Моя соседка бабушка ТаняСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Что вы подумаете, если человек, которого вы знаете не один десяток лет, начнет вдруг странно себя вести и рассказывать совершенно невозможные вещи? Решите, что у него поехала крыша, или же вы поверите, что с ним происходит что-то мистическое? Сегодняшняя история будет именно о таком случае. История, которую я вам расскажу, произошла три года назад, с моей соседкой, жившей в соседнем подъезде на втором этаже. Татьяна была самой обычной бабушкой, абсолютно ничем не примечательной. Кормила всех кошек в районе, причем для каждой кошки ставила отдельную тарелку, по вечерам сидела с соседками на скамейке во дворе дома и рассказывала, как выращивать цветы. К цветам Татьяна питала особую страсть, на ее балконе постоянно красовались фиалки, герани и другие красивые цветы, название которых я не знаю. Ее балкон летом буквально утопал в зелени. Татьяна жила вместе с мужем Аркадием, мужчиной младше ее, ни много ни мало, на десять лет. Это был ее второй муж, с первым Татьяна жила плохо и недолго, ибо был он алкоголиком. В Аркадия, как рассказывали соседки, Татьяна влюбилась с первого взгляда и, как оказалось, на всю жизнь. В течение нескольких лет после развода первый муж не давал ей покоя, все подкарауливал ее по темным переулкам, умолял вернуться к нему, угрожал, несколько раз дрался с Аркадием, а потом взял да и повесился под окном деревенского дома своей бывшей жены на ремне, привязав конец к рябине. Татьяна вообще не переживала из-за случившегося, так и сказала: «Поделом дураку». И думать про него забыла. Однажды, возвращаясь с работы, Татьяна уже подходила к дому, как вдруг ей под ноги метнулась черная тень, в полумраке женщина не сразу признала мать своего первого мужа. — Как мой сын свихнулся от любви к тебе, так и ты свихнешься от своего Аркаши, – прошипела старуха и, повернувшись, исчезла в сгущающихся сумерках, а Татьяна, сотрясаясь от нервной дрожи, пошла домой. Старуха сильно напугала ее. А вскоре Аркадий увез ее в город. Прошло много лет, а точнее, десятилетий. Состарилась и Татьяна, и Аркадий. Старость – не радость, годы берут свое, заболел Аркадий, заболел и слег. Лежал не вставая, все нелегкие хлопоты и заботы о больном муже легли на плечи бабушки Тани, а ей ведь самой уже далеко за восьмой десяток был. Мы, соседи, в том числе и я, помогали им как могли: кто в магазин сходит, кто поможет со стиркой, кто чем. Своих детей у стариков не было, а дальние родственники уже несколько лет вообще здесь не появлялись, кроме соседей помочь старикам было некому. Я часто ходил для них в магазин, мне было все равно, сколько сумок из магазина тащить: одну – для себя или две – еще и для них. Бабушка Таня постоянно мне жаловалась на свои проблемы, а я в ответ молчал, не знал, чем ее утешить. Наступила весна. Потекли ручьи по дорогам, начало пригревать солнце. Наступила весна, но только не для Аркадия, старик умер в середине марта. Родственники стариков не приехали даже на похороны, всю организацию похорон взяла на себя соседка Светлана, тоже немолодая женщина, лет шестидесяти. Бабушка Таня пригласила на похороны и меня, но я не пришел – не мог и не хотел. Похоронили Аркадия. Смерть родного человека – страшный удар, но время лучший лекарь от всех болезней. Время лечит сердце и душу забвением. Прошло два месяца, наступил теплый и солнечный май, ожила старушка Таня, снова стала выходить посидеть с соседками на лавочке теплым вечером. Только вот постарела она за два месяца еще больше, горе подкосило ее, но было видно, что Таня возвращается потихоньку к нормальной жизни. — Выходить стала, — говорила Светлана, — с людьми стала общаться. Значит, все хорошо будет. Светлана ошиблась. Как-то раз, в жаркий июньский полдень я возвращался домой из института. Шел и мечтал, как сейчас явлюсь домой, включу кондиционер и буду кайфовать от холода. Мечтал, думал, но солнце безжалостно выпаривало мои мозги, мешая этому занятию. Я повернул в свой тенистый и относительно прохладный двор. Из-за жары в нем не было ни души, даже тень, которую создавали деревья, растущие в палисадниках, не была спасением от огненного небесного ока. Я расстегнул сумку и на ходу стал выискивать в ее недрах ключи, а когда, наконец, нашел их и поднял голову, то чуть не сбил с ног бабушку Таню. Несмотря на жару в тридцать семь градусов, женщина стояла прямо на солнцепеке, а рядом с ней возвышалась громадная куча одежды. Целый гардероб, ешкин кот. В этой куче были в основном мужские вещи, но среди них попадались и женские. Первой моей мыслью, промелькнувшей за долю секунды в голове было: «У бабки пожар и она спасает свое добро». Но, взглянув на окна соседки, я не увидел дыма, да и сама старушка не суетилась, стояла и смотрела на меня взглядом измученного человека, которому все в этой жизни до смерти надоело. — Здравствуйте, бабушка Таня, а что это вы делаете?— Здравствуй, внучек (всегда так меня называла), – отвечала бабулька, – видишь, вещи продаю. «Вот те на, — подумал я, — вещи продает, значит». — Бабушка Таня, а зачем вы их продаете-то? Да и кто их купит? Они же старые! — Да я знаю, но деваться мне некуда, заставляет он меня их продавать. — Он — это кто? – поинтересовался я. — Аркадий!Я чуть на асфальт не шлепнулся:— Бабушка Таня, да вы что?! Он же умер!— Знаю, внучек, знаю. Умер, уже три месяца как схоронили, да ходит он ко мне. Уже вторую неделю ходит, ходит по ночам. Вот тут, посреди двора, словно из воздуха появляется и идет ко мне. К двери подходит и стучит, а ему говорю: «Уходи, ты же умер!» А он, нечисть такая, берет да сквозь дверь проходит. Стоит и смотрит на меня, а потом и молвит: «Тряпки давай распродавай, старая ты клюшка», а его спрашиваю: «Зачем?», а он мне в ответ: «Не твое дело, а не будешь делать как велено, я тебя придушу». Я отказалась, так он каждый вечер у меня в доме погром начал устраивать, а вчера пришел и отлупил меня как сидорову козу. Он меня раньше и пальцем не трогал, а вчера и ногами колотил и всем, что под руку подвернется. С этими словами старушка мне продемонстрировала синяки на руках, огромный синяк на шее и шишки на голове. — Душил меня, паскуда, душил, – говорила соседка, показывая на шею. – Я и квартиру освящала, и в церкви за упокой молитву заказывала, а он, нечисть такая, приходит и говорит: «Не отвяжешься ты от меня просто так». — Ё-мое, – только и смог сказать я. В голове у меня было три варианта происходящего: первый – бабуля слетела с катушек от горя, а синяки нанесла себе сама, второй – кто-то, похожий на ее мужа, избивает ее и пытается таким образом выжить бабку из квартиры, чтобы она сама сбежала в дом престарелых, третий – к ней приходит нечисть. — Бабушка, — сказал я, — не напомните, какое сегодня число? Что-то меня склероз хватил. — Пятнадцатое, – ответила она. Я завел разговор про политику и ненавязчиво «забыл» отчество Президента России. Соседка мне его напомнила, при этом посетовала, что у молодых плохая память. На самом деле целью разговора было определить, адекватно ли пожилая женщина воспринимает мир или нет. Бабуля оказалась абсолютно адекватной, за исключением рассказа про похождения мертвого мужа. После чего я поинтересовался: — А может вас терроризирует похожий на Аркадия живой человек? Вы уверены, что это Аркадий?— А ты, внучек, уверен, что у тебя голова на плечах, а не кочан капусты? Я с ним пятьдесят лет отжила, а ты спрашиваешь, уж не попутала ли я. У меня со зрением, слава Богу, все в порядке. Пришлось мне извиниться. Пока мы разговаривали, из-за угла появилась группа местных алкашей в составе пяти человек. Увидев гору тряпок, мужики подошли к ней, бабушка тут же начала им предлагать «товар». Мужики выслушали, посмотрели на меня, потом трое из них подхватили тряпки, а двое – бабку и поволокли их в бабулину квартиру. Сначала шмотки занесли, а потом и сопротивляющуюся бабушку Таню, после чего ушли, совершенно ничего себе не присвоив. Но буквально через десять минут вся эта гора одежды снова была на улице. Вечером я сидел на скамейке и наблюдал, кто входит и выходит из подъезда. Никаких посторонних, незнакомых мне людей не было, так я досидел до темноты, а как стемнело, из Таниной квартиры раздался грохот. Грохот был такой, что я отчетливо его слышал даже на улице. Черт подери, я зашел в подъезд, поднялся на второй этаж и позвонил в дверь Таниной квартиры. В ответ на звонок оттуда раздались такие дикие вопли, что я немедленно отправился к Светлане, от которой и вызвал полицию. Двое полицейских уже полчаса пытались дозвониться в эту квартиру, но оттуда не раздавалось ни малейшего шороха. Полицейский поднял руку и собрался было нажать еще раз на звонок, как из-за двери раздалось:— Что вам надо?— Полиция, – ответил один из блюстителей порядка, – соседи жалуются, что у вас крики слышны из квартиры. — Вы их слышите? – раздалось из-за двери, — все нормально, уходите, я вас не вызывала. Так им никто и не открыл. Полицейские ушли, а наутро я повстречался с Таней. — Он приходил вчера, — сказала старушка, – Аркашка приходил, бил меня. — Я вижу, – промямлил я в ответ. Лицо несчастной женщины представляло из себя один сплошной синяк, руки распухли. Кошмарное зрелище. — Я вызвал полицию, — сказал я. — Я им не открыла, боялась, что они мне не поверят и примут меня за сумасшедшую. Так продолжалось еще несколько дней, а потом племянница бабушки Тани соизволила явиться и увезла свою тетку, никто не знает куда. Одни говорят, что племянница забрала ее к себе, другие — что бабулю отправили в сумасшедший дом, но с тех пор ее больше никто не видел. В квартире Татьяны сейчас проживают другие люди, и никакие привидения их не беспокоят. ИсточникАвтор: –