Лифт не работаетСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

На табличку «Лифт не работает» я обратил внимание в тот день, когда мы переезжали с Лиможа на Пестрака. Мои родители не имели собственной квартиры, и из-за этого нам частенько приходилось менять адрес. В свои одиннадцать лет я уже без истерики относился к подобным обстоятельствам. Стояла невыносимая летняя жара. В салоне нашего (точнее, папиного) «BMW» было душно, и я поспешил выбраться из него. — Твою мать! — услышал я вопли одного из грузчиков. — Грузовой не работает. Мы сдохнем прежде, чем всё это поднимем на шестнадцатый этаж. — Пускай доплачивает! — раздался голос другого грузчика. — Скупердяй очкастый. Папа с кем-то разговаривал по мобильнику и не выходил из машины. Разгрузка мебели началась без него. Командовал ею белобрысый дядька в жёлтой майке и рабочих штанах. Я вошёл в подъезд, следуя за грузчиками, которые потащили моё кресло-кровать вверх по ступенькам. Остановился на лестничной площадке и дождался, когда они преодолеют два лестничных пролёта. Хотел уже идти за ними, но передумал, увидев двери грузового лифта с табличкой «Лифт не работает». Не было бы этой таблички, я, наверное, прошёл бы мимо. Двери грузового лифта находились в той же стене, что и двери пассажирского. На противоположной стене висели ржавые почтовые ящики. Подъезд был грязным и нуждался в капитальном ремонте. Старая зелёная краска частично осыпалась. В одном из углов под потолком колыхалась чёрная паутина, и по ней ползал здоровый жирный паук. Я нажал несколько раз на кнопку вызова грузового лифта и, потеряв интерес к нему из-за того, что ничего не произошло, двинулся к пассажирскому, но не успел сделать и трёх шагов, как за моей спиной раздался странный скрежет. Я обернулся и увидел, как нехотя, рывками, стали раздвигаться двери грузового лифта. Я зачарованно уставился на них. Работает всё-таки, пронеслось в голове. Любопытству моему не было предела, мне ужасно захотелось заглянуть в открывающуюся кабину. Я вздрогнул из-за того, что встретился взглядом со своим отражением. К стене кабины, которая бросилась мне в глаза сразу после открытия дверей, было прикреплено большое овальное зеркало. Видимо, кто-то из жильцов давным-давно решил, что ему здесь место. Оно было старое, слегка запыленное, с трещиной, рассекающей его сверху вниз на две неравные части. Я вошёл в лифтовую кабину и приблизился к панели управления со старыми прямоугольными кнопками. Не долго думая, я нажал кнопку с цифрой 16. Двери лифта медленно с неприятным скрежетом начали закрываться. Мне показалось, что им не хватает силёнок делать это быстрее. — Давай, старый пердун! Ну же! — поторопил я лифт, словно он был живым существом. Двери послушно сдвинулись. Правда, на это у них ушло секунд двадцать, а то и больше. Дальше меня ждало разочарование — лифт не тронулся с места. Даже не дёрнулся. Я нажал на кнопку с цифрой один и стал её удерживать, пытаясь таким образом заставить двери открыться. В старых лифтах такой приём срабатывал. В этом же не сработал, хотя он тоже был не новым. Мои ладони покрылись потом, и сердце забилось сильнее. Но я не паниковал. Не имелось в этой ситуации ничего страшного — я попадал в передряги и похуже. Самое большое, на что я мог нарваться, это на подзатыльник от батьки. Одним больше, одним меньше. И то, это в том случае, если мне придётся доставать из кармана шортов мобильник и звонить ему. А звонить я ему не собирался. Вместо этого начал нажимать все подряд кнопки панели управления лифта. Сначала прошёлся пальцами по кнопкам с цифрами, затем вдавил кнопку «стоп» и следом за ней кнопку аварийного открывания дверей. Не получив никакого результата, тиснул указательным пальцем кнопку вызова «диспетчера» и почувствовал, как краснеют мои уши и щёки. В динамике, находящемся вверху панели управления, что-то шикнуло и замолчало. Через две секунды опять что-то затрещало и зашипело. — Я приду за тобой, — раздался из динамика мужской голос. — Сиди тихо и жди. Волосы на моей голове зашевелились, и я понял, что наступило время звонить папе. Дрожащей рукой я вытянул из кармана «Нокию» и набрал его номер. В мобильнике послышались длинные гудки. В это же время кто-то снаружи зашкрябал по раздвижным дверям то ли шилом, то ли отвёрткой, то ли ещё чем-то подобным. Я затаил дыхание. Звук был ещё тот — нервишкам не в радость — как будто кто-то орудовал шилом не по дверям, а по чему-то живому, реагирующему писком на всё это издевательство. — Алло! — наконец-то откликнулся мой родич. — Папа! — закричал я в трубку. — Говори, — ответил он грубо и неприятно. — Папа, я застрял в лифте!— Я рад за тебя, — сказал папа, — но мне срочно нужно на работу. У меня отвисла челюсть. И я не сразу нашёлся, что ему сказать. — Папочка, ну, пожалуйста, — захныкал я, — забери меня отсюда. На табличку «Лифт не работает» я обратил внимание в тот день, когда мы переезжали с Лиможа на Пестрака. Мои родители не имели собственной квартиры, и из-за этого нам частенько приходилось менять адрес. В свои одиннадцать лет я уже без истерики относился к подобным обстоятельствам. Стояла невыносимая летняя жара. В салоне нашего (точнее, папиного) «BMW» было душно, и я поспешил выбраться из него. — Твою мать! — услышал я вопли одного из грузчиков. — Грузовой не работает. Мы сдохнем прежде, чем всё это поднимем на шестнадцатый этаж. — Пускай доплачивает! — раздался голос другого грузчика. — Скупердяй очкастый. Папа с кем-то разговаривал по мобильнику и не выходил из машины. Разгрузка мебели началась без него. Командовал ею белобрысый дядька в жёлтой майке и рабочих штанах. Я вошёл в подъезд, следуя за грузчиками, которые потащили моё кресло-кровать вверх по ступенькам. Остановился на лестничной площадке и дождался, когда они преодолеют два лестничных пролёта. Хотел уже идти за ними, но передумал, увидев двери грузового лифта с табличкой «Лифт не работает». Не было бы этой таблички, я, наверное, прошёл бы мимо. Двери грузового лифта находились в той же стене, что и двери пассажирского. На противоположной стене висели ржавые почтовые ящики. Подъезд был грязным и нуждался в капитальном ремонте. Старая зелёная краска частично осыпалась. В одном из углов под потолком колыхалась чёрная паутина, и по ней ползал здоровый жирный паук. Я нажал несколько раз на кнопку вызова грузового лифта и, потеряв интерес к нему из-за того, что ничего не произошло, двинулся к пассажирскому, но не успел сделать и трёх шагов, как за моей спиной раздался странный скрежет. Я обернулся и увидел, как нехотя, рывками, стали раздвигаться двери грузового лифта. Я зачарованно уставился на них. Работает всё-таки, пронеслось в голове. Любопытству моему не было предела, мне ужасно захотелось заглянуть в открывающуюся кабину. Я вздрогнул из-за того, что встретился взглядом со своим отражением. К стене кабины, которая бросилась мне в глаза сразу после открытия дверей, было прикреплено большое овальное зеркало. Видимо, кто-то из жильцов давным-давно решил, что ему здесь место. Оно было старое, слегка запыленное, с трещиной, рассекающей его сверху вниз на две неравные части. Я вошёл в лифтовую кабину и приблизился к панели управления со старыми прямоугольными кнопками. Не долго думая, я нажал кнопку с цифрой 16. Двери лифта медленно с неприятным скрежетом начали закрываться. Мне показалось, что им не хватает силёнок делать это быстрее. — Давай, старый пердун! Ну же! — поторопил я лифт, словно он был живым существом. Двери послушно сдвинулись. Правда, на это у них ушло секунд двадцать, а то и больше. Дальше меня ждало разочарование — лифт не тронулся с места. Даже не дёрнулся. Я нажал на кнопку с цифрой один и стал её удерживать, пытаясь таким образом заставить двери открыться. В старых лифтах такой приём срабатывал. В этом же не сработал, хотя он тоже был не новым. Мои ладони покрылись потом, и сердце забилось сильнее. Но я не паниковал. Не имелось в этой ситуации ничего страшного — я попадал в передряги и похуже. Самое большое, на что я мог нарваться, это на подзатыльник от батьки. Одним больше, одним меньше. И то, это в том случае, если мне придётся доставать из кармана шортов мобильник и звонить ему. А звонить я ему не собирался. Вместо этого начал нажимать все подряд кнопки панели управления лифта. Сначала прошёлся пальцами по кнопкам с цифрами, затем вдавил кнопку «стоп» и следом за ней кнопку аварийного открывания дверей. Не получив никакого результата, тиснул указательным пальцем кнопку вызова «диспетчера» и почувствовал, как краснеют мои уши и щёки. В динамике, находящемся вверху панели управления, что-то шикнуло и замолчало. Через две секунды опять что-то затрещало и зашипело. — Я приду за тобой, — раздался из динамика мужской голос. — Сиди тихо и жди. Волосы на моей голове зашевелились, и я понял, что наступило время звонить папе. Дрожащей рукой я вытянул из кармана «Нокию» и набрал его номер. В мобильнике послышались длинные гудки. В это же время кто-то снаружи зашкрябал по раздвижным дверям то ли шилом, то ли отвёрткой, то ли ещё чем-то подобным. Я затаил дыхание. Звук был ещё тот — нервишкам не в радость — как будто кто-то орудовал шилом не по дверям, а по чему-то живому, реагирующему писком на всё это издевательство. — Алло! — наконец-то откликнулся мой родич. — Папа! — закричал я в трубку. — Говори, — ответил он грубо и неприятно. — Папа, я застрял в лифте!— Я рад за тебя, — сказал папа, — но мне срочно нужно на работу. У меня отвисла челюсть. И я не сразу нашёлся, что ему сказать. — Папочка, ну, пожалуйста, — захныкал я, — забери меня отсюда.

Но было поздно — отец прервал связь. Меня это не устроило, и я вновь набрал номер его телефона. Он не отвечал, и это было очень странным, на него непохожим. Неужели он оставит меня одного в закрытом неисправном лифте? Неужели он спокойно поедет на работу, зная, что у меня возникли серьёзные проблемы? Нет, он так не поступит. Шкрябанье становилось всё более и более громким. Тот, кто орудовал шилом или чем-то ещё подобным, стал прикладывать намного больше усилий. Было непонятно, зачем он это всё делал. Чего он хотел этим добиться?— Кто там? — заскулил я. Шкрябанье прекратилось. — Тебе страшно, да? — спросила какая-то девочка. — Очень… Ты кто?— Я Марина. — Мариночка, пожалуйста, позови кого-нибудь. — Этого лучше не делать. — Почему?!— Если я его позову, будет плохо… совсем плохо. — Позови кого-нибудь другого.

— Кроме него здесь нет никого. Я тут одна. — Не говори глупости! — заорал я. — Такого не может быть! Звони в любую квартиру и зови кого-нибудь из взрослых. Лифт резко дёрнулся, и свет в кабине стал невыносимо ярким. Я зажмурил глаза. — Ты успокойся и сиди, — посоветовала девочка. — Так лучше, я знаю. Чем сильнее тебя одолевает страх, тем больше он приобретает силы. — Он — это кто?— Он — это лифт. Если он тронется с места, ты умрёшь. К яркому свету добавился запах горящей пластмассы. И сквозь верхнюю решётку вентиляции заструился чёрный дымок. Я проглотил ком, подступивший к горлу, и застучал кулаком по двери лифта.

— Марина! — заорал я. — Помоги, пожалуйста. Тут дым. — Я не смогу тебе помочь, если ты не будешь меня слушать. — Пожар, Марина! Пожар!— Мне жаль тебя, — ответила она на это спокойным голосом. — Я не хочу умирать, — зарыдал я, и по стене кабины, с той стороны, где находилась панель управления, громыхнул удар. Кто-то с нечеловеческой силой приложился к стене лифта, так, что он пошатнулся. — Сядь на пол и закрой глаза, — прошептала Марина. — Попробуй успокоиться. Я опустился на пол, глубоко вдохнул и хорошенько выдохнул. Зашипел динамик. Я закрыл глаза, и тут же кто-то шкрябанул лифт снизу. — Марина, мне страшно. Шкрябанье повторилось. Девочка не откликнулась, и я заподозрил неладное. — Марина, ты где? — заскулил я. — Мариночка. В ответ тишина. Надо срочно звонить маме — она поможет! Она не предаст и не бросит. Она не такая, как папа. Как только я подумал о маме, мне стало легче. А самое главное, всё затихло — ни шкрябанья тебе, ни ударов, словно и не было ничего. Двери лифта дёрнулись и слегка приоткрылись. Сквозь образовавшуюся щель я увидел ржавые почтовые ящики. Я попытался сам раздвинуть дальше двери, чтоб можно было выбраться, но они не поддались. Зато я увидел маму: она отступила на шаг назад и очутилась в поле моего зрения. — У нас есть целый час, — пробормотала мама, и к ней приблизился белобрысый дядька, тот самый, что командовал отгрузкой. Он обвил её хрупкие плечи руками, прижал к себе и произнёс:— Теперь мы будем с тобой видеться чаще. У тебя не муж, а лопух. — Это точно, — пропела мама и чуток отстранилась от него. Он улыбнулся ей, и она, став на цыпочки, потянулась губами к его губам, игриво вытянув кончик языка. Рука дядьки скользнула ниже маминой талии, и я заорал во всю глотку:— Мама, помоги мне! Мама!Но никакой реакции со стороны мамы и белобрысого козла не последовало. Они продолжали в том же духе, что и начали. — Мама! Мама! Мама! — не успокаивался я и орал до тех пор, пока мой голос не охрип. Двери раздвинулись ещё немножко шире, позволив протянуть мне руку, чтоб схватить маму за локоть. Я уже практически дотянулся, но двери совершили подлость — они резко зажали руку. И так сильно её сдавили, что перед моими глазами замелькали звёздочки. Лифт тронулся и стал подниматься вверх. Я с ужасом осознал то, что меня ждёт. Боли я не почувствовал — руку отрубило в считанные секунды. Фонтан крови залил всю кабину. Когда я очнулся, то не сразу понял, почему рука на месте. Медленно до моего сознания дошли мысли о том, что в реальности мне ничего не отрубало. Видимо, после того, как мне сильно сдавило руку, я потерял сознание, и мой мозг погрузил меня в кошмарное видение. Двери лифта были полуоткрыты, и за ними царила кромешная тьма. Я мог попытаться выбраться наружу. Только вот этого мне совершенно не хотелось. Что меня ждало снаружи, одному чёртову лифту было известно. Куда он меня приволок? В чём заключался его следующий подвох?Двери дрогнули и открылись полностью. В темноте что-то зашевелилось и поползло, загребая своим телом обломки стекла или железа, а может быть, того и другого. Я поднялся на ноги и попытался разглядеть, что за тварь ко мне приближается. Но ничего не увидел. Больше всего мне не нравилось то, что свет, горящий в лифте, даже капельку не освещал того, что находилось за его пределами. Тварь приближалась всё ближе и ближе. Вспышка света за пределами лифта озарила на миг коридор, и я успел увидеть похожую на аллигатора огромную нечисть, действительно ползущую по разбитому стеклу. У неё булькали мозги в открытой черепушке, как это делает гороховая каша в кастрюльке на большом газу. И часть их переваливала через края. Ещё одна вспышка — эта мощная зубастая тварь сократила расстояние вдвое и раскрыла пасть. Я прижался к стене, считая секунды до её нападения. Неожиданно из темноты раздался голос папы:— Что с тобой, сынок? Выходи. Неужели ты не видишь, лифт не работает. Совсем близко захрустело на полу стекло. Вспышка света показала, что нечисть практически достигла лифта. Всё — ей осталось сделать последний резкий рывок. Ещё секунда и её острые зубы сомкнутся на моём теле. Всё! Всё! Это будет прямо сейчас!Вопреки всему я рванул в темноту навстречу твари. За спиной лязгнули двери, и темнота тут же рассеялась. Я увидел удивлённого отца, ржавые почтовые ящики на стене и грузчиков, пытающихся впихнуть стол-книгу в пассажирский лифт. — Я не могу понять, — хохотнул отец, — чего это тебя так перекосило. Я бы ему рассказал, но сомневаюсь, что он бы мне поверил.