Новое видениеСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Сейчас не лучшие времена. Я занимаюсь бизнесом, который постепенно становится устаревшим. Люди отказываются от очков и контактных линз, предпочитая им лазерную коррекцию и прочие новшества. Я не из тех, кто любит доверять свои мысли дневнику, но последний месяц был уж очень тяжелым. От меня ушла жена, забрав многое из того, что я с трудом создавал еще в молодости. Я уже не говорю про алименты. Не знаю, смогу ли я вовремя заплатить за ипотеку. Из этой ямы кажется просто невозможно выкарабкаться. Мне позвонило начальство, придется уволить двух работников. Стэн проработал здесь уже семнадцать лет. Он был хорошим окулистом. У меня есть подозрение, что на этом сокращения не закончатся. Пришлось продать машину и купить новую, подешевле, но налоги почти полностью очистили мой банковский счет. Сегодня я помог Стэну вынести его вещи из офиса. Ко мне пришел новый поставщик. Он работает в компании под названием «Новое Видение», и у них цены лучше, чем у прочих линз, которые мы продаем. Они не занимаются очками и прочими подобными вещами. Только контактными линзами. Он говорил весьма убедительно, и я даже сам решил попробовать их линзы. Может быть, они помогут нам остаться на плаву. Я очень на это надеюсь. Я позвонил в Новое Видение и сказал, что моя контора готова к сотрудничеству. Конечно, перед тем, как заключать сделку, я должен был поговорить с нашим региональным менеджером, но он обращается со мной как с мусором. К тому же, он не врач, и он ничего в этом не понимает. Эти линзы кажутся более естественными, материал, из которых они сделаны, адаптируется к свету лучше, чем что-либо с чем я имел дела за всю свою двадцатилетнюю карьеру оптометриста. Я буду пользоваться ими и дальше. Сегодня я косил свою лужайку, и клянусь, я видел каждую травинку. Может быть, наши пациенты подкинут за них немного зелененьких. Сегодня я прописал первую пару линз Нового Видения. Пациентом был 6-летний мальчик, который до этого был слеп как крот. Его мать волновалась, что в шесть лет рано носить линзы, но когда она увидела, как он прошел весть тест на стене, точно назвав каждую букву и цифру, я сумел убедить ее попробовать самой. Если я смогу сбыть по паре линз в день, это уже будет свет в конце тоннеля. Я даже перестал вынимать их на ночь, потому что они совсем не мешают. Наверно, я буду носить их всегда. Я прописал их тридцати восьми пациентам, и, похоже, молва притягивает все больше и больше людей. Они выбрасывают линзы других компаний налево и направо. Сегодня пришел поставщик из компании и повесил у меня на окне отличную рекламу. «Посмотрите на вещи в новом свете. Вставьте линзы Новое Видение уже сегодня!» Они не говорят, из чего сделаны эти линзы, но они так хороши, что я без колебаний предлагаю их своим пациентам. Звонил региональный менеджер, поздравил меня с тем, как я провернул это дело. На совете директоров, он, наверно, присвоил себе мои заслуги. Вот ведь мудак. Я купил себе мерседес и предложил Стэну вернуться на работу. Я сказал ему, чтобы он убеждал пациентов пользоваться Новым Видением, потому что скоро примут закон о реформе здравоохранения, и этот продукт будет нашим козырем. Без него наши дела будут плохи. Я установлю плазменный телевизор в приемной, чтобы люди могли смотреть футбол, пока ждут своей очереди. Люди любят футбол. Главное, чтобы они к нам приходили. Стэн попробовал линзы и чувствует себя отлично. Он говорит, что с ними читать легче, чем в тридцать лет. Сегодня мы вместе ехали в машине, и он ехал быстрее, чем обычно. Наверно, это потому, что он стал лучше видеть дорогу. Я чувствую себя немного не в своей тарелке. Сегодня я позвонил в Новое Видение, чтобы заказать очередную партию линз, но линия была отсоединена. Я позвонил поставщику на его мобильный и услышал тот же странный звук. Знаете, такой, как когда сидишь у костра и слышишь, как трещат горящие дрова? Вот такой был звук. Может быть, у них были отключены телефоны, или были какие-то неполадки с электричеством. Не знаю. Надо позвонить им в рабочий день. У меня какое-то странное чувство. Сегодня я хотел пойти с матерью в церковь. Обычно, я хожу туда с ней раз в месяц. Я вошел внутрь, у меня все стало расплываться перед глазами. Мембраны глаз болели так, будто их разорвало. Я не взял с собой очки, поэтому пришлось посидеть на улице. Думаю, это была просто головная боль или спазмы. Меня это не очень волнует. Я напуган. Сегодня случилось что-то странное. Я подбирал 13-летней девочке линзы, и когда я осматривал ее расширенный зрачок, что-то появилось в объективе. Оно было похоже на летучую мышь, но у него горели глаза, и оно приближалось к моему глазу, пока я смотрел в микроскоп. Я отвел от него взгляд прежде, чем оно стало слишком большим. Кажется, я заработался, и мне нужен выходной. Стэн обещал заняться моими пациентами. Сегодня я чуть не умер. Лучше бы я и вправду умер. Я поехал в старый дом в Нью-Хейвене, который теперь, по решению суда, принадлежит моей жене. Сейчас не лучшие времена. Я занимаюсь бизнесом, который постепенно становится устаревшим. Люди отказываются от очков и контактных линз, предпочитая им лазерную коррекцию и прочие новшества. Я не из тех, кто любит доверять свои мысли дневнику, но последний месяц был уж очень тяжелым. От меня ушла жена, забрав многое из того, что я с трудом создавал еще в молодости. Я уже не говорю про алименты. Не знаю, смогу ли я вовремя заплатить за ипотеку. Из этой ямы кажется просто невозможно выкарабкаться. Мне позвонило начальство, придется уволить двух работников. Стэн проработал здесь уже семнадцать лет. Он был хорошим окулистом. У меня есть подозрение, что на этом сокращения не закончатся. Пришлось продать машину и купить новую, подешевле, но налоги почти полностью очистили мой банковский счет. Сегодня я помог Стэну вынести его вещи из офиса. Ко мне пришел новый поставщик. Он работает в компании под названием «Новое Видение», и у них цены лучше, чем у прочих линз, которые мы продаем. Они не занимаются очками и прочими подобными вещами. Только контактными линзами. Он говорил весьма убедительно, и я даже сам решил попробовать их линзы. Может быть, они помогут нам остаться на плаву. Я очень на это надеюсь. Я позвонил в Новое Видение и сказал, что моя контора готова к сотрудничеству. Конечно, перед тем, как заключать сделку, я должен был поговорить с нашим региональным менеджером, но он обращается со мной как с мусором. К тому же, он не врач, и он ничего в этом не понимает. Эти линзы кажутся более естественными, материал, из которых они сделаны, адаптируется к свету лучше, чем что-либо с чем я имел дела за всю свою двадцатилетнюю карьеру оптометриста. Я буду пользоваться ими и дальше. Сегодня я косил свою лужайку, и клянусь, я видел каждую травинку. Может быть, наши пациенты подкинут за них немного зелененьких. Сегодня я прописал первую пару линз Нового Видения. Пациентом был 6-летний мальчик, который до этого был слеп как крот. Его мать волновалась, что в шесть лет рано носить линзы, но когда она увидела, как он прошел весть тест на стене, точно назвав каждую букву и цифру, я сумел убедить ее попробовать самой. Если я смогу сбыть по паре линз в день, это уже будет свет в конце тоннеля. Я даже перестал вынимать их на ночь, потому что они совсем не мешают. Наверно, я буду носить их всегда. Я прописал их тридцати восьми пациентам, и, похоже, молва притягивает все больше и больше людей. Они выбрасывают линзы других компаний налево и направо. Сегодня пришел поставщик из компании и повесил у меня на окне отличную рекламу. «Посмотрите на вещи в новом свете. Вставьте линзы Новое Видение уже сегодня!» Они не говорят, из чего сделаны эти линзы, но они так хороши, что я без колебаний предлагаю их своим пациентам. Звонил региональный менеджер, поздравил меня с тем, как я провернул это дело. На совете директоров, он, наверно, присвоил себе мои заслуги. Вот ведь мудак. Я купил себе мерседес и предложил Стэну вернуться на работу. Я сказал ему, чтобы он убеждал пациентов пользоваться Новым Видением, потому что скоро примут закон о реформе здравоохранения, и этот продукт будет нашим козырем. Без него наши дела будут плохи. Я установлю плазменный телевизор в приемной, чтобы люди могли смотреть футбол, пока ждут своей очереди. Люди любят футбол. Главное, чтобы они к нам приходили. Стэн попробовал линзы и чувствует себя отлично. Он говорит, что с ними читать легче, чем в тридцать лет. Сегодня мы вместе ехали в машине, и он ехал быстрее, чем обычно. Наверно, это потому, что он стал лучше видеть дорогу. Я чувствую себя немного не в своей тарелке. Сегодня я позвонил в Новое Видение, чтобы заказать очередную партию линз, но линия была отсоединена. Я позвонил поставщику на его мобильный и услышал тот же странный звук. Знаете, такой, как когда сидишь у костра и слышишь, как трещат горящие дрова? Вот такой был звук. Может быть, у них были отключены телефоны, или были какие-то неполадки с электричеством. Не знаю. Надо позвонить им в рабочий день. У меня какое-то странное чувство. Сегодня я хотел пойти с матерью в церковь. Обычно, я хожу туда с ней раз в месяц. Я вошел внутрь, у меня все стало расплываться перед глазами. Мембраны глаз болели так, будто их разорвало. Я не взял с собой очки, поэтому пришлось посидеть на улице. Думаю, это была просто головная боль или спазмы. Меня это не очень волнует. Я напуган. Сегодня случилось что-то странное. Я подбирал 13-летней девочке линзы, и когда я осматривал ее расширенный зрачок, что-то появилось в объективе. Оно было похоже на летучую мышь, но у него горели глаза, и оно приближалось к моему глазу, пока я смотрел в микроскоп. Я отвел от него взгляд прежде, чем оно стало слишком большим. Кажется, я заработался, и мне нужен выходной. Стэн обещал заняться моими пациентами. Сегодня я чуть не умер. Лучше бы я и вправду умер. Я поехал в старый дом в Нью-Хейвене, который теперь, по решению суда, принадлежит моей жене. По пути я остановился у Макдональдса, и у девушки за прилавком был такой вид, будто она хотела меня убить. У нее горели глаза, вытянулись зубы, а голос звучал как какой-то механизм. У меня задрожали руки с гамбургером, и я разбрызгал этот сранный соус себе на брюки. Я отвернулся, чтобы вытереть их, но когда я снова посмотрел на дорогу. у меня на ветровом стекле была летучая мышь. Она ворвалась внутрь и попыталась выколоть мне глаза, содрала мне все брови. Я еле смог выкинуть ее в окно. Когда жена увидела меня без бровей, она спросила, не принимаю ли я наркотики. Мне были нужны только ботинки, которые я оставил в чулане. Больше я туда не вернусь. Я видел, как она смотрела на мою машину и на разбитое ветровое стекло. Я так больше не могу. Около полуночи я попытался вынуть линзы. Их не было. Я попытался вынуть одну из них из роговицы, но попал себе пальцем в глаз. Я слышал, что линзы с высоким содержанием протеинов могут растворяться в глазах, но я ношу их меньше месяца. Как я еще могу видеть, если их нет у меня в глазах? Впервые в жизни я чего-то боюсь, кроме своей бывшей жены. Сегодня я проверил конторскую книгу, дела у нас явно налаживаются. Мы получаем прибыль с каждого пациента, но мне бывает трудно сосредоточиться. Я хорошо вижу, но у меня то и дело все расплывается перед глазами, и я вижу, как ко мне издалека летят крылатые твари. Я заходил в кладовку и просто подержал глаза открытыми в темноте. И все равно я видел летящую ко мне летучую мышь. Она хочет вырвать у меня глаза. Я оптометрист, мне НУЖНЫ глаза. Стэн мертв, шестилетний мальчик тоже. Больше никто не понял, что единственная связь между ними – моя контора и Новое Видение. Стэна нашли в миле от рабочего места, его машина съехала с дороги. У него сгорели волосы, бровей тоже не было. Ему не выкололи глаза. Они сгорели. Я так и не спросил, пытался ли он их вынуть. Пришлось всех обзвонить и сказать, чтобы они пользовались другими линзами. Я пытался позвонить поставщику из Нового Видения. Линия снова трещала как горящие дрова. На меня опять напала летучая мышь, и я повесил трубку. Погибли еще четырнадцать пациентов. Я ждал, что меня будут судить за то, что я прописывал эти линзы, но никто не нашел следы компании Новое Видение и линз, которые они производили. С глазами погибших случилось то же, что и с моими. Я закрыл свою контору (по причине болезни). Надо понять, что происходит. Мы снова приближаемся к банкротству, но что-то говорит мне, что бизнес сейчас не главное. Все равно я собирался через пять лет выходить на пенсию. Мои глаза не покраснели. Они не налиты кровью. Вокруг моих век появилась эта мясистая розовая вибрирующая опухоль. Она дышит, она плодится, она пульсирует каждый раз, когда я долго смотрю вдаль. Снова появляется эта тварь. В этот раз я позволил ей приблизиться, чтобы понять, что она собой представляет. Это безволосая человеческая голова с птичьими когтями, растущими из подбородка. Из ушей у нее растут крылья. Хотя у нее горели глаза, я узнал родинку на щеке. Это не просто человеческая голова. Это МОЯ голова. Сегодня утром она пришла ко мне и дала мне банку с пилюлями. Сказала, чтобы я отнес ее к доктору Маргарет Линор, которая работает педиатром в Нью-Хейвене, и рассказал ей об этом новом лекарстве. Оно помогает детям с СДВГ сосредоточиться и получать хорошие оценки. Работает на 400% лучше, чем риталин. Она испытала его на своей гиперактивной собаке, и ей оно помогло. Я видел знаки доллара в ее глазах. Я не сказал ей, что от пилюль пахло горящим огнем. Я нашел контору Нового Видения. Она заброшена. Куда я не иду, все горит. У женщины с бензозаправки расплавилось лицо, когда я дал ей карточку, чтобы расплатиться за бензин. Розовая плоть теперь стала темно-коричневой и растет с обеих сторон моей головы. Когда я сегодня брился, я провел бритвой от щеки до основания адамова яблока. В том месте, где была разрезана кожа, я увидел острый белый коготь, который начал высовываться наружу, когда прекратилось кровотечение. Я все же кое-что нашел в этой конторе. У поставщика не было головы, а вся контора пахнет пеплом.