Луиса де Жезуш: похитительница невинных душСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Когда говорят о Португалии как о стране с богатой историей, то речь явно не о криминале. Маньяков и серийных убийц здесь можно сосчитать по пальцам, но Луиса де Жезуш, жившая в XVIII веке, занимает среди них особое место. И даже не потому, что считается первым известным в португальской истории серийным убийцей и единственной женщиной. Масштабом и чудовищностью совершенных преступлений она сумела превзойти многих своих коллег-мужчин. Луиса де Жезуш не была маньяком и все убийства совершала, руководствуясь не навязчивой психологической потребностью (манией), а куда более прозаическим мотивом - деньгами. За короткое время девушка собственоручно умертивила более тридцати младенцев из приюта для подкидышей в Коимбре.

Добрый ангел для подкидышей

Португалия в XVIII веке переживала непростой экономический и политический период своей истории. Как следствие, в городах было множество людей, балансировавших на грани нищеты и бравшихся за любую работу чтобы выжить. Одной из них была юная сирота из Коимбры Луиса де Жезуш, или Лиса, как звали ее знакомые. Лиса работала рековейлой - так называли частных курьеров, которые за определенную плату доставляли письма и посылки по адресам. Профессия требовала большой ответственности и аккуратности, следовательно репутация у девушки должна была быть безупречной, а ее имя знал весь город. Лиса возила ценные посылки из города в ближайшие деревни, но заработок был не регулярным и денег на жизнь не хватало. Поэтому девушка устроилась на вторую работу - санитаркой в Real Casa dos Expostos (Королевский дом для подкидышей) в Коимбре, куда горожане приносили нежеланных младенцев. В приюте для подкидышей использовался анонимный механизм для передачи младенцев - «рода» (другие названия «люк для новорожденных» или «подкидное колесо»). Это было вращающиеся деревянное устройство цилиндрической формы, разделенное пополам, которое размешалось на стене больницы. Человек, клавший ребенка в роду, звонил в колокольчик, чтобы предупредить персонал приюта. Этот предок бэбибоксов появился в Италии в 1300-х годах в целях предотвращения детоубийства. Первая рода в Португалии была установлена в Лиссабоне в XVII веке на стене больницы Тодос-ос-Сантос в Россиу (сегодня район Праса-да-Фигейра) и разрушена землетрясением 1755 года. Далеко не все младенцы, которых оставляли в роде, были незаконнорожденными. Очень часто бедные многодетные семьи избавлялись таким образом от лишних ртов. Отсутствие нормальной контрацепции и нищета были двумя главными причинами, благодаря которым сиротские приюты не испытывали недостатка в маленьких постояльцах. Каждый год около 200 мальчиков и девочек попадали в Королевский приют Коимбры. Половина из них умирала в учреждении из-за плохих условий, оставшихся со временем распределяли по сиротским приютам и лишь небольшой процент удавалось пристроить на усыновление. В принципе любой желающий мог взять ребенка из приюта, требовался только заверенный у нотариуса сертификат, подтверждавший личность усыновителя. Чтобы стимулировать потенциальных приемных родителей специальным королевским указом в придачу к младенцу полагался своего рода материнский капитал виде в 600 риалов, колыбельки и локтя беты (66 сантиметров хлопчато-бумажной ткани) на пеленки. По инструкции работники приюта должны были следить за судьбой усыновленных детей, но на практике никто себя этим не обременял. Луису де Жезуш судьба бедных подкидышей волновала мало, зато очень интересовал денежный бонус, полагавшийся за усыновление. И девушка разработала план быстрого обогащения.

Маленькие могилки

Очень часто люди, желавшие взять ребенка из Королевского приюта, предпочитали не приходить сами, а обращались через посредников. Лиса была всем известной в городе посыльной, а за отдельную плату выполняла деликатные поручения разных женщин, в числе которых были знатные и уважаемые дамы. К тому же она была официальной сотрудницей приюта, где ее очень ценили. Поэтому когда девушка обратилась от лица своих клиентов с просьбой передать им ребенка на усыновление, никто не заподозрил ее в злом умысле. С этого момента Лиса стала заниматься пристройством подкидышей на постоянной основе и заслужила репутацию доброго ангела. Каждый раз, называя имена и адрес усыновителей, интересы которых она представляла, Лиса предъявляла сертификат с подписью и печатью одного и того же нотариуса - Паскуаля Луиша Феррейра да Силва. Этот сеньор был известным в городе юристом с 25-летним стажем, и заверенный им документ мог развеять любые сомнения. Лиса получала младенца указанного пола, деньги, колыбельку и пеленки; все это она должна была передать будущим родителям. Вот только усыновлять подкидышей никто не собирался. Детей Лиса убивала, а деньги и вещи присваивала. Отойдя на несколько метров от приюта, сеньора де Жезуш заворачивала на гору Монте-Арройо, вершину которой украшала оливковая роща. Здесь Лиса душила младенца тканью, выданной ей в приюте, и аккуратно хоронила под ближайшим деревом. Когда говорят о Португалии как о стране с богатой историей, то речь явно не о криминале. Маньяков и серийных убийц здесь можно сосчитать по пальцам, но Луиса де Жезуш, жившая в XVIII веке, занимает среди них особое место. И даже не потому, что считается первым известным в португальской истории серийным убийцей и единственной женщиной. Масштабом и чудовищностью совершенных преступлений она сумела превзойти многих своих коллег-мужчин. Луиса де Жезуш не была маньяком и все убийства совершала, руководствуясь не навязчивой психологической потребностью (манией), а куда более прозаическим мотивом - деньгами. За короткое время девушка собственоручно умертивила более тридцати младенцев из приюта для подкидышей в Коимбре.

Добрый ангел для подкидышей

Португалия в XVIII веке переживала непростой экономический и политический период своей истории. Как следствие, в городах было множество людей, балансировавших на грани нищеты и бравшихся за любую работу чтобы выжить. Одной из них была юная сирота из Коимбры Луиса де Жезуш, или Лиса, как звали ее знакомые. Лиса работала рековейлой - так называли частных курьеров, которые за определенную плату доставляли письма и посылки по адресам. Профессия требовала большой ответственности и аккуратности, следовательно репутация у девушки должна была быть безупречной, а ее имя знал весь город. Лиса возила ценные посылки из города в ближайшие деревни, но заработок был не регулярным и денег на жизнь не хватало. Поэтому девушка устроилась на вторую работу - санитаркой в Real Casa dos Expostos (Королевский дом для подкидышей) в Коимбре, куда горожане приносили нежеланных младенцев. В приюте для подкидышей использовался анонимный механизм для передачи младенцев - «рода» (другие названия «люк для новорожденных» или «подкидное колесо»). Это было вращающиеся деревянное устройство цилиндрической формы, разделенное пополам, которое размешалось на стене больницы. Человек, клавший ребенка в роду, звонил в колокольчик, чтобы предупредить персонал приюта. Этот предок бэбибоксов появился в Италии в 1300-х годах в целях предотвращения детоубийства. Первая рода в Португалии была установлена в Лиссабоне в XVII веке на стене больницы Тодос-ос-Сантос в Россиу (сегодня район Праса-да-Фигейра) и разрушена землетрясением 1755 года. Далеко не все младенцы, которых оставляли в роде, были незаконнорожденными. Очень часто бедные многодетные семьи избавлялись таким образом от лишних ртов. Отсутствие нормальной контрацепции и нищета были двумя главными причинами, благодаря которым сиротские приюты не испытывали недостатка в маленьких постояльцах. Каждый год около 200 мальчиков и девочек попадали в Королевский приют Коимбры. Половина из них умирала в учреждении из-за плохих условий, оставшихся со временем распределяли по сиротским приютам и лишь небольшой процент удавалось пристроить на усыновление. В принципе любой желающий мог взять ребенка из приюта, требовался только заверенный у нотариуса сертификат, подтверждавший личность усыновителя. Чтобы стимулировать потенциальных приемных родителей специальным королевским указом в придачу к младенцу полагался своего рода материнский капитал виде в 600 риалов, колыбельки и локтя беты (66 сантиметров хлопчато-бумажной ткани) на пеленки. По инструкции работники приюта должны были следить за судьбой усыновленных детей, но на практике никто себя этим не обременял. Луису де Жезуш судьба бедных подкидышей волновала мало, зато очень интересовал денежный бонус, полагавшийся за усыновление. И девушка разработала план быстрого обогащения.

Маленькие могилки

Очень часто люди, желавшие взять ребенка из Королевского приюта, предпочитали не приходить сами, а обращались через посредников. Лиса была всем известной в городе посыльной, а за отдельную плату выполняла деликатные поручения разных женщин, в числе которых были знатные и уважаемые дамы. К тому же она была официальной сотрудницей приюта, где ее очень ценили. Поэтому когда девушка обратилась от лица своих клиентов с просьбой передать им ребенка на усыновление, никто не заподозрил ее в злом умысле. С этого момента Лиса стала заниматься пристройством подкидышей на постоянной основе и заслужила репутацию доброго ангела. Каждый раз, называя имена и адрес усыновителей, интересы которых она представляла, Лиса предъявляла сертификат с подписью и печатью одного и того же нотариуса - Паскуаля Луиша Феррейра да Силва. Этот сеньор был известным в городе юристом с 25-летним стажем, и заверенный им документ мог развеять любые сомнения. Лиса получала младенца указанного пола, деньги, колыбельку и пеленки; все это она должна была передать будущим родителям. Вот только усыновлять подкидышей никто не собирался. Детей Лиса убивала, а деньги и вещи присваивала. Отойдя на несколько метров от приюта, сеньора де Жезуш заворачивала на гору Монте-Арройо, вершину которой украшала оливковая роща. Здесь Лиса душила младенца тканью, выданной ей в приюте, и аккуратно хоронила под ближайшим деревом. Иногда она приносила младенца в свою лачугу, душила, расчленяла и складывала останки в горшок, который прятала под соломой или закапывала в землю. За каждого подкидыша девушка получала по 600 риалов. В общей сложности ей удалось собрать около 20 000 тысяч, что в то время было эквивалентно полугодовой заработной плате повара или годовой зарплате повара в Real das Caldas.

Разоблачение

Никто не подозревал Лису, и до того дня, когда она обратилась к своим коллегам по приюту с необычной просьбой, девушка «пристроила» уже 32 ребенка. Однажды Лиса попросила персонал Real das Caldas дать ей сразу двух младенцев вместо одного. Она объяснила, что некая семья желает взять двоих детей. Ее просьба была удовлетворена. За двоих младенцев Лиса получила 1200 реалов, однако это двойное «усыновление» стало последним в ее преступной карьере. Утром 1 апреля 1772 года выгодный бизнес Луисы де Жезуш рухнул как башни Лиссабона во время знаменитого землятресения. В этот день женщина по имени Анжелика-Мария, по всей вероятности, служившая в том же приюте, обнаружила среди оливковых деревьев на Монте-Арройо труп ребенка с полосой ткани на шее. К тому времени убийца уже на столько потеряла бдительность, что бросила очередную жертву в роще, даже не потрудившись вырыть могилу. В мертвом ребенке опознали одного из двух подкидышей, которых Лиса не за долго перед тем забрала из приюта. Сотрудники приюта обратились к городскому судье, и тот послал полицейских за Лисой. Девушка не стала отпираться и призналась, что убила обоих детей. Вскоре было обнаружено второе тело. Затем следователи попытались связаться с людьми, которым Лиса, по ее словам, передавала подкидышей. Многие имена усыновителей, названные ей персоналу приюта, были вымышленными, остальные же утвеждали, что не усыновляли никаких младенцев. Тогда же полиция арестовала нотариуса да Сильву и двух работниц приюта по подозрению в соучастии в преступлениях. Сестер Маргариту Хоакину и Леокадию Марию да Консейсау обвиняли, говоря современным языком, в «преступной халатности». Они должны были проверять данные усыновителей и следить за дальнейшей судьбой детей, но принебрегли своими обязанностями. Под оливковыми деревьями на Монте-Арройо были обнаружены еще 13 «невинных», которые, как и первые двое, «были жестоко убиты и задушены». Даже витееватый слог судебных документов XVIII века не в силах смягчить жуткие подробности совершенных Лисой преступлений. 18 апреля она созналась в убийстве еще девятерых детей. Всего же в этом идиллическом месте было выкопано 15 трупиков младенцев, 4 из которых убийца не признала «своими». Имея на руках эти доказательства, судья выдал ордер на обыск дома Лисы. Здесь полицейских ждали новые находки: глиняные горшки с разлагающимися кусками младенческих тел. Количество жертв смогли установить по наличию трех черепов внутри, а в ходе обыска под соломой обнаружились еще 4 черепа с остатками сгнившей плоти и целое, но разлагающееся тело ребенка. Юная девушка, живушая в хижине в окружении гниющих трупиков убитых ею младенцев - такое не укладывалось в головах даже привычных ко всякому коимбрских стражей порядка. Лиса же, наоборот, совершенно не выглядела напуганной: она на столько привыкла к запаху гниющей плоти, что перестала испытывать отвращение. Лису допрашивали снова. 12 мая она призналась в шести убийствах, «совершенных с такой же жестокостью». Несколько дней спустя полицейские откопали в лачуге Лисы еще «10 черепов невинных без малейших следов каких-либо других костей». В общей сложности Лиса призналась, что задушила 28 детей, но следователи обнаружили 33 тела младенцев из 34, которых, которых она забрала из приюта.

Суд и казнь

Хотя Луисе де Жезуш на момент суда было 23 года, в приговоре ее возраст указан как 22. Это произошло когда адвокат пытался манипулировать предполагаемым возрастом обвиняемой, чтобы аннулировать ее признание. Согласно юридическим нормам того времени женщина моложе 25 лет считалась несовершеннолетней, и данные ею показания не имели законной силы. На самом деле Лиса родилась в декабре 1748 года, и ее настоящая фамилия была Родригес. Позже она взяла себе более достойную на ее взгляд фамилию де Жезуш, что говорило о немаленьких амбициях бедной девушки: в честь самого Иисуса Христа да еще с аристократической приставкой. Для тогдашней Португалии в этом не было ничего необычного. Фактически до XIX века здесь можно было взять любую фамилию, менять ее в течении жизни и передавать своим потомкам. До того, как попасть в поле зрения правосудия, Лиса успела побывать замужем, однако имя ее мужа не фигурировало во время процесса, из чего можно сделать вывод, что он к тому времени уже умер. Известный в Португалии психолог-криминалист Таня Конвалина-Сима считает, что в случае с Луисой де Жезуш можно предполагать очень неблагополучную жизнь с присутствием жестокого обращения в детстве. Луиса совершенно точно имела склонность к воровству, а в ее поведении прослеживается ряд таких характерных для серийных убийц отклонений, как садизм, нарцисизм и парафилия - сексуальное возбуждение от атипичных объектов, в данном случае младенцев. На то, что девушка получала сексуальное удовлетворение от убийства детей, может указывать ее привычка хранить останки своих жертв у себя дома. Однако главным мотивом убийцы была нажива. Стремление заработать много денег и навсегда избавиться от нищенского существования превратили молодую девушку в серийную детоубийцу. Уловка адвоката провалилась. Суд постановил, что сеньора де Жезуш «была дееспособного возраста, чтобы понести наказание в соответствии с тяжестью ее преступлений». 1 июля Луиса де Жезуш была признана виновной и приговорена к смертной казни. Судья потребовал «наложить на подсудимую наказание, которое хоть бы в какой-то мере соответствовало жестокости таких ужасных преступлений (которые до сих пор не рассматривались ни в одном специальном законе) и скандала, вызванного ими». Приговор был подтвержден 3 июля, поскольку португальские законы требовали, чтобы Лиса выплатила 50 000 риалов в качестве судебных издержек. Молодая женщина была приговорена к сожжению заживо, а да Сильва и коллеги Лисы признаны невиновными. Соучастие нотариуса выглядит очевидным, ведь он не мог не знать, что заверяет поддельные сертификаты, однако ему удалось избежать приговора, вероятно, откупившись. 20000 риалов, полученные Лисой, так и не удалось обнаружить. Следователи полагали, что девушка передала деньги на хранение неизвестному сообщнику, хотя сама подсудимая упорно отрицала наличие у нее каких-либо помощников. Казнь детоубийцы была показательной и жестокой. По правилам, принятым в ту эпоху, Лису в рубахе без рукавов и с веревкой на шее провели по улицам Коимбры, в то время как глашатай зачитывал ее преступления. В процессе ее руки жгли раскаленными щипцами. Потом приговоренную доставили на эшафот, где отрубили руки. Лиса умерла от потери крови, поэтому на костре сожгли уже мертвое тело, которое затем было измельчено до состояния пепла. В приговоре уточнялось, что это было сделано, «дабы никогда более не осталось воспоминаний о таком чудовище».

Послесловие

В современной Португалии своеобразный интерес к личности Луисы де Жезуш появился у феминисток радикального толка. Они пытаются представить убийцу нескольких десятков детей идейным борцом с патриархатом, утверждая, что она якобы убивала только мальчиков. Документы судебного процесса про половую принадлежность жертв Луисы не говорят ничего определенного. Во всех записях они фигурируют под общим названием «невинные» - эпитет, которым в ту эпоху обозначали детей младенческого возраста. Но если героини из Луиса де Жезуш в любом случае не вышло, то в истории Португалии она останется как первая известная серийная убийца и последняя женщина, которой был вынесен смертный приговор.