Музей смерти маньяка и социального журналиста Джаведа ИкбалаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

История маньяка Джаведа Икбала поучительна тем, что это был обеспеченный бизнесмен, убивавший мальчишек из бедных семей и бравший у них интервью перед смертью. Житель пакистанского города Лахора 44-летний Джавед Икбал до поры до времени был замечательным мужем и отцом, а также имел стабильный доход от торговли металлической арматурой. Был, пока в 1997 году не сделал ужасного открытия, оба его сына, 12 и 13 лет от роду, не только занимаются сексом друг с другом, но и подрабатывают телами, выискивая клиентов на местном рынке. После этого открытия, в голове будущего маньяка происходит сбой, и он решает стать социальным журналистом, чтобы изучить проблему детской проституции. С этого момента, он временно переквалифицируется не только в социального журналиста, но, и, в частного детектива. Он изучает нравы, так называемой «тусовки Мина-и-Пакистан», иначе говоря, место детей-бродяжек, собиравшихся вокруг одноименного памятника и зарабатывающих с помощью воровства, продажи наркотиков и проституции. Теперь Икбал живет не только на доходы от своего бизнеса, но и гонорары от разных изданий, в которые он посылает статьи. В течение года, изучив нравы местной малолетней публики, Икбал пришел к двум выводам. Во-первых, голубая детская тусовка, безусловно, совратила и растлила его доселе скромных сыновей. Во-вторых, в возникновении самой этой тусовки повинно все пакистанское общество, в котором, с одной стороны, гомосексуальная детская проституция признается преступлением, с другой, свыше 3 миллионов детей из нищих семей не имеют другого способа заработать на жизнь иначе, как подставляясь богатым извращенцам. Придя к подобным выводам, социальный журналист начал действовать. Развелся с женой, отрекся от сыновей и принялся штамповать статьи о пренебрежении общества к цветам жизни – детям. Статьи эти, по разным причинам успеха у местных издателей не имели, и тогда у маньяка родилась идея написать шокирующую книгу, рассказывающей о бесправии детей в современном пакистанском государстве. Книгу, которая, не нашла для нее издателя в собственной стране, непременно стала бы бестселлером на Западе. Джавед Икбал был шестым ребенком и четвертым сыном пакистанского бизнесмена. В 1978-м году отец будущего маньяка — Мугхал Икбал, открыл собственное дело по торговле металлическим прокатом. В дальнейшем отец купил для сына два больших дома в Шадбахе. Из одного такого дома Джавед и руководил своим бизнесом – связанным с торговлей железной арматуры. Уже позже стало известно, что именно здесь Мугхал и держал своих жертв, здесь же социальный журналист и писал свои бесценные статьи, рукопись и опусы. Кроме того, в это время у маньяка появляются четыре помощника подростка, помогающих ему убивать и заметать следы, и которых он периодически использует в качестве своих любовников. Скажем сразу, рукопись новоявленному борцу с двуликим обществом, в конце концов, удалась. Вот только ни на Востоке, ни на Западе никто, так ее и не опубликовал. Ничего удивительного. Книга Икбала, в которой он дал название «Будущее – смерть. Признание мертвых детей», представляла собой 100 предсмертных интервью маньяка Джаведа Икбала с детьми, которым суждено было вскоре стать жертвами самого монстра. Собирал же писатель материалы для своего опуса так, отправлялся на рынок к монументу Мина-и-Пакистан, выискивал мальчишку, предлагавшего услуги массажиста за 20 рупий – 40 центов США, и приводил к себе домой. Здесь поил собственноручно изобретенным коктейлем правды, содержащим алкоголь и наркотики, и, едва будущая жертва приходила в полубессознательное состояние, доставал диктофон. Нет, не подумайте ничего плохого! «Журналиста» интересовали не скабрезные похождения маленького проститута, Икбала, настоящую акулу пера, волновала социальная подоплека превращения ребенка в сексуальную игрушку. Икбал дотошно выспрашивал будущую жертву о семейном достатке, образе жизни, о надеждах и планах. Запротоколировав социально-значимую информацию и сфотографировав мальчишку, Джавед приступал к действиям, призванным оправдать название будущей книги. Попросту говоря, душил ребенка, обвив вокруг его шеи железную цепь, и, расчленив мертвое тело на куски, опускал в чан с кислотой. Пока кислота медленно разъедала останки ребенка, Икбал проявлял фотопленку, печатал снимки, тщательно нумерую каждый из них для будущего издателя, и тут же, присев рядом с адским котлом, начинал писать очередную главу своей книги. Вот короткая цитата из одной такой главы, этой «выдающейся» книги, дающая представление о личности самого маньяка и посвященная его 12-летней жертве по имени Ийаз: «Никто не скажет, что мальчик пытался выжать слезу, рассказывая о нищете своей семьи, хотя бы в память о мертвом. Просто удивительно, сколь дешево стоит в 144-миллионном Пакистане жизнь ребенка. Вы спросите: а сколько же? И я вам отвечу: около 120 рупий. Именно во столько мне обошелся чан соляной кислоты, в котором эта маленькая проститутка закончила свою жизнь». Напомним читателю, что 120 рупий соответствует 2 долларам 40 центам США. История маньяка Джаведа Икбала поучительна тем, что это был обеспеченный бизнесмен, убивавший мальчишек из бедных семей и бравший у них интервью перед смертью. Житель пакистанского города Лахора 44-летний Джавед Икбал до поры до времени был замечательным мужем и отцом, а также имел стабильный доход от торговли металлической арматурой. Был, пока в 1997 году не сделал ужасного открытия, оба его сына, 12 и 13 лет от роду, не только занимаются сексом друг с другом, но и подрабатывают телами, выискивая клиентов на местном рынке. После этого открытия, в голове будущего маньяка происходит сбой, и он решает стать социальным журналистом, чтобы изучить проблему детской проституции. С этого момента, он временно переквалифицируется не только в социального журналиста, но, и, в частного детектива. Он изучает нравы, так называемой «тусовки Мина-и-Пакистан», иначе говоря, место детей-бродяжек, собиравшихся вокруг одноименного памятника и зарабатывающих с помощью воровства, продажи наркотиков и проституции. Теперь Икбал живет не только на доходы от своего бизнеса, но и гонорары от разных изданий, в которые он посылает статьи. В течение года, изучив нравы местной малолетней публики, Икбал пришел к двум выводам. Во-первых, голубая детская тусовка, безусловно, совратила и растлила его доселе скромных сыновей. Во-вторых, в возникновении самой этой тусовки повинно все пакистанское общество, в котором, с одной стороны, гомосексуальная детская проституция признается преступлением, с другой, свыше 3 миллионов детей из нищих семей не имеют другого способа заработать на жизнь иначе, как подставляясь богатым извращенцам. Придя к подобным выводам, социальный журналист начал действовать. Развелся с женой, отрекся от сыновей и принялся штамповать статьи о пренебрежении общества к цветам жизни – детям. Статьи эти, по разным причинам успеха у местных издателей не имели, и тогда у маньяка родилась идея написать шокирующую книгу, рассказывающей о бесправии детей в современном пакистанском государстве. Книгу, которая, не нашла для нее издателя в собственной стране, непременно стала бы бестселлером на Западе. Джавед Икбал был шестым ребенком и четвертым сыном пакистанского бизнесмена. В 1978-м году отец будущего маньяка — Мугхал Икбал, открыл собственное дело по торговле металлическим прокатом. В дальнейшем отец купил для сына два больших дома в Шадбахе. Из одного такого дома Джавед и руководил своим бизнесом – связанным с торговлей железной арматуры. Уже позже стало известно, что именно здесь Мугхал и держал своих жертв, здесь же социальный журналист и писал свои бесценные статьи, рукопись и опусы. Кроме того, в это время у маньяка появляются четыре помощника подростка, помогающих ему убивать и заметать следы, и которых он периодически использует в качестве своих любовников. Скажем сразу, рукопись новоявленному борцу с двуликим обществом, в конце концов, удалась. Вот только ни на Востоке, ни на Западе никто, так ее и не опубликовал. Ничего удивительного. Книга Икбала, в которой он дал название «Будущее – смерть. Признание мертвых детей», представляла собой 100 предсмертных интервью маньяка Джаведа Икбала с детьми, которым суждено было вскоре стать жертвами самого монстра. Собирал же писатель материалы для своего опуса так, отправлялся на рынок к монументу Мина-и-Пакистан, выискивал мальчишку, предлагавшего услуги массажиста за 20 рупий – 40 центов США, и приводил к себе домой. Здесь поил собственноручно изобретенным коктейлем правды, содержащим алкоголь и наркотики, и, едва будущая жертва приходила в полубессознательное состояние, доставал диктофон. Нет, не подумайте ничего плохого! «Журналиста» интересовали не скабрезные похождения маленького проститута, Икбала, настоящую акулу пера, волновала социальная подоплека превращения ребенка в сексуальную игрушку. Икбал дотошно выспрашивал будущую жертву о семейном достатке, образе жизни, о надеждах и планах. Запротоколировав социально-значимую информацию и сфотографировав мальчишку, Джавед приступал к действиям, призванным оправдать название будущей книги. Попросту говоря, душил ребенка, обвив вокруг его шеи железную цепь, и, расчленив мертвое тело на куски, опускал в чан с кислотой. Пока кислота медленно разъедала останки ребенка, Икбал проявлял фотопленку, печатал снимки, тщательно нумерую каждый из них для будущего издателя, и тут же, присев рядом с адским котлом, начинал писать очередную главу своей книги. Вот короткая цитата из одной такой главы, этой «выдающейся» книги, дающая представление о личности самого маньяка и посвященная его 12-летней жертве по имени Ийаз: «Никто не скажет, что мальчик пытался выжать слезу, рассказывая о нищете своей семьи, хотя бы в память о мертвом. Просто удивительно, сколь дешево стоит в 144-миллионном Пакистане жизнь ребенка. Вы спросите: а сколько же? И я вам отвечу: около 120 рупий. Именно во столько мне обошелся чан соляной кислоты, в котором эта маленькая проститутка закончила свою жизнь». Напомним читателю, что 120 рупий соответствует 2 долларам 40 центам США.

Как видим, Икбал не был лишен публицистического дара. Вот только о том, что каждую из 100 своих жертв социальный журналист в непременном порядке насиловал перед смертью, упомянуть в книге, он почему-то постеснялся. Выдавить из Икбала признание, почему он, всегда яростно отстаивавший свою гетеросексуальность, насиловал мальчишек, удалось впоследствии лишь следователю. Джавед сквозь зубы заявил: «В отсутствии жены и при такой работе мне приходилось тяжко. Нужна была какая-то разрядка». Что же касается собственно работы, то на протяжении всего 1999 года маньяк постоянно совершенствовал ее методы. Растворив в соляной кислоте 6 первых жертв и написав первые 6 глав рукописи, Икбал вдруг счел, что одной, пусть и сенсационной, книги для пробуждения пакистанского общества недостаточно. Осознав это, маньяк решил превратить собственный дом в «Музей смерти детства», отныне он не только складировал по полочкам вещи, принадлежавшие его узникам, не только создавал стенды с фотографиями, посвященными жизням и смертям несчастных мальчишек, но сколотил из фанеры «Стену автографов». Начиная с седьмой жертвы, Икбал принялся резать мальчишкам пальцы рук и оставлять их кровавые отпечатки на этой ужасной стене. Под каждым кровавым автографом содержалось примечание, аккуратно выведенное самим убийцей. Ну, например, такое, посвященное мальчику по имени Реза: «Когда-то он хотел учиться, но не было денег. Мечтал стать пилотом. Отверженный обществом, он продавал свое тело. Когда не было клиентов, торговал цветами». В одной из первых глав своей сенсации маньяк однажды пророчески написал: «Общество не хватиться пропавших детей. Любой маньяк может оставаться безнаказанным, если вдруг не вздумает сам заявить о себе в полицию». И действительно, пока в июле 1999 года Икбал собственноручно не отправил в полицию толстый пакет фотографиями своих жертв и с описанием их смертей, никто и не думал искать пропавших мальчишек. Ни родителям, ни полиции просто не было до них дела. Заявив на себя самого, Икбал покинул жилище, превращенное в «Музей смерти», и переехал во второй собственный дом. При этом он не переставал потешаться над любителями закона. «Не ищите меня, я решил покончить жизнь самоубийством, утопившись в реке», — писал Джавед местным сыщикам, прилагая к посланию фото очередной жертвы. И уголовное дело маньяка благополучно закрывали.  Хотя в этот момент арестовывают четырех подростков, которые помогали Икбалу в его убойных делах, и жили в его доме. Через три дня один из них выпрыгнул из окна в полицейском кабинете, вскрытие показало, что против него применяли силу. После этого, вновь пропадали дети. А в полицию приходило письмо, с очередными предсмертными снимками и посланием от маньяка: «Теперь я и вправду покидаю мир – ухожу бросаться с обрыва». И снова полиция верила маньяку, в который раз, отправляя его дело в архив. Лишь убив сотого ребенка и дописав сотую главу своей книги, Икбал счел труд жизни завершенным. Не хватало писателю малого – паблисити, которое он себе и обеспечил, сдавшись полиции 30 декабря 1999 года. Маньяк ожидал, что теперь-то уж наверняка опубликуют его бестселлер на Западе. И действительно, когда судьи приговорили Джаведа Икбала к казни через повешение с последующим расчленением тела на сто кусков и растворением остатков мерзавца в соляной кислоте, многие правозащитные организации потребовали «гуманизма» по отношению к писателю и рассекречивания его сенсационной рукописи, дотоле хранившийся в полицейском спецхране. Что ж, с подонком поступили так, как и присуще хитроумному Востоку. Незадолго до приведения приговора в исполнение, кто-то задушил Икбала и одного из его подручных полотенцем в их же камере, что было приравнено полицией к самоубийству, по другой из версий они отравились, приняв яд. Творение же Джаведа и вовсе объявили безвозвратно утерянным, а некоторые цитаты из него остались лишь в 503-страничном деле самого эффективного маньяка Пакистана.