Николай IСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Николай I (1796-1855) российский император… Смерть едва ли не каждого русского самодержца окутана тайной, и потому даже в естественной кончине современники и потомки невольно ищут какие-то загадки. А уж если обстоятельства смерти дают повод к сомнениям, то возникновение различных версий неизбежно. Сначала, как всегда, свидетельства очевидцев. Граф Блудов писал о смерти царя: «Сей драгоценной жизни положила конец простудная болезнь, вначале казавшаяся ничтожною, но, к несчастью, соединившаяся с другими причинами расстройства, давно уже таившимися в сложении лишь по-видимому крепком, а в самом деле потрясенном, даже изнуренном трудами необыкновенной деятельности, заботами и печалями, сим общим уделом человечества и, может быть, еще более Трона». Граф П. Д. Киселев, присутствовавший при кончине императора, пишет более подробно: « 18 февраля 1855 года. Судьба свершилась. Я поцеловал теплою еще руку покойного, ныне усобшаго (сохранена орфография подлинника) Императора- Милостивца… 31 Генваря, при моем Докладе, Государь изволил мне сказать с обыкновенною Его приветливостью: «Ты ведь не забудешь, что нынче понедельник и что мы обедаем вместе». Я отвечал, что простудился и опасаюсь быть неприятным гостем для императрицы. На что Государь возразил: «Я тоже кашлею, жена с нами обедать не будет, и мы вдвоем будем кашлить и сморкаться»…Государь на другой день, т. е. во вторник 1-го февраля, почувствовал усиление гриппа, не выходил из своего кабинета и спал в течение дня. В среду пошел к Императрице и выехал на санях к Великим Княгиням и к больному Военному министру. В четверг наперекор докторов своих Мандта и Карелля поехал в Михайловский Манеж - дабы, как отзывался, проститься с маршевым гвардейским батальоном - при сем случае, когда медики упрашивали Государя не выезжать и посвятить этот день на окуратное лечение - он (как утверждают) отвечал им - советуя мне не выезжать, вы исполняете свою обязанность - позвольте же и мне исполнить ту, которая лежит на мне… По возвращении Государь почувствовал лихорадочный припадок - в ночь или на другой день, т. е. в пятницу, он жаловался на тупую боль в боку. Доктора должны были обратить внимание на печень, говорил Государь - тут мой недуг-и затем кашлял и с трудом освобождался от мокрот. Орлов, к которому Карелль приезжал ежедневно, - говорил мне 10-го числа, что у Государя грипп очень сильный, - но что опасности нет. 15-го, при моем выезде я желал видеть Кн. Долгорукова (Василий Андреевич - военный министр) и Орлова, дабы узнать о состоянии. здоровья Его Величества, ибо в воскресенья Государь докладов уже не принимал и лежал в постели. Оба мне сказали, что болезнь сериозная, но что прямой или положительной опасности нет. В четверг, 17 февраля, я поехал во Дворец дабы от камердинера узнать о состоянии Его Величества - ответ был довольно темный - Государь очень жалуется на боль в боку, худо почивал - много кашлял, а теперь успокоился. На другой день, т. е. в пятницу, я послал во Дворец за Бюллетенем - мне привезли копию под № 3-м, который изумил меня и растревожил - я немедленно отправился во Дворец, где в нижнем коридоре и впереди - камердинерской нашел многих генералов и флигель-адъютантов, а также несколько военных и гражданских сановников. Здесь мне объявлено, что Государь находится в безнадежном состоянии, что он исповедовался и приобщился [святых тайн]. Призывал всех детей и внуков, прощался с Императрицею, выговорил ей и прочим членам своего Семейства утешительные слова, простился с прислугою своей и некоторыми лицами, которые тут находились – и, наконец, последний и тихий вздох отделил душу от тленного тела. Государь 65 миллионов людей скончался смиренно, без страданья, сохранив в последние минуты все силы душевные и все упования христианина». Однако другие источники заставляют сомневаться в выводах графа Киселева - как в том, что причиною смерти была простуда, так и в том, что Николай I умер без страданий. Многие современники царя, в том числе и приближенные к трону, считали, что он покончил самоубийством под влиянием дурных известий о ходе Крымской войны. Историк А. Смирнов, посвятивший обстоятельствам смерти императора серьезную работу, приводит целый ряд доказательств в пользу этой версии. Из них как важнейшие можно выделить воспоминания дипломата А. Пеликана и полковника генерального штаба, адъютанта цесаревича И. Ф. Савицкого. А. Пеликан пишет: «Вскоре после смерти Николая Павловича [врач] Мандт исчез с петербургского горизонта. Впоследствии я не раз слышал его историю. По словам [моего] деда, Мандт дал желавшему во что бы то ни стало покончить с собою Николаю яд. Николай I (1796-1855) российский император… Смерть едва ли не каждого русского самодержца окутана тайной, и потому даже в естественной кончине современники и потомки невольно ищут какие-то загадки. А уж если обстоятельства смерти дают повод к сомнениям, то возникновение различных версий неизбежно. Сначала, как всегда, свидетельства очевидцев. Граф Блудов писал о смерти царя: «Сей драгоценной жизни положила конец простудная болезнь, вначале казавшаяся ничтожною, но, к несчастью, соединившаяся с другими причинами расстройства, давно уже таившимися в сложении лишь по-видимому крепком, а в самом деле потрясенном, даже изнуренном трудами необыкновенной деятельности, заботами и печалями, сим общим уделом человечества и, может быть, еще более Трона». Граф П. Д. Киселев, присутствовавший при кончине императора, пишет более подробно: « 18 февраля 1855 года. Судьба свершилась. Я поцеловал теплою еще руку покойного, ныне усобшаго (сохранена орфография подлинника) Императора- Милостивца… 31 Генваря, при моем Докладе, Государь изволил мне сказать с обыкновенною Его приветливостью: «Ты ведь не забудешь, что нынче понедельник и что мы обедаем вместе». Я отвечал, что простудился и опасаюсь быть неприятным гостем для императрицы. На что Государь возразил: «Я тоже кашлею, жена с нами обедать не будет, и мы вдвоем будем кашлить и сморкаться»…Государь на другой день, т. е. во вторник 1-го февраля, почувствовал усиление гриппа, не выходил из своего кабинета и спал в течение дня. В среду пошел к Императрице и выехал на санях к Великим Княгиням и к больному Военному министру. В четверг наперекор докторов своих Мандта и Карелля поехал в Михайловский Манеж - дабы, как отзывался, проститься с маршевым гвардейским батальоном - при сем случае, когда медики упрашивали Государя не выезжать и посвятить этот день на окуратное лечение - он (как утверждают) отвечал им - советуя мне не выезжать, вы исполняете свою обязанность - позвольте же и мне исполнить ту, которая лежит на мне… По возвращении Государь почувствовал лихорадочный припадок - в ночь или на другой день, т. е. в пятницу, он жаловался на тупую боль в боку. Доктора должны были обратить внимание на печень, говорил Государь - тут мой недуг-и затем кашлял и с трудом освобождался от мокрот. Орлов, к которому Карелль приезжал ежедневно, - говорил мне 10-го числа, что у Государя грипп очень сильный, - но что опасности нет. 15-го, при моем выезде я желал видеть Кн. Долгорукова (Василий Андреевич - военный министр) и Орлова, дабы узнать о состоянии. здоровья Его Величества, ибо в воскресенья Государь докладов уже не принимал и лежал в постели. Оба мне сказали, что болезнь сериозная, но что прямой или положительной опасности нет. В четверг, 17 февраля, я поехал во Дворец дабы от камердинера узнать о состоянии Его Величества - ответ был довольно темный - Государь очень жалуется на боль в боку, худо почивал - много кашлял, а теперь успокоился. На другой день, т. е. в пятницу, я послал во Дворец за Бюллетенем - мне привезли копию под № 3-м, который изумил меня и растревожил - я немедленно отправился во Дворец, где в нижнем коридоре и впереди - камердинерской нашел многих генералов и флигель-адъютантов, а также несколько военных и гражданских сановников. Здесь мне объявлено, что Государь находится в безнадежном состоянии, что он исповедовался и приобщился [святых тайн]. Призывал всех детей и внуков, прощался с Императрицею, выговорил ей и прочим членам своего Семейства утешительные слова, простился с прислугою своей и некоторыми лицами, которые тут находились – и, наконец, последний и тихий вздох отделил душу от тленного тела. Государь 65 миллионов людей скончался смиренно, без страданья, сохранив в последние минуты все силы душевные и все упования христианина». Однако другие источники заставляют сомневаться в выводах графа Киселева - как в том, что причиною смерти была простуда, так и в том, что Николай I умер без страданий. Многие современники царя, в том числе и приближенные к трону, считали, что он покончил самоубийством под влиянием дурных известий о ходе Крымской войны. Историк А. Смирнов, посвятивший обстоятельствам смерти императора серьезную работу, приводит целый ряд доказательств в пользу этой версии. Из них как важнейшие можно выделить воспоминания дипломата А. Пеликана и полковника генерального штаба, адъютанта цесаревича И. Ф. Савицкого. А. Пеликан пишет: «Вскоре после смерти Николая Павловича [врач] Мандт исчез с петербургского горизонта. Впоследствии я не раз слышал его историю. По словам [моего] деда, Мандт дал желавшему во что бы то ни стало покончить с собою Николаю яд. Обстоятельства эти хорошо были известны деду благодаря близости к Мандту, а также и благодаря тому, что деду из-за этого пришлось перенести кой-какие служебные неприятности… Многие из нас порицали Мандта за уступку требованиям императора. Находили, что Мандт как врач обязан был скорее пожертвовать своим положением, даже своей жизнью, чем исполнить волю монарха и принести ему яд. Дед находил такие суждения слишком прямолинейными. По его словам, отказать Николаю в его требовании никто бы не осмелился. Да такой отказ привел бы к еще большему скандалу. Самовластный император достиг бы своей цели и без помощи Мандта: он нашел бы иной способ покончить с собой и, возможно, более заметный». И. Ф. Савицкий в своих мемуарах не только уверенно подтверждает версию о самоубийстве царя, но и приводит анализ мотивов, толкнувших Николая 1 на `такой шаг: «Тридцать лет это страшилище в огромных ботфортах, с оловянными пулями вместо глаз безумствовало на троне, . сдерживая рвущуюся из-под кандалов жизнь, тормозя всяческое движение, расправляясь с любым проблеском свободной мысли, подавляя инициативу, срубая каждую голову, осмеливающуюся подняться выше уровня, начертанного рукой венценосного деспота. Окруженный лжецами, льстецами, не слыша правдивого слова, он очнулся только под гром орудий Севастополя и Евпатории. Гибель его армии - опоры трона раскрыла царю глаза, обнаружив всю пагубность, ошибочность его политики. Но для одержимого непомерным тщеславием, самомнением деспота легче оказалось умереть, наложить на себя руки, чем признать свою вину. Немец Мандт-гомеопат, любимый царем лейб- медик, которого народная молва обвинила в гибели (отравлении) императора, вынужденный спасаться бегством за границу, так мне поведал о последних минутах великого повелителя: «После получения депеши о поражении под Евпаторией вызвал меня к себе Николай 1 и заявил: «Был ты мне всегда преданным, и потому хочу с тобою говорить доверительно - ход войны раскрыл ошибочность всей моей внешней политики, но я не имею ни сил, ни желания измениться и пойти иной дорогой, это противоречило бы моим убеждениям. Пусть мой сын после моей смерти совершит этот поворот. Ему это сделать будет легче, столковавшись с неприятелем. - Ваше Величество, - отвечал я ему, - Всевышний дал Вам крепкое здоровье, и у Вас есть силы и время, чтобы поправить дела. - Нет, исправить дела к лучшему я не в состоянии и должен сойти со сцены, с тем и вызвал тебя, чтоб попросить помочь мне. Дай мне яд, который бы позволил расстаться с жизнью без лишних страданий, достаточно быстро, но не внезапно (чтобы не вызвать кривотолков). - Ваше Величество, выполнить Ваше повеление мне запрещают и профессия и совесть. - Если не исполнишь этого, я найду возможным исполнить намеченное, ты знаешь меня, вопреки всему, любой ценой, но в твоих силах избавить меня от лишних мук. Поэтому повелеваю и прошу тебя во имя твоей преданности выполнить мою последнюю волю. - Если воля Вашего величества неизменна, я исполню ее, но позвольте все же поставить в известность о том государя-наследника, ибо меня как Вашего личного врача неминуемо обвинят в отравлении. - Быть посему, но вначале дай мне яду. Далее Савицкий повествует (со слов Мандта), как Александр в ночь на 18 февраля был вызван к отцу, пробыл с ним наедине некоторое время и вышел из кабинета в слезах. Именно после этого болезнь Николая I, практически выздоровевшего, вдруг обострилась и его едва успели перед смертью соборовать. В пользу версии об отравлении говорит и то, что анатом Венцель Грубер, занимавшийся бальзамированием тела умершего императора, был посажен в Петропавловскую крепость за то, что составил протокол вскрытия тела Николая I и напечатал его в Германии, найдя интересным в судебно-медицинском отношении. А. Смирнов, исследуя официальный бюллетень о ходе болезни императора, пришел к выводу, что он фальсифицирован, а придворных врачей Карелля, Рауха и Маркуса заставили подписать его по прямому повелению наследника. Известно, что Николай I при жизни в бытовых мелочах подражал Наполеону - в частности, спал на походной железной кровати, укрывшись военный плащом, и т. д. Умирая, он лежал на той же железной кровати с солдатским тюфяком. Перед смертью Николай попросил, чтобы его облачили в мундир, а прощаясь со старшим внуком (будущим царем Александром III), промолвил: «Учись умирать». Шла Крымская война, и батальон отправлялся на театр военных действия. Алексей Федорович Орлов был начальником главной императорской квартиры. Дед мемуариста В. В. Пеликан был в то время председателем медицинского совета, президентом Медико-хирургической академии.