Материнское сердце — вещунСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Случилось это в 70-е годы прошлого столетия. Наша семья получила квартиру в новостройке. Сейчас такие дома называют «хрущевками». Наш дом был самый новый в городе и самый крайний – сразу за ним была речка, а дальше болото и лес. Переехали мы в мае, никто из соседей не знал друг друга, и все дети встретились и познакомились летом на речке. Вся наша детская жизнь была связана с рекой – зимой мы катались на лыжах с крутых берегов, летом купались и загорали, ловили пескарей. Был у нас и свой бизнес: на берегах реки любили отдыхать не только дети, но и взрослые. От веселых компаний оставались бутылки, а мы, дети, собирали их и сдавали в ближайший магазин за 20 копеек. На вырученные деньги покупали лимонад и выпивали его в ивовых шалашах у реки. Осенью вся наша дворовая компания собиралась на берегу у костра, пекли картошку и рассказывали друг другу страшные истории. И только весной нам было строго-настрого запрещено подходить к реке. Летом мелководная и спокойная, во время ледохода она становилась совершенно неуправляемой – огромные льдины неслись с потрясающей скоростью, кувыркаясь и переворачиваясь, а шум от них был слышен во всей нашей округе. Недаром ее название в переводе с местного языка значило – «шаловливый жеребенок». Но нашлись среди нас два непослушных мальчика. Они решили перепрыгнуть по льдинам на другой берег. Как я уже говорила, река была стремительная и полноводная во время ледохода, но неширокая, поэтому, наверное, им и пришла в голову такая сумасбродная мысль. И действительно, одному из них удалось благополучно перепрыгнуть по льдинам на другой берег, а другой поскользнулся и упал в воду. Он хотел ухватиться за край льдины, но она перевернулась и ударила его по голове. Мальчик утонул. Его друг вернулся домой по мосту, который находился двумя километрами ниже по течению. Тело искали три дня. Когда ледоход прошел, за дело принялись водолазы, но поиски так и не увенчались успехом. В течение двух месяцев после этого мы могли из своих окон наблюдать, как мама погибшего мальчика приходила вечером на берег, садилась на бугорок на берегу и сидела там несколько часов, глядя на реку. Садилась всегда на одном месте, прямо на землю, хотя вокруг были и перевернутые ящики, и самодельные скамейки – следы пребывания различных компаний. Все ей сочувствовали, но никто не решался подойти со словами утешения. Да и что тут скажешь?Тем временем пришло лето. Мама мальчика перестала приходить на берег. Мы, дети, и думать забыли о каких-либо утопленниках, вернулись к своим забавам на реке. Было у нас одно любимое место. Здесь река делала поворот, и один берег был пологий и мелководный, а у другого был глубокий омут. Из него торчали коряги и ветки деревьев с намотанными на них травой и речным мусором. Девчонки плескались на мелководье, а пацаны, раскачавшись на чем-то упругом, что находилось под водой, подпрыгивали и ныряли в этот омут, делая в воздухе разные кульбиты и хвастаясь друг перед другом, кто как может. Одному из них пришло в голову посмотреть, что это такое пружинистое под водой. Он нырнул и увидел в воде, как он потом рассказывал, «какую-то шубу» (на самом деле это был меховой воротник пальто). Он ухватился за эту «шубу» и стал тащить, ему на помощь пришли другие мальчишки. В общем, в результате вытащили тело утонувшего мальчика. Но это нам потом родители и мальчишки рассказывали. Мы, девчонки, при крике «утопленник!» с визгом разбежались по домам. По словам родителей, тело мальчика зацепилось одеждой за корягу в омуте, потом его замыло песком, и оно пролежало там всю весну и начало лета. Омут этот находился как раз напротив того бугорка на берегу, на котором так любила сидеть мама мальчика.