Маленькие пронырыСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Топот маленьких ножек не давал спокойно забыться сном. Как же их много! Шестую ночь подряд на чердаке сверху никак не пройдут эти ужасные звуки босых ступней. Чрезвычайно маленьких ступней. И шепот. Такой тихий, еле уловимый. Но он есть. Я его слышу. Лежу в безмолвной темноте, с частично прикрытыми шторами, сквозь которые прорывается свет уличных фонарей. Лежу. Без сна. Голова начинает трещать где-то к двум и мне приходится встать, чтобы взять таблетку от острой головной боли и снотворное. О да. Снотворное бы мне не помешало. Где там оно лежит? В аптечке на первой полке, сразу рядом с аскорбиновой кислотой, прямо перед глазами. Не перепутаешь. Но стоит включить настольную лампу, как все эти мерзкие звуки разом затихают. Перестают. Было движение и резко все остановилось, замерло. Вы слышали о том, что игрушки оживают по ночам? Вы верили в это? Пытались поймать их на каком-либо движении, раскрыть их тайну, самый настоящий секрет? Значит вы понимаете, о чем я толкую. Стоит сомкнуть глаза – игрушки начинали свою собственную, особую жизнь во мраке. Двигались, играли, танцевали, влюблялись, воевали… только тогда, когда вы заснете. Они чувствовали, прежде чем ожить, что тут явно что-то не так. И дело в вас. Медленно и проворно, открывая глаза, вы ничего не обнаруживали - все лежало на своих местах. Но мы-то знаем правду, нас не проведешь…Яркий свет залил маленькую уютную комнатушку с песочными обоями и деревянным полом, на котором лежал расписной небольшой ковер. Ноги медленно опустились на него, жесткие мелкие ворсинки уперлись в стопу. Холодок пробежал по ногам, у самого пола бродил небольшой сквозняк, шедший из кухни. Поправив свою футболку, я неловко встал. Побродил по комнате, подошел к окну, отодвинул штору и попытался разглядеть хоть какие-то признаки жизни на улице. Отнюдь, сон окутал улицу, окутал дома. Даже свет от фонарей казался каким-то мутным. Сон окутал все, верно. Только не меня. Я зачастую страдал от чуткости своего сна, но чтобы настолько сильно, в течение уже шести дней не спать полноценно. Топот. Кошки с ума сошли! Как они забрались на чердак? Это кошки, они могут все, если захотят. Удивительные, грациозные животные. Им раз плюнуть забраться на какой-то холодный, вонючий чердак со множеством гниющих коробок, огромным запыленным зеркалом, которое когда-то стояло в коридоре и всяким прочим барахлом. По крайней мере, сейчас там чуть теплее, чем на улице. Поэтому кошки стремятся побыстрее укрыться, свернуться в комочек и заснуть. Сон. Все мысли направлены исключительно на него. Вставать уже через четыре часа. Тем более, у меня деловая встреча. И какой я буду на этой встрече? Большущие синие мешки под глазами, красные белки, засохшая слюна на подбородке? Таким я себя никогда не представлял, однако, даже смешно становится от всех подобных мыслей. На моем лице высветилась еле уловимая улыбка. Надо пойти в ванную и взять все необходимое. Но сначала я включу полный свет везде. Так мне будет гораздо спокойнее. Намного. Приняв снотворное, я еще немного походил по дому. Зашел на кухню, взял небольшой бутерброд, оставшийся еще со вчера, и начал его уминать, при этом запивая простой водой. Оставшись довольным, я вернулся в комнату, погасив везде свет, и улегся в еще теплую кровать, укутавшись в одеяло по горло и слепив глаза, думая о приятном. Откуда-то с улицы донесся звук проезжающей машины, небольшая вибрация. Сразу почему-то вспомнилась поездка на юг, в санаторий, куда я отправился со своей девушкой поездом. Неплохо время провели на самом деле. Была бы возможность, я бы повторил. Живя в частном доме, привыкаешь к соседям сверху. Либо к крысам, либо к котам, поэтому довольно-таки уже перестаешь обращать внимание на них. Снотворное действует, но его эффект слишком слаб. Меня пробил озноб, мои попытки заснуть казались все более тщетными, нежели раньше. Мой старый пес проснулся, вышел из своей деревянной, более-менее утепленной будки и залился глухим лаем. Через какое-то время все разом прекратилось, я этому даже обрадовался. Впрочем, что-то глубоко в моем сонном подсознании подсказывало мне, что теперь вряд ли удастся даже задремать. Все мое тело было ватным, пребывающим в неком забвении в тот момент, когда мозг мог спокойно высчитывать в уме различные алгоритмы. Глаза рассматривали потолок, а сам я думал, какой галстук подобрать лучше на встречу, кому из представителей первым пожать руку, чтобы произвести лучшее впечатление. Топот. Сколько, интересно, времени? Три часа ночи? Четыре? Топот. Множество босых, бегающих по деревянному чердаку, ножек. Тебе все кажется, этого просто не может быть. Это крысы или кошки. Верно. Так и есть. Глупая твоя фантазия – спутать крошечные холодные лапки жирной зубастой крысы с голыми ступнями. Вздор!Смех. Мое сердце замерло в оледенении. Тело мгновенно оцепенело, глаза все так же были устремлены в потолок. Зрачки максимально расширились и застыли. Детский смех. Я перестал слышать свое дыхание (если вообще дышал на тот момент). Топот, сопровождаемый смехом. Топот маленьких ножек не давал спокойно забыться сном. Как же их много! Шестую ночь подряд на чердаке сверху никак не пройдут эти ужасные звуки босых ступней. Чрезвычайно маленьких ступней. И шепот. Такой тихий, еле уловимый. Но он есть. Я его слышу. Лежу в безмолвной темноте, с частично прикрытыми шторами, сквозь которые прорывается свет уличных фонарей. Лежу. Без сна. Голова начинает трещать где-то к двум и мне приходится встать, чтобы взять таблетку от острой головной боли и снотворное. О да. Снотворное бы мне не помешало. Где там оно лежит? В аптечке на первой полке, сразу рядом с аскорбиновой кислотой, прямо перед глазами. Не перепутаешь. Но стоит включить настольную лампу, как все эти мерзкие звуки разом затихают. Перестают. Было движение и резко все остановилось, замерло. Вы слышали о том, что игрушки оживают по ночам? Вы верили в это? Пытались поймать их на каком-либо движении, раскрыть их тайну, самый настоящий секрет? Значит вы понимаете, о чем я толкую. Стоит сомкнуть глаза – игрушки начинали свою собственную, особую жизнь во мраке. Двигались, играли, танцевали, влюблялись, воевали… только тогда, когда вы заснете. Они чувствовали, прежде чем ожить, что тут явно что-то не так. И дело в вас. Медленно и проворно, открывая глаза, вы ничего не обнаруживали - все лежало на своих местах. Но мы-то знаем правду, нас не проведешь…Яркий свет залил маленькую уютную комнатушку с песочными обоями и деревянным полом, на котором лежал расписной небольшой ковер. Ноги медленно опустились на него, жесткие мелкие ворсинки уперлись в стопу. Холодок пробежал по ногам, у самого пола бродил небольшой сквозняк, шедший из кухни. Поправив свою футболку, я неловко встал. Побродил по комнате, подошел к окну, отодвинул штору и попытался разглядеть хоть какие-то признаки жизни на улице. Отнюдь, сон окутал улицу, окутал дома. Даже свет от фонарей казался каким-то мутным. Сон окутал все, верно. Только не меня. Я зачастую страдал от чуткости своего сна, но чтобы настолько сильно, в течение уже шести дней не спать полноценно. Топот. Кошки с ума сошли! Как они забрались на чердак? Это кошки, они могут все, если захотят. Удивительные, грациозные животные. Им раз плюнуть забраться на какой-то холодный, вонючий чердак со множеством гниющих коробок, огромным запыленным зеркалом, которое когда-то стояло в коридоре и всяким прочим барахлом. По крайней мере, сейчас там чуть теплее, чем на улице. Поэтому кошки стремятся побыстрее укрыться, свернуться в комочек и заснуть. Сон. Все мысли направлены исключительно на него. Вставать уже через четыре часа. Тем более, у меня деловая встреча. И какой я буду на этой встрече? Большущие синие мешки под глазами, красные белки, засохшая слюна на подбородке? Таким я себя никогда не представлял, однако, даже смешно становится от всех подобных мыслей. На моем лице высветилась еле уловимая улыбка. Надо пойти в ванную и взять все необходимое. Но сначала я включу полный свет везде. Так мне будет гораздо спокойнее. Намного. Приняв снотворное, я еще немного походил по дому. Зашел на кухню, взял небольшой бутерброд, оставшийся еще со вчера, и начал его уминать, при этом запивая простой водой. Оставшись довольным, я вернулся в комнату, погасив везде свет, и улегся в еще теплую кровать, укутавшись в одеяло по горло и слепив глаза, думая о приятном. Откуда-то с улицы донесся звук проезжающей машины, небольшая вибрация. Сразу почему-то вспомнилась поездка на юг, в санаторий, куда я отправился со своей девушкой поездом. Неплохо время провели на самом деле. Была бы возможность, я бы повторил. Живя в частном доме, привыкаешь к соседям сверху. Либо к крысам, либо к котам, поэтому довольно-таки уже перестаешь обращать внимание на них. Снотворное действует, но его эффект слишком слаб. Меня пробил озноб, мои попытки заснуть казались все более тщетными, нежели раньше. Мой старый пес проснулся, вышел из своей деревянной, более-менее утепленной будки и залился глухим лаем. Через какое-то время все разом прекратилось, я этому даже обрадовался. Впрочем, что-то глубоко в моем сонном подсознании подсказывало мне, что теперь вряд ли удастся даже задремать. Все мое тело было ватным, пребывающим в неком забвении в тот момент, когда мозг мог спокойно высчитывать в уме различные алгоритмы. Глаза рассматривали потолок, а сам я думал, какой галстук подобрать лучше на встречу, кому из представителей первым пожать руку, чтобы произвести лучшее впечатление. Топот. Сколько, интересно, времени? Три часа ночи? Четыре? Топот. Множество босых, бегающих по деревянному чердаку, ножек. Тебе все кажется, этого просто не может быть. Это крысы или кошки. Верно. Так и есть. Глупая твоя фантазия – спутать крошечные холодные лапки жирной зубастой крысы с голыми ступнями. Вздор!Смех. Мое сердце замерло в оледенении. Тело мгновенно оцепенело, глаза все так же были устремлены в потолок. Зрачки максимально расширились и застыли. Детский смех. Я перестал слышать свое дыхание (если вообще дышал на тот момент). Топот, сопровождаемый смехом. Живой, настоящий, если мне, конечно же, это не снится. Точно. Я сплю. Я задремал. Все это порождение, следствие длительной бессонницы. Могу предположить явление сонного паралича, но это будет уже слишком. Мои конечности были подвижными, я мог спокойно вертеть головой. Да только на данный момент в этой голове не было ни единой мыслишки, ни даже внутреннего голоса. Мучительная тишина, топот наверху и детский смех, словно смеялся трехлетний ребенок. Это сводило с ума. Из меня бил страх, как бьет родниковый ключ где-то в глуши леса. Топот на какое-то время перестал, но на чердаке что-то упало. Не могу сказать точно, что это было, хотя звук был довольно звонкий, будто упало что-то, что сделано из хрупкого материала. Сервиз! Старый сервиз еще из моего прошлого дома. Графин, чашки, блюдечки. Так с него ни разу еще чай не приходилось пить, да и шел он скорее, как украшение, нежели для распития горячего сладкого чая в компании друзей на какой-нибудь праздник. Я решил убрать его на чердак, хорошенько упаковав, чтобы не попортился. Сервиз все же был красивым, изящным, позолоченным. Удивительное сочетание черного цвета и золота. Зеркало и сервиз, я знал, были единственными вещами, томящимися на чердаке, которые могут разбиться с таким треском. Да и вообще разбиться. Зеркало дало бы более звонкий звук, острый. При нем слышно, как стекло разлетается на маленькие частички, крупицы, занимающие свое место на полу. Именно вперемешку со звуком крупиц и получается такой острый, утонченный звук бьющегося стекла. Стеклянные, зеркальные крупицы. А здесь – фарфор. Он гораздо более глухо падает, не так, как тоненькие стеклышки, да зеркала. Но как? Как он разбился? Коробку просто так не откроешь, нужен либо канцелярский нож, либо ножницы. Да и там на нем сто упаковок, мешочков и даже паралон – на дне коробки. Тут просто ничего не сделаешь. Грабители? Еще смешнее! Вход на чердак в коридоре, а все двери, я помню, закрыл; и перед тем как лечь еще перепроверил для достоверности. Топот. Вместо смеха – злобные смешки, ухмылки. Свет залил комнату. Не выдержав, снова включил лампу. Тогда я услышал, насколько бешено колотится мое сердце, готовясь вынырнуть, если не из груди – через гортань, точно. Но теперь я не слышал никакого топота и смеха. Все приняло свой обыденный облик. Безобидный, стандартный, привычный. Я стал прислушиваться, чуть привстав на кровати, упершись в нее локтями. Предпринял попытку уравновесить дыхание, привести себя в чувства, нормализовать сердцебиение. Это удалось не сразу. Постепенно. Еще три минуты я держал одно положение, словно мышь, почуяв присутствие зверя – кошки. Застыла, прислушиваясь, лишь бесконечно шевеля своим крошечным носиком, пытаясь заметить хищника не только по звуку, но и почуяв его. На глаз не получится – мышь для такого слишком слепа. Я слеп. Я не мог понять, что происходит, не мог увидеть. Лишь чувствовал что-то такое, что даже описать на словах сложно. Иное, непривычное… пугающе жуткое. Старый пес вновь залаял. Мельком я взглянул на часы. Три ночи, до утра еще далеко. Все в порядке. Теперь все нормально. Я опустил свою свинцом налитую голову на подушку. Лампу выключать пока не стал – повременил. Мне вдруг стало интересно, повторится ли подобное при освещении, хоть не полном, а мелком. Без разницы. Ключевое – повторится ли. В этом весь вопрос. Либо я спятил на почве бессонницы, либо на чердаке действительно кто-то находится. И этот «кто-то», как прискорбно не признать, совсем не крыса и не любопытная кошка. На моем чердаке кто-то есть. Живой, но не зверь. Разве зверь может смеяться? От этого становилось все более не по себе. Числу моих мыслей не было конца, и либо они замирали, либо возобновлялись еще с большей силой, атаковавшей мой мозг со всех сторон, разрушая сознание. Я не мог поверить в это. С другой стороны, где-то внутри все осознавал. Во мне бились две противоположности – здравый смысл и детская фантазия. Прошло минут двадцать с того момента, как я оставил настольную лампу быть включенной. Лежал без сна, старательно прислушиваясь. Все оказалось тщетно. Наверху – никого. Ни единого лишнего, любого звука. Теперь меня одолели сомнения. Может, все-таки я действительно уснул, только не заметил этого и счел за реальность? Если так и есть, то мне просто не о чем беспокоиться, кроме как о попытке задремать хотя бы на полчаса, чтобы не казаться уставшим и не выспавшимся чудилой на встрече. Начал мысленно ругаться, что накручиваю себя по пустякам. Неплохо было бы взять отпуск и уехать куда-нибудь на недельку. Отдохнуть от всего, набраться сил. В течение всего года я работаю, не покладая рук, стараюсь, иду на повышение. А в последнее время одолели бессонницы и всякие странности. Дожил! А странности совершенно простые и не стоит придавать им никакого значения. Ну, мало ли, ключи от машины пропали, а потом нашлись в каком-то другом месте. Вещи пропадают всегда. Зачастую это вина самих владельцев. Положу туда – не знаю куда. А потом ищи-свищи эту мелкую деталь из твой жизни по всему дому. Ну да, мои наручные часы каким-то боком пропали на три дня, а потом я нашел их в ванне около сливного отверстия. С кем не бывает? Подумаешь. Или ботинок. Исчез. Еще вечером приготовил их, чтобы надеть на работу, а утром одного и след простыл. Искал, опять же, во всем доме, но так и не нашел. На следующий день прихожу, а тот на столе валяется, рядом с ноутбуком. Чашка недопитого кофе перевернулась, будто ботинок бросили, а не положили. Вот комедия! – думается. Да даже тогда я не испытал такого, как сейчас. Лишь посмеялся. Однако, сейчас мне никак не до смеха. Страх вновь пронзает мое тело, не готовясь уйти и оставить в покое. В моей семье никто не страдал заболеваниями психики. Я не лелею мечту стать первым. Скрип. Из чердака донесся слабый скрип. Ветер? Лучше всего свалить на него. В данную минуту лучше вообще не думать о чердаке, когда мне удалось привести себя в порядок хотя бы чуть-чуть, если не совсем. Я замер. Старался держать в себя в руках и мыслить разумно, подыскивая объяснения всему этому. Скрип. Тонкий, острый, но в то же время еле уловимый на слух, будто кто-то тихонечко, со всей осторожностью, ступает на старые доски. Я взглянул на лампу, после перевел внимание на частично зашторенное окно. Пес перестал лаять, все кругом наполняла какая-то туманная тишина, вводящая иглой в забвение, от которого становилось, если не жутко – неприятно. Все, о чем я думал ранее, казалось совершенно неважным на данный момент, мысли тонули в голове, погребая себя на дно и оставаясь там. Пустота в голове, безмолвие наяву и только слабый скрип на чердаке. Я точно схожу с ума. Внезапно сверху послышались голоса. Множество. На каждый топот находился свой голос. На каждый скрип свое щебетание. Можно среди того шепота было различить как низкий тембр, так высокий. Весь этот хоровод из тембров резал слух. Я вскочил с кровати, включив общий свет. Начал стрелять глазами по всем углам, по потолку, по мебели. Казалось, мои зрачки лопнут под воздействием столь сильного испуга, волнения, нервов и давления. Я чувствовал, что обливаюсь холодным потом, дышу часто и непрерывно, мои губы высохли и вот-вот потрескаются. Что происходит?Скрип. На доску оказывает влияние какое-то тело, отчего появляется столь неприятный звук. Теперь я знаю. Это не моя фантазия. Все реальность. Все настоящее. Мой мозг пытается найти ответы на вопросы категории «нечто наверху». Я все еще неподвижно стою около выключателя, пристально смотря то в потолок, то в пол, чувствуя какую-то уязвимость, ощущая себя вновь дрожащим ребенком, потерявшимся в огромном супермаркете. Действительно, я обнаружил у себя дрожь. Руки не слушались, да я даже футболку поправить не мог, поэтому она находилась в небольшом беспорядке, чуть показывая спину. Я совершенно не знал, что далее предпринять, что вообще можно сделать в такой ситуации. Покричать, чтобы были более предусмотрительными и не скрипели каждую пятую минуту? Или заставить умолкнуть, заткнуть рты, чтобы не трындели между собой? Не строили планов? Точно. Я был глуп, упуская все из виду. Когда началась ерунда с пропажей некоторых вещей, я ссылался на себя, думая, что сам это проворачиваю, потом просто-напросто забываю. В течение шести дней, наверное, можно было бы догадаться, что тут что-то не ладно, что что-то происходит и надо с этим разобраться, но нет же! Я оказался всех умней, просто проигнорировав. И что в итоге я получил? Может, загадочные обитатели чердака давно думают убить меня? Ведь они уже проникали в сам дом, не ограничивали себя только в одном холодном помещении, среди различных неинтересных коробок. Нашли способ выбраться из гнездышка, выползти из норы. Это оказалось для них проще пареной репы. Выходит, в мое долгое отсутствие пребывания на работе они спокойно разгуливали по дому. Брали, что хотели, осматривались, осваивая новую местность. Интересно, давно ли они научились выходить с чердака? Скорее всего, тогда, еще вначале. Откуда они взялись?Я их ни разу не видел и если прикинуть, то даже не совсем уверен, плод ли они моего воображения или все настоящее. Скорее всего, второе, иначе я не подберу другого объяснения всей этой ерунде, которая творится. Маленькие проныры… невероятно хитры, умны и чувствуют мой страх. Это забавит их, вызывает смех, радует, и они не думают прекращать. Что можно сделать в такой ситуации? Вот что? Для начала, дожить до утра.