Мир марионетокСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Алекс медленно пил утренний кофе. Ароматный дым свежесваренной арабики окутывал кухню. Прямо напротив Алекса сидела его жена Мелани, а по бокам от неё их дети — маленький Патрик и малышка Катрин. Часы мирно отбивали неспешную дробь — тик-так. За окном взошло тёплое весеннее солнце и играло солнечными зайчиками на стенах. Вся семья мирно завтракала. — Во сколько ты сегодня вернёшься с работы, любимый? — спросила Мелани, жуя бутерброд с плавленым сыром и запивая его чаем. Она не пила кофе, так как у неё часто болела голова. А ещё позавчера она и не знала о том, что такое головные боли — это же надо было такое придумать...

Алекс сосредоточенно посмотрел куда-то вдаль, затем тяжко вздохнул и добавил:

— Дорогая, я не вернусь с работы ни сегодня, ни завтра. Больше уже никогда.

Глаза Мелани округлились. Она поняла, почему такое может произойти — собственно, это могло произойти по одной единственной причине. Но она всё же спросила:

— Почему же?

— Потому что автор так решил. — Грустно сказал Алекс. - Как автор решит, так и будет. Очевидно, у него плохое настроение — вчера он вдруг решил придумать, будто ты страдаешь головными болями, сегодня он нафантазировал, что по дороге на работу меня убьёт маньяк. Неизвестно, сколько ещё осталось жить нашим детям.

Алекс уныло опустил голову и посмотрел на своё полупризрачное тело. Несомненно, он очень доволен своей фигурой и внешностью — спасибо писателю, придумавшему его. Спасибо ему за то, что придумал для него такую прекрасную жену и очаровательных детей. Но почему он вдруг решил рывком оборвать его размеренную и счастливую жизнь? Впрочем, ничего уже не изменишь.

Алекс встал и подошёл к зеркалу. Обречённо посмотрел на себя — молодой мужчина с пышной светлой шевелюрой и здоровым румянцем на щеках — и почему он вдруг должен умереть? Тяжело вздохнув, он оделся, взял чемоданчик (хотя зачем? Его же убьют по дороге на работу) и вышел за дверь. У Мелани нестерпимо заболела голова — неудивительно — она же знала, что буквально через час, не позже, станет вдовой.

Автор усердно печатал на машинке текст и постоянно пил чай с лимоном — это повышало его энергичность.

***

Бетти вышла из класса. Задумавшись, она споткнулась об ступеньку и налетела прямо на одноклассника Джерри, который вышел буквально на секунду раньше неё. Он покачнулся и обернулся. Мутные злые глаза уставились на Бетти.

— Куда ты смотришь, идиотка? — рявкнул он.

Бетти хотела огрызнуться ему в ответ, как почувствовала, что у неё заколотилось сердце, и она не может оторвать взгляда от Джерри, который был так ненавистен ей ещё минуту назад. Она сразу поняла, что случилось — автор додумался влюбить её в этого недоумка. О нет, только не это. Хоть бы он сделал так, что Джерри тоже полюбит её, и она не будет мучиться от безответной любви к нему — самому тупому и отвратительному типу в классе. Но нет — автор решил основательно поиздеваться над ней — Джерри продолжал смотреть на неё полным злобы и презрения взглядом.

— Прости, Джерри. — щёки Бетти вспыхнули. — Я не хотела, я случайно.

— Дура! — проворчал Джерри и быстро зашагал по коридору.

Кажется, Джерри стал ненавидеть её ещё больше, чем раньше — только непонятно за что? Да ни за что — просто так захотелось автору. И за что он наказал Бетти чистой и беззаветной любовью к этому монстру? Бетти потеряла аппетит, перестала спать ночами. Образ Джерри буквально преследовал её мысли — хоть бы автор передумал и поменял сюжет.

Но нет — прошло уже пять лет, а Бетти так и продолжала страдать по Джерри. А Джерри пропадает в барах, водится с уголовниками и абсолютно не обращает на неё внимания. А автору абсолютно безразличны все переживания, происходящие в мире выдуманных им персонажей — он же уверен, что они существуют лишь в его воображении и убить или заставить страдать кого-то из них — пустяк. Они ведь всего лишь созданные им марионетки, которыми он имеет полное право управлять так, как ему вздумается.

Автор продолжал печатать, включив музыку — она стимулировала его воображение.

***

Том сидел в кресле, закинув ногу за ногу. Он находился в своём собственном шикарном доме — стены оклеены дорогими обоями, мебель из редких сортов дерева сделана на заказ, в камине полыхают дрова. В дверь постучал слуга:

— Сэр Уилфорд, обед готов!

Том не спеша встал и хотел отправиться в столовую, чтобы насладиться изысканными яствами, как внезапно почувствовал, что его рукам стало холодно — он оглядел себя и заметил, что вместо свитера на нём надета лёгкая хлопчатобумажная футболка. В ужасе Том подбежал к зеркалу и посмотрел на себя — из холёного красавца он мигом превратился в неказистого веснушчатого парня. Камин куда-то пропал, а вместо него возник письменный стол. Вместо дорогих обоев его взгляду предстали голые обшарпанные стены. Понятно — автор никак не может определиться с его образом — позавчера он был пьяницей, спавшим в подсобке бара, вчера превратился в юриста средней руки, взявшего скромный домик в пригороде в кредит, а сегодня утром очевидно, пребывая в отличном расположении духа, вдруг вознамерился сделать его богатым наследником, живущим в роскошном особняке. И когда же закончатся эти бесконечные утомительные трансформации? Том застонал и закрыл глаза — неужели автор не понимает, как мучает бедных героев своего произведения, подвергая их постоянному стрессу? Неужели нельзя было изначально определиться с сюжетом и оставить всё так, как есть? Хотя быть пьяницей Тому не особо нравилось — вот только автор забыл его об этом спросить. Письменный стол теперь уже стал маленьким комодом — однозначно, автор решил превратить Тома в нищего — похоже, сегодня у него плохое настроение и хочется на ком-то отыграться. Том отошёл назад и хотел бессильно опуститься в кресло, но обнаружил, что стоит на голом металлическом полу. Окна вдруг закрылись решетками, и деревянная дверь стала металлической. Великолепный дом как по мановению волшебной палочки превратился в тюрьму.

— Вот тут вы и будете отбывать наказание, — сообщил Тому, невесть откуда взявшийся, тюремщик.

— Наказание за что? — ошалело спросил Том. Он не помнил, чтобы совершал какое-то преступление. Если только автор не выкинул очередной дикий фортель.

— Позавчера, будучи пьяным, вы ведь ограбили старичка, а потом задушили его, — ледяным голосом произнёс тюремщик. У Тома всё похолодело внутри — ах да, он ведь выбрался из подсобки и обнаружил, что пропил всё и ему не на что купить хлеб. Сознание его было затуманено алкоголем и к тому же по наущению автора он купил какую-то курительную смесь у местного наркоторговца — не отдавая себе отчёт в своих действиях, Том набросился на первого встречного, отнял у него кошелёк, а потом удавил его собственным шарфом. Хотя сначала это был не старичок, а девушка. Девушка с ребёнком — но потом автор посчитал такое развитие событий чересчур трагичным, и решил умертвить лишь старика.

Том в отчаянии закрыл глаза. Открыв их, он снова обнаружил себя сидящим в роскошном кресле — в комнате опять появился камин, только теперь он располагался в другом месте и был кипельно-белого цвета. Том выдохнул. Пока можно расслабиться и порадоваться жизни — неизвестно ещё, что выкинет автор через минуту. Дверь распахнулась, и в комнату к Тому вошла милая молодая девушка. Автор внезапно выдумал ему жену. У Тома начала кружиться голова — нет, он не вынесет этого безумства. Он сойдёт с ума. Он бы пошёл к психиатру, но неизвестно, позволит ли ему сделать это автор.

Автор в ярости комкал листы бумаги и бросал их в корзину. Он никак не мог определиться с конечным образом Тома — и решил вообще стереть его образ из своего произведения. Бедняга Том растворился в воздухе, не успев даже встать с кресла.

***

Автор печатал и печатал, пока у него не устали пальцы. Тут он вспомнил, что у него кончился чай и надо сходить в ближайший магазин через дорогу, чтобы его купить. Наспех одевшись, он решительной походкой зашагал по улице, намереваясь уже буквально через полчаса продолжить написание своего романа. Ему и невдомёк было, что по велению Главного Кукловода по дороге, которую он сейчас должен был переходить, уже на бешеной скорости неслась машина, управляемая пьяным водителем, обречённым неумышленно лишить его жизни.

Конец.