Мне снился сонСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Сегодня мне приснился странный сон, странный настолько, что рассказать о нем кому-то, не показавшись неадекватом, я могу только тебе, двощ. Мне снилось, что я побывал на другой планете, населенной людьми одного с нами вида, помню, что расположение континентов было иным, чем на Земле. Это был экзотический мир, разительно отличающийся от нашего: общество в нём разделено на касты, каждая из которых имеет очень четкий кодекс поведения и представление о своем месте в жизни. Во многом это сомнительная заслуга высшей касты сановников, управляющими тем миром. В течение многих сотен лет они разрабатывали технологии манипуляции сознанием низших каст, воспитанием, моделированием поведения, закладкой определенных ценностей и приоритетов (все это без широкого применения футуристических атрибутов, скорее муштрой и внушением, хотя этот строй и имел довольно высокий уровень технологического развития, особенно медицины) – это напоминало кодекс бусидо самураев по отношению к своему господину или подготовку фанатиков-смертников. Но это все присказка. Проснуться от ужаса меня заставило другое. Я был чужеземцем-дипломатом и меня принимали с самыми высокими почестями, события, предшествующие последнему эпизоду, я плохо запомнил, осталось только ощущение прикосновения к чему-то запредельно иному, травмирующему и завораживающему. В культуре их общества традиционно уделялось большое внимание внешнему антуражу действий, каждая мелочь имела своё значение – почти как в чайной церемонии (по крайней мере, в высшем обществе). С целью более близкого знакомства с этим миром мне была оказана честь приглашения на некое «особое» мероприятие. Попасть на такое мечтали очень многие из местной элиты, это было символом высокого статуса и личного успеха. Я сидел, скрестив ноги, на крыше высокого здания в форме усеченной пирамиды. Она была создана из материала, похожего на зеленый гранит, а на поверхности то тут, то там были видны замысловатые иероглифы и орнаменты. Площадь крыши была размером примерно с половину футбольного поля. С неё открывался вид на другие пирамиды, подымающиеся к солнцу из затянувшего землю смога. Внизу были ещё каменные здания, время от времени можно было увидеть и их очертания. Несколько слуг принесли и поставили передо мной округлую плиту, на ней была лежащая на спине девушка. На первый взгляд, её привлекательное тело было очень искусно покрашено в несколько цветов и покрыто самыми разными угощениями. Тогда я подумал, что это распространенное в некоторых земных азиатских странах традиция приема пищи с юных голых девственниц – развлечение, к которому я всегда был равнодушен. Я владел их языком и даже успел с улыбкой задать несколько вопросов, прежде чем понял, что происходит. Девушка знала, что я чужеземец, видимо ей приказали рассказать о том, что сейчас начнется. Когда до меня начало доходить, я замер и не мог пошевелиться или издать какой-нибудь звук. Эта молодая девушка была рабыней особого рода, дело в том, что её с детства готовили к одному единственному дню, когда она будет съедена во время определенной церемонии. В этом виде в их обществе сохранился каннибализм, ритуал, сакральный смысл которого в существовании одних за счет жизни других, абсолютная власть над которыми воплощена в поглощении их плоти. При всем этом шокировало совсем другое - её готовили живьём. Это довольно долгий процесс, который занимал не меньше суток. Её подготавливали – удаляли волосы и ногти, омывали и растирали тело. Затем накачивали коктейлем из обезболивающих и специальных препаратов, а потом проводили хирургическую операцию: перекрывали кровоснабжение конечностей, купировали нервную систему, удаляли часть костей, суставов и органов, помещали пряные смеси и добавки в тело. Мясо ещё живой девушки мариновали. Её выпекали в огромной печи, надев специальный защитный панцирь с охлаждением, который покрывал корпус, голову и левую руку. Впрочем, поверхностные ткани тоже шли в пищу, их шприцевали эмульсиями и бальзамами, отчего грудь, живот и шея приобретали синеватый, фиолетовый и зеленый оттенки. Последним этапом была утонченная сервировка и украшение блюда. Её подавали на одном блюде с множеством гарниров и соусами, например, выложили волосы в виде разноцветных локонов овощной пасты. Больше всего меня поразило то, что прислуживать во время трапезы должна была тоже она. У левой руки, которой она ещё могла двигать, на дальней от меня стороне в выемках лежали самые разнообразные инструменты и столовые приборы, от изящных позолоченных захватов и странных плоских ложек до замысловатых механизмов лопаток-ножей на длинных ручках. Она должна была разделывать себя, укладывать на тарелки и подавать их гостям, улыбаясь при этом и поддерживая учтивый разговор или даже тихо напевая старинные песни. Трапеза проходила по установленному порядку: от хорошо прожаренного мяса к ещё сырому и подходить к концу, когда она открывала у себя вскрытые грудную клетку и черепную коробку. Сегодня мне приснился странный сон, странный настолько, что рассказать о нем кому-то, не показавшись неадекватом, я могу только тебе, двощ. Мне снилось, что я побывал на другой планете, населенной людьми одного с нами вида, помню, что расположение континентов было иным, чем на Земле. Это был экзотический мир, разительно отличающийся от нашего: общество в нём разделено на касты, каждая из которых имеет очень четкий кодекс поведения и представление о своем месте в жизни. Во многом это сомнительная заслуга высшей касты сановников, управляющими тем миром. В течение многих сотен лет они разрабатывали технологии манипуляции сознанием низших каст, воспитанием, моделированием поведения, закладкой определенных ценностей и приоритетов (все это без широкого применения футуристических атрибутов, скорее муштрой и внушением, хотя этот строй и имел довольно высокий уровень технологического развития, особенно медицины) – это напоминало кодекс бусидо самураев по отношению к своему господину или подготовку фанатиков-смертников. Но это все присказка. Проснуться от ужаса меня заставило другое. Я был чужеземцем-дипломатом и меня принимали с самыми высокими почестями, события, предшествующие последнему эпизоду, я плохо запомнил, осталось только ощущение прикосновения к чему-то запредельно иному, травмирующему и завораживающему. В культуре их общества традиционно уделялось большое внимание внешнему антуражу действий, каждая мелочь имела своё значение – почти как в чайной церемонии (по крайней мере, в высшем обществе). С целью более близкого знакомства с этим миром мне была оказана честь приглашения на некое «особое» мероприятие. Попасть на такое мечтали очень многие из местной элиты, это было символом высокого статуса и личного успеха. Я сидел, скрестив ноги, на крыше высокого здания в форме усеченной пирамиды. Она была создана из материала, похожего на зеленый гранит, а на поверхности то тут, то там были видны замысловатые иероглифы и орнаменты. Площадь крыши была размером примерно с половину футбольного поля. С неё открывался вид на другие пирамиды, подымающиеся к солнцу из затянувшего землю смога. Внизу были ещё каменные здания, время от времени можно было увидеть и их очертания. Несколько слуг принесли и поставили передо мной округлую плиту, на ней была лежащая на спине девушка. На первый взгляд, её привлекательное тело было очень искусно покрашено в несколько цветов и покрыто самыми разными угощениями. Тогда я подумал, что это распространенное в некоторых земных азиатских странах традиция приема пищи с юных голых девственниц – развлечение, к которому я всегда был равнодушен. Я владел их языком и даже успел с улыбкой задать несколько вопросов, прежде чем понял, что происходит. Девушка знала, что я чужеземец, видимо ей приказали рассказать о том, что сейчас начнется. Когда до меня начало доходить, я замер и не мог пошевелиться или издать какой-нибудь звук. Эта молодая девушка была рабыней особого рода, дело в том, что её с детства готовили к одному единственному дню, когда она будет съедена во время определенной церемонии. В этом виде в их обществе сохранился каннибализм, ритуал, сакральный смысл которого в существовании одних за счет жизни других, абсолютная власть над которыми воплощена в поглощении их плоти. При всем этом шокировало совсем другое - её готовили живьём. Это довольно долгий процесс, который занимал не меньше суток. Её подготавливали – удаляли волосы и ногти, омывали и растирали тело. Затем накачивали коктейлем из обезболивающих и специальных препаратов, а потом проводили хирургическую операцию: перекрывали кровоснабжение конечностей, купировали нервную систему, удаляли часть костей, суставов и органов, помещали пряные смеси и добавки в тело. Мясо ещё живой девушки мариновали. Её выпекали в огромной печи, надев специальный защитный панцирь с охлаждением, который покрывал корпус, голову и левую руку. Впрочем, поверхностные ткани тоже шли в пищу, их шприцевали эмульсиями и бальзамами, отчего грудь, живот и шея приобретали синеватый, фиолетовый и зеленый оттенки. Последним этапом была утонченная сервировка и украшение блюда. Её подавали на одном блюде с множеством гарниров и соусами, например, выложили волосы в виде разноцветных локонов овощной пасты. Больше всего меня поразило то, что прислуживать во время трапезы должна была тоже она. У левой руки, которой она ещё могла двигать, на дальней от меня стороне в выемках лежали самые разнообразные инструменты и столовые приборы, от изящных позолоченных захватов и странных плоских ложек до замысловатых механизмов лопаток-ножей на длинных ручках. Она должна была разделывать себя, укладывать на тарелки и подавать их гостям, улыбаясь при этом и поддерживая учтивый разговор или даже тихо напевая старинные песни. Трапеза проходила по установленному порядку: от хорошо прожаренного мяса к ещё сырому и подходить к концу, когда она открывала у себя вскрытые грудную клетку и черепную коробку. Последний этап, её смерть, должен был выбрать сам гость – мозг, бьющиеся сердце, лёгкие, печень или что-либо другое по желанию. Меня поразило осознание того, как тяжело это ей дается, как годами её этому обучали и сколько таких же девушек погибло на этих блюдах в течение многих сотен лет существования этой бесчеловечной и отвратной традиции. Я проснулся в холодном поту. Встал, принял душ и поехал на работу.