Незаконченные историиСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Про систему «Периметр» знают все. А вот о её жутком дублёре, системе «Козырь» (в просторечии посвящённых — «Козырёк») сейчас известно единицам. Единицам — у нас. Сколько знают у них, сказать трудно; но от них, понятное дело, и не скрывали. Операторы этой системы вынуждены бесконечно проживать одни и те же сутки с небольшими вариациями. Зато им не нужно подвозить ресурсы, их оборудование не изнашивается и сами они никогда не состарятся. Их бункеры и рубки невозможно взять измором или штурмом. И ракеты с термоядерными зарядами, что стоят на боевом дежурстве в их шахтах, тоже вечны — и всегда готовы к старту для ответного удара. Мрох Тейэ — так аборигены называют особые овраги, в которых струится грязный туман. На дне этих оврагов растут невзрачные цветы, похожие на грибы. Туда нельзя спускаться — оттуда не возвращаются. Не стоит проверять: конечно, если смотреть со стороны, то спустившийся туда человек скоро выберется обратно. Только вот это будет уже не он. А тот, кто спустился, навсегда останется в Мрох Тейэ — в мире грязного тумана, белесых цветов странной формы и безликих чудовищ. Это не заброшенная больница. Это бывший институт некронавтики — сверхсекретное учреждение времён СССР, где изучали посмертие и его миры. Странные «автоклавы» на первом этаже — никакие не автоклавы, а капсулы, в которых клиническую смерть растягивали на часы. А в подвале отнюдь не виварий — в тамошних клетках содержали зомби и другие формы псевдожизни. В этой секте колдунов люди быстро становились безумны. Зато приобретали реальные магические способности. Один из немногих, кто сохранил относительный рассудок, рассказал, что на самом деле магией владеют все люди — просто не знают, не видят того, что нужно для её использования. Это не случайно — прозрение ужасно и сводит с ума; истинный вид Мироздания, он совсем не для людей. Кроме того, за прозрение приходится приходится платить — как львиной долей этих самых своих способностей к волшебству, так и многим другим (например, жизнями близких). Дарующие таковое прозрение участникам секты — делали это отнюдь не бесплатно и не из благих побуждений. У меня конфабуляция — помню то, чего не было. Не провалы в памяти, а как-бы наоборот, наросты. Мой психиатр говорит мне, что эта болезнь давно известна и во многих случаях излечима. Но всё же я очень сомневаюсь, что мой — из их числа. Ведь для излечения мне следует рассказать доктору о своём заболевании буквально всё, не так ли? Но как я расскажу ему о том, что в одном из таких воспоминаний я случайно рассмотрел его отражение в лакированной столешнице — оно было без носа, зато с чёрными глазами и длинными зубами? Или о том, что кроме меня самого никто вообще не помнит, что я посещаю психиатра?Душу давно уже продают не по персональному договору, подписанному кровью — для этого есть простая и короткая публичная оферта, даже размещённая в Интернете. Причём никаких галочек для согласия с ней ставить не надо — те, кто эту оферту предлагают, требуют выполнить всего пару простых заданий. И сразу же вознаграждают за их выполнение — как и было обещано. Затем — предлагают подтвердить согласие с первым приложением к оферте; тут условия посложнее, но тоже ничего особо трудного. И тоже вознаграждение сразу, уже побольше. Затем — приложение номер два… К пятому приложению тех, кого не вычислила полиция — уже вычислять и не нужно. Они превращаются в кошмарных безмозглых уродов, бесконечно довольных своей жизнью, какой бы она реально ни была. Те из них, которые роются в помойках в поисках объедков — везунчики. Одного, выполнившего условия шестого приложения, поймали спецслужбы. Все участники этого захвата потом долго лечились от психических расстройств. Захваченный был людоедом, причём поедал он как других людей, так и плоть собственного тела. Но делал это весьма аккуратно — так, чтобы не причинить преждевременной смерти. Некоторые «живые консервы» в его подвале были захвачены им довольно давно и почти полностью съедены — но при этом находились в сознании. Себе же на место вырезанного он приживлял части тел животных — которые, вопреки всем законам биологии, прирастали, подобно мичуринским прививкам на деревьях. Тёмыч утверждал, что в бункер заходить нельзя — вернёшься монстром. Конечно, я не поверил и туда забрался. Ничего интересного не обнаружил и менее чем через пять минут отворил шлюз и вылез. Но вместо Тёмыча и Ленки меня там ждали два уродливых карлика, которые немедленно бросились бежать с отвратительным хрюканьем. Их топот и визг привели меня в бешенство, однако я подавил желание бросить в них камень или ещё что похуже с ними сделать. Нашёл около бункера какую-то хромированную деталь, протёр от пыли и посмотрел на своё отражение. Во мне ничего не изменилось — каким я был, таким и остался. А вот всё вокруг оказалось иным: солнце маленькое, но почему-то жёлтое, деревья незнакомые, запахи странные… Сейчас попробую снова залезть в бункер на несколько минут. Надеюсь, это поможет…