Не веришь? А придетсяСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Зима… За окном воет ветер, напевая мелодию метели, танцующей со снежинками вальс. В святочные вечера даже самые невыносимые скептики верят в гадания, а иногда и сами принимают в них участие. Именно с одного из таких вечеров и началась вся чертовщина в самой дальней по коридору комнате студенческого общежития. Несмотря на то, что произошло это давно, отголоски случившегося в комнате под номером сорок восемь до сих пор время от времени не дают покоя тем, кто поселился в той самой комнате в конце коридора. Время близилось к полуночи. Натали готовилась заглянуть в своё будущее. Она всё убрала со стоящего справа от окна стола и соорудила нехитрую, абсолютно всем известную конструкцию: установила на столе большое зеркало, напротив него ещё одно, немного меньшего размера, по бокам между зеркалами зажгла две свечи. На часах без одной минуты полночь. Натали погасила свет, поудобнее уселась за стол и, глядя на свечи, отражающиеся в зеркалах, прошептала: “Ряженый мой, суженый, приди ко мне поужинать…” Несколько минут девушка сидела неподвижно и напряженно вглядывалась в бесконечно растянувшийся зеркальный коридор. Пламя свечей слегка подрагивало от дыхания гадающей, в зеркале отражались её распущенные волосы и заворожённые интригой глаза. Она уже почти перестала верить в то, что увидит что-то в зеркале, как вдруг вдали освещённого бесконечным количеством свечей зеркального коридора показалась тень, которая начала приближаться. С каждым шагом тень становилась менее размытой, постепенно приобретая определенную форму. Через несколько секунд Натали увидела, что тёмный силуэт стал приближаться быстрее. Испугавшись, горе-гадалка с криком вскочила со стула, подбежала к выключателю и включила свет. На её крик прибежали девушки из соседней комнаты. Первой вбежала в дверь Арина, за ней Ксения. Натали стояла спиной к стене, словно пыталась вжаться в неё, как в пуховую перину. Широко раскрытые глаза смотрели в одну точку, рот открылся, намереваясь издать очередной крик, но ужас сдавил голосовые связки. Выражение лица Натали можно было назвать не иначе, как гримаса ужаса. Девушки встали по обе стороны от напуганной соседки и стали расспрашивать, что же её так напугало. Натали словно не слышала тревожных голосов, повторяющих один и тот же вопрос уже, наверное, десятый раз. Наконец, она подняла руку и указала пальцем в сторону стола с атрибутами для гадания. Арина подошла к столу задула свечи, передвинула зеркала, чтобы разрушить зеркальный коридор. “Ксю, кажется, Натали то такой степени испугалась, что не завершила обряд так, как полагается”. Ксения уже дала Натали стакан с водой, что слегка успокоило до смерти испугавшуюся девушку. Несколько минут все трое молча сидели на полу. Полностью успокоившись, Натали призналась девушкам: “Я не знаю, что меня так напугало… Там была всего лишь приближающаяся тень, которая становилась силуэтом с более четкими очертаниями. Я не увидела лица, но это определенно был человек. Как только он стал приближаться немного быстрее, я запаниковала и побежала включать свет. Он же не вылезет из зеркала, правда?”, – с детской наивностью спросила Натали. Она настолько близко к сердцу приняла всё произошедшее, что через некоторое время сначала переехала в другую комнату, этажом ниже, а затем вообще поселилась на съёмной квартире, в которой сразу убрала со стен все зеркала: они напоминали ей ту самую кошмарную ночь. Оставила только маленькое зеркальце в своей косметичке. После переезда на квартиру Натали даже и близко не подходила к общежитию. А комната так и стояла пустая до конца учебного года. Осень не заставила себя долго ждать. Думаю, многие согласятся со мной в том, что лето проходит незаметно. Я по переводу из колледжа, находящегося в другом регионе, оказалась здесь. По иронии судьбы, место мне досталось именно в той самой комнате под безобидным номером сорок восемь. Моя новая соседка по комнате, Кристина, училась на последнем курсе. А значит, может рассказать обо всём, что произошло здесь за последние несколько лет. Ей надоедало однообразие, потому она каждый год переезжала из одной комнаты в другую. Подружились мы довольно быстро и Кристина, убедившись, что я не посчитаю её сумасшедшей, поведала мне историю о том, как Натали пыталась гадать с зеркалами, после чего добавила: “А знаешь, что может произойти, если должным образом не завершить какой-либо обряд? Будь то безобидные гадания или серьёзная и сильная магия, всё бросать, не завершив правильно, нельзя, как бы страшно в тот момент не было. Грань между мирами очень тонкая и нестабильная, особенно ночью. Тебе же известно о том, что во время любого обряда границы измерений в зоне действия магии стираются, образуется портал. Догадываешься, что может случиться, если такой портал не закрыть? А ведь он увеличивается, сила его возрастает. Портал становится сложнее закрыть, но даже после его закрытия там, где он находился, будет чувствоваться что-то потустороннее”. Я слушала Кристину внимательно, наслаждаясь горячим сладким чаем. Я никогда не верила в подобные вещи и не особо поверила на этот раз. Рассказчица, словно прочитав мои мысли, серьёзно заявила: “Не веришь? А придется поверить. Рано или поздно, но ты мне поверишь”. Я принялась успокаивать собеседницу: “Всё хорошо, никакого портала здесь нет. По крайней мере, пока мы жили в этой комнате, не произошло ничего сверхъестественного, ведь так?” Кристина молча кивнула, согласившись со мной, но на лице её мелькнула лёгкая тень тревоги. Неужели чертовщина происходила, а я не замечала? Да не может такого быть: я почти всегда нахожусь в комнате. Это Кристина часто пропадает где-то, иногда по несколько дней и ночей подряд. После этого нашего разговора прошло уже несколько месяцев, я успела забыть о том, что мне сказала о порталах и обрядах Кристина. Снова заканчивается учебный год, пришло время “любимой” всеми студентами летней сессии. Кристина, как всегда, куда-то ушла, а может и уехала на несколько дней в промежутке между экзаменами. Вернувшись в общежитие с наступлением темноты после вечерней прогулки, я, как обычно, насладилась большой кружкой крепкого чая с мятой и корицей. Через два дня очередной семестровый экзамен, кажется, по моей нелюбимой философии, а я, поэтому предмету даже в список вопросов не удосужилась заглянуть. Что ж, сейчас самое время: лучше поздно, чем никогда. Нехотя, лениво шаркая комнатными тапочками по дешевому линолеуму, я поплелась в другую часть комнаты, которая являлась учебной зоной и имела соответствующее оформление. Перерыв все свои тетради, я, наконец, нашла полупустую тетрадь, на обложке, которой черным маркером было написано: “Философия. IV семестр”. Тетрадь нашла, осталось найти вопросы. Швырнув толстую тетрадку на кровать, я направилась в комнату к однокурсницам, выключив за собой свет. Через несколько минут вновь открыв дверь своей комнаты, я обнаружила, что свет почему-то был включен. Я же точно помню как щелкнула выключателем перед уходом! Но это был не единственный сюрприз: тетради на кровати тоже не было. Выкрасть мою тетрадь другие ленивые студенты не могли, в ней практически ни одной полноценной лекции. И действительно, тетрадь никто не брал, она спокойно лежала на кухонном столе. Списав случай со светом и тетрадью на собственную невнимательность, я, глядя на часы, которые показывали почти два часа ночи, лениво зевнула, стащила покрывало с кровати и, швырнув его на ближайший стул, нырнула под мягкое одеяло прямо в халате. В голове были мысли о предстоящем экзамене, но я сказала себе: “Завтра, всё завтра. Не нужно ничего учить, обойдусь шпаргалками” и, закрыв глаза, начала медленно расслабляться, постепенно погружаясь в сон. Стоило мне уснуть, как меня разбудил какой-то скрежет в стороне шкафа. “Наверное, мыши…”, подумала я и снова закрыла глаза. Шорох послышался с кухонной зоны. Эти серые мелкие негодяйки мне точно не дадут спокойно поспать… Вставать было лень и я перевернулась на другой бок. Теперь я точно не усну: полная луна светила мне в лицо сквозь тонкие шторы. В посудном шкафу загремели вилки и ложки. Если говорить точнее, то столовые приборы издавали такой звук, как будто кто-то ищет нужную вилку или ложку. Полностью проснувшись, я вспомнила, что нахожусь в комнате совсем одна, а дверь закрыта на щеколду: это значит, никто не мог попасть ко мне в комнату без моего ведома, а уж тем более рыться в посудном шкафу. Со стола что-то упало. Я подскочила на кровати и сменила положение из лежачего в сидячее. Сердце бешено стучало, я чувствовала свой пульс даже на кончиках пальцев. Стараясь говорить как можно строже и суровее, я рявкнула: “Кто здесь?”. Ответа не последовало, только в центре комнаты послышались шаги, под которыми несколько раз скрипнули старые половицы, закрытые линолеумом. “Кто здесь?” – сказала я уже не так громко, как в первый раз. Несмотря на то, что я всё ещё старалась говорить, сохраняя сердитый тон, мой голос всё-таки предательски дрогнул. Я напряженно оглядывала комнату привыкшими к темноте глазами. Лунный свет помогал разглядеть очертания предметов. Я по-прежнему не видела никого, хотя отчетливо слышала шаги. В противоположной части комнаты скрипнула кровать. Но там нет кровати! Там стоит стол и шкаф. А так может скрипеть только кровать. В поле моего бокового зрения мелькнула тень. Рефлекторно я повернула голову в ту сторону, в которую, предположительно, переместился кусочек темноты. То, что я увидела, повергло меня в шок, так как это не поддавалось никакому разумному объяснению: у двери стоял темный высокий мужской силуэт. Призрачный гость имел такой высокий рост, что был на несколько сантиметров выше дверного проёма. Почти упираясь в пол, на плечах незнакомца покоился плащ, а на голове, завершая зловещий образ, расположилась широкополая шляпа. Силуэт медленно шагнул в мою сторону. В комнате заскрипели и загремели металлическими сетками старые панцирные кровати, произведенные ещё во времена СССР. Кровать подо мной тоже начала шататься сначала слегка, потом всё сильнее и сильнее. В конце концов я свалилась на пол вместе с одеялом, матрасом и подушкой. Вскочив на ноги, я заметила, что у дверного проёма уже никого нет и кинулась к двери. Оглядываясь назад, я попутно пыталась сдвинуть застрявшую щеколду, которая никак не двигалась с места. За моей спиной скрипели металлические панцири старых кроватей, на пол падали матрацы и подушки, в посудном шкафу гремели вилки и ложки, звенели тарелки и стаканы. Я пинала дверь, дергала и ковыряла неподатливую щеколду, которая, изрядно поцарапав мне пальцы, наконец, сдвинулась с мертвой точки. Я ещё раз пнула дверь. Она открылась и я вывалилась в коридор. В панике я отползла и босым пинком захлопнула дверь и встала на ноги, зачем-то подперев её всем своим весом. За закрытой дверью снова что-то упало и, судя по звуку, разбилось. Инстинкт самосохранения сработал и мои ватные от страха ноги понесли меня прочь по коридору в сторону лестницы. Я выбежала в холл на первом этаже, свернулась в комочек в ближайшем кресле и, не реагируя на замечания ночного вахтера и ощущая безопасность, уснула в таком положении до утра. Когда я проснулась, мне невольно вспомнились слова Кристины: “Не веришь? А придется”… Переборов страх, я вернулась в уже освещенную солнцем комнату. Последствия ночного происшествия налицо: разбросанные матрацы и подушки, разбитая тарелка, открытые дверцы шкафов: как будто постарались грабители. Единственное, что меня порадовало – это понимание того, что я хотя бы не страдаю галлюцинациями. В течение дня я привела комнату в порядок и, обратившись к коменданту, изъявила желание переселиться, но моя просьба была отклонена по непонятным мне причинам и без всяких объяснений. На следующий учебный год мне придется делить комнату с первокурсницами. Бедняжки ещё не знают, что здесь может происходить! Я им расскажу о сюрпризах этой комнаты, когда придет время откровенничать. Даже если они мне не поверят, рано или поздно им просто придется это сделать. Источник.