МайкиСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Воды поблизости не было, мы растапливали снег, и умывались им же. Майк принял антибиотики и завалился в палатке. После полудня пошёл снег…Я нашёл несколько больших брёвен, наломал лапника и сделал некое подобие навеса от снега и частично от ветра. Спустились сумерки, Теранс вернулся с прогулки. - Ну как успехи? Что интересного? – спросил я. - Неплохо! Места красивые, мне удалось даже сфотографировать лису! – похвастался он. Теранс уселся у костра и налил себе чая. - Как там Майк?- Покашливает во сне. Как думаешь, насколько мы застряли?- Не знаю, время покажет. Так и было. Майк стал кашлять намного сильнее. Иногда с кровью. Нам оставалось только давать ему таблетки и чаёвничать у костра. - Я думаю что надо возвращаться. – Сказал наконец Теранс. – Парню явно нужен доктор. - Согласен. Дальше может быть намного хуже. Надо выбираться. Дождёмся, когда погода успокоится, и выдвинемся. Теранс смотрел на пламя, отламывал кору и бросал туда. - Надо будет тащить его. Своим ходом он не справится. Мы сможем соорудить носилки?- Носилки… - пробормотал я. – Теранс…- Что?- Ущелье. - Ах ты! – Он встал и отряхнулся. – Надо посмотреть карту, должен быть другой путь. В полумраке, у костра, мы выглядели как заговорщики. Крутили карту и шёпотом, чтобы не тревожить друга, спорили про дорогу. Засыпая той ночью, я вспоминал дом, Мейеру, думал, так ли я себе представлял эту поездку. Но ни в коем случае, как завтра мы будем пробираться по всяким ущельям с другом на руках. Эту мысль я гнал как можно дальше. Следующий день тянулся как упирающийся бык перед забоем. Со скоростью жука мы карабкались по предгорьям. Но и с таким же упрямством. Приходилось много раз останавливаться, сверяться с картой, компасом. Постоянно надо было сворачивать из за препятствий. И мне казалось просто чудом, что мы выдерживаем направление. Зато погода была чудесная! Заметно потеплело, да и ветер стих. Солнце решило подсластить нам пилюлю и отражалось сотнями бликов на белоснежном нетронутом снеге. Птицы, какие были в этих лесах, радовали нас своим пением. Мы шли потные, уставшие, и улыбались. - Знаешь Теранс, нам всё-таки чертовски повезло. – Заметил я на одном из подъёмов. - Повезло? – Спросил он, от интереса притормозив. - В чём?- Представляешь, если бы на носилках был ты?- Тише! Ещё Майк услышит! – Но сам не сдержался и захохотал. – Посмотрел бы я на вас!- Насчёт Майка не переживай, он давно в отключке, мне сзади виднее. Да и не думаю, что он смущён таким вниманием к его персоне. Уверен, что для нас он сделал бы то же самое. - Ну да, ну да. – Мы двинулись дальше. Мы нарезали огромный крюк в обход, и очень надеялись, что сможем пройти по тем местам. Так прошло два дня. А мы всё ещё блуждали. Шли до сумерек, потому, что переживали за Майка. Он много спал и редко приходил в себя, да и то чтобы выпить воды. Его постоянно мучила жажда – он терял много жидкости с потом, который обильно выделялся. Теранс сказал, что это лихорадка. Вечером мы остановились на возвышенности. Можно было спуститься в долину, но мы не рискнули делать это по темноте – в этом месте было много поваленных деревьев. Многие теперь лежали под снегом. Несмотря на усталость, спалось плохо. Лежащий между нами Майк, часто вздыхал. Выли волки и поднявшийся ночью ветер. Я долго ворочался, пока наконец не уснул. Мне приснились волки, которые бегали вокруг лагеря. Теранс вышел отогнать их. Свистом, почему то. Он свистел, и волки огрызались, но убегали. Я проснулся ещё до рассвета, но Теранса в палатке уже не было. Снаружи я увидел много следов животных. Среди них были и волчьи. Лёгкий шепоток страха заскользил вокруг меня. - Теранс! – я прислушался. – Теранс! – Ответа не было. Неодетый, без шапки и в кальсонах, я бросился вокруг лагеря в поисках его следов. Много было наших, вечерних, когда мы ставили палатку, некоторые их них отходили далеко в стороны. Теперь не понять! Не понять! Я рванул по одному следу, но вскоре понял, что это кто-то из нас собирал вечером дрова. Я вернулся, исследовал ещё один – тоже не то. Вдруг я увидел след, состоящий из широких шагов, как после бега. Я кинулся в его направлении. Через время, если бы шапка была на мне, я сорвал бы её от досады – это были мои собственные следы! Я зачерпнул снега и растёр его по лицу. Вместо холода он обжигал. Немного успокоившись, я вернулся к палатке. Может Теранс пошёл фотографировать восход? Или нужду справить? Мало ли что!Я решил вскипятить воды, сейчас придёт Теранс, посмеётся надо мной, и мы будем пить чай. Может быть даже втроём. Надо проверить как там брат. Он лежал, отвернувшись, и я легонечко потряс его за плечо. Потом сильнее. - Майки, братик, вставай!Воды поблизости не было, мы растапливали снег, и умывались им же. Майк принял антибиотики и завалился в палатке. После полудня пошёл снег…Я нашёл несколько больших брёвен, наломал лапника и сделал некое подобие навеса от снега и частично от ветра. Спустились сумерки, Теранс вернулся с прогулки. - Ну как успехи? Что интересного? – спросил я. - Неплохо! Места красивые, мне удалось даже сфотографировать лису! – похвастался он. Теранс уселся у костра и налил себе чая. - Как там Майк?- Покашливает во сне. Как думаешь, насколько мы застряли?- Не знаю, время покажет. Так и было. Майк стал кашлять намного сильнее. Иногда с кровью. Нам оставалось только давать ему таблетки и чаёвничать у костра. - Я думаю что надо возвращаться. – Сказал наконец Теранс. – Парню явно нужен доктор. - Согласен. Дальше может быть намного хуже. Надо выбираться. Дождёмся, когда погода успокоится, и выдвинемся. Теранс смотрел на пламя, отламывал кору и бросал туда. - Надо будет тащить его. Своим ходом он не справится. Мы сможем соорудить носилки?- Носилки… - пробормотал я. – Теранс…- Что?- Ущелье. - Ах ты! – Он встал и отряхнулся. – Надо посмотреть карту, должен быть другой путь. В полумраке, у костра, мы выглядели как заговорщики. Крутили карту и шёпотом, чтобы не тревожить друга, спорили про дорогу. Засыпая той ночью, я вспоминал дом, Мейеру, думал, так ли я себе представлял эту поездку. Но ни в коем случае, как завтра мы будем пробираться по всяким ущельям с другом на руках. Эту мысль я гнал как можно дальше. Следующий день тянулся как упирающийся бык перед забоем. Со скоростью жука мы карабкались по предгорьям. Но и с таким же упрямством. Приходилось много раз останавливаться, сверяться с картой, компасом. Постоянно надо было сворачивать из за препятствий. И мне казалось просто чудом, что мы выдерживаем направление. Зато погода была чудесная! Заметно потеплело, да и ветер стих. Солнце решило подсластить нам пилюлю и отражалось сотнями бликов на белоснежном нетронутом снеге. Птицы, какие были в этих лесах, радовали нас своим пением. Мы шли потные, уставшие, и улыбались. - Знаешь Теранс, нам всё-таки чертовски повезло. – Заметил я на одном из подъёмов. - Повезло? – Спросил он, от интереса притормозив. - В чём?- Представляешь, если бы на носилках был ты?- Тише! Ещё Майк услышит! – Но сам не сдержался и захохотал. – Посмотрел бы я на вас!- Насчёт Майка не переживай, он давно в отключке, мне сзади виднее. Да и не думаю, что он смущён таким вниманием к его персоне. Уверен, что для нас он сделал бы то же самое. - Ну да, ну да. – Мы двинулись дальше. Мы нарезали огромный крюк в обход, и очень надеялись, что сможем пройти по тем местам. Так прошло два дня. А мы всё ещё блуждали. Шли до сумерек, потому, что переживали за Майка. Он много спал и редко приходил в себя, да и то чтобы выпить воды. Его постоянно мучила жажда – он терял много жидкости с потом, который обильно выделялся. Теранс сказал, что это лихорадка. Вечером мы остановились на возвышенности. Можно было спуститься в долину, но мы не рискнули делать это по темноте – в этом месте было много поваленных деревьев. Многие теперь лежали под снегом. Несмотря на усталость, спалось плохо. Лежащий между нами Майк, часто вздыхал. Выли волки и поднявшийся ночью ветер. Я долго ворочался, пока наконец не уснул. Мне приснились волки, которые бегали вокруг лагеря. Теранс вышел отогнать их. Свистом, почему то. Он свистел, и волки огрызались, но убегали. Я проснулся ещё до рассвета, но Теранса в палатке уже не было. Снаружи я увидел много следов животных. Среди них были и волчьи. Лёгкий шепоток страха заскользил вокруг меня. - Теранс! – я прислушался. – Теранс! – Ответа не было. Неодетый, без шапки и в кальсонах, я бросился вокруг лагеря в поисках его следов. Много было наших, вечерних, когда мы ставили палатку, некоторые их них отходили далеко в стороны. Теперь не понять! Не понять! Я рванул по одному следу, но вскоре понял, что это кто-то из нас собирал вечером дрова. Я вернулся, исследовал ещё один – тоже не то. Вдруг я увидел след, состоящий из широких шагов, как после бега. Я кинулся в его направлении. Через время, если бы шапка была на мне, я сорвал бы её от досады – это были мои собственные следы! Я зачерпнул снега и растёр его по лицу. Вместо холода он обжигал. Немного успокоившись, я вернулся к палатке. Может Теранс пошёл фотографировать восход? Или нужду справить? Мало ли что!Я решил вскипятить воды, сейчас придёт Теранс, посмеётся надо мной, и мы будем пить чай. Может быть даже втроём. Надо проверить как там брат. Он лежал, отвернувшись, и я легонечко потряс его за плечо. Потом сильнее. - Майки, братик, вставай! Идём пить чай. – Он никак не отреагировал. Я резко перелез через него и обнял его лицо ладонями. Спит. И дышит глубоко и редко, пошёл на поправку. Хорошо, не буду будить, к чёрту чай, сейчас есть дела и поважнее. Я развёл костёр и грелся у него. Буду ждать. Полдень. Фотографа нет. Я выпил уже бог весть, какую чашку крепкого чая и меня бьёт дрожь. От холода, чая или страха – мне всё равно. Я уже два раза бродил вокруг лагеря. Один раз методично проходил каждый из следов по очереди, - даже тот по которому мы и пришли. Ничего. Я насобирал огромную кучу дров, огородил место лагеря импровизированным забором, развесил трос и все кульки, какие были. Затем развёл большой костёр и решил всё-таки напоить брата. Но сколько я не пытался его разбудить, всё без толку. Он лежал бледный как воск, и только редкое и уже не глубокое дыхание, говорило, что он ещё жив. Я выполз из палатки и упал на снег. Затем резко поднялся на четвереньки и заорал. Кричал я до хрипа, наконец, заткнулся и прислушался. Тишина. Мне так кажется после крика. Нет? На самом деле тихо. Наверное, я распугал всё живность. Что это? Как будто где-то поскрипывает снег. Это Теранс! Он заблудился и не мог найти дорогу к лагерю! Надо кричать ещё и он выйдет прямо на меня!Я начал кричать, подбегая то к одному, то к другому краю моего заграждения. После крика всматривался и вслушивался. Звук шагов казался ближе! Я уже мог понять его направление. Это был спуск в долину. Вот где он был!- Тераааанс! – Кричал я, всматриваясь туда. - Тераа… – Заканчивал я уже иком. Я увидел кто скрипел по снегу. Ледяной воздух сковал мои лёгкие, и ноги. А в голове возникло логово ползающих ледяных ежей. По долине шагал огромный мертвец. В рваной зимней одежде, отороченной грязным мехом, он был выше многих деревьев. Он протискивался свозь них, раздвигал своими мертвецкими, чёрными, как при обморожении руками. Затем остановился и поднял голову прямо на меня. Он смотрел на меня своим безносым лицом, которое, как и руки было стянуто тёмной мумифицированной кожей. На месте глаз были запавшие бездонные чернотой глазницы. Я бросился к палатке, но тут же упал. Мои члены не слушались меня. Живительная сила прилила к лёгким и сердцу, обескровив всё остальное. Кое-как ползком я забрался в палатку и стал расшвыривать вещи. Что я хотел найти? Мне попалась фляга с алкоголем, я свинтил пробку и стал хлебать, пока не почувствовал рвотные позывы. Звучит, конечно, парадоксально, но это в какой-то степени отрезвило меня. Затем я попытался расстегнуть молнию на спальнике брата, но дрожащие руки не позволили мне этого сделать. Я схватил его за ноги и выволок наружу в мешке. Волны дрожи захлёстывали меня, когда я думал о том, чтобы встать и посмотреть на долину. Наконец я сделал глубокий вдох и приподнялся – никого. Но легче мне не стало. Ведь где-то рядом это существо. И оно видело меня. Как такое вообще возможно? Мёртвый оживший великан? Когда-то я читал, что раньше жили люди гигантского роста, но это казалось мне выдумкой. Написать то можно всё что угодно. Мне вспомнилось также интервью с одним профессором. Он утверждал, что такое явление как гигантизм в принципе невозможно. Уже не вспомнить какие он приводил доводы. Но сейчас мне было плевать, увидел бы он то, что видел я!Треск ломающегося дерева прервал мои мысли. Совсем близко! Я схватил кокон с братом и бросился прочь, ломая свои смехотворные баррикады. Через милю или около того я остановился. Тащить брата одному было тяжело. Я тяжело дышал, и в то же время пытался услышать исполина. Не дождавшись подтверждения погони, но захлёстываемый волнами адреналина, я продолжил бегство. Постепенно переходя на спокойный шаг. Джин уже опьянил меня, и я немного успокоился. На горы опускалась ночь, заставая беспрестанного меня в своих объятьях. Хорошо, что лежал снег, несмотря на сумерки ещё можно было что-то видно. Включать фонарь я пока боялся. Перед нами оказался крутой склон. Нести Майка на руках вниз было нереально – очень сложно было удержать равновесие. Я решил спускаться спиной вниз, таща его за собой. Он ехал сам, мне оставалось только направлять его. Так мы и спускались, я несколько раз падал, но успевал поймать его. Я не соображал куда мы идём, только бы подальше от этого ужаса. Спуск наконец закончился. Закончился обрывом. Я был просто в отчаянии. Осторожно включив фонарь, я посветил вниз, но ничего не увидел. Было темно, а значит и глубоко. Пришлось идти вдоль обрыва, пока я не увидел что-то наподобие навеса из скалы. Там не было снега и я затащил брата туда. Наломал сосновых пушистых веток и сделал из них настил. Положил голову брата себе колени и прислонился об стену. Так я просидел достаточно долго, всматриваясь в темноту, пока не задремал. Наутро Майки умер.