Нашествие инопланетных гигантов на городСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Когда все началось, было обычное пятничное утро. Я пришла в офис, включила компьютер и заваривала утренний кофе. Внезапно электричество пропало, отключились насосы, подающие воду, остановились лифты и работа вентиляционных систем. В тревожной тишине, прерываемой только предсмертным писком аккумуляторов, обеспечивающих бесперебойную работу компьютерных систем, которые тоже вскоре отключились, повисла гнетущая пауза в предчувствии большой беды. — Во всем здании света нет, или только у нас? – спросил кто-то из сослуживцев, нарушив эту зловещую тишину. — Да уж! Как у нас сдача объекта, так вот — на тебе, свет пропал! – Немного раздраженно пробубнил Семен Игоревич – наш начальник. — А я кофе не успела заварить! Там еще кипяток остался? – поинтересовалась одна из сотрудниц, обращаясь ко мне. — Свет пропал не только в здании. Светофоры тоже не работают – констатировала я, наблюдая за движением транспортных потоков на проспекте с высоты двадцать третьего этажа. В этот самый момент через приоткрытые окна с улицы раздались оглушительные звуки сирен воздушной тревоги, которые нарушили своим зловещим воем образовавшуюся тишину. От неожиданности я вздрогнула, и чуть не выронила из рук чашку с горячим напитком. — Эй, народ! Вы слышите! Это что, воздушная тревога? Учения по гражданской обороне или на самом деле скоро бомбить начнут? Может надо спускаться вниз? – растеряно, округлив глаза и понизив охрипший от волнения голос до полушепота, вопрошающе посоветовал наш начальник. Охваченная накатившей волной страха из-за противного и пугающего звука сирен, я смотрела на улицу через окно. Мелкой дрожью тряслись руки, а сердце мощными толчками пробивалось из груди, отзываясь в висках ритмичными ударами. В автомобильных потоках на проспекте нарушилось ровное движение, появились сбой, нервозность вождения. Сверху это было очень заметно. Тревога нарастала. В офисе началась возня и суета. Никто толком не понимал, что надо делать и куда бежать, лишь интуиция подсказывала – немедленно валить из здания!Мы похватали свои вещи, и направились к лифтам, забыв об отсутствии света. В нескольких из них были заблокированы люди. Они звали на помощь. Открывать двери в шахту самостоятельно никто не осмеливался. Слишком высоко, да и инструментов никаких не было. Мы решили, что спасти из заточения людей смогут только лифтеры или спасатели. Я в тот момент переживала за тех, кто застрял и сидит в темной шахте без доступа свежего воздуха, но в душе надеялась, что все обойдется. Мы повернули назад, и пошли к лестнице. Сотрудников в летний период не так много, как обычно. Большая часть в отпусках, и поэтому у двери не образовалось большого затора. На лестнице, тем не менее, было полно народу. В спускающейся вниз толпе кто-то посоветовал воспользоваться аварийными выходами, чтобы было свободней. Мы направились через коридор на балкон, за которым находилась незадымляемая лестница. Замок в двери аварийного выхода был механический. Ключа от него ни у кого не было, а дверь оказалась заперта. Ломать замок никто не решился — вдруг это ложная тревога? Затем решили пройти через приемную на второй балкон. Там выход тоже был закрыт, и поэтому вернулись обратно к первому маршруту эвакуации. С двадцать третьего этажа идти предстояло долго, темно и страшно перед лицом опасности, поджидающей впереди. — Но если это именно учебная тревога, почему нет дежурного освещения? Это издевательство какое-то — идти тут наощупь!– Подсвечивая стены и лестничные марши лучами фонариков мобильных телефонов, возмущались испуганные люди, хотя среди них еще находились и оптимисты, которые относились к утреннему происшествию, как к приключению, и с не скрываемым юмором подшучивали над создавшейся ситуацией. — Нам — абы не работать! Все равно денег не платят, можно и погулять немного!— Может в здании пожар, а вы все шутите! – Сердились на них. — Тогда причем здесь воздушная тревога? Должна была сработать только пожарная сигнализация, да и мы давно уже задохнулись бы от дыма! Выходы пожарные все закрыты!— А вы уверены? Может пожар выше нашего этажа?Мы спустились вниз. Слева от двери, в холле находилось много людей, сотрудники охраны, несколько милиционеров. Это сильно настораживало. Мобильная связь отсутствовала, так же как и электричество — по непонятным причинам. Милиционеры командовали, чтобы все по очереди, не спеша выходили из здания и спускались в многоуровневый подземный гараж торгового центра. У главного выхода образовалась давка. Закричала какая-то женщина, потом сорвали с петель стеклянные двери, и людским потоком вынесли их на улицу. Наша группа, к счастью, шла в хвосте и замыкала все выходящие потоки, один из которых вел, минуя холл, прямо на улицу к автостоянке. Позже, в гараже я видела, как оказывают первую помощь пострадавшим в давке людям. К моменту нашего выхода из здания, на улице многое изменилось. Когда все началось, было обычное пятничное утро. Я пришла в офис, включила компьютер и заваривала утренний кофе. Внезапно электричество пропало, отключились насосы, подающие воду, остановились лифты и работа вентиляционных систем. В тревожной тишине, прерываемой только предсмертным писком аккумуляторов, обеспечивающих бесперебойную работу компьютерных систем, которые тоже вскоре отключились, повисла гнетущая пауза в предчувствии большой беды. — Во всем здании света нет, или только у нас? – спросил кто-то из сослуживцев, нарушив эту зловещую тишину. — Да уж! Как у нас сдача объекта, так вот — на тебе, свет пропал! – Немного раздраженно пробубнил Семен Игоревич – наш начальник. — А я кофе не успела заварить! Там еще кипяток остался? – поинтересовалась одна из сотрудниц, обращаясь ко мне. — Свет пропал не только в здании. Светофоры тоже не работают – констатировала я, наблюдая за движением транспортных потоков на проспекте с высоты двадцать третьего этажа. В этот самый момент через приоткрытые окна с улицы раздались оглушительные звуки сирен воздушной тревоги, которые нарушили своим зловещим воем образовавшуюся тишину. От неожиданности я вздрогнула, и чуть не выронила из рук чашку с горячим напитком. — Эй, народ! Вы слышите! Это что, воздушная тревога? Учения по гражданской обороне или на самом деле скоро бомбить начнут? Может надо спускаться вниз? – растеряно, округлив глаза и понизив охрипший от волнения голос до полушепота, вопрошающе посоветовал наш начальник. Охваченная накатившей волной страха из-за противного и пугающего звука сирен, я смотрела на улицу через окно. Мелкой дрожью тряслись руки, а сердце мощными толчками пробивалось из груди, отзываясь в висках ритмичными ударами. В автомобильных потоках на проспекте нарушилось ровное движение, появились сбой, нервозность вождения. Сверху это было очень заметно. Тревога нарастала. В офисе началась возня и суета. Никто толком не понимал, что надо делать и куда бежать, лишь интуиция подсказывала – немедленно валить из здания!Мы похватали свои вещи, и направились к лифтам, забыв об отсутствии света. В нескольких из них были заблокированы люди. Они звали на помощь. Открывать двери в шахту самостоятельно никто не осмеливался. Слишком высоко, да и инструментов никаких не было. Мы решили, что спасти из заточения людей смогут только лифтеры или спасатели. Я в тот момент переживала за тех, кто застрял и сидит в темной шахте без доступа свежего воздуха, но в душе надеялась, что все обойдется. Мы повернули назад, и пошли к лестнице. Сотрудников в летний период не так много, как обычно. Большая часть в отпусках, и поэтому у двери не образовалось большого затора. На лестнице, тем не менее, было полно народу. В спускающейся вниз толпе кто-то посоветовал воспользоваться аварийными выходами, чтобы было свободней. Мы направились через коридор на балкон, за которым находилась незадымляемая лестница. Замок в двери аварийного выхода был механический. Ключа от него ни у кого не было, а дверь оказалась заперта. Ломать замок никто не решился — вдруг это ложная тревога? Затем решили пройти через приемную на второй балкон. Там выход тоже был закрыт, и поэтому вернулись обратно к первому маршруту эвакуации. С двадцать третьего этажа идти предстояло долго, темно и страшно перед лицом опасности, поджидающей впереди. — Но если это именно учебная тревога, почему нет дежурного освещения? Это издевательство какое-то — идти тут наощупь!– Подсвечивая стены и лестничные марши лучами фонариков мобильных телефонов, возмущались испуганные люди, хотя среди них еще находились и оптимисты, которые относились к утреннему происшествию, как к приключению, и с не скрываемым юмором подшучивали над создавшейся ситуацией. — Нам — абы не работать! Все равно денег не платят, можно и погулять немного!— Может в здании пожар, а вы все шутите! – Сердились на них. — Тогда причем здесь воздушная тревога? Должна была сработать только пожарная сигнализация, да и мы давно уже задохнулись бы от дыма! Выходы пожарные все закрыты!— А вы уверены? Может пожар выше нашего этажа?Мы спустились вниз. Слева от двери, в холле находилось много людей, сотрудники охраны, несколько милиционеров. Это сильно настораживало. Мобильная связь отсутствовала, так же как и электричество — по непонятным причинам. Милиционеры командовали, чтобы все по очереди, не спеша выходили из здания и спускались в многоуровневый подземный гараж торгового центра. У главного выхода образовалась давка. Закричала какая-то женщина, потом сорвали с петель стеклянные двери, и людским потоком вынесли их на улицу. Наша группа, к счастью, шла в хвосте и замыкала все выходящие потоки, один из которых вел, минуя холл, прямо на улицу к автостоянке. Позже, в гараже я видела, как оказывают первую помощь пострадавшим в давке людям. К моменту нашего выхода из здания, на улице многое изменилось. Подъехали военные с оружием и, распределились равномерно вдоль улицы. Они регулировали движение в убежища. Нас направляли в подземный гараж. При виде вооруженных людей, чувство тревоги усиливалось, к горлу подкатил удушающий комок. — Может в стране переворот? Власть захватила оппозиция и военные, но при чем здесь отсутствие связи и электричества, а тем более – воздушная тревога? – Спрашивали в толпе. — Наверное, третья мировая началась, и все готовятся к ядерному удару!— Боже мой! Может где-то уже были взрывы, поэтому все не работает! –На улице было жарко от летнего зноя, и очень шумно. По проспекту непрерывным, но медленным из-за неработающих светофоров потоком двигались автомобили, которые направлялись на выезд из города. Жители пытались эвакуироваться самостоятельно, пока это казалось возможным. Ощущалась паника и хаос. Мне стало очень страшно, но я пыталась держать себя в руках, успокаивая при этом женщин, у которых в детских садиках и летних лагерях оставались малолетние дети. Все были сильно взволнованы, то и дело пытались дозвониться до мужей и близких, но связь отсутствовала. Я и сама переживала за родных, но надеялась, что тревога напрасная, и скоро все образуется. Люди пытались выяснить у военных, в чем дело, но молоденькие солдатики только пожимали плечами, испуганно глядя на происходящее. — Проходите в убежище! Там будет безопаснее! – Кричали в громкоговорители, но люди не спешили в темный подвал. Над нашими головами друг за другом со свистом пролетело несколько групп военных истребителей. От их неожиданного появления у меня подкосились ноги, и я чуть не упала на раскаленный асфальт. В голову полезли самые жуткие мысли. Началась паника. Самые слабонервные граждане побежали — кто к своим автомобилям, кто в убежище. От происходящего хаоса волосы на голове зашевелились, тело покрылось гусиной кожей, а на глаза накатили слезы. — Я поеду домой! – Орал кто-то в толпе, а мужчина рядом – открыл двери и готовился залезть внутрь своего джипа, но его стали отговаривать наиболее благоразумные. — Посмотри! Ты сейчас простоишь в пробке часа три – четыре! Потом поедешь, когда все успокоится!— Я поеду! Мне все равно!Внезапно незнакомец, который стоял за моей спиной, истерически завизжал голосом запуганного зверя прямо мне в ухо. От этого неожиданного вопля, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я оглянулась — он указывал дрожащей рукой в направлении, куда только что пролетели самолеты. Все увидели ужасающую картину. На город надвигались жуткие громадины! Их верхушки частично были прикрыты редкими облаками. Я почувствовала усиливающуюся вибрацию под ногами. Гиганты появились настолько внезапно, что на проезжей части, с визгом тормозов и грохотом металла, между собой начали сталкиваться автомобили. Из них, почти на ходу, выскакивали обезумевшие люди, с детьми и домашними питомцами, взятыми с собой. Сбивая друг друга с ног, и нещадно топча ногами, толпа ломанулась в убежища. Мне повезло. Я не упала. Поток людей подхватил меня и унес в подземелье. Духота из-за неработающей вентиляции сковывала дыхание. Вокруг стоял невообразимый гвалт. Сначала все толкались, кричали, затем, с улицы послышался оглушительный грохот и треск. Земля под нами дрожала, как при землетрясении, а монолитные стены и колонны подвала качались. Казалось, что перекрытие не выдержит перегрузки, и вот-вот рухнет, похоронив нас под своей тяжестью. С него, и из всех технических отверстий, со всех щелей полетела бетонная пыль. От происходящего вокруг, у меня закружилась голова, и потемнело в глазах, хотя в подвале и так была кромешная тьма. Казалось, что больше мы никогда не выйдем из этого гаража, и он станет нашей братской могилой. Когда все, кто прятался и молился, совершенно отчаялись, грохот стал стихать и удаляться. Отыскав в пыльной сумке свой телефон, я включила фонарик. Выхватив кусок пространства тусклым от пыли лучиком, я высмотрела в нем несколько мужчин – моих сотрудников. Один из них инстинктивно прижимал меня к себе. Это был Глеб – симпатичный молодой человек, который был моложе меня лет на десять. Он мне всегда нравился, но мы с ним общались редко и исключительно по работе. В этот роковой час он оказался рядом. Как и у всех окружающих, его волосы, кожа и одежда были покрыты толстым слоем бетонной пыли. Я его сразу даже не узнала, но мне было приятно ощущать силу, исходящую от его рук. — Давайте выйдем подышать и посмотрим, что произошло. Здесь можно задохнуться! – предложила я, откашливаясь и натягивая на нос свою пыльную и уже не совсем белую блузку, чтобы хоть немного отфильтровать воздух. — Ладно. Пошли. Кажется, они не вернутся. Только я первый, а ты за мной! Кто с нами?— Идем. – Согласилось еще несколько человек. Мы двинулись к выходу. Идти было трудно при свете фонарика мобильного телефона. Мы постоянно натыкались то на машины, то на людей. Преодолев некоторое расстояние, нам повстречалась группа, движущаяся в противоположном направлении. — Там завален выход. Мы уже пробовали пробраться на улицу, но нам не под силу раздвинуть тяжелые глыбы. Надо искать другой или ждать спасателей, если они конечно придут. — А где другие выходы? Вы знаете?— Нет! Надо схему гаража найти, а то долго будем блуждать в потемках!Пробираясь в темноте друг за другом, мы искали спасительный выход. Второй тоже был завален, но мы не отчаивались. К нашей группе присоединилось еще несколько. Мы решили экономить зарядку телефонов, и пользовались только одним, поэтому по возможности держались друг за друга, как вагоны большого поезда. Блуждая в душной темноте, между шокированными происходящим людьми, плачущими детьми, между колоннами и автомобилями, мы, наконец, нашли не совсем заваленный выход. Пробираясь по битому стеклу и раздробленному бетону с торчащей арматурой, перемешанному с обломками мебели, техники и ошметками бумаги, я чуть не изрезала себе все конечности. — Как ты? Иногда спрашивал мой проводник, оборачиваясь. — Ничего. Пока жива. – Отвечала я ему, спотыкаясь о камни и хватая его то за руку, то за одежду. Когда мы вышли из-под завалов, нас ждала страшная апокалиптическая картина. Вокруг были сильные разрушения, раздавленные в лепешку автомобили и люди, не успевшие спрятаться. Воздух был пропитан пылью и кровью. Мне стало плохо, и я чуть не грохнулась в обморок. Ошеломленный ужасающим зрелищем, Глеб, заметивший через слой бетонной пыли на моем лице, как оно побледнело, несколько раз похлопал ладонью по моим щекам, приводя в чувства и параллельно отряхивая от пыли. — Ника! Ника! Посмотри! Крайняя башня уцелела! – Старался отвлечь он меня от страшной действительности, и себя тоже. — Пошли, глянем сверху, что произошло, с высоты. Оттуда будет лучше видно — где сейчас эти твари!— Пошли. – Согласилась я. Мне было все равно куда идти. Я поплелась следом за ним, переступая через преграды, и обходя большие кровавые липкие пятна среди строительного мусора, искореженного металла с раздробленными скелетами людей внутри. Где-то вдали еще были слышны звуки сирен, затихающий грохот ломающегося городского пейзажа и канонада. Видимо войска пытались каким-то образом взять ситуацию под свой контроль. Над нами, в сторону, откуда раздавался грохот, пролетело несколько истребителей и два военных вертолета. Это вселяло надежду на спасение. Мы пробирались к уцелевшей башне. — Как ты думаешь, что это за чудовища. Откуда они взялись?— Годзилла отдыхает! Никогда не думал, что такое может случиться на самом деле!— Они разумные существа, или тупые здоровенные твари с крошечным мозгом?— Кто его знает. Я успел только кое-что рассмотреть, когда они приближались. Странные твари — с каменной кожей. Двигаются тяжело, еле переставляя массивные конечности, будто ползут. Но вертикально, как люди. Головы не видать – слишком высоко находится, или вообще отсутствует. — Я думаю, они из параллельного пространства переместились, а ты как думаешь?— Из космоса приперлись на нашу голову, или из-под земли повылазили. Я вообще-то фантастику читать никогда не любил, и в мистику не верил, а тут такое…Мы кое-как доволоклись по лестнице, примерно до середины здания, на семнадцатый или восемнадцатый этаж. Выше решили не подыматься. Здание, похоже, потеряло былую прочность и стало аварийным. Находиться в нем было опасно. Завернув в открытые из-за отсутствия электричества двери чужого офиса, нашли в кулере питьевую воду. Это было очень кстати, потому что во рту пересохло, а лицо, волосы, одежда и все тело были покрыты серой пылью. Мы решили набрать воды с собой, отыскав в корзине для мусора пару пластиковых бутылок. Пока осматривали разрушенный город с высоты, людей в здании с каждой минутой становилось все больше. Они шли и шли. Все окружающие пребывали в шоке от апокалиптических событий и хотели убедиться, увидеть своими глазами, что творится вокруг. Рассматривая улицы сверху, мы обнаружили, что разрушения наблюдаются в основном в юго-восточной части города. Судя по разрушениям, гигантское существо было не одно. Их было два или три. По ходу они оставили широкую дорогу из разрушенных кварталов. Мне стало немного спокойнее от того, что район, в котором находится мой дом, пока, скорее всего, уцелел. Я ни на минуту не прекращала думать о своей семье. Гнала страшные мысли о том, что могло с ними случиться, и понимала, что они тоже беспокоятся за мою жизнь. Надо было каким-то образом отыскать друг друга в этом кошмаре. На столе я увидела телефон. Быстро сняв трубку, гудков не услышала. Линия была оборвана. Я этому даже не удивилась. — Может, только этот район поврежден, а в других сети еще работают. – Успокаивала я себя. — Нам надо уходить! Здесь становится тесновато – с тревогой в голосе предупредил Глеб.

Протискиваясь через толпу встречного потока людей, подымающихся по лестнице на разные этажи здания, мы приближались к выходу. По пути встретили наших, теперь уже бывших сотрудников, ведь здание, где мы работали полностью разрушено, документация и все наработки ликвидированы. Мы рассказали им о том, что увидели, и посоветовали покинуть высотку, чтобы избежать еще одной давки, которая может образоваться в случае новой опасности. Пыль осела, и лучи летнего солнца засветили ярче и горячее. В воздухе витал отвратительный запах смерти и крови. К нашему ужасу, мы постепенно начинали ко всему привыкать. Пока карабкались по развалинам разрушенного квартала, окружающего уцелевшее здание высотки, чтобы выйти на свободную для передвижения улицу, прошло немало времени. Мы устали и проголодались. Впереди уже виднелся свободный от разрушений участок, а там недалеко и магазин с продуктами. Добравшись до цели, мы без сил рухнули на серый от пыли газон отдышаться и выпить остатки воды в бутылке. Мы оставили себе только одну из них, чтобы другие не умерли от жажды, прежде чем доберутся до безопасного места. Немного отлежавшись, мы пошли добывать еду. Нам не повезло. Первый попавшийся магазин был уже разграблен. Это, скорее всего, сделали жители ближайших неразрушенных домов. Неподалеку от магазина мы нашли потерянную кем-то в спешке булочку, закатившуюся в кусты, потом батончик «Сникерс», а позднее – бутылку минералки. Она нагрелась и была противной, но спасла нас от жажды. Мы по очереди пытались связаться с родными по мобильной связи, но она по-прежнему отсутствовала. К зоне разрушений подтягивалась тяжелая военная техника для разбора завалов и спасения выживших. На нас – гражданских никто не обращал особого внимания. На вопросы о происходящем, ничего вразумительного не отвечали. Военные подчинялись своим командирам и твердили только одно — в случае опасности вы должны прятаться в подземные укрытия, так как они наиболее прочные!Нам все-таки удалось выудить у военных еще кое-какую информацию о происходящем, хотя они тоже мало что знали. Сказали лишь, что на Землю из неизвестного мира, может быть, параллельной галактики переместились существа гигантских размеров. Насколько они разумные понять невозможно. Случаев направленной агрессии с их стороны не наблюдается. В данный момент их пытаются ликвидировать, однако толстую бронированную оболочку огромных существ не пробивают даже противотанковые снаряды. Когда атаковали зенитно-ракетными установками, то пришельцы отмахивались от ракет, как от надоедливых мух. Применять ядерное вооружение войска пока не решаются, потому что оно может навредить больше, чем пришельцы. Еще мы узнали от военных, что эти чудовища, пересекли пешком границу Беларуси и, зацепив край Украины, движутся по территории России. Что они ищут на нашей планете, оставалось загадкой. Мы, как и другие выжившие после катастрофы, решили помогать военным в разборе завалов. Все понимали, что здесь мы спасаем незнакомых нам людей, а где-то другие – спасают наших близких. Народ выстроился шеренгами, и убирал обломки, которые можно было поднять, не привлекая технику, так как ее было не так уж много, а в помощи нуждались сотни тысяч людей. Женщины помогали медикам оказывать помощь раненым. Из штаба гражданской обороны вертолетом доставили перевязочный материал, лекарства и сухие пайки, чтобы мы не голодали. Но перекусывать было некогда. Раненых было огромное количество. К ночи установили осветительные мачты с прожекторами от автономного питания, палатки полевого госпиталя и кухню. Вся энергосистема страны, похоже, была разбита, поэтому электричества ни в уцелевших зданиях, ни на улицах пока не было. — Ника! Я слышал плохую новость. Я оглянулась — это подошел Глеб. Выглядел он сильно уставшим, руки стерты в кровь об острые камни, по лицу стекали струйки грязного пота. Я, скорее всего, выглядела не лучше, перебинтовывая раны и накладывая шины раненым, которых надо было еще и перенести на безопасное расстояние от развалин. — Господи! Что с нами будет? – подумала я в ту минуту. — Что ты слышал?— Пришельцы вернулись. Они разрушили дамбу на водохранилище. Скоро здесь будет много воды. Надо подниматься выше. Я стала оглядываться по сторонам в поисках чудовищ. Мой спутник это заметил. — Сумерки. Их отсюда не видать. Говорят, что в темноте они вряд ли будут двигаться дальше. Я заметила, что люди вокруг засуетились. — Внимание! – раздался голос из громкоговорителя. Граждане, способные идти самостоятельно, срочно должны помочь перенести раненых на крыши ближайших уцелевших домов. На нас движется мощный поток воды. Паника с новой силой охватила окружающих. Мы, не обращая внимания на них, схватили носилки с какой-то женщиной, которая прижимала к себе годовалого ребенка, и изо всех сил побежали к подъезду панельной многоэтажки. Там уже была толпа. Тогда Глеб помог мне вскарабкаться на лоджию первого этажа в обход толпы, затем передал чужого ребенка. Это была девочка. Она плакала и вырывалась. Я посадила ее на пол и схватила под руки ее раненую мать. Та изо всех сил старалась помочь мне, цепляясь за ограждение. У нее была сломана нога. Глеб толкал женщину снизу. Кое-как мы затянули ее на перила, а потом я просто стащила ее на балкон. Она шмякнулась на пол, и при ударе о твердую поверхность сломанной ногой, потеряла сознание от болевого шока. До сих пор не понимаю, откуда у меня взялась такая сила после изнурительной работы на развалинах, чтобы поднять такой тяжелый вес. Глеб подал мне непонятно зачем носилки. Я сказала, чтобы он их бросил, что здесь они не помогут, затем вскарабкался сам. Отдыхать было некогда. Он высадил ногой оконную раму. И мы забрались в чужую квартиру. В ней никого не оказалось. Замок в двери открывался изнутри, и поэтому нам удалось выйти на лестницу. Там сплошным потоком бежали люди, таща за собой раненых. Мы слились с этим потоком и изо всех сил побежали вверх. Я тащила девочку, а мой спутник – женщину. Дойдя до третьего этажа, мы остановились отдышаться. Сверху народ кричал, что на крыше места уже нет. Глеб забарабанил во все двери на площадке. Никто не открывал. Тогда он плечом вышиб единственную деревянную дверь среди других металлических. Если бы она тоже оказалась из металла, нас раздавила бы толпа на узкой лестнице. Как только мы оказались за дверью, в которую успело ворваться еще несколько человек, Глеб бросил на пол раненую и с другими мужчинами изо всех сил навалился на дверь. Они закрыли ее на цепочку и держали в упор. Иначе отсечь лавину из людей было бы невозможно. Мы слышали, как остальные пытаются вынести двери соседних квартир. У меня от всего происходящего онемели ноги. Я присела на корточки, и, прижимая к себе чужого плачущего ребенка, с ужасом наблюдала за происходящим. В тесном однокомнатном жилище с маленьким балкончиком ютились испуганные хозяева – мужчина и женщина — оба пенсионеры. Когда мы к ним вломились, тех с испуга чуть удар не хватил. Они и без того были сильно взволнованы, а тут еще мы – грязные и толпой. — Простите, что мы без приглашения, но вы сами не открывали, а нам деваться некуда, вот мы и … — оправдывался Глеб. — У нас раненая и малышка. Ребенок все это время надрывался от плача. Хозяйка от растерянности не могла произнести ни слова. — Она плачет все время. У вас воды или молока не найдется? Малышка проголодалась, и пить хочет – опомнилась я. — Да-да. Проходите в комнату. Положите женщину на диван. – Вышел из ступора хозяин квартиры. — Пойдем в кухню. Там у меня в холодильнике есть молоко, если оно еще не прокисло. Он с утра не работает. Господи! Что творится! Что творится! – Запричитала хозяйка сквозь брызнувшие из глаз слезы. — Газа тоже нет! Конец света!Пока мы с ней занимались малышкой, Глеб, Иван Петрович, как потом выяснилось, так звали хозяина квартиры и другие мужчины, забаррикадировали двери, от других «гостей». В это время к дому докатилась огромная волна, которая мгновенно затопила первые этажи здания и залила пол на балконе, но выше, к счастью не поднялась. Нам пока везло. Пришедшая в себя раненая женщина не могла вспомнить, как она здесь оказалась. Когда мы ей все объяснили, она, обнимая свою дочь Лизу, поведала, что ее зовут Нина. Раненая, едва сдерживая слезы, рассказывая, как утром пошла с ребенком в магазин за продуктами, а в это время все и произошло, и теперь она не знает, как отыскать своего мужа и уцелел ли ее дом. — Мы все потерялись. – С сочувствием и огорчением говорили мы ей, успокаивая и ее и себя. — Слава Богу! Живы пока еще!— Посмотри, что творится за окнами! Всемирный потоп! Светопреставление! – причитала по-прежнему Мария Васильевна – пожилая хозяйка квартиры. — Можно мы у вас переночуем, хотя бы на полу в коридоре. – Попросила я хозяев. — А куда от вас денешься? Мы же не звери. Оставайтесь все. Только еды у нас нет. Пенсия маленькая, вот мы и не запаслись. Огурцы соленые, да капуста квашеная и еще немного картошки и хлеба с салом. Мы решили стариков не объедать, пошли укладываться, так как еле стояли на ногах. Хозяйка выделила нам старое ватное одеяло, подушку и полтора квадратных метра в коридоре между кухней и туалетом. Остальные «гости» тоже улеглись кто где. — Вот уж никогда бы не подумала, что вот так буду спать с ним – думала я, лежа рядом с Глебом. Смыть бы с себя пыль и грязь, да лечь в удобную кровать у себя дома. — Боже как пить хочется! Кругом вода, а питья нет – отчаянно прошептала я вслух. Глеб меня обнял, прижал к себе и сказал, что утром что-нибудь придумает. Мне стало теплее и спокойнее. Я уснула. С лучами первого солнца мы проснулись от землетрясения. Я сразу не могла понять – мне приснился кошмар, или произошла катастрофа на самом деле. Ноющее тело, грязная одежда и слипшиеся высохшие губы вернули меня в ужасающую реальность. — Что, опять началось! – простонал еще сонный Глеб. — Да! – я была вымотана эмоционально и физически. Из моих глаз градом полились слезы. — Ник! Успокойся. Мы спасемся, найдем своих родных. Все образуется. Надо бежать!— Глебушка, а как же раненая и ее ребенок?Я побежала в комнату, где находились Надя и ее дочь. Женщина, обнимая спящую малышку, показала жестом, чтобы я ее не будила. Она говорила, чтобы мы спасались сами. — Вода отступила в низину. – Сказал Глеб, появившийся в дверном проеме. — Спустимся в подвал, если его не затопило. Может, пронесет, не зацепит!Все кто находился в квартире, были уже на ногах. Мужчины помогли раненой и ребенку спуститься в убежище. Оно оказалось наполовину затопленным. Места для нас не нашлось. Грохот был все ближе. — Побежали отсюда! – Крикнул он, дергая меня за руку и увлекая за собой, не давая времени на раздумья. Мы долго неслись сломя голову, мимо уцелевших и не затопленных улиц и зданий в сторону от надвигающейся угрозы. Рядом с нами спасались бегством другие жители города. Вдруг Глеб остановился возле металлического гаража. Дверь в нем была прикрыта, но не заперта. Видимо хозяин в спешке не успел закрыть. Глеб юркнул туда. Машины там не оказалось, но зато там он нашел старый мотоцикл. Тот находился в глубине, заваленный картонными коробками. — Кажется он на ходу!— Надо бежать. – Ныла я. Там же он нашел пол канистры топлива. Наспех заправив, расплескивая в потемках бензин, чужой мотоцикл, Глеб попробовал его возбудить. С четвертой попытки ему это удалось. — Садись! Скорее! — Скомандовал он. — А …?— Прыгай!Еле совладав с собой, я запрыгнула на двухколесного коня, и обхватила Глеба вокруг талии. Резко газанув, украденный мотоцикл сорвался с места, и, распахивая на ходу колесом двери гаража, понес нас подальше от опасности. Ехать предстояло недолго. Через пять километров пришлось тормозить. Местность не позволяла двигаться дальше. С одной стороны — были непроходимые разрушенные кварталы, с другой и прямо по курсу – разлилось большое озеро, которое образовалось в низине в результате вчерашнего потопа, а позади — рушились здания. Мы бросили мотоцикл и направились к завалам. Идти через них было не просто и очень опасно. Отчаявшись, я уселась на кусок бетона, и беспомощно обхватив голову руками разрыдалась. Глеб сел рядом, и, обняв, дал мне выплакаться. Ему тоже было очень тяжело все это переживать, но он не сдавался. — Все! Хватит сопли размазывать! Пошли! Ника, пожалуйста!— Куда? Я больше не могу! У меня больше нет сил! – кричала я от отчаяния. — Ладно! Тогда я пойду один. – Вдруг сказал он, чем очень сильно меня испугал. Я не хотела оставаться одна в ловушке, глядя смерти в лицо. Меня его заявление быстро отрезвило. — Только не бросай меня! – Взмолилась я. — Не бойся. Не брошу. Я специально тебя напугал, чтобы ты реветь перестала. Не могу, когда женщины плачут. Я кое-что придумал. Здесь много пенопласта. Вот смотри – крупные куски. С их помощью переплывем через озеро, а там посмотрим, что дальше делать. Я посмотрела в сторону, откуда раздавался грохот. Из-за пыли практически ничего не было видно, лишь медленное движение громадин, возвышающихся над пыльным туманом, и задевающих своими верхушками облака. Я ощущала себя героиней Голливудского ужастика. — Вот. Держи пенопласт. Ты плавать умеешь?— Да. — В одежде будет тяжелее, но мы справимся. Мы плыли по искусственному озеру, которого вчера еще не было. Кое-где из воды торчали верхушки затопленных домов частного сектора, трубы, осветительные мачты, далее — высотные здания. Я очень испугалась и завизжала от ужаса, когда на моем пути внезапно всплыло мертвое тело собаки. Потом мы постоянно натыкались на трупы людей и животных. Это было жуткое зрелище. Меня мутило. Казалось, я этого не выдержу. Глеб плыл рядом, оглядываясь по сторонам и изредка подталкивая вперед мой спасательный плот. Я постоянно чувствовала его поддержку. Только он, в этот трагический час, смог вселять в меня надежду на спасение. — Почему нас никто не спасает? Где армия? Где правительство? Нас все бросили. Я этому даже не удивляюсь. От нашего правительства никакого толку никогда не было – одни поборы. – Жаловалась я, выплевывая зараженную воду, хотя пить хотелось до смерти. Эта вода была слишком опасна! На ее поверхности радугой переливались масляные пятна, плавала взвесь из мусора, трупов и канализационных отходов. — Раз помощи нет, спасай себя сам! – добавил Глеб. — Давай немного передохнем. Я устала. Мы припарковались возле балкона жилого дома, вскарабкались на него, забрав наши «лодки». С одежды струями стекала вода. Одно было приятно в этой ситуации – мы немного отмылись от пыли и выглядели не такими чумазыми. К отвратительному запаху, распространявшемуся по округе, мы уже видимо привыкли. — Эй! Хозяева! Здесь есть кто-нибудь! – Забарабанил Глеб в окно незнакомого жилища. Ответа не последовало. — Давай заберемся. Там может быть питье, вода или пища! – Глеб локтем выбил стекло. Осколки полетели в воду. Когда мы оказались в чужом доме, по колено в воде — стали обыскивать кухонные шкафчики, висящие над поверхностью воды, в которых ничего толкового не нашли. Затем открыли холодильник. Он тут же наполнился водой наполовину. В нем мы нашли банку рыбных консерв, пакет яблочного сока, тонкий кусок подгулявшего сыра и кончик сырокопченой колбасы на верхней полке. — Не богато!— И на том спасибо! – Обрадовались мы. — Попробуем подняться на следующий этаж. Там будет суше, а если повезет, и еда найдется. Дверь была не заперта — хозяева в спешке не закрыли. Мы добрались до следующего этажа. Там все квартиры были на замке. Никто не отзывался на наш стук. Тогда мы снова пошли на крайние меры и продолжили свое мародерское существование. В одной из квартир двери оказались не такие прочные. Глеб только и занимался за последние сутки тем, что громил чужое жилье. Это становилось дурной привычкой. Мы постепенно превращались в животных, которым во что бы ни стало, надо было выжить. Здесь было относительно сухо, тепло и спокойно. Мы нашли еще кое-что из еды и пятилитровый накопительный бак полный питьевой фильтрованной воды. Перекусив и утолив жажду, решили отдохнуть и набраться сил для дальнейших действий. Гигантские твари орудовали далеко от нашего приюта, и у нас было время, хотя для них это было совсем небольшое расстояние. Найдя в шкафу сухую одежду, мы переоделись и повалились без сил на кровати. Прижимаясь телами, мы молча лежали и думали каждый о своем. Казалось, что мы остались совершенно одни на всей планете. Чувство опасности и страха перед гибелью и сближало, и не давало покоя раскаленным нервам. Я думала о том, что с нами всеми случилось, о том, что еще поджидает впереди, о своей семье, о друзьях, родных и близких людях – где они сейчас, живы ли. Еще вчера утром, мчась по проспекту в своем автомобиле, меня раздражали «чайники», плетущиеся еле–еле, психованные лихачи, рискованно подрезающие остальным участникам движения, пешеходы, перебегающие дорогу на «красный», дурацкая болтовня и бесконечная реклама по радио. Сейчас этого всего уже не было – ни дорог, ни людей, ни рекламы, ни условий для жизни, а на душе было крайне тяжело. Глеб молча вздыхал рядом. — Господи! Лучше бы умереть сражу, чтобы не видеть всего этого! – Всхлипнула я, не выдержав тяжелых мыслей. — Лучше бы не знать, никогда! – Из глаз сплошным потоком полились слезы. Глеб обнял меня и тоже разрыдался. Мы лежали, обняв друг друга, и рыдали в голос. Сколько прошло времени, не знаю — уснули мокрые от слез, оплакивая предыдущую жизнь. Проснулись мы от треска, похожего на разряды молний. Вокруг все вспыхивало и громыхало. Мы подбежали к окну. Вспышками света различного спектра освещалось вся округа. Происходило что-то невообразимое, фантастическое. То тут, то там в небе носились светящиеся существа на огромных крыльях, которые посылали огненные разряды, сопровождаемые грохотом, куда-то вдаль во что-то невидимое глазу. Зрелище было похоже на сражение богов, на библейское событие. Все это отражалось в воде, затопившей дома и улицы. Какие-то фантастические существа, похожие на ангелов в латах и с крыльями, сражались с гигантами. — Это нереально красиво и захватывающе! – Выдохнула я. На душе облегчение и уверенность. Я точно знала, что теперь все будет хорошо, что мы спасены. — Да уж! Теперь я знаю, откуда берутся сказки и легенды! – Произнес изумленный зрелищем Глеб, прижимая меня к себе. До рассвета мы с восхищением и трепетом наблюдали за войной двух цивилизаций, сражающихся за нашу планету, за то, чтобы жизнь на ней не исчезла навсегда. Нас ждало впереди еще много трудностей и потрясений, но у нас появилась надежда на будущее.