E-mail Пароль
Забыли пароль?
Логин E-mail Пароль Подтвердите пароль
E-mail

Лично Леонид ИльичСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

  266   12 мин 12 сек
Начало 80-х. Военная застава в маленьком северном городке, расположенном посреди бескрайних заснеженных равнин. Летом наступали белые ночи, снег таял, и равнина превращалась в мшистую заболоченную топь, по которой нельзя было пройти и шага без резиновых сапог. Даже тракторы вязли в ней так, что приходилось вытаскивать на тросе другими двумя тракторами — я сам видел. Мошкара летала такими плотными роями, что буквально заслоняла солнце. Помню, как с наступлением лета первую пару недель, выходя на улицу, я неистово чесался, и кожа у меня напоминала больного экземой или чем похуже; а потом уже становилось всё равно — в ответ на укус очередного гада я лишь вяло отмахивался.

Но то было летом. А то, о чём я хочу вам рассказать, произошло зимой, когда всё вокруг превращалось в безжизненную белую пустошь. Даже могу назвать конкретную дату — 15 ноября 1982 года, слава «Википедии». Мне тогда было пять лет. Моя семья жила в обветшалом деревянном бараке на окраине заставы. Централизованного теплоснабжения не было — топили каменным углём, куча которого чёрной горой возвышалась рядом с нашим жилищем. Отец сутками пропадал на службе, мать работала учительницей в местной школе — вот и получалось, что я шесть дней в неделю в первую половину дня оставался один дома. Зимой играть на улице самостоятельно мне запрещали — опасались, что уйду в тундру (были случаи среди местной детворы) или что на окраину поселения забредут хищники (тоже бывало). В мои дневные обязанности входило закрывать засов дымохода, когда угли в печи окончательно догорали, чтобы удержать тепло в доме, и забирать тёплый ароматный хлеб с пекарни, который развозили на военном «УАЗике» семьям служащих и оставляли в специальных ящичках наподобие почтовых рядом с домами. Ребёнком я был спокойным, без шила в заднице, так что родители не боялись оставлять меня одного.

В тот день на улице была сильнейшая вьюга. Ветер завывал почти человеческим голосом, снежинки залепили окно нашего барака почти до половины. Я видел через просветы, как дым из трубы ветер буквально прибивает к земле. Такая погода не была редкостью в тех краях, и паники я не испытывал. Я знал, что в любой момент может отключиться электричество — в этом тоже не было ничего из ряда вон выходящего. Ну а пока я просто катался по коридору на подаренном мне на прошлый Новый год детском трехколесном велосипеде, заставлял драться раскрашенных деревянных солдатиков, бросал мяч на стену и сам же ловил — в общем, развлекал себя, как мог. Телевизор, который стоял у нас в комнате родителей, как обычно, работал — мать всегда его включала перед своим уходом, видимо, чтобы я не чувствовал себя одиноко. В тот день оба канала центрального телевидения транслировали важнейшее событие — похороны Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. По такому случаю в стране был объявлен траур, но на военных это не распространялось, а мать привлекли к организации политмероприятия среди школьников, посвященного кончине пожилого генсека, так что я вновь был один дома.

Поначалу я не очень понимал, что показывают по телевизору вместо привычных утренних развлекательных программ, и мне было всё равно. Но постепенно трансляция завладела моим вниманием. Мрачная торжественность происходящего внушила мысль, что происходит что-то очень важное, трагическое, может быть, непоправимое. Брежнева я к тому времени знал — это был «дедушка из телевизора», такой же привычный и бессменный атрибут детского быта, как мамин борщ по воскресеньям. Глядя на его большие портреты, которые несли военные во главе процессии, я сначала думал, что вот-вот дедушка опять начнёт что-то зачитывать с бумажки, как обычно. Но вместо этого я увидел его лежащим в гробу с закрытыми глазами. Поначалу мне казалось, что Брежнев просто спит, но унылый оркестр, исполняющий марш Шопена, суровые лица присутствующих и странная неподвижность Брежнева дали понять, что случилось нечто ужасное и непоправимое. До этого я не имел понятия, что такое гибель, из моих близких и знакомых никто не умирал. Так что в тот холодный день, сидя перед крошечным по нынешним меркам экраном, по которому бежала рябь помех, я впервые соприкоснулся со смертью.

Помню, как стоял на коленях у телевизора и рыдал взахлеб. Мне было жалко Брежнева, который никогда больше не поднимется на трибуну и не зачитает бумажку — но ещё больше я жалел себя и своих родителей. Непостижимой детской интуицией я понял, что то, что случилось с Брежневым, касается каждого, и рано или поздно я тоже буду лежать так же неподвижно и бесчувственно, и люди будут молча нести мои портреты, и будет играть эта жуткая неторопливая музыка. Придёт время — и с моими родителями случится то же самое. Меня заполнил острый, как лезвие бритвы, ужас осознания собственной смертности. Когда же гроб стали опускать в вырытую могилу под звуки гимна, я и вовсе почти обезумел от страха: как же так? зачем они это делают? почему сначала хвалят человека, а потом сразу опускают его под землю и забрасывают землёй?.. Это было за пределами моего понимания. Я слушал протяжные гудки заводов, сидел на полу и плакал, вытирая ладонями мокрые щеки, а за окнами моим рыданиям вторила разбушевавшаяся вьюга.

Не помню, как отреагировала мать, вернувшаяся с работы, найдя меня заплаканным — а может, я успел к тому времени взять себя в руки. Дети способны на очень интенсивные переживания, но в то же время могут так же быстро их забыть. Вполне возможно, что я тоже забыл свою скорбь по уходящему в землю генсеку и первобытный ужас, который испытал в тот снежный день. На какое-то время.

Это произошло в начале следующего года, через пару месяцев после пышных похорон. После обычного дня — отец уходит в казармы, мать готовит плов — я отправился в свою постель. Уснул без приключений, но проснулся посреди ночи в слезах. Мне приснилось, будто я снова наблюдаю те памятные похороны — только на этот раз я присутствовал по ту сторону экрана. Я шёл вместе с процессией где-то во вторых рядах. Оркестр играл Шопена, люди молчали, алели флаги и знамена, кремлёвские стены напоминали кровь своим цветом. Сначала это было совсем не страшно, я воспринимал происходящее отстранённо от самого себя, как это часто бывает во снах — «я не я». Но потом начался спуск гроба в могилу, и я внезапно оказался совсем рядом с ним, буквально в паре шагов. Гроб не был закрыт... Брежнев пристально смотрел на меня. Этот взгляд — то был взгляд не человека, а какого-то потустороннего существа, возможно, самой смерти. И пока гроб двигался вглубь могилы, генсек поворачивал глазные яблоки, удерживая этот страшный взгляд на мне. Мой ужас достиг пика, и я проснулся с криком и плачем. Зажегся свет, мать подбежала ко мне и стала успокаивать, а я ещё долго трясся, не в силах успокоиться после пронзительного нечеловеческого взгляда.

Отец не вернулся со службы. На инвентаризации склада оружия он вдруг пожаловался на головокружение, присел на ближайший ящик, схватился за виски и повалился на пол. Диагноз — церебральная аневризма. Сбылся самый жуткий кошмар моего детства — мне пришлось побывать на настоящих похоронах, видеть близкого человека в гробу и то, как его увозят на кладбище под пронзительные гудки клаксонов, держа большой портрет усопшего во главе шествия.

Когда отца не стало, мы с матерью переехали в её родной Екатеринбург. Через три года она снова вышла замуж. Отчим заливал за воротник, хотя был неплохим человеком и меня не обижал. Впрочем, полностью доверительные отношения с ним у меня не установились. Я ходил в обычную среднюю школу, гулял с пацанами по дворам, дрался, дергал девочек за косички, списывал на контрольных — в общем, жил насыщенной школьной жизнью. У меня появились друзья, которыми я дорожил и готов был ради них пойти на всё, даже на драку с главными бугаями школы с заведомо ничтожными шансами. Одним из лучших друзей у меня был рыжий Серёга, живший через два дома от меня. Мы с ним вместе ходили в школу и обратно. Учился он получше меня и не раз спасал ситуацию, когда я не мог (или не хотел) выполнить домашку. Родители у него принадлежали к номенклатуре, которая тогда ещё имела влияние (хотя Горбатый уже вёл атаку по всем фронтам), поэтому у Серёги часто бывали разные дефицитные вкусности, которыми он со мной щедро делился.

Весной, когда я заканчивал третий класс, знакомый сон повторился. Как будто и не было прошедших лет — я снова отчётливо видел зубцы на стенах Кремля, мрачные лица членов Политбюро (большинство из которых к тому времени сами были на том свете), погоны и фуражки, слышал заунывную мелодию. И вновь, как прежде, оказался рядом с гробом бывшего властителя страны. Я стоял даже ближе к нему, чем в прошлый раз. Брежнев вновь поднял старческие веки и впился в меня взглядом существа из тех краев, о которых человеку не положено знать ничего. И снова я проснулся в дрожи и поту, но на этот раз без крика. Почти до рассвета я переворачивался с бока на бок, но заснуть не смог.

На следующий день Серёгу, когда он шёл на кружок рисования, сбила машина на перекрестке...

С тех пор так повелось — кошмар детства снится мне всякий раз накануне трагедий с кем-то из моих родственников или друзей. Слава богу, это происходит не так часто: за все годы после смерти Серёги сон посетил меня всего три раза. В первый раз умер другой мой хороший друг (ограбление на улице в лихие 90-е, он стал сопротивляться, и выродки выстрелили из обреза ему в лицо), во второй — моя тогдашняя девушка (печально известная авиакатастрофа под Иркутском в 2001 году), в третий — мать (это было ожидаемо, у неё был безнадёжный цирроз и она лежала в больнице, но сон приснился как раз накануне её смерти). Невозможно передать, что я чувствовал каждый раз, просыпаясь и понимая, что вот-вот случится трагедия, но при этом не имея понятия, как, где и с кем из десятков близких мне людей. Да и потом, мне кажется, что их смерти в любом случае были предрешены и неизбежны, даже если я сразу по пробуждении обзвонил бы всех и предупредил. У существа, чей взгляд остановился на мне, свои маршруты и методы, которые смертному предвидеть и пресечь не дано.

И ведь что такое — с каждым разом я всё ближе к тому проклятому гробу. В ночь перед смертью матери я стоял буквально на краю могилы, сантиметров двадцать до провала оставалось. И мне кажется, я знаю, что произойдёт в тот последний раз, когда под моими ногами во сне окажется не сырая земля, а пустота.

Такова моя история. Честно говоря, я затрудняюсь найти в ней смысл или мораль. Разве только могу предположить, что в тот белый день на далёком севере, когда я наблюдал за похоронами генсека, мой по-детски непосредственный ужас перед неизбежностью смерти каким-то образом перекинул связь между этим моим воспоминанием и мистическим чувством близости старухи с косой. Так получилось в результате обстоятельств, что для меня символом надвигающейся беды стал «лично Леонид Ильич».
В жизни каждого человека происходили необъяснимые, страшные, жуткие события или мистические истории. Расскажите нашим читателям свои истории! Поделиться своей историей
Комментарии:


Оставить комментарий:
Имя* Комментарий*
captcha
обновить
Введите код с картинки*


#2679
Я просто увидел, что моё отражение в зеркале мне подмигивает.

Случайная история

Наверное домовой
Напишу несколько небольших фактов. Первый случай рассказан непосредственно моей мамой, которая не очень то и верит в необъяснимую мистику.Когда она была беремен...


Зло возвращается!
До сих пор не знаю, нужно ли об этом писать….В моей жизни случилось очень важное событие – я ушла от мужа! Ушла к другому. Он ушел от жены, я от мужа. До сих ...


Категории

Аномалии, аномальные зоныБольница, морг, врачи, медицина, болезниВампирыВанная комната, баня, банникВедьмы, колдуны, магия, колдовствоВидения, галлюцинацииВызов духов, спиритический сеансВысшие силы, ангелы, религия, вераГолоса, шаги, шорохи, звуки и другие шумыГородские легендыДвойникиДеревня, селоДомовой, барабашка, полтергейстДороги, транспорт, ДТПЗа дверьюЗаброшенные, нехорошие дома, места, зданияЗагробный мир, астралЗаклинания, заговоры, приворотыЗвонки, сообщения, смс, телефонЗеркала, отраженияИнопланетяне, НЛО, пришельцы, космосИнтернет, SCP, страшные игры и файлыИстории из лагеря, детства, СССРКладбище, похороны, могилыКлоуныКуклы, игрушкиЛес, леший, тайгаЛифт, подъезд, лестничная площадкаЛунатизм, лунатикиЛюдоедыМаньяки, серийные убийцыМертвец, покойники, зомби, трупыМистика, необъяснимое, странностиМонстры, существаНечисть, черти, демоны, бесы, дьяволНечто, нектоНочь, темнотаОборотниОккультные обряды, ритуалыПараллельные миры, реальность и другое измерениеПодземелья, подвалы, пещеры, колодцыПоезда, железная дорогаПорча, сглаз, проклятиеПредсказания, предчувствия, гадания, пророчестваПризраки, привидения, фантомы, духиПроклятые вещи, странные предметыРазноеРеальные истории (Истории из жизни). Мистика, ужасы, магия.СмертьСнежные люди, йетиСны, сновидения, кошмары, сонный параличСолдаты, армия, войнаСумасшедшие, странные людиТени, силуэтыТрагедии, катастрофыТюрьма, зекиУтопленники, русалки, водоемы, болотаФотографии, портреты, картиныЦыганеШколаЯсновидящие, целители