Любовь, порча и все такоеСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Было мне 20 лет, когда начала я встречаться с Сашей. Парень был красивый: точеный профиль, большие карие глаза, высок, умен и образован. Правда, оказался человеком жутко ревнивым, закомплексованным выше всякой меры и мнительным, но кто в 20 лет может трезво оценивать свою такую большую и долгожданную любовь?Происходило это в середине 90-х, тогда по специальности мало кто из молодежи работал, вот и Саша работал не там, где собирался, а там, где платили деньги. Работа была связана с доставкой прессы из типографии по киоскам в ночную смену. Конфетно-букетный период наших отношений подходил к более серьезной стадии, Саша предложил переехать жить к нему. Мои родители были очень против, поэтому максимум, что я могла себе позволить — это иногда оставаться у него ночевать. Жил Саша в половине частного дома, на другой половине жила бабуля — дальняя родственница, которая ложилась очень рано, вставала тоже рано, была практически незаметной, тихой и приветливой при встречах. Тогда были в моде полароиды — фотоаппараты, мгновенно выплевывающие только что сделанный кадр, вот и у нас была такая фотография, на которой мы вдвоем, она торжественно стояла у него на этажерке. Только, приходя к Саше в гости, начала я замечать, что фото наше лежит лицами вниз, будто упало. Раз поправила, второй, проверила поверхность этажерки — шершавая, сам снимок не должен упасть и не падал в моем присутствии. Задумалась. Начала приглядываться. Уходя, поставила свои тапки пятками внутрь полки, как бы невзначай оставила расческу свою, явно женскую. В следующий раз пришла — тапки по-другому стоят, фото опять лежит лицами вниз, расчески нет. Дальше уже было дело техники. Раскололся Саша, что есть у него на работе тетенька, с которой в тихие часы смены заезжали они домой к Саше для коротания ночей и дружбы организмами. Был скандал, недели две игнорирования мной Саши, но потом я не устояла перед его клятвами, обещаниями вечной любви и немедленного разрыва отношений с веселой коллегой. Глупая была, двадцать лет, что поделать. Вернулась я к Саше. Бурное примирение вылилось в окончательное решением о моем переезде к нему, стали жить вместе. По ночам, когда Саша работал, я оставалась в его доме одна, он мне звонил, а иногда и заезжал внезапно, якобы соскучившись (потом оказалось, что это были ревизорские проверки на предмет любовников). А я стала находить утром под дверью дома то какие-то закопченные тухлые яйца, то перья, нитками перемотанные. Я выбрасывала все в дальний угол огородика. Потом вдруг стали из деревянной входной двери мухи зеленые вылетать, я подумала, что мышка каким-то образом внутрь попала и сдохла, нашла дихлофос, обрызгала дверь по периметру и забыла до следующей находки. Через пару дней нашла я перед дверью косточки вишневые, какую-то шелуху, семечки. Присела, разглядываю. Тут соседка меня увидела, поздоровалась и спрашивает, что, мол, рассматриваешь? Я и сказала ей про свои находки в последнее время. Она забеспокоилась, сходила в дом, принесла мне какие-то рукавицы, сказала, чтобы руками не брала, а все это на газетку положила, в дальний угол огорода отнесла и спалила. Собрала я все добро там, на газетке, и устроила пионерскую зорьку, как смогла. И все это под обеспокоенным взором соседки — дальней родственницы. «А теперь, — говорит она, — жди, прибежит та, кто зла тебе желал и подкидывал все это». Прикольно, думаю, утро провела — на первую пару опоздала, дымом пахну, ведьм изгоняю, молодца. А вечером, внезапно, явилась та дамочка-сотрудница. Говорит: «Знаю, что Саши нет, но мне срочно нужна моя пластинка с записью Лунной сонаты». Я удивилась немножко. Да, пластинку такую видела, но на ней с обратной стороны конверта написано «Сашеньке от папы. С Днем знаний!». Я, молчаливая, как рыба, ничего ей не сказала. Тетенька еще некоторое время ломилась в дверь, но ушла после того, как я пригрозила вызвать милицию. Ночью заскочил Саша. Я ему все рассказала, стал он бледный аки плесень, но заявил, кося карим глазом, что такого быть не может. А потом рассказал, что его родная сестра, с которой он не в мире из-за квартирного вопроса, пошла загорать (в апреле), уснула и очень сгорела, просит привезти ей сметану прямо сейчас, в 2 часа ночи. Заезжала я к сестре его дней через пять – она вся красная, кожа квадратными метрами слезала. «Линька», подумала я тогда. А через время оказалось, что дамы между собой знакомы, о чем Саша не знал, и что придумали они хитрый такой план, как вытравить меня оттуда — сотруднице тогда достался бы кавалер, а сестра рассчитывала на его жилплощадь. Что сказать, с задачей они частично справились: ругались мы часто и бурно, ревность Саши границ не имела, в конечном счете мне все это надоело, и я от него ушла. Сестра, правда, в дом Саши так и не переехала, но, думаю, что это оттого, что Саша — крепкий орешек и простым дустом его не вытравишь.