Мертвое времяСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

В 2017 году нам с коллегами выделили новый кабинет на замену старому — маленькому, уютному и, к сожалению, тесноватому для нас. Это была большая просторная комната с высокими окнами и потолками, свободная от лишней мебели и бумаг, со временем накапливающихся во всех офисах в немыслимом количестве. Вот только чистой и светлой наша комната была десятилетия назад, во времена получше нынешних. Уже когда мы переезжали, «вскрылся» один неприятный момент. Выяснилось, что комната захламлена сломанными креслами, отработавшим свое компьютерами и прочей офисной техникой. Расставленные как попало шкафы были под завязку набиты папками с ненужными никому документами, на пыльных подоконниках стояли погибшие без полива цветы. Столы и тумбочки были погребены под кипами выгоревших, пожелтевших документов. На стенах висели календари, датированные 2007 и более старыми годами. Если говорить честно, вместо нормального помещения нам отдали архивный склад бесполезного барахла. Кладбище чужого прошлого, как я его прозвал. На всем, что хранилось в этой комнате долгие годы, легко замечались признаки заброшенности, затхлости и распада. Нам предстояло работать тут каждый день, за исключением выходных и праздников, а здешняя обстановка бумажно-мебельной свалки нисколько не располагала к плодотворным свершениям. Мы выступили с предложением вывезти все ненужные документы и технику на свалку, заодно убрать излишки мебели, но наша идея навести мало-мальский порядок не нашла поддержки у руководства, и все осталось на местах. Вместе с нами в комнате «обитал» еще один сотрудник. Системный администратор Валера Климов. При первом знакомстве он показался нам малоприятным человеком, угрюмым и необщительным, в последующем наше мнение о нем не изменилось. От всех попыток завязать с ним разговор Валера отделывался короткими, ничего не значащими фразами, держался равнодушно, и смотрел как бы сквозь собеседника. Мы пытались расшевелить его, встряхнуть, но вскоре оставили эти безнадежные попытки. Не хочет общаться, ну и ладно — насильно заставлять никто не станет. Спустя неделю-другую мы пообвыклись на новом месте. Улеглась шумиха и легкая эйфория, неизменно сопутствующая любым переездам, потянулись хлопотные рабочие будни. За ежедневными трудами мы не сразу заметили, что наш сплоченный, дружески настроенный коллектив изменился. В худшую сторону. Все чаще между нами вспыхивали ссоры, скандалы и выяснение отношений по малейшим поводам, совершенно надуманным. Нас словно отравило само место, мы все больше становились такими же неприятными и невыносимыми в общении людьми, как Валера. Но он не был в этом виноват, как может показаться из моих слов. Просто Валера намного дольше нашего провел в этой затихшей, забытой комнате, и сломался под ее ежедневным гнетом. Человеку непосвященному покажется, что я пишу какие-то бредни, но вы никогда не бывали в нашем кабинете и не сможете понять, каким он был тогда. Неприятным и неуютным. Местом скопления негативной энергетики, оставшейся от тех, кто работали здесь до нас, и усиленной господствующим здесь беспорядком. Теперь весь этот негатив обрушился на нас, к такому не подготовленных и не знающих, как от него защититься. После того, как все удалось разрешить, я разузнал, с чего все началось. До нас этим кабинетом владело обанкротившееся внешнеэкономическое предприятие. В последние месяцы перед банкротством обстановка на предприятии накалилась до предела, о чем мне охотно рассказал его бывший работник, перешедший к нам. Сотрудники вступали в конфликты друг с другом и начальством, каждый день в стенах офиса звучала ругань, в пылу гнева разбрасывались проклятия и угрозы. Кабинет накапливал и сохранял все плохое, что происходило в нем. Излучаемые людьми ярость, ненависть и иные разрушительные эмоции, слившись в полуодушевленное скопление темных ментальных энергий, создали то, что принято называть «плохим местом». Теперь эти темные ментальные энергии угнетали нас, подпитывая тем самым собственную мощь. Двое наших коллег уволились, не выдержав нескончаемой грызни, а оставшиеся стали жить по принципу «Человек человеку — волк». Скандалы на ровном месте превратились в повседневную обыденность, другие сотрудники избегали заходить к нам — нездоровая психологическая обстановка невольно передавалась и им. Когда они все же приходили, то каждый раз говорили, что у нас темно и предлагали включить свет. Приходящие посетители тоже замечали эту странность и давали нам тот же совет. Если бы это могло хоть как-то помочь. Мы-то знали, сколько не освещай, кабинет останется темным, холодным и сырым. Даже в солнечные дни сюда проникало ничтожно мало света, на пол и стены ложились неправильные, ненормальные тени. Осенью, когда поздно светало и рано темнело, день в кабинете мало чем отличался от ночи. Приходя утром на работу, мы включали люминесцентное освещение и настольные лампы, но и самый сильный свет был бессилен против сгущающегося в нашей комнате серого мрака. В 2017 году нам с коллегами выделили новый кабинет на замену старому — маленькому, уютному и, к сожалению, тесноватому для нас. Это была большая просторная комната с высокими окнами и потолками, свободная от лишней мебели и бумаг, со временем накапливающихся во всех офисах в немыслимом количестве. Вот только чистой и светлой наша комната была десятилетия назад, во времена получше нынешних. Уже когда мы переезжали, «вскрылся» один неприятный момент. Выяснилось, что комната захламлена сломанными креслами, отработавшим свое компьютерами и прочей офисной техникой. Расставленные как попало шкафы были под завязку набиты папками с ненужными никому документами, на пыльных подоконниках стояли погибшие без полива цветы. Столы и тумбочки были погребены под кипами выгоревших, пожелтевших документов. На стенах висели календари, датированные 2007 и более старыми годами. Если говорить честно, вместо нормального помещения нам отдали архивный склад бесполезного барахла. Кладбище чужого прошлого, как я его прозвал. На всем, что хранилось в этой комнате долгие годы, легко замечались признаки заброшенности, затхлости и распада. Нам предстояло работать тут каждый день, за исключением выходных и праздников, а здешняя обстановка бумажно-мебельной свалки нисколько не располагала к плодотворным свершениям. Мы выступили с предложением вывезти все ненужные документы и технику на свалку, заодно убрать излишки мебели, но наша идея навести мало-мальский порядок не нашла поддержки у руководства, и все осталось на местах. Вместе с нами в комнате «обитал» еще один сотрудник. Системный администратор Валера Климов. При первом знакомстве он показался нам малоприятным человеком, угрюмым и необщительным, в последующем наше мнение о нем не изменилось. От всех попыток завязать с ним разговор Валера отделывался короткими, ничего не значащими фразами, держался равнодушно, и смотрел как бы сквозь собеседника. Мы пытались расшевелить его, встряхнуть, но вскоре оставили эти безнадежные попытки. Не хочет общаться, ну и ладно — насильно заставлять никто не станет. Спустя неделю-другую мы пообвыклись на новом месте. Улеглась шумиха и легкая эйфория, неизменно сопутствующая любым переездам, потянулись хлопотные рабочие будни. За ежедневными трудами мы не сразу заметили, что наш сплоченный, дружески настроенный коллектив изменился. В худшую сторону. Все чаще между нами вспыхивали ссоры, скандалы и выяснение отношений по малейшим поводам, совершенно надуманным. Нас словно отравило само место, мы все больше становились такими же неприятными и невыносимыми в общении людьми, как Валера. Но он не был в этом виноват, как может показаться из моих слов. Просто Валера намного дольше нашего провел в этой затихшей, забытой комнате, и сломался под ее ежедневным гнетом. Человеку непосвященному покажется, что я пишу какие-то бредни, но вы никогда не бывали в нашем кабинете и не сможете понять, каким он был тогда. Неприятным и неуютным. Местом скопления негативной энергетики, оставшейся от тех, кто работали здесь до нас, и усиленной господствующим здесь беспорядком. Теперь весь этот негатив обрушился на нас, к такому не подготовленных и не знающих, как от него защититься. После того, как все удалось разрешить, я разузнал, с чего все началось. До нас этим кабинетом владело обанкротившееся внешнеэкономическое предприятие. В последние месяцы перед банкротством обстановка на предприятии накалилась до предела, о чем мне охотно рассказал его бывший работник, перешедший к нам. Сотрудники вступали в конфликты друг с другом и начальством, каждый день в стенах офиса звучала ругань, в пылу гнева разбрасывались проклятия и угрозы. Кабинет накапливал и сохранял все плохое, что происходило в нем. Излучаемые людьми ярость, ненависть и иные разрушительные эмоции, слившись в полуодушевленное скопление темных ментальных энергий, создали то, что принято называть «плохим местом». Теперь эти темные ментальные энергии угнетали нас, подпитывая тем самым собственную мощь. Двое наших коллег уволились, не выдержав нескончаемой грызни, а оставшиеся стали жить по принципу «Человек человеку — волк». Скандалы на ровном месте превратились в повседневную обыденность, другие сотрудники избегали заходить к нам — нездоровая психологическая обстановка невольно передавалась и им. Когда они все же приходили, то каждый раз говорили, что у нас темно и предлагали включить свет. Приходящие посетители тоже замечали эту странность и давали нам тот же совет. Если бы это могло хоть как-то помочь. Мы-то знали, сколько не освещай, кабинет останется темным, холодным и сырым. Даже в солнечные дни сюда проникало ничтожно мало света, на пол и стены ложились неправильные, ненормальные тени. Осенью, когда поздно светало и рано темнело, день в кабинете мало чем отличался от ночи. Приходя утром на работу, мы включали люминесцентное освещение и настольные лампы, но и самый сильный свет был бессилен против сгущающегося в нашей комнате серого мрака. Конфликты между нами к тому времени сошли на нет, и не потому, что мы нашли путь к примирению. Просто никто ни с кем больше не разговаривал, если и общались — то обсуждали только рабочие моменты. Не приключись у нас проблемы с привидениями, нам бы, скорей всего, так и не представилось возможности восстановить прежние крепкие отношения. Сразу поясню — наши призраки не являлись таковыми в прямом смысле слова. Никто в кабинете не умирал и взяться им было неоткуда. Гораздо вероятнее, мы имело дело с отголосками прошлых событий, являющихся нам звуками, запахами и ощущением постороннего присутствия. С приближением обеденного времени в нашей комнате начинало пахнуть едой, иногда удавалось расслышать грузные мужские шаги, цоканье женских каблучков, обрывки разговоров и пиликанье телефонных звонков. Феномен «призрачных» голосов и фантомных звуков повторялся с промежутком в день-два. Иногда случалось так, что происходили аномалии вне положенного времени. Через четыре месяца эти явления так меня измучили, что я рассказал о них одной близкой подруге — надо было выговориться. Она попросила описать происходящее в нашем кабинете, не упуская ни одной детали. Когда я выложил ей ту же историю, что и вам, она спросила, есть ли у нас остановившиеся часы. Часы в самом деле были. Они висели на вбитом в шкаф с документами гвозде, и мне как-то не приходило в голову их запустить. Я носил часы на руке, еще мог узнать самое точное время по смартфону и компьютеру. Настенные часы воспринимались мной как нелепый анахронизм прошлого века. Подруга посоветовала запустить часы на следующий же день, сразу как приду на работу, и впредь не допускать, чтобы они останавливались. Она сказала, что неработающие часы — и есть источник наших аномалий и единственная настоящая причина наших склок. В неработающих часах заперто мертвое время, пока они не будут запущены, ход времени не возобновится и кабинет будет бесконечно переживать свое прошлое, поскольку «выпал» из беспрерывного потока времени. В его пределах существовало только прошлое, без настоящего. Еще подруга посоветовала очистить помещение от хлама, уделив особое внимание разбору углов, как ключевых точек скопления негативной, застоявшейся энергии. Помимо указания «оживить» часы, она надавала еще много полезных советов и нагрузила меня кучей малопонятных фактов из области эзотерики, которым всерьез увлекается. Единственное, что мне удалось понять — часы с мертвым временем станут движителем давно назревших перемен. Утром следующего дня я раздобыл батарейки, зарядил те самые часы и время вновь пошло. За прошедший с того дня месяц мы не наблюдали ни одного паранормального феномена. Атмосфера в кабинете потихоньку переменилась. Сломанную мебель выбросили, старые документы сожгли, лишняя мебель отправилась на склад. Как избавились от всего ненужного, стало легко дышать, солнечный свет теперь проникал к нам свободно. По прошествии буквально пары недель никто уже не мог сказать, что совсем недавно нашу комнату заполнял неприятный, угнетающий полумрак. Вместе с полумраком пропала та сонная леность, что долгими днями погружала нас в равнодушную апатию, напрочь отбивая желание что-либо делать. Мы будто сбросили некие тяжелые оковы, мешающие жить, и получать удовольствие от жизни. Начавшиеся с малого перемены продолжались стремительно. Наш маленький коллектив пополнился новыми лицами, прежние распри забылись, а за часами я теперь слежу бдительно. Они не должны остановиться снова, мне, как и моим коллегам, не хочется повторения довольно неприятных последствий от жизни в мертвом времени. Новым нашим сотрудникам мы не рассказывали ничего о том, что произошло с нами до их найма на предприятие. Навряд ли они нам поверят. Расскажи мне кто-то неизвестный такую невозможную историю, я бы тоже не поверил. Но себя-то не обманешь.