НевидимыйСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

В какой-то момент вся моя жизнь пошла наперекосяк. Со стороны, думаю, этого не было видно, потому что, в общем, жизнь моя весьма скучна и обыденна, а сам я не слишком общителен, чтобы иметь близких друзей. Поэтому даже некому было заметить надвигающуюся катастрофу. Нарыв фурункула начался с болезни. Я вроде как простыл на работе, и обратился в поликлинику, ожидая, что мне поставят обычный диагноз – ОРЗ. Но анализы показали пневмонию, и я загремел на долгий больничный. В больнице-то всё и началось. Сначала у меня ухудшился сон. Несмотря на то, что спал я всю ночь, как убитый, с утра я тащился на процедуры, будто после суток смены, а потом весь день клевал носом, но уснуть даже в тихий час никак не мог. Потом началась паранойя – мне всё время казалось, что мне прописали не те лекарства, что меня вообще хотят здесь угробить. Этому в принципе было объяснение, так как на первоначально прописанные препараты у меня обнаружилась аллергия, но, несмотря на немедленную коррекцию лечения, подозрительный настрой лишь усиливался. Я стал тревожным, подавленным и шуганым. После вечерних процедур ходить в туалет или просто выйти из палаты было просто страшно. Так-то я не из пугливых, мне не мерещатся всюду маньяки и призраки, но от вида тёмных пустых коридоров сердце начинало бешено колотиться, дыхание перехватывало, и я еле сдерживался, чтобы не вернуться в палату бегом. Я пожаловался на это состояние лечащему врачу, в очередной раз уточнив, правильно ли мне назначено лечение, и он предложил мне обратиться к психологу, потому что физическое моё состояние явно улучшалось, что говорило в пользу выбранных лекарств. В общем, в той же больничке я начал ходить к женщине-психологу. Я рассказывал ей о своей жизни, но рассказ был не долгим, потому что достаточно было описать всего один день, а остальные были как под копирку. Со временем мы начали копаться в моём прошлом, особенно в детстве, где могла скрываться причина моего нынешнего состояния. Это было весьма интересно, хотя порой болезненно, но результатов не давало. Продолжил я посещать психолога и после выздоровления, потому что, когда я вышел на работу, состояние осталось прежним: утра и вечера были адским временем. Сначала я еле-еле заставлял себя проснуться и выйти в сумерках из дома, а вечером всячески отмазывался от вечерних смен, чтобы не оставаться в огромном производственном корпусе одному. Тем более в день выписки я познакомился с девушкой, и предпочитал проводить вечера с ней. По ходу психологических сессий в моём прошлом обнаружилось белое пятно, этакий «провал» в памяти продолжительностью примерно в год, приходящийся на возраст 6-7 лет. По идее все помнят, как впервые пошли в школу, но мои воспоминания начинались класса со второго. Возможно, именно в этом времени кроется разгадка моего состояния, решил я, и согласился на сеанс гипноза, предложенный психологом. В одну из встреч по заранее обговоренному сценарию я устроился поудобнее в кресле, максимально расслабился и слушал метроном. Мне казалось, я слушал его так долго, что невольно начал дремать, когда в ритмичное постукивание начал вплетаться голос психолога. Что она говорила, не помню, запомнился только звук голоса, будто я «заспал» то, что происходило непосредственно перед сном, потому что потом я отключился. «Включение» было не из приятных: я часто дышал, сердце рвалось из грудной клетки, голова разрывалась от ускользающих образов, ни один из которых я не запомнил. Только панический страх. Когда в ужасе я выпучил глаза в окружающую реальность, первое, что я увидел, был успокаивающий и в то же время немного встревоженный взгляд психолога. Но она тут же взяла себя в руки и своим успокаивающим голосом что-то мне сказала. Совершенно не помню что именно, но после выяснилось, что время сеанса подошло к концу, и обсуждение произошедшего было перенесено на следующий раз. Я как будто даже забыл о страхе, с которым очнулся ото сна, и спокойно ушёл, заплатив положенную сумму. А дома реальность прорвало. Нет, я долго продолжал думать, что «прорвало» мой собственный мозг, что вследствие психологической встряски он начал «подтекать» и размазывать мне восприятие реальности бытия. Бывшие до этого момента мутными и неотчётливыми, страхи стали обретать форму. Ещё находясь в больнице, я совершенно не понимал, что именно меня пугало. Но сейчас, когда я пришёл домой и ещё не успел зажечь свет в прихожей, я увидел его. Он стоял у стены за диваном, чуть наклонив голову набок. Я замер в дверях, боясь пошевелиться. В голове было пусто, ни одной мысли, только чистый страх. Нашарив на стене выключатель, я клацнул по нему, и, моргнув, увидел за диваном только ковёр. А потом до меня дошло, что между диваном и стеной в принципе никто не мог бы протиснуться. (Видимо, поэтому я подсознательно отмёл мысль о том, что ко мне забрался вор. ) Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я решился и вновь погасил свет. На стене вырисовывались тени, отбрасываемые ветками деревьев через окно. В какой-то момент вся моя жизнь пошла наперекосяк. Со стороны, думаю, этого не было видно, потому что, в общем, жизнь моя весьма скучна и обыденна, а сам я не слишком общителен, чтобы иметь близких друзей. Поэтому даже некому было заметить надвигающуюся катастрофу. Нарыв фурункула начался с болезни. Я вроде как простыл на работе, и обратился в поликлинику, ожидая, что мне поставят обычный диагноз – ОРЗ. Но анализы показали пневмонию, и я загремел на долгий больничный. В больнице-то всё и началось. Сначала у меня ухудшился сон. Несмотря на то, что спал я всю ночь, как убитый, с утра я тащился на процедуры, будто после суток смены, а потом весь день клевал носом, но уснуть даже в тихий час никак не мог. Потом началась паранойя – мне всё время казалось, что мне прописали не те лекарства, что меня вообще хотят здесь угробить. Этому в принципе было объяснение, так как на первоначально прописанные препараты у меня обнаружилась аллергия, но, несмотря на немедленную коррекцию лечения, подозрительный настрой лишь усиливался. Я стал тревожным, подавленным и шуганым. После вечерних процедур ходить в туалет или просто выйти из палаты было просто страшно. Так-то я не из пугливых, мне не мерещатся всюду маньяки и призраки, но от вида тёмных пустых коридоров сердце начинало бешено колотиться, дыхание перехватывало, и я еле сдерживался, чтобы не вернуться в палату бегом. Я пожаловался на это состояние лечащему врачу, в очередной раз уточнив, правильно ли мне назначено лечение, и он предложил мне обратиться к психологу, потому что физическое моё состояние явно улучшалось, что говорило в пользу выбранных лекарств. В общем, в той же больничке я начал ходить к женщине-психологу. Я рассказывал ей о своей жизни, но рассказ был не долгим, потому что достаточно было описать всего один день, а остальные были как под копирку. Со временем мы начали копаться в моём прошлом, особенно в детстве, где могла скрываться причина моего нынешнего состояния. Это было весьма интересно, хотя порой болезненно, но результатов не давало. Продолжил я посещать психолога и после выздоровления, потому что, когда я вышел на работу, состояние осталось прежним: утра и вечера были адским временем. Сначала я еле-еле заставлял себя проснуться и выйти в сумерках из дома, а вечером всячески отмазывался от вечерних смен, чтобы не оставаться в огромном производственном корпусе одному. Тем более в день выписки я познакомился с девушкой, и предпочитал проводить вечера с ней. По ходу психологических сессий в моём прошлом обнаружилось белое пятно, этакий «провал» в памяти продолжительностью примерно в год, приходящийся на возраст 6-7 лет. По идее все помнят, как впервые пошли в школу, но мои воспоминания начинались класса со второго. Возможно, именно в этом времени кроется разгадка моего состояния, решил я, и согласился на сеанс гипноза, предложенный психологом. В одну из встреч по заранее обговоренному сценарию я устроился поудобнее в кресле, максимально расслабился и слушал метроном. Мне казалось, я слушал его так долго, что невольно начал дремать, когда в ритмичное постукивание начал вплетаться голос психолога. Что она говорила, не помню, запомнился только звук голоса, будто я «заспал» то, что происходило непосредственно перед сном, потому что потом я отключился. «Включение» было не из приятных: я часто дышал, сердце рвалось из грудной клетки, голова разрывалась от ускользающих образов, ни один из которых я не запомнил. Только панический страх. Когда в ужасе я выпучил глаза в окружающую реальность, первое, что я увидел, был успокаивающий и в то же время немного встревоженный взгляд психолога. Но она тут же взяла себя в руки и своим успокаивающим голосом что-то мне сказала. Совершенно не помню что именно, но после выяснилось, что время сеанса подошло к концу, и обсуждение произошедшего было перенесено на следующий раз. Я как будто даже забыл о страхе, с которым очнулся ото сна, и спокойно ушёл, заплатив положенную сумму. А дома реальность прорвало. Нет, я долго продолжал думать, что «прорвало» мой собственный мозг, что вследствие психологической встряски он начал «подтекать» и размазывать мне восприятие реальности бытия. Бывшие до этого момента мутными и неотчётливыми, страхи стали обретать форму. Ещё находясь в больнице, я совершенно не понимал, что именно меня пугало. Но сейчас, когда я пришёл домой и ещё не успел зажечь свет в прихожей, я увидел его. Он стоял у стены за диваном, чуть наклонив голову набок. Я замер в дверях, боясь пошевелиться. В голове было пусто, ни одной мысли, только чистый страх. Нашарив на стене выключатель, я клацнул по нему, и, моргнув, увидел за диваном только ковёр. А потом до меня дошло, что между диваном и стеной в принципе никто не мог бы протиснуться. (Видимо, поэтому я подсознательно отмёл мысль о том, что ко мне забрался вор. ) Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я решился и вновь погасил свет. На стене вырисовывались тени, отбрасываемые ветками деревьев через окно. Я прошёлся по квартире, зажигая везде свет. Тихо, никого. Немного успокоившись, я потащился в кухню поесть. Для начала решил проинспектировать холодильник, приоткрыл дверцу и резко отпрыгнул назад. На одной полке, чуть свешиваясь лежала груда кишок. А прямо под ними – голова. Чуть наклонившись, она с ухмылкой смотрела прямо мне в глаза. Я с размаху захлопнул дверцу и тупо застыл перед холодильником, дрожа крупной дрожью. Зажмурившись, я стал себя убеждать, что ничего страшного в моём холодильнике быть не может. Я собирался поесть, что у меня есть из еды? Точно, сосиски! Сосиски не кишки, нет-нет. А голова откуда? Чёрт, не помню. Надо выпить, подумал я, но вспомнил, что полбутылки коньяка – единственный алкоголь, который есть дома, опять же в холодильнике! Повторив дыхательные упражнения по успокоению нервов, я резко дёрнул ручку дверцы на себя и уставился на моток сосисок и уже подвявший качан капусты. Как всё просто! И глупо – меня испугала старая капуста, из которой я когда-то давно собирался наварить борща. Но они выглядели так страшно и натурально… Я плюнул на ужин и достал коньяк. Поразмыслив ещё немного, я полез в заначку за сигаретами. Пока болел пневмонией, бросил, ещё радовался, как удачно. Но в тот вечер мне было не до здорового образа жизни. Пара рюмок, и пошёл на балкон покурить. Затянувшись и выпустив дым в морозный вечер, я пялился на окна домов напротив, представляя, как там тепло и уютно, и светло, не то что у меня тут на балконе. Вздрогнув от осознания того, что я нахожусь в темноте, я отшатнулся назад (окно со стороны комнаты было занавешено плотной шторой, свет наружу почти не проникал), и вдруг кто-то схватил меня за лодыжку. Выронив сигарету из пальцев, я невольно проследил полёт её огонька вниз, к длинной руке, протянувшейся ко мне, к узловатым пальцам, которые обхватили мою ногу, а потом я вывалился через неплотно прикрытую балконную дверь в комнату. Кажется, я сохранил достаточно самообладания, чтобы не заорать. По крайней мере, я понимал, что надо убрать тлеющий окурок с пола, пока он не поджёг балконный хлам. Я откинул занавеску и заглянул на уже более освещённый балкон. Лыжи, коробки, газеты, шланг от пылесоса – всё это ни капли не было похоже на чудовище со страшными лапами. Допив почти залпом оставшийся коньяк, я вырубился с включенным по всей квартире светом. С утра я позвонил Саше, своей новой девушке, чтобы пригласить её вечером к себе, но она не отвечала. Я не удивился, потому что она работала медсестрой, и могла отдыхать после ночной смены. На работе я старался держаться постоянно поближе к коллегам, ходил в курилку только в компании, где, как выяснилось, никто даже не заметил, что я бросал курить. Расслабившись в спокойной рабочей обстановке за целый день, я не заметил, как закончилась смена, и постепенно почти все разошлись. Убрав за собой рабочее место, я бросился в раздевалку, где уже никого не было. Переодевшись, я повернулся к зеркалу, чтобы надеть шапку, как резко погас свет. Щелчок выключателя пришёлся на тот момент, когда я смотрел на себя в зеркало. За мной стоял он и смотрел в глаза моему отражению. Ещё щелчок, и в раздевалку вошёл мой тоже припозднившийся коллега. Проклиная того гения, который разместил выключатели в коридоре, я скорее побежал домой, на ходу набирая телефон психолога. Мы встретились на следующий день, чтобы прослушать запись моего сеанса гипноза. Начиналось всё примерно так:Психолог: Расскажи, где ты. Я: Здесь темно, я лежу в постели. П. : Ты дома?Я: Нет. П. : Сейчас ты закроешь глаза, а когда откроешь, будет уже светло, и ты сможешь осмотреться. Щелчок. П. : Что ты видишь?Я: Я в больнице, лежу на кровати, остальные кровати пустые. П. : Тебе страшно?Я: Нет. П. : Почему ты в больнице?Я: Я не помню. П. : Сейчас ты закроешь глаза, а когда откроешь, ты окажешься в том моменте, который ты пытался забыть. Щелчок. П. : Где ты?Я шёпотом: Я… я… под кроватью. Он смотрит на меня!П. : Кто?Я шёпотом: Я не знаю. Он лежит под соседней кроватью. Я вижу его глаза. Он смотрит на меня! Нельзя шевелиться, нельзя, чтобы он меня заметил. Я плохо помню всю беседу, записанную на диктофон. Но я вспомнил то, что пытался забыть. Вернувшись от психолога, я завалился спать с уже привычно включенным светом, а с утра всё вспомнил. Тот год я провёл в больнице, куда загремел сразу после того, как пошёл в первый класс. У меня резко стало ухудшаться здоровье: садилось зрение, болели живот и голова, и меня положили на обследование. Нет, меня ничего не пугало поначалу, я, как и все прочие дети, играл в общие игры, шалил в тихий час и получал за это нагоняй. Нашей любимой игрой были прятки, особенно по вечерам, когда прятаться по тёмным углам было особенно весело. А то, что прятаться надо было ещё и от медперсонала (нам запрещали шуметь, находиться в некоторых палатах и кабинетах, а также собирать на себя пыль по разным углам), делало игру ещё азартнее. Кроме общих развлечений, я в какой-то момент сдружился с мальчиком Сашей. Ему было лет 5-6, он был очень тихий и необщительный. Когда я его заметил, он сидел с детской книжкой и рассматривал картинки, я предложил ему почитать, и он согласился. С тех пор я читал ему книжки, а он показывал мне свои рисунки, ему мама приносила блокноты и тетрадки, чтобы он рисовал. Никто не хотел возиться со стеснительным малявкой, и я был, по сути, единственным, с кем он общался. Однажды кто-то придумал рассказывать страшные истории. Время было послеобеденное, светлое, но нас это не остановило. Мы собрались в большой палате, даже Саша приткнулся в уголке. Меня страшилки никогда не пугали, но когда один мальчик начал рассказывать про пациента, умершего в соседней палате, я замер, прислушиваясь, вместе с другими. Байка гласила, что мальчик был настолько плох, что ему прописали очень большую дозу лекарств, и его призрак начал ходить по больнице, пока сам он лежал под капельницами. То есть его как бы ещё лечили, но он уже был мёртв. А когда он умер на самом деле, его призрак остался здесь. Рассказчик утверждал, что он лежит в больнице не в первый раз, и что про призрак, который пугает пациентов и персонал по ночам, знают абсолютно все, кто в больнице работает или долго лечится. Когда мы стали расходиться, и Саша побрёл в свою маленькую палату (он лежал в двухместной палате для тяжелобольных, видимо, потому что других свободных коек не было), рассказчик, сделав страшные глаза, сказал, что именно в этой палате умер тот самый пациент-призрак, и несколько мальчишек с хохотом и завываниями втолкнули Сашу в его палату, и подперли дверь стулом. На шум прибежала медсестра, отругала всех нас, а Саше сделали укол и куда-то увели, потому что он был в истерике от такой шутки. Вечером Сашу вернули в палату, и я решил заглянуть к нему, чтобы убедиться, что он в порядке, и, может, извиниться. Всё же я тоже чувствовал себя виноватым, хоть и не принимал участия в розыгрыше. Саша сидел на кровати спиной ко мне и что-то чертил в своём блокноте. Я не стал его отвлекать и ушёл, а наутро палата была пуста, Сашу забрали. Но для меня жизнь в больнице продолжалась, как и все сопутствующие развлечения. Однажды мы играли в прятки, и мне пришла в голову отличная идея спрятаться в пустующей палате и, если повезёт, как следует напугать водящего, тем более после розыгрыша над Сашей, пугалку про призрака знали все. Я тихонько пробрался в палату и залез под одну из кроватей. Хихикая, я перевернулся на бок, чтобы вовремя заметить водящего, и увидел его. Под соседней кроватью кто-то лежал. Там было темно, но я видел большой силуэт и светящиеся глаза, которые смотрели на меня! Я не мог отвести от него взгляд, меня буквально парализовало от страха. Я зажмурился, но когда открыл глаза, он всё так же смотрел на меня. Нас разделяла пара метров, и я ужасно боялся, что он двинется в мою сторону, а мне бежать даже некуда, из-под кровати вприпрыжку не выскочишь. Скорей бы меня нашли, думал я, скорей бы, скорей. Но минуты тянулись, а никто даже не пытался заглянуть в палату. Мне начало казаться, что силуэт уже смотрит с какой-то злобной усмешкой, мол, так и останешься тут. Спустя время я понял, что мне холодно лежать на полу, что я ужасно хочу в туалет, но я не смел даже сменить позу. Я провёл под кроватью всю ночь. Когда темнота стала рассеиваться светом из окна, тот, кто лежал под кроватью, просто пропал. Как будто его там и не было. Тени рассеялись, и оказалось, что там нет даже тряпки, которую я мог бы принять за силуэт. Я был так измучен, что выполз наружу, залез на кровать, под которой пролежал столько времени, и вырубился. После этого случая меня забрали из больницы домой. Мне повсюду мерещился Невидимый – так я его прозвал. У меня были срывы, истерики, меня пичкали лекарствами, и в конце концов я забыл обо всём. А теперь вот вспомнил. Наутро я всё же дозвонился до Саши, и мы смогли встретиться. Я ей рассказал, что меня преследует невидимый призрак из детства, добавив, что я, видимо, схожу с ума. Но она восприняла мой рассказ очень серьёзно. Оказалось, что она верит в возможность существования всяких мистических штук, и посоветовала мне обратиться к знакомому экстрасенсу, которая может проконсультировать по скайпу, причём первая беседа бесплатная. Я был настолько на взводе, что решился и на этот шаг, хотя умом понимал, что мне прямая дорога в дурку, а не к бабкам-гадалкам. Я написал в скайпе экстрасенсу, что мне её посоветовала Александра, мы перекинулись парой фраз, и созвонились уже по видеосвязи. Перед экраном сидела женщина, напоминавшую цыганку из-за монеток, свисающих с её головного убора. Я рассказывал ей о своей ситуации, мне было неловко, всё время казалось, что несу несусветную чушь, и говорил я, опустив голову и колупаясь в клавиатуре. В какой-то момент я поднял взгляд на монитор, чтобы убедиться, что она не ушла и всё-ещё слушает меня, и как заору: «Он стоит за вами!» Она выпучила на меня глаза. Я вздрогнул и глянул на квадратик с моим собственным экраном, он был и за моей спиной. Два силуэта, вырисовывающихся из фона за спиной. Оба смотрели мне в глаза. «Вы их видите?!» – заорал я. И тут связь оборвалась. Не оглядываясь, я рванул в прихожую, накинул куртку, засунул ноги в ботинки и, не зашнуровывая, вывалился в подъезд. Помню, я набирал номер психолога, уговаривал её встретиться со мной прямо сейчас, что я схожу с ума. В итоге она согласилась принять меня утром. А я поехал к своей Саше. Она очень странно на меня смотрела, но приняла в гостях и уложила спать в гостиной на диване. Когда я проснулся, она уже ушла на работу. Я сразу выдвинулся к психологу и с порога начал рассказывать ей о том, что невидимый преследует меня повсюду. Она кое-как меня успокоила и предложила ещё один сеанс гипноза. Объяснила, что в гипнотическом состоянии я вернусь в тот момент, когда всё началось, но уже смогу убедить себя, что призрака не существует, и он перестанет мне повсюду мерещиться. Что делать, я согласился. Как и в прошлый раз, я постепенно погружался в дрёму под стук метронома и голос психолога. Но я никак не мог расслабиться до конца, веки подрагивали, и перед тем, как погрузиться в сон, я выхватил взглядом лицо психолога, оно вдруг потемнело, весь её силуэт двинулся на меня, закрыв темнотой сознание. Когда я проснулся, кругом было темно. Голова кружилась, сознание путалось, как будто меня напичкали успокоительными. Я кое-как поднялся с постели и осмотрелся. Я находился в больничной палате, на соседней кровати кто-то лежал, повернувшись лицом ко мне. Я вздрогнул, вдруг поняв, что это просто скомканная постель, а не фигура человека. Это снова был он, невидимый, преследующий меня в силуэтах предметов вокруг, даже в лицах людей! Я не мог понять, как я очутился в больнице, наверное, я сошёл с ума, меня напичкали лекарствами и упекли сюда. Пошарив вокруг, я нашёл блокнот и несколько неудобно больших карандашей, и стал при слабом свете фонарей, пробивающихся через окно, записывать свою историю. Я должен занять свой ум чем-то, чтобы не сойти с ума окончательно. Кто-то приоткрыл дверь и заглянул в палату, но я боюсь оглядываться, боюсь увидеть в другом человеке силуэт невидимого. Меня пока не тревожат. Невидимый продолжает лежать на соседней кровати. Иногда он меняет позу, но всегда смотрит на меня. Когда я разбирала вещи родителей, которые они оставили после переезда на другую квартиру, я нашла блокнот с детскими рисунками, после которых много страниц было исписано этой историей. Меня зовут Александра, я единственный ребёнок в семье. Какое-то время я действительно встречалась с несколько странным и нелюдимым молодым человеком, который внезапно пропал. Я не понимаю, что означает всё описанное здесь. Но сегодня, вернувшись с работы, я видела, как кто-то сидел на моём диване, повернувшись лицом ко входу. Когда я включила свет, он пропал.