Ночь в гостиницеСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Лето в тот год выдалось холодным, температура редко поднималась выше 20 градусов. И поэтому приглашение приехать навестить Сергея (моего отца) по месту службы было очень даже кстати. Для этой поездки были всё условия: я сдала сессию, отец и мать получили летом отпуск. Через пару дней мы купили билеты на самолет до Алитуса (в то время там находилась военная часть, где служил мой отец) с пересадкой в Москве. Дорога до места назначения заняла у нас почти сутки и была довольно выматывающая. Прибыли в Алитус мы примерно в десять вечера, взяли такси и доехали до военной части, указанной в пригласительном письме. Встреча с братом состоялась уже в двенадцатом часу ночи. Из-за утомительной поездки и достаточно позднего времени хотелось поскорее добраться до гостиницы и лечь спать. Сергей после приветствия родителей и вопросов о его жизни в рядах советской армии пообещал помочь заселиться нам в ближайшую гостиницу.

Мы приехали в гостиницу, когда было совсем поздно — уже первый час ночи. Хотя было совсем уже темно, в глаза бросились размеры этой гостиницы. Она была трехэтажной, но по высоте была сопоставима с 6-этажным домом. Её готический стиль и ограда вокруг говорили, что постройке не одна сотня лет. Отец и брат остались выгружать вещи из такси, а я с мамой пошли оформляться. Первый этаж этой гостиницы поразил моё воображение. Высоченные потолки с грубоватыми каменными сводами, две здоровые колонны посреди помещения, которые поддерживали этот потолок, грубая деревянная дверь с металлическими вставками, за которой была лестница на следующие этажи — всё это создавало незнакомую мне до этого атмосферу, как будто сейчас войдет мужчина с мечом, кинет пару монет консьержке и закажет комнату на ночь. Единственное, что напоминало о современности — это дешевые настенные светильники и люстры польского производства.

Разговор с консьержкой у нас не заладился сразу. Она напрочь отказалась говорить с нами на русском языке. То немногое, что она выдавила из себя на русском, было: «Мест нет». Но всё изменилось, когда зашел Сергей с отцом. Брат был в военной форме и это, видимо, подействовало на невежливую женщину чудодейственно. Она, оказалось, прекрасно владеет русской речью. В общем, нас поселили в номер «люкс», как сейчас говорят. Тогда это был номер повышенного комфорта, в котором были две большие комнаты, отдельная ванная комната с туалетом и немалой прихожей. Во всех комнатах стояли батареи, но также были отводы для печного отопления. Вход в ванную находился слева от двери в мою комнату, в комнате напротив расположились родители. Мы наконец-то легли спать. На часах было уже 2:15 ночи.

Несмотря на усталость, я не могла уснуть. После двадцати минут без сна я решила пойти попить воды. Графин с водой стоял в родительской комнате. Когда я только вышла из своей комнаты, что-то внутри меня заставило меня сразу остановиться. Я стала ощущать нарастающее беспокойство и прохладный сырой сквозняк из тех самых печных отводов. Прихожая была обычная, просто было темно, но всё-таки что-то было не так...

Боковым зрением я заметила, что кто-то сидит на табурете возле ванны. Этот кто-то был похож на ребенка в длинной ночной рубашке, волосы были тоже длинные и темные. Я как можно тише зашла назад в комнату и закрыла дверь. Боялась даже дышать, чтобы не привлечь внимание. Первое, что возникло в моей голове — этому должно быть разумное объяснение. Были мысли, что это ребенок с соседних номеров страдает лунатизмом и забрел к нам, или что это игра лунного света из окна. Но ни одна из этих мыслей меня не успокаивала. Я приоткрыла тихонько свою дверь и снова увидела у ванны ночного визитера. Спиной ко мне на табуретке сидела девочка лет 7-8 с длинными волосами. Она сидела, поджав под себя ноги, голова была опущена вниз. Больше всего в глаза бросалась белизна ночнушки. Она была неестественно белой, создавалось впечатление, что она светится от своей белизны. И тут меня осенила гениальная мысль.

С детства мы все знаем, что всякие «бабайки» боятся света. Я стала вспоминать, где находится выключатель. Логично было бы предположить, что она там же, где и в большинстве квартир — справа, рядом с выходом. Но здесь электрики проявили фантазию — выключатель находился на противоположной стене от выхода, рядом с большим зеркалом. От заветной цели меня разделяли 4-6 метров, но для меня это расстояние казалось километром. От задуманного я все же решила не отказываться — тихонько открыла дверь и мелкими шажками начала двигаться к выключателю. В тот момент мне казалось, что я громко дышу, что сердце бьется неимоверно громко, что дверь предательски скрипит.

Она продолжала сидеть, упершись головой о стену, без движения. Свет луны стал четче ее освещать через окно. Продвигаясь к выключателю, я смогла лучше ее рассмотреть: волосы были черные и непричесанные, ступни её были то ли в пыли, то ли в саже, на белом ночном одеянии была тень от оконной рамы. Мне казалось, что она дышит. Весь её вид говорил, что это простой немного странный ребенок, которому нужна помощь. Страх начал спадать. Я, сделав пару уже обычных уверенных шагов, добралась до выключателя. В голове было уже одно: сейчас включу свет и поговорю с девочкой — но не так всё оказалось радужно...

Перед тем как щелкнуть выключателем, я взглянула в зеркало и с трудом удержалось на ногах — на расстоянии вытянутой руки от меня стояла она. Голова её так же была опущена вниз, только теперь она стояла у меня за спиной, и у нее что-то темное текло изо рта. В этот момент я нажала на выключатель...

То, что было в следующие минуты, помню совсем смутно. Помню только, что светом залилась вся прихожая, и мне что-то сильно ударило по ушам. Я зажала уши руками, закрыла глаза и сползла по стене на пол. Была невыносимая боль в голове. Потом кто-то взял меня под руки и помог добраться до кровати. Лежа там, я слышала только возгласы родителей. Я не знаю, сколько времени прошло, но боль постепенно стала отступать, и остался только нудный звон в ушах. Я провалилась в сон.

Утром проснулась часов в девять утра. За окном было светло, деревья шумели листвой. Я вышла в прихожую и окинула ее взглядом. В номере я оказалась одна. Той самой табуретки возле ванной уже не было. Тут в комнату вошли родители, разговаривая между собой на повышенных тонах:

— Зачем ты так уперто просила её сменить нам номер?

— Чем ты недоволен? Она же выделила нам другой номер.

— Тот номер хуже этого.

— Слушай, давай закончим ругаться. Я в этом номере больше не хочу оставаться.

— Ладно, только мне одно непонятно — к чему она сказала: «Мы убрали табурет, теперь всё будет нормально»?