NuPogodi SuicideСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Еще одна статья про проклятый мультик от Союзмультфильм. Вот что в нем говорится:«Я старый, уже пожилой человек. Зовут меня Арбеков Владимир Григорьевич. Мне 72 года. Вы может решить, что я уже выжил из ума, впал в маразм. Но всё, что я сейчас напишу, происходило на самом деле. Рисовать мультики я стал в 47 лет, на Союзмультфильме. Приходилось работать и над «Ну, погоди», о котором пойдёт сейчас речь. Всего я успел нарисовать две серии, а хотелось больше. Поэтому, когда на юбилей сериала меня пригласили на рисовку, я тут же согласился. Эта должна была стать та самая, юбилейная серия, которая бы положила начало длинному мультсериалу. Но не сложилось. Выпустили только две серии, а потом группу распустили, и была на это причина. Обычно после того, как серия нарисована и собрана, вся творческая группа собирается в небольшой комнате, чтобы провести финальный просмотр. Так поступили и на этот раз. Сценарист, Александр Курляндский, пообещал, что серия будет немного страшной - как раз в духе наших дней (а на дворе был 93-й год). Поэтому когда мы увидели название «Смерть Волка в полночь», мы решили, что это не более чем забавное название в стиле старых детективов от Агаты Кристи. Сюжет начинался с прогулки Волка по набережной реки. Слышны крики чаек, одна из которых гадит Волку на плечо. Волк останавливается и грозит кулаком в небо. Затем он продолжает идти. С этого момента начинается что-то невообразимо унылое. Пока Волк идёт, кадры повторяются, в отличие от звука. Далеко, на заднем фоне, едва различимо слышится смех толпы, как в дешёвых американских комедиях. Затем он звучит чуть погромче, ещё громче. Словно кто-то рывками увеличивает звук. Гул прибоя (а он был слышен с первых кадров) нарастает, напротив, плавно, однако с большими искажениями, словно помехи на ночном экране телевизора. Затем Волка показывают крупным планом, он явно чем-то раздосадован. Кадр переключается, и мы видим Зайца. Точнее, фигуру, напоминающую его. Она - словно эскиз к рисунку, нарисованный простым карандашом. Хотя это не самое странное. Странно то, что у этой фигуры слишком выразительны глаза. Очень детально вырисованные, словно настоящие фотографии. Заяц укоризненно смотрел прямо на нас. Мы озадаченно посмотрели друг на друга, но, так как мы не сценаристы, то не задавались вопросом о том, можно ли это смотреть детям. Кадр переключается на Волка, который сидит на краю обрыва и словно говорит нам: «Ну и зачем, господа художники, вы заставляете меня слоняться по этой дурацкой набережной?» Задний фон - ночь. Тревожит в этом месте отсутствие звука. Его буквально нет. Не слышно даже фонового шума динамиков, будто они выключены, хотя индикатор показывал, что они исправно работают. Волк просто сидел там, моргая, в тишине, примерно полминуты, потом начал тихо всхлипывать. Он закрыл лапами глаза и тихо плакал еще целую минуту, и в это время появился фоновый звук. Он очень медленно нарастал от неслышного, до едва слышного. Звук напоминал гогот пьяной шпаны. Картинка стала рывками приближаться к морде Волка. Словно кто-то выдрал кадры. Всхлипы становятся громче, в них слышно больше укора и досады. Картинка на экране начала заметно крениться в сторону, словно плёнку на бобине зажевало. Пьяные голоса потихоньку становятся громче и настойчивее, как если бы где-то вот-вот разразится застолье. Этот шум становится донельзя утомительным, а всхлипы Волка звучат так реально, что кажется, словно кто-то всхлипывает сейчас в комнате. В наше постсоветское время, когда много оборудования просто не стало (расхитили, продали), такого качества звука добиться просто невозможно. За звуками ветра всхлипов было очень слабо слышно что-то похожее на донельзя приторный высокий мужской голос. Он появлялся странными отрывками и ни разу не длился больше секунды, так что было сложно уловить его (мы просмотрели этот эпизод дважды, так что простите, если всё это звучит слишком странно, но у меня было время поразмыслить над этим). Через 30 секунд экран затемнился, сильно вздрогнул, что-то вспыхнуло, как если бы один кадр был удалён. Владимир Тарасов, один из наших режиссёров, нажал паузу и прокрутил покадрово. То, что мы увидели, было ужасно. Это было фото девочки не старше 6 лет. Её лицо было закрыто ладонью правой руки. Четыре пальца закрывали глаза, а отставленный в сторону большой палец лежал на краю лба. Она сама стояла на каком-то тротуаре, скорее всего, на улице. Самым удручающим было то, что это именно её рука закрывала лицо. Локоть вышел за край кадра, но линии плеча и предплечья красноречиво свидетельствовали, что она сама закрыла лицо ладонью. Тут я дёрнулся, заметив, что и моя рука невольно устремилась в направлении лица, но мы не прекратили просмотр, надеясь, что это был просто жестокий тупняк. Экран показал Волка в половину роста, всхлипывающего громче, чем раньше. На Волке откуда-то появились тёмные очки, а из его глаз по лицу текла кровь. Еще одна статья про проклятый мультик от Союзмультфильм. Вот что в нем говорится:«Я старый, уже пожилой человек. Зовут меня Арбеков Владимир Григорьевич. Мне 72 года. Вы может решить, что я уже выжил из ума, впал в маразм. Но всё, что я сейчас напишу, происходило на самом деле. Рисовать мультики я стал в 47 лет, на Союзмультфильме. Приходилось работать и над «Ну, погоди», о котором пойдёт сейчас речь. Всего я успел нарисовать две серии, а хотелось больше. Поэтому, когда на юбилей сериала меня пригласили на рисовку, я тут же согласился. Эта должна была стать та самая, юбилейная серия, которая бы положила начало длинному мультсериалу. Но не сложилось. Выпустили только две серии, а потом группу распустили, и была на это причина. Обычно после того, как серия нарисована и собрана, вся творческая группа собирается в небольшой комнате, чтобы провести финальный просмотр. Так поступили и на этот раз. Сценарист, Александр Курляндский, пообещал, что серия будет немного страшной - как раз в духе наших дней (а на дворе был 93-й год). Поэтому когда мы увидели название «Смерть Волка в полночь», мы решили, что это не более чем забавное название в стиле старых детективов от Агаты Кристи. Сюжет начинался с прогулки Волка по набережной реки. Слышны крики чаек, одна из которых гадит Волку на плечо. Волк останавливается и грозит кулаком в небо. Затем он продолжает идти. С этого момента начинается что-то невообразимо унылое. Пока Волк идёт, кадры повторяются, в отличие от звука. Далеко, на заднем фоне, едва различимо слышится смех толпы, как в дешёвых американских комедиях. Затем он звучит чуть погромче, ещё громче. Словно кто-то рывками увеличивает звук. Гул прибоя (а он был слышен с первых кадров) нарастает, напротив, плавно, однако с большими искажениями, словно помехи на ночном экране телевизора. Затем Волка показывают крупным планом, он явно чем-то раздосадован. Кадр переключается, и мы видим Зайца. Точнее, фигуру, напоминающую его. Она - словно эскиз к рисунку, нарисованный простым карандашом. Хотя это не самое странное. Странно то, что у этой фигуры слишком выразительны глаза. Очень детально вырисованные, словно настоящие фотографии. Заяц укоризненно смотрел прямо на нас. Мы озадаченно посмотрели друг на друга, но, так как мы не сценаристы, то не задавались вопросом о том, можно ли это смотреть детям. Кадр переключается на Волка, который сидит на краю обрыва и словно говорит нам: «Ну и зачем, господа художники, вы заставляете меня слоняться по этой дурацкой набережной?» Задний фон - ночь. Тревожит в этом месте отсутствие звука. Его буквально нет. Не слышно даже фонового шума динамиков, будто они выключены, хотя индикатор показывал, что они исправно работают. Волк просто сидел там, моргая, в тишине, примерно полминуты, потом начал тихо всхлипывать. Он закрыл лапами глаза и тихо плакал еще целую минуту, и в это время появился фоновый звук. Он очень медленно нарастал от неслышного, до едва слышного. Звук напоминал гогот пьяной шпаны. Картинка стала рывками приближаться к морде Волка. Словно кто-то выдрал кадры. Всхлипы становятся громче, в них слышно больше укора и досады. Картинка на экране начала заметно крениться в сторону, словно плёнку на бобине зажевало. Пьяные голоса потихоньку становятся громче и настойчивее, как если бы где-то вот-вот разразится застолье. Этот шум становится донельзя утомительным, а всхлипы Волка звучат так реально, что кажется, словно кто-то всхлипывает сейчас в комнате. В наше постсоветское время, когда много оборудования просто не стало (расхитили, продали), такого качества звука добиться просто невозможно. За звуками ветра всхлипов было очень слабо слышно что-то похожее на донельзя приторный высокий мужской голос. Он появлялся странными отрывками и ни разу не длился больше секунды, так что было сложно уловить его (мы просмотрели этот эпизод дважды, так что простите, если всё это звучит слишком странно, но у меня было время поразмыслить над этим). Через 30 секунд экран затемнился, сильно вздрогнул, что-то вспыхнуло, как если бы один кадр был удалён. Владимир Тарасов, один из наших режиссёров, нажал паузу и прокрутил покадрово. То, что мы увидели, было ужасно. Это было фото девочки не старше 6 лет. Её лицо было закрыто ладонью правой руки. Четыре пальца закрывали глаза, а отставленный в сторону большой палец лежал на краю лба. Она сама стояла на каком-то тротуаре, скорее всего, на улице. Самым удручающим было то, что это именно её рука закрывала лицо. Локоть вышел за край кадра, но линии плеча и предплечья красноречиво свидетельствовали, что она сама закрыла лицо ладонью. Тут я дёрнулся, заметив, что и моя рука невольно устремилась в направлении лица, но мы не прекратили просмотр, надеясь, что это был просто жестокий тупняк. Экран показал Волка в половину роста, всхлипывающего громче, чем раньше. На Волке откуда-то появились тёмные очки, а из его глаз по лицу текла кровь. Она тоже была сделана слишком реалистично, казалось, до неё можно дотронуться и почувствовать на пальцах. Гогот превратился в шум застолья, слышен был даже звон стаканов. Приторное нытьё длилось дольше и появлялось чаще. Можно было разобрать отдельные слова: «Белые розы… беззащитны шипы». Примерно через 20 секунд экран опять дёрнулся, проскочил один кадр. Режиссёру не хотелось перематывать назад, как и всем нам, но он знал, что должен был это сделать. На этот раз появилось фото маленького мальчика, не старше первого ребёнка. Он сидел перед телевизором, на экране которого крупно высвечивалось странное слово, написанное латинскими буквами: YANDEX. Мальчик сидел спиной к зрителю, но был видно, что его лицо тоже было закрыто ладонью. На нём была футболка с надписью: «Так верстают…», но кто именно верстает, разобрать было нельзя: нижняя часть футболки была разорвана. На этот раз была видна вся рука, мальчик делал жест, очень похожий на тот, что был на предыдущем фото. «Зачем было делать эту чушь?» - вырвалось у меня. Послышался звук шлепка ладони о лицо - это наш монтажёр, единственная девушка в комнате, Маргарита Михеева, тоже сделала аналогичный жест. Серия продолжилась. Примерно через пять секунд после фото Волк замолчал, затихли все звуки, как это было в начале этой части серии. Он снял тёмные очки, его глаза сейчас были слишком реалистичными, как у других персонажей в начале серии. Они были налиты кровью, пульсировали и кровоточили. Он просто смотрел на экран, будто наблюдал за зрителем. Где-то через 10 секунд он начал всхлипывать, уже не закрывая глаза лапами. Звук был назойливым и громким, самым тоскливым в нём были всхлипы, смешанные с криками. Слёзы и кровь ручьём лились по его лицу. Вернулся шум застолья и «Белые розы», появилось ещё одно фото, и в этот раз оно показывалось добрых пять кадров. Режиссёр остановил на четвёртом и прокрутил назад. Сейчас на снимке был мальчик, примерно того же возраста, но сама сцена была другой. Теперь уже ладонь левой руки закрывала лицо, из-под правого глаза тонкой струйкой текла кровь. На ребёнке была футболка с надписью: «Ваш мультфильм - говно, вы ничего не понимаете в мультипликации». Владимир переключил на следующий кадр. Сложно поверить, но он отличался от предыдущего, хотя мы не могли понять, чем. То же самое и со следующим. Владимир переключил на первый кадр и прокрутил все 5 быстрее, и я не выдержал. Моя ладонь устремилась к лицу, а у звукооператора, им был Владимир Кутузов, из глаз побежали кровавые слёзы. Пять кадров не были пятью разными фотографиями, похоже, это были кадры из видео. Мы видели, как рука медленно поднимается к лицу, как пальцы закрывают глаза, на последних двух кадрах из правого глаза появляется струйка крови. Режиссёр остановил видео и сказал, что он позвонит второму режиссёру (а им был сам Вячеслав Котёночкин), чтобы тот приехал, посмотрел на это и сказал - как им быть. Нужно ли срочно звонить в милицию, дабы они срочно обыскали здание, не спрятался ли где-то здесь Евгений Петросян, или провести внутреннее расследование: если это жестокий тупняк кого-то из мультипликаторов, то лучше человека уволить, не привлекая посторонних. Вячеслав приехал примерно через 15 минут. Он был озадачен тем, что его вызвали сюда, так что Владимир просто снял видео с паузы. Когда эти несколько кадров закончились, все крики и звуки опять прекратились. Морда Волка была взята крупным планом, он просто смотрел на зрителя примерно три секунды. Кадр быстро исчез, тот же противный слащавый голос произнес странное слово «КСИНТА», и мы увидели в руках Волка ружьё. Он немедленно вложил ружьё себе в рот и спустил курок. Реалистичная кровь и мозги разбрызгиваются по стене и кровати за ним, и он с силой летит назад. Последние 5 секунд эпизода его тело лежит на своей стороне кровати, один глаз свисает с того, что осталось от головы, на пол и безучастно смотрит вниз. Эпизод заканчивается. Вячеслав, само собой, срывается на нас. Он требует объяснить, что за чертовщина происходит. Большинство людей к этому моменту уже покинули комнату, так что только немногие из нас остались посмотреть эпизод во второй раз. После повторного просмотра весь эпизод в точности запечатлелся в моей памяти и послужил причиной моих страшных ночных кошмаров. Я жалею о том, что остался. Единственное предположение, которое мы могли выдвинуть, заключалось в том, что кто-то отредактировал ленту на пути от художественной студии до этого помещения. Мы вызвали технического редактора (им была Елена Михайлова), чтобы она выяснила, когда это произошло. Анализ ленты показал, что новый материал действительно был отредактирован. Тем не менее, временная отметка показывала время всего на 48 секунды раньше, чем то, когда мы начали смотреть видео. Всё использовавшееся оборудование, включая технику и программное обеспечение, было иностранным (его мы купили недавно, и оно было немного б/у, для экономии денег), возможно, временная отметка сбилась и показывала неправильное время, но все остальное было исправно. До сих пор ни мы, ни кто-либо другой не знает, что произошло. Было проведено расследование касательно природы фотографий, но оно ни к чему не привело. Дети не были опознаны, в данных и на фото не было ни косвенных, ни прямых улик. До этого я никогда не верил в необъяснимые явления, но сейчас, если случится что, чего я не смогу объяснить, я подумаю дважды, прежде чем списать всё на случайность». На этом письмо заканчивается. Владимир Григорьевич, который его написал, умер через два часа 17 марта 2000 года от сердечного приступа. Видимо, пережить всё это заново, даже в мыслях, оказалось для него непосильным. »