Неожиданные воспоминанияСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Словно маятник часов, равномерно, тихо и одновременно настолько звонко, что, казалось бы, человеческое сознание не способно выдержать такого напряжения, алая, чистая кровь капала на ступени подъезда. Остановившись я проследовал вверх, пересиливая подкативший к горлу ком. Все оказалось не так, как я представлял себе просматривая фильмы ужасов. Когда вы нечаянно встанете в лужу крови в собственном подъезде, вы поймете, что я пытаюсь вам объяснить. Кап-кап-кап, она капала так равно и спокойно, создавая лужицу ярко-алой субстанции…Поднимаясь все выше, я поддавался панике… Я поддавался своим страхам. Все внутри меня говорило бежать мне прочь. Поднявшись на нужный пролет, я замер, как может замереть лишь зверь в которого прицелился охотник. Мушка тихо следила за мною сопровождая каждое мое движение, один неверный рывок, хоть какой-то намек на знание того, что за тобою следят и все - конец. Только разница была в том, что вместо пушечного дула и зоркого глаза охотника, за мною следил страх, истинный страх. Сердце билось так, что казалось вот-вот пробьет мою грудную клетку, разорвет мои нервы и мою кожу и вылетит прямо мне в руки окровавленным цветком. Предо мною была распахнута дверь в квартиру, пожалуй, самой доброжелательной семьи нашего дома и ручеек крови шел из глубин их квартиры, а тусклый, мерцающий свет придавал невероятное чувство, это был не страх, это было предвкушение. Собравшись с силами, я перешел порог квартиры и замер, вслушиваясь в звуки, царившие в комнатах. Стук, будто готовят ужин к столу, нож по столешнице, детский всхлип, один за другим. Семья имела троих детей, поначалу Ирина - супруга Дмитрия, не могла иметь детей, но обратившись то ли в церковь то ли куда еще, неожиданно смогла забеременеть, а потом еще раз и еще. И не было конца их счастью, но сейчас они были вынуждены пользоваться услугами няни, так-как старались заработать на собственный дом, чтобы жить тихо и размеренно, растить садик и играть на лугу с собакой, чтобы просто видеть прекрасное. Взглотнув, я понял, что их дети могут быть в беде, господи, в их квартиру ведет ручей свежей крови, там слышен стук ножа и детские всхлипы, разумеется они в беде!Осторожно, словно рысь, я на носочках прошел по коридору, выбирая направление ориентируясь на растекшуюся кровь. За углом была кухня…— Пожалуйста, мы больше не будем, отпустите нас, не надо резать нам ручки. — Тихий, невозможно подавленный голос, голос ребенка испытавшего невероятную боль, но не физическую, нет, это было куда страшнее. — Молчать! У тебя нет права просить что-то у Аллаха! — Я почувствовал головокружение, мой страх сменился ненавистью и призрением к тому человеку, что был там, я даже не представлял, что мне предстоит увидеть и я заглянул за угол:Женщина, крупного телосложения, окутанная в черный балахон и в хиджаб резала словно огурец, отсеченную детскую ручку. На столе, за которым обычно завтракала вся семья, лежало вспоротое детское тельце - это была Вика… Я помню ее детскую улыбку и беззаботный смех. Как-то раз, когда я помогал Ирине забирать ее из садика, она рассказала мне, что хочет стать доктором чтобы помогать людям попавшем в беду и, чтобы никогда больше никто не умирал. Злость, ненависть, ярость просто перехлестнули через меня, в глазах все поплыло. Вжавшись в угол сидела Света, обнимая безжизненное тело младшего брата. Из ужасно перерезанного горла торчала кость. Я всегда считал, что в смерти нет ничего плохого, я всегда думал, что убийства в фильмах - это всего лишь убийства, что смерть - это неотъемлемая часть жизни. Я так никогда не ошибался. В смерти нет ничего красивого и романтичного, а в смерти детей - одна боль. Когда их убивают, с ними умирают все мечты и будущее, со смертью одного ребенка умирает целый мир. Я ворвался в комнату лишь с одним желанием - выпотрошить эту тварь, эту фанатичную суку, которая ради свой прогнившей веры убила невинного ребенка. Я хотел медленно резать каждую клеточку ее тела, я хотел распять ее Бога, я хотел…Три православных окровавленных крестика лежали на столе рядом с отрезанным языком. — Зачем? — Тихо спросил я их няню, которая спокойными глазами посмотрела на меня. — Такое бывает с теми, кто не слушает свою няню, я сказала им заткнуть своим маленькие ротики, когда они начали говорить о своем православном Боге, но они меня не послушали, и я исполню удхию, в честь всемогущего Аллаха, кровь неверных обагрит эту землю. Слеза медленно пробежала по моей щеке, бросившись на нее, я выхватил из ее рук нож и повалил на пол. Почувствовав, как лезвие нежно входит в ее плоть, словно по маслу я начал медленно нарезать с нее ломтики мяса, это было так легко, а само чувство вызывало наслаждение, но ее стоны вскоре прекратились. Я уселся облокотившись на плиту, что-то щелкнуло. За доли секунд я понял, что она хотела сжечь квартиру, быстро подхватив Свету на руки, я выскочил из квартиры и помчался вниз. Словно маятник часов, равномерно, тихо и одновременно настолько звонко, что, казалось бы, человеческое сознание не способно выдержать такого напряжения, алая, чистая кровь капала на ступени подъезда. Остановившись я проследовал вверх, пересиливая подкативший к горлу ком. Все оказалось не так, как я представлял себе просматривая фильмы ужасов. Когда вы нечаянно встанете в лужу крови в собственном подъезде, вы поймете, что я пытаюсь вам объяснить. Кап-кап-кап, она капала так равно и спокойно, создавая лужицу ярко-алой субстанции…Поднимаясь все выше, я поддавался панике… Я поддавался своим страхам. Все внутри меня говорило бежать мне прочь. Поднявшись на нужный пролет, я замер, как может замереть лишь зверь в которого прицелился охотник. Мушка тихо следила за мною сопровождая каждое мое движение, один неверный рывок, хоть какой-то намек на знание того, что за тобою следят и все - конец. Только разница была в том, что вместо пушечного дула и зоркого глаза охотника, за мною следил страх, истинный страх. Сердце билось так, что казалось вот-вот пробьет мою грудную клетку, разорвет мои нервы и мою кожу и вылетит прямо мне в руки окровавленным цветком. Предо мною была распахнута дверь в квартиру, пожалуй, самой доброжелательной семьи нашего дома и ручеек крови шел из глубин их квартиры, а тусклый, мерцающий свет придавал невероятное чувство, это был не страх, это было предвкушение. Собравшись с силами, я перешел порог квартиры и замер, вслушиваясь в звуки, царившие в комнатах. Стук, будто готовят ужин к столу, нож по столешнице, детский всхлип, один за другим. Семья имела троих детей, поначалу Ирина - супруга Дмитрия, не могла иметь детей, но обратившись то ли в церковь то ли куда еще, неожиданно смогла забеременеть, а потом еще раз и еще. И не было конца их счастью, но сейчас они были вынуждены пользоваться услугами няни, так-как старались заработать на собственный дом, чтобы жить тихо и размеренно, растить садик и играть на лугу с собакой, чтобы просто видеть прекрасное. Взглотнув, я понял, что их дети могут быть в беде, господи, в их квартиру ведет ручей свежей крови, там слышен стук ножа и детские всхлипы, разумеется они в беде!Осторожно, словно рысь, я на носочках прошел по коридору, выбирая направление ориентируясь на растекшуюся кровь. За углом была кухня…— Пожалуйста, мы больше не будем, отпустите нас, не надо резать нам ручки. — Тихий, невозможно подавленный голос, голос ребенка испытавшего невероятную боль, но не физическую, нет, это было куда страшнее. — Молчать! У тебя нет права просить что-то у Аллаха! — Я почувствовал головокружение, мой страх сменился ненавистью и призрением к тому человеку, что был там, я даже не представлял, что мне предстоит увидеть и я заглянул за угол:Женщина, крупного телосложения, окутанная в черный балахон и в хиджаб резала словно огурец, отсеченную детскую ручку. На столе, за которым обычно завтракала вся семья, лежало вспоротое детское тельце - это была Вика… Я помню ее детскую улыбку и беззаботный смех. Как-то раз, когда я помогал Ирине забирать ее из садика, она рассказала мне, что хочет стать доктором чтобы помогать людям попавшем в беду и, чтобы никогда больше никто не умирал. Злость, ненависть, ярость просто перехлестнули через меня, в глазах все поплыло. Вжавшись в угол сидела Света, обнимая безжизненное тело младшего брата. Из ужасно перерезанного горла торчала кость. Я всегда считал, что в смерти нет ничего плохого, я всегда думал, что убийства в фильмах - это всего лишь убийства, что смерть - это неотъемлемая часть жизни. Я так никогда не ошибался. В смерти нет ничего красивого и романтичного, а в смерти детей - одна боль. Когда их убивают, с ними умирают все мечты и будущее, со смертью одного ребенка умирает целый мир. Я ворвался в комнату лишь с одним желанием - выпотрошить эту тварь, эту фанатичную суку, которая ради свой прогнившей веры убила невинного ребенка. Я хотел медленно резать каждую клеточку ее тела, я хотел распять ее Бога, я хотел…Три православных окровавленных крестика лежали на столе рядом с отрезанным языком. — Зачем? — Тихо спросил я их няню, которая спокойными глазами посмотрела на меня. — Такое бывает с теми, кто не слушает свою няню, я сказала им заткнуть своим маленькие ротики, когда они начали говорить о своем православном Боге, но они меня не послушали, и я исполню удхию, в честь всемогущего Аллаха, кровь неверных обагрит эту землю. Слеза медленно пробежала по моей щеке, бросившись на нее, я выхватил из ее рук нож и повалил на пол. Почувствовав, как лезвие нежно входит в ее плоть, словно по маслу я начал медленно нарезать с нее ломтики мяса, это было так легко, а само чувство вызывало наслаждение, но ее стоны вскоре прекратились. Я уселся облокотившись на плиту, что-то щелкнуло. За доли секунд я понял, что она хотела сжечь квартиру, быстро подхватив Свету на руки, я выскочил из квартиры и помчался вниз. Взрыв:Я стоял держа на руках Свету, а языки пламени пожирали тела ее брата и сестры с сумасшедшей няней. — Все закончилось… Света. — Тихо сказал я, переводя на нее взгляд. — А Вы тоже вчера сделали такое же с моей мамой и папой из-за того, что они плохо сказали про Бога? — Мертвыми, стеклянными глазами посмотрела на меня девочка. — Нет, деточка, просто я хотел узнать, сможет ли он им помочь, зато я теперь знаю, что внутри мы все одинаковые. — Я улыбнулся, чувствуя привкус крови на своих губах, но неожиданно для себя я вспомнил, что вчера убил ее вместе с ее родителями…Авторство: Сергей ДолаханСлова автора: Я не знаю есть ли Бог и един ли он… Но дьявол един для всех. P. S:Я ни в коем случае не хотел обидеть ваши религиозные взгляды.