала серебряную цепочку, сорвала ее с шеи и вытянула перед собой, одновременно сложив крестом указательные пальцы обеих рук. Алекс презрительно фыркнул, глядя на доморощенные средства защиты и насмешливо произнес:– Бесполезно! Помещение защищено от экранирования крестом, серебром, святой водой и прочим.

Машу бил озноб. Она тяжело дышала, заворожено глядя на Алекса. На вид ему было чуть больше тридцати. Черные гладкие волосы, зачесанные назад, бледное красивое лицо – то, что она приняла за эксцентричность, оказалось обычным вампирским обликом. Алекс взял с блюда на столе гранат, острым ногтем взрезал кожуру. Белые длинные пальцы вонзились в мякоть, раскрыв плод наподобие цветка. Красные зернышки на белой ладони, красные капельки сока в уголках рта – Маша вдруг осознала, что это не нарезка эффектных крупных планов, а реальность. Вампиры существуют! И один из них сидит перед ней. – Вы меня… выпьете? – шепотом спросила Маша. – Мы давно уже не трогаем людей, – Алекс слизнул зернышко граната с ладони, – пьем крыс, коров – на скотобойнях работают сплошь наши люди. А если и пьем человеческую кровь, – он приподнял бокал из черного оникса, словно чокаясь с кем-то невидимым, – то платим за это деньги. Вы приходите в наши частные донорские центры, сдаете столько, сколько хотите – все законно. А еще мы тратим огромное количество денег на создание положительного имиджа, потому что собираемся в ближайшие несколько лет заявить о своем существовании. Все это, – он кивнул на постеры фильмов, – наша работа. Люди должны привыкнуть к тому, что мы похожи на них: так же радуемся, печалимся, плачем и смеемся. – А как же все эти легенды, осиновые колы, нападения по ночам, разрытые могилы?– А как же века инквизиции, костры и охота на ведьм? – парировал Алекс. – Мы все стали цивилизованней и политкорректнее. И люди, и вампиры. Темные и дикие времена закончились. Пора научиться жить вместе. Вот, возьми, – Алекс вытащил из-под стола черную сумку и протянул ее Маше. Девушка поставила сумку на журнальный столик возле дивана, открыла ее и восхищенно присвистнула, вытащив видеокамеру. – Ух, какая! Это же «Nikon» последней модели! Я о такой мечтала! Она мне даже снилась пару раз! – девушка радостно засмеялась, прижав к себе камеру. – Самая лучшая, – скромно сказал Алекс. – Это подарок для тебя, кроме гонорара, разумеется. – Правда? – восхищенно выдохнула она. – Нет, это слишком дорого, я не могу принять такой…– Возражения не принимаются! – перебил ее Алекс. «Тебе еще и не такие подарки полагаются! Если бы ты только знала, как много я тебе не додал!» – мысленно добавил он. – А теперь включи ее, будешь просто ходить за мной и снимать. Ну что, готова?– Да, – Маша направила камеру на Алекса. Она совсем успокоилась, словно всегда знала о существовании вампиров. – Отлично! – Алекс пригладил черные волосы, поправил галстук и сказал:– Здравствуйте! Я – Алекс, мне сто тридцать лет, и я – вампир!Мертвая память оживает только в музыке и танце. Голос скрипки чертит огненный круг, за которым остаются клыкастые чудовища. А внутри круга языки пламени рисуют красивое мужское лицо, бледное, с черными волосами, зачесанными назад. Кто он? Как его зовут? Еще немного – и она вспомнит!– Иди ко мне! Через огонь и стон чужой горькой крови. Иди! – шепотом умоляет Оленька. Только бы скрипач не опустил смычок! Танцевать яростно, танцевать, пока не упадешь! Жиденькие аплодисменты, звонкие монетки падают в скрипичный футляр. – Я устал, Оленька! – шепчет скрипач, – давай передохнем минутку!– Нет, пожалуйста! – Оленька сжимает тонкие руки в умоляющем жесте. – Они вернутся! Эти чудовища. – Иди, поешь, милая, – говорит тетя Маша – буфетчица из скромного кафе-стекляшки в подземном переходе. Крупная, с синими тенями на веках, с белыми крашеными волосами, собранными в высокую башню, оставшуюся неизменной еще со времен цековских спецбуцфетов семидесятых годов, с большими сильными руками – тетя Маша держит всех в узде. Она главный судья подземного перехода. Всех завсегдатаев кафе она считает своими детьми: их у нее много. Спившиеся музыканты, непризнанные гении, честные и оттого бедные юристы – она всех выслушает, накормит, даст денег в долг. Даже смуглые кавказцы торгующие рядом с кафе цветами, не решаются спорить с тетей Машей: побаиваются ее тяжелой руки и уважают за честность и справедливость. Время от времени она выходит из кафе, держа в крупных руках маленькую тарелочку с бутербродами или пирожными и чашку кофе. – Поешь, Оленька, – тетя Маша подзывает «безумную балерину» – как называют ее завсегдатаи кафе, насильно заставляет девушку поесть. – Садысь, дэвачка, – сердобольный кавказец пододвигает балерине пустой ящик. Оленька изящно присаживается на краешек. Светлые, когда-то красивые волосы, собраны под грязной вязаной шапкой, рваная куртка с чужого плеча, серые мужские брюки, тяжелые, слишком большие для нее ботинки. Серые глаза все время смотрят вдаль, словно выискивают кого-то в толпе спешащих к метро людей. – Сколька ей лэт? – тихо спрашивает кавказец у тети Маши. Он здесь новенький и смотрит на Оленьку с интересом. – Никто не знает, – тихо отвечает тетя Маша. – Я здесь лет десять работаю, а она все эти годы танцует, помилуй нас, Господи! – всхлипывает тетя Маша, крестясь. – На вид лет тридцать с небольшим, а в душе – дите дитем. – С дэтства балная, да?– Нормальная она с детства была! Вон мужики проклятущие до чего девушку довели! – тетя Маша еще больше понизила голос. – Говорят, что она балерина бывшая, и какой-то козел – прости меня, Господи! – поматросил да и бросил. Кабы мне кто такое устроил, я бы ему, подлецу, всю рожу расцарапала бы! А она ведь интеллигентная, поплакала да и свихнулась тихонько. У нас здесь есть один умный мужик, писатель, каждое утро кофе пьет – черный, без сахара ему варю – он говорит, что есть такая болезнь психическая. Мания Жизели называется. В честь одной балерины дали этой хвори название. Ее, бедную, как нашу Оленьку, бросили, и она от этого умерла. А наша-то балеринка, хоть и живая, но все равно, что мертвая, – всхлипнула женщина. – Куда пошла? Куда ты, не поевши? – тетя Маша возвысила голос, видя, что Оленька, едва прикоснувшись к еде, вскочила с ящика и побежала на свое место, к стене кафе. – Тетя Маша, я не могу есть! Я сейчас танцую! Вон мой выход объявили! – она сделала грациозное па, вскинув хрупкую ногу в огромном мужском ботинке. Кавказец вытащил из ведра гвоздику и бросил Оленьке. Та поймала, и склонилась в глубоком реверансе. – Ты смотри мне! – прошипела тетя Маша. – Увижу, что тронешь ее – два раза замахнусь, один раз не промахнусь! – она выразительно помахала крупным кулаком перед носом кавказца. – Зачэм так говоришь? – обиделся он. – Я же от всэго сэрдца!– Знаем мы, где у вас, кобелей, сердце, – проворочала тетя Маша. – В штанах шевельнется – в сердце отзовется!Вишневый «Lexus» остановился возле элитной клиники эстетической красоты «Вечная молодость». Охранник возле входа шутливо отдал честь Алексу, скользнул взглядом по Маше. – Девушка со мной, – сказал Алекс. – Как скажете, босс, – ухмыльнулся парень, глядя в объектив камеры. Алекс быстрым шагом пересек приемную, обставленную роскошной антикварной мебелью. На маленьком диване скучала высокая блондинка в леопардовом пальто. Она лениво перелистывала красочный журнал. Йоркширский терьер с леопардовым бантиком на голове сорвался с ее колен и бросился к Алексу, норовя вцепиться ему в ногу. – Собаки нас не любят, – сказал Алекс и зашипел на терьера. Собака с визгом бросилась к хозяйке, та подхватила ее на руки. – Как не стыдно пугать собаку! – взвизгнула блондинка. – Прекратите снимать! – она закрыла лицо рукавом. – Я вас по судам затаскаю! Немедленно выключите камеру!– Это, случайно, не жена мэра города? – шепотом спросила Маша Алекса. – Она самая, – улыбнулся он. – Нам сюда. Алекс открыл дверь из черного дерева. – Знакомься: владелец самой крутой в Москве клиники красоты и мой старый друг Виктор!Из-за стола, уставленного пробирками, поднялся высокий бледный мужчина. – Ты что мне клиенток пугаешь? – Виктор похлопал Алекса по плечу. – Они тут все шифруются: мол, никакой пластики и омолаживающих процедур, естественная красота, от бабушки по дедушкиной линии досталась в наследство, – Виктор хохотнул, – а ты с включенной камерой разгуливаешь, компромат собираешь. – Здравствуйте! – Маша на миг оторвалась от камеры. – День добрый, красавица! – Виктор галантно склонился над Машиной рукой. – С чем пожаловал? – Виктор вернулся к столу, взял пустую пробирку, полоснул острым ногтем по подушечке большого пальца и выдавил пару капель крови в пробирку. – Ты хоть успеваешь восстанавливаться? – обеспокоенно спросил Алекс. – Выглядишь не ахти: бледный даже для вампира. – Тот еще вопросик: кто из нас вампир, – сказал Виктор, глядя в камеру. – Клиентки прут косяком, все хотят вечной молодости, их много, я – один. – Вампирская кровь обладает омолаживающим эффектом, – объяснил Алекс. – Пару капель на стакан вина – и двадцати лет как не бывало. Кожа разглаживается, морщины исчезают, сил прибавляется, хоть всю ночь пляши. – А они знают, что вы им даете выпить? – спросила Маша. – Нет, конечно! – ответил Виктор. – Я им тут байки рассказываю о старинном тибетском рецепте, который был выкраден воинами ниндзя для китайского императора и записан личным императорским лекарем, который, к счастью, был моим прапрадедушкой. Поэтому единственный и эксклюзивный владелец рецепта – это я. Всех остальных давно перебили, – Виктор выдавил в другую пробирку еще несколько капель крови. – Получается, что люди много лет пользуются вампирскими рецептами и никто ни о чем не догадывается? – Маша медленно пошла вдоль полок, снимая многочисленные баночки и скляночки.

– Ты даже не представляешь, девочка, как много нашего, исконно вампирского, мы успели внедрить! – гордо сказал Виктор. – Особенно в области рекламы: «Имидж – ничто, жажда – все! Не дай себе засохнуть!» Ты только вслушайся в текст: это же типичный вампирский слоган!– Вот это да! – рассмеялась Маша. – Разве вампиры настолько любят газированные напитки, чтобы их рекламировать?– Нет, – Виктор рассмеялся в ответ. – Это вы, люди, слышите слоган и покупаете всякую гадость. А там еще была скрытая реклама на ультразвуке, который воспринимают только наши, с адресами и контактными телефонами сети донорских центров крови. – Пойдем, пошепчемся, правнук китайского лекаря, – улыбнулся Алекс и обернулся черной летучей мышью. – Ну, пойдем, – Виктор обернулся коричневой мышью и взмыл вслед за другом под потолок. Летучие мыши закружились по комнате, поднимая ветер мощными крыльями. Маша направила объектив камеры вверх. Светлые волосы девушки развевались на ветру. – Ты ее привел, значит, все-таки собрался уходить? – спросил Виктор. – Да, сегодня. Присмотришь за ней, ладно? Ты – единственный, кому я могу доверять. – А если Совет вампиров вас все-таки вычислит?– Им сейчас не до нас! Они объединяют все кланы перед тем, как официально выйти к людям. Носферату, как всегда упрямятся, Горгульи торгуются, Треми угрожают. Сейчас самый лучший момент – другого не будет. Кроме того, представь себе этот антипиар: вампиры уничтожают бедных влюбленных! А как же разговоры о равных правах? А проблема межрасовых браков, которая появится, как только мы выйдем из подполья? Нет, они не разрушат собственными руками то, что создавали долгие годы! Времена изменились. Сложись такая ситуация сегодня, а не восемнадцать лет назад, и ничего бы не было. – Как знаешь, – Виктор сделал круг над головой Маши и оскалился в объектив камеры. – Присмотри за девочкой, – попросил Алекс. – Мог бы и не напоминать, не в первый раз, – Виктор ударился об пол и превратился в человека. Алекс последовал его примеру. Они вышли из клиники. Маша направилась было к машине. – Нет, – покачал головой Алекс. – Пройдемся пешком, здесь недалеко. Они спустились в подземный переход. – Поедем на метро? – спросила Маша. Прохожие расступались перед ней, завидев включенную камеру. – Нет… просто нужно повидать одну старую знакомую, – хрипло ответил Алекс после паузы. Подземный переход, вечер, возле маленького кафе вкусно пахнет пережаренном кофе. Играет уличный скрипач, рядом с ним танцует маленькая, хрупкая женщина-подросток в нелепой вязаной шапке. Суетливые прохожие бросают мелкие монетки в скрипичный футляр. Алекс прислоняется к столбу, и, не отрываясь, смотрит на танцовщицу. – Снимай ее, – шепчет он Маше. И девушка вдруг обращает внимание, что он еще больше побледнел. – Я снимаю, – отвечает она. – Нет, не так! – он вдруг становится раздражительным, нервно поправляет воротник. – Подойди ближе и снимай. А когда я скажу – задержи дыхание. – Хорошо, – растерянно отвечает Маша. Она ничего не понимает, но предпочитает не спорить. Маша подходит совсем близко к танцовщице – та улыбаясь, кружится перед камерой. И вдруг рядом мелькнула молния. Никто ничего не успел понять. – Задержи дыхание! – послышалось над самым ухом. Маша послушно задержала. И в ту же секунду Алекс подхватил ее вместе с танцовщицей, взмыл под потолок и полетел к выходу из подземного перехода. Крики, свист ветра в ушах – Маша крепко прижала к себе камеру и зажмурилась. Ей показалось, что прошло всего несколько секунд, прежде чем ноги вдруг коснулись чего-то твердого. – Можешь открыть глаза, – раздался голос Алекса. Они втроем стояли на крыше высотного здания. Танцовщица, в отличие от Маши, совершенно не испугалась. – Я лечу! Лечу! – она кружилась по крыше. Маша проверила «Nikon» – чудо заграничной техники не подвело: камера исправно продолжала снимать даже во время полета. – Оленька, – Алекс подошел к танцовщице. – Посмотри на меня!Серые глаза на миг задержались на его лице, в них сквозила обычная безмятежность. – Они объявили мой выход! – пропела она, кружась. – Кто она? – спросила Маша. Алекс подошел к ней и вкрадчиво прошептал в объектив:– Все истории когда-нибудь заканчиваются, – он взял Машу за руку и кольнул палец острым ногтем. Маша вскрикнула, попыталась вырваться, но он держал крепко. Ловким жестом извлек из кармана черного плаща крошечную золотую бутылочку и выдавил в нее немного крови. – Вы же обещали! – выкрикнула Маша. – Прости меня, девочка! Это не то, что ты думаешь. Твоя кровь – это единственное на свете противоядие.

– От чего?– От заклятья безумия. Алекс отпустил Машу, она попятилась, оскользнувшись, упала на спину и села, поджав под себя ноги. «От вампира не убежать!» – прочитал Алекс в ее испуганных глазах. Он присел рядом с ней, осторожно обнял за плечи, прижал к себе. – Не бойся! Клянусь, что больше не трону тебя!Он чувствовал сумасшедший пульс, шепот крови под тонкой кожей. Крови, которая наполовину была его собственной. Восемнадцать лет он мечтал о том, чтобы обнять ее. Восемнадцать лет… он помнил тот вечер в малейших подробностях…… Огромный зал Совета вампиров. Разноцветные троны стоят полукругом, на каждом из них восседает старейшина клана. Возле стен – разъяренные члены Совета рангом помельче. Посередине зала – Алекс, Оля и Виктор. Крики, рык, оскалены клыки, выпущены острые когти. – Он нарушил Закон! – Моника Треми черной пантерой мечется по залу. – Смерть предателю! – Сол Горгулья отвратительной химерой срывается с трона и застывает в воздухе в шаге от Оли. – Соблазн велик, конечно, спору нет, – томно протягивает Носферату – представитель самого уродливого вампирского клана. – По некоторым причинам мы, Носферату – самые тонкие ценители красоты. Я понимаю тебя, Алекс, она – красивая, юная балерина. В семнадцать лет кровь смертных так сладка и горяча! Но она…– Она – человек! – черная пантера Треми двумя движениями мощных лап отбрасывает в сторону Алекса и Виктора, и, оскалив пасть, застывает перед Олей. – Угомонись, Моника! – в руках Носферату вдруг появляется черный хлыст. Не вставая с трона, он бьет пантеру – та отпрыгивает в сторону, и, скуля, ложится возле стены. – Я никому ничего не скажу! Обещаю, что не выдам вашу тайну, – умоляюще произносит Ольга, протягивая руки к старейшинам кланов на тронах. – Все люди – лгуны! – брезгливо морщится химера-Горгулья, складывая крылья. – Они всегда обещают молчать, а у самих за пазухой припрятан осиновый кол и гадкое серебро!– Мы не можем полагаться на клятву человека, – Носферату разглядывает перстни на руках. – Не можем! Особенно сейчас, когда охотники повсюду рыщут, – галдят вампиры. – Поэтому, – Носферату чуть приподнимается с трона, и вдруг оказывается рядом с Ольгой, – мы приняли решение отобрать у тебя память, но сохранить жизнь. – Нет! – Алекс бросается к Ольге, но вампиры набрасываются на него со всех сторон. – Пожалуйста, не нужно! – просит Виктор. – Ей все равно никто не поверит. Подумают, что она – дурочка, городская сумасшедшая, для людей мы не существуем. – Не для всех! – мощный рык Носферату разносится по залу и наступает тишина. – Для охотников с осиновыми колами и серебряными пулями мы – не легенда! Городская сумасшедшая…, – гримаса улыбки искажает отвратительное лицо, – а это хорошая мысль!Носферату протягивает руку назад, услужливый Ассамит из клана воинов и рабов, вкладывает ему в руку золотой бокал. – Кровь новообращенного вампира, еще не вкусившего от чужой плоти, смешанная с прахом вампира, умершего от старости – напиток забвенья, – Носферату резко запрокидывает голову Ольги и вливает темный напиток из кубка ей в рот. – Я завидую тем, кто живет без памяти. – Он заглядывает в серые глаза Ольги, которые на миг закрываются. Носферату кладет девушку на пол. Алекс бросается к ней, приподнимает, кладет голову Оли к себе на колени. Серые глаза открываются, бессмысленно смотрят на него. «В них больше нет тебя, – думает Алекс, вдыхая запах ее волос, – в них больше нет…»– Не все еще потеряно, – едва слышно шепчет Виктор, склонившись над Ольгой вместе с Алексом. – Главное, что они так и не узнали о вашей дочери. Волосы Маши… они пахнут так же, как Олюшкины. «Не привыкай к ней! – говорит сам себе Алекс, – не привыкай перед тем, как уйдешь! Через несколько лет ты вернешься к ней, вы вернетесь вместе с Олюшкой, но не сейчас! Уходи!»Он с трудом оторвался от Маши. В кармане лежала маленькая бутылочка с противоядием против заклятья: нескольких капель крови ребенка, родившегося от союза вампира и человека. – Мы уходим! – хрипло сказал Алекс. – Прощай!– Подождите! – Маша вскочила на ноги. – Я только сейчас как следует рассмотрела ее лицо. Она… она похожа на меня, словно сестра! Кто она? И кто вы?Алекс подхватил Ольгу одной рукой и медленно взлетел. – Вы не можете оставить мои вопросы без ответов! – отчаянно выкрикнула Маша. – Я оставляю тебе фильм. Документальный фильм о твоих родителях!