Нехорошая квартира и Патриаршие прудыСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

И дверь откроет кто-то из свиты Воланда…

Миф о квартире №50 в доме 302-бис по Садовой улице, рожденный романом Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита», — бессмертен. Прообразом этого странного местечка послужила квартира №50 в доме №10 по Большой Садовой улице в Москве, где Булгаков жил в 1921-1924 годах, приехав из Киева. Есть ли у истории «нехорошей квартиры» реальная подоплека или все — от начала и до конца — фантазия писателя? Кто знает…У фанатов романа «Мастер и Маргарита» всегда существовали (а возможно, существуют и до сих пор) свои традиции. У двери подъезда, в котором располагается знаменитая квартира, надо было задумать вопрос и, поднимаясь по ступеням, смотреть только на них, а потом в какой-то момент поднять взгляд на стену. Надпись, которую первой увидишь на испещренной буквами штукатурке, — и есть ответ на вопрос. А еще, в соответствии с изречением «стучите, и вам откроют», следовало постучать в дверь. Она была двустворчатая, деревянная, высоченная, покрытая кружевом письмен, и всегда заперта. Все посетители знали, что там никто не живет, но в душе каждый надеялся, что однажды дверь откроет кто-то из свиты Воланда, и с этого момента начнется новая фантастическая жизнь.

Рассказ хиппи

Одно время в булгаковской квартире обитали хиппи, которые вселились в нежилые помещения дома по Большой Садовой. Но однажды зимней ночью «дети цветов» решили погреться у костра прямо в собственном обиталище, и, естественно, квартира сгорела. Коммунальщики вызвали стражей порядка, которые и выдворили неформалов на улицу. Так вот, позже хиппи рассказывали, что часто слышали в квартире скрип паркета, шаги и вздохи, словно по комнатам бродил кто-то неприкаянный. «Самой страшной казалась комната, где жил сам Булгаков, — вспоминали бывшие жильцы. — Прямо напротив нее в абсолютно темной нише стояло четырехметровое старое зеркало в черной толстенной раме. Оно немного искажало отражение и делало его чуть темнее». Кого только, по слухам, в этом зеркале не видели! Многие считали его входом в то самое измерение, где проходил бал сатаны. Ночью в зеркальных глубинах отражалась комната, и как ни вставай, ты оказывался спиной либо к комнате, либо к зеркалу. Абсолютно у всех на этом месте возникала паника. А, согласно спонтанно возникавшим поверьям, если выстоять лицом к зеркалу определенное количество времени, отражение смельчака станет как бы самостоятельным и ответит на любые его вопросы.

Два музея

Через какое-то время квартиру взял под опеку Фонд Булгакова под руководством знаменитого профессора-булгакововеда Мариэтты Омаровны Чудаковой. Из места неформальной тусовки квартира превратилась в музей (в связи с тем, что он находится на пятом этаже, музей называют «верхним»). Сейчас туда водят экскурсии, там читают лекции, играют спектакли. Работают в музее известные булгакововеды. Существует и еще один музей Булгакова, причем в том же доме, но в соседнем подъезде, на первом этаже, поэтому его называют «нижним», а еще — «Булгаковским домом». В этом музее трудится в основном молодежь. «Верхние» и «нижние» друг друга не очень жалуют, но это-то и понятно — тут у всех свои интересы. У «маститых» — научная работа по творчеству Булгакова, у молодых сотрудников — романтическое к нему и его творчеству отношение. Посетители могут выбирать то. что им ближе. Если у них аналитический склад ума и желание приобщиться к научному булгакововедению — милости просим на пятый этаж. Ну а если уж вы романтик до мозга костей и «Мастер и Маргарита» для вас — повод помечтать, пофантазировать, — смело идите к «нижним», сядьте в маленькой симпатичной кафешке в глубине музея и предавайтесь мечтам, сколько вам заблагорассудится. «Верхние» — другие, там надо дисциплину соблюдать, там настоящий музей, где нельзя хватать экспонаты руками и пользоваться музейными вещами. В кресла не садись, за столом не пиши. Письменный стол доктора Покровского — дяди Булгакова, Николая Михайловича Покровского, московского врача-гинеколога — пользуется у посетителей особой популярностью. Так и норовят возле него пристроиться — сфотографироваться или просто так. Именно характер дяди вдохновил Михаила Афанасьевича на создание образа профессора Преображенского из «Собачьего сердца». Булгаков передал персонажу как внешность, так и вспыльчивость, непокладистость прототипа: «Такой же сердитый, напевал всегда что-то, ноздри раздувались, усы такие же пышные были» (из воспоминаний первой жены Булгакова, Татьяны Лаппа). Такая вот мистика и реальность! А теперь — на Патриаршие пруды!

Черный козел

Давным-давно на месте московских Патриарших прудов находилось Козье болото. Его называли поганым. О нем ходили слухи — один другого страшнее. Местность, расположенная между нынешним Тверским бульваром и Садовой улицей, с одной стороны, и между Тверской и Малой Никитской — с другой, была обширным пустырем, на котором пасли коз. Отсюда и получили свое название Большой и Малый Козихинские переулки.

И дверь откроет кто-то из свиты Воланда…

Миф о квартире №50 в доме 302-бис по Садовой улице, рожденный романом Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита», — бессмертен. Прообразом этого странного местечка послужила квартира №50 в доме №10 по Большой Садовой улице в Москве, где Булгаков жил в 1921-1924 годах, приехав из Киева. Есть ли у истории «нехорошей квартиры» реальная подоплека или все — от начала и до конца — фантазия писателя? Кто знает…У фанатов романа «Мастер и Маргарита» всегда существовали (а возможно, существуют и до сих пор) свои традиции. У двери подъезда, в котором располагается знаменитая квартира, надо было задумать вопрос и, поднимаясь по ступеням, смотреть только на них, а потом в какой-то момент поднять взгляд на стену. Надпись, которую первой увидишь на испещренной буквами штукатурке, — и есть ответ на вопрос. А еще, в соответствии с изречением «стучите, и вам откроют», следовало постучать в дверь. Она была двустворчатая, деревянная, высоченная, покрытая кружевом письмен, и всегда заперта. Все посетители знали, что там никто не живет, но в душе каждый надеялся, что однажды дверь откроет кто-то из свиты Воланда, и с этого момента начнется новая фантастическая жизнь.

Рассказ хиппи

Одно время в булгаковской квартире обитали хиппи, которые вселились в нежилые помещения дома по Большой Садовой. Но однажды зимней ночью «дети цветов» решили погреться у костра прямо в собственном обиталище, и, естественно, квартира сгорела. Коммунальщики вызвали стражей порядка, которые и выдворили неформалов на улицу. Так вот, позже хиппи рассказывали, что часто слышали в квартире скрип паркета, шаги и вздохи, словно по комнатам бродил кто-то неприкаянный. «Самой страшной казалась комната, где жил сам Булгаков, — вспоминали бывшие жильцы. — Прямо напротив нее в абсолютно темной нише стояло четырехметровое старое зеркало в черной толстенной раме. Оно немного искажало отражение и делало его чуть темнее». Кого только, по слухам, в этом зеркале не видели! Многие считали его входом в то самое измерение, где проходил бал сатаны. Ночью в зеркальных глубинах отражалась комната, и как ни вставай, ты оказывался спиной либо к комнате, либо к зеркалу. Абсолютно у всех на этом месте возникала паника. А, согласно спонтанно возникавшим поверьям, если выстоять лицом к зеркалу определенное количество времени, отражение смельчака станет как бы самостоятельным и ответит на любые его вопросы.

Два музея

Через какое-то время квартиру взял под опеку Фонд Булгакова под руководством знаменитого профессора-булгакововеда Мариэтты Омаровны Чудаковой. Из места неформальной тусовки квартира превратилась в музей (в связи с тем, что он находится на пятом этаже, музей называют «верхним»). Сейчас туда водят экскурсии, там читают лекции, играют спектакли. Работают в музее известные булгакововеды. Существует и еще один музей Булгакова, причем в том же доме, но в соседнем подъезде, на первом этаже, поэтому его называют «нижним», а еще — «Булгаковским домом». В этом музее трудится в основном молодежь. «Верхние» и «нижние» друг друга не очень жалуют, но это-то и понятно — тут у всех свои интересы. У «маститых» — научная работа по творчеству Булгакова, у молодых сотрудников — романтическое к нему и его творчеству отношение. Посетители могут выбирать то. что им ближе. Если у них аналитический склад ума и желание приобщиться к научному булгакововедению — милости просим на пятый этаж. Ну а если уж вы романтик до мозга костей и «Мастер и Маргарита» для вас — повод помечтать, пофантазировать, — смело идите к «нижним», сядьте в маленькой симпатичной кафешке в глубине музея и предавайтесь мечтам, сколько вам заблагорассудится. «Верхние» — другие, там надо дисциплину соблюдать, там настоящий музей, где нельзя хватать экспонаты руками и пользоваться музейными вещами. В кресла не садись, за столом не пиши. Письменный стол доктора Покровского — дяди Булгакова, Николая Михайловича Покровского, московского врача-гинеколога — пользуется у посетителей особой популярностью. Так и норовят возле него пристроиться — сфотографироваться или просто так. Именно характер дяди вдохновил Михаила Афанасьевича на создание образа профессора Преображенского из «Собачьего сердца». Булгаков передал персонажу как внешность, так и вспыльчивость, непокладистость прототипа: «Такой же сердитый, напевал всегда что-то, ноздри раздувались, усы такие же пышные были» (из воспоминаний первой жены Булгакова, Татьяны Лаппа). Такая вот мистика и реальность! А теперь — на Патриаршие пруды!

Черный козел

Давным-давно на месте московских Патриарших прудов находилось Козье болото. Его называли поганым. О нем ходили слухи — один другого страшнее. Местность, расположенная между нынешним Тверским бульваром и Садовой улицей, с одной стороны, и между Тверской и Малой Никитской — с другой, была обширным пустырем, на котором пасли коз. Отсюда и получили свое название Большой и Малый Козихинские переулки.

Время от времени люди замечали здесь неладное: когда стадо паслось, появлялся среди беленьких козочек черный круторогий козел. И стоило ему среди них затесаться, у коз тут же пропадало молоко. А уж если этот козел к кому-то на двор заходил, люди уже знали: готовься к беде — наверняка кто-то умрет. И решили пастухи, что это дьявол в образе козла к ним является: ведь не боялось животное ни окриков, ни плетки, только крестным знамением иной раз удавалось его отогнать. И тогда пастухи попросили помощи в одной из близлежащих церквей. Пусть, мол, святые отцы избавят их от нечистой силы, а они будут поставлять для храма лучшую козью шерсть, ну и, конечно, молоко. Болото осушили, пруды освятили, и прозвали их с тех пор Патриаршими. В 20-х годах прошлого века пруды переименовали в Пионерские (ничего, связанного с религией, не должно было встречаться на карте Советского Союза), однако Булгаков в своем романе со свойственным ему консерватизмом продолжал именовать пруды Патриаршими. И, как видите, не отступил от традиций, заставляя Воланда возникнуть в привычном месте — там, где когда-то было Козье болото. Кстати, задолго до Булгакова появлялся здесь и огромный черный кот, проходивший сквозь стены. Говорят, что к Патриаршим прудам даже извозчики боялись ездить: лошади хрипели и норовили повернуть обратно. Еще один призрак, время от времени пугающий здесь прохожих, — призрак длинного черного автобуса. Он показывается в полночь с понедельника на вторник и с четверга на пятницу на Малой Бронной улице, что у тех же Патриарших прудов.

И покатилась голова…

Да болота давно осушили. Но оказалось. это мало что значит. Испокон веку они считались прибежищем нечистой силы: кикимор и чертей. Во многих сказках, рассказах, да и исторических документах упоминаются блуждающие огоньки, манящие путников и завлекающие их в трясину. Но и по сей день старожилы здешних мест не советуют после захода солнца в одиночку гулять у Патриарших. Так что Воланд не случайно ознаменовал свой визите Москву жертвоприношением в виде отрезанной головы профессора Берлиоза. А еще — недалеко от Патриарших стоит особняк Берии. И говорят, что по вечерам там можно услышать звук подъехавшей машины, стук захлопнувшейся дверцы, медленные тяжелые шаги человека. Услышать, но при этом ничего не увидеть. На тихой Спиридоновке, на Вспольном, в Гранатном переулках появляются тени, беззвучно уходящие в стены домов…