Легенда о кашляющем мертвецеСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

История, которую я хочу рассказать на этот раз, случилась со мной очень давно, когда я работала в одной небольшой конторе. По долгу службы мне приходилось иногда выезжать к местным предпринимателям, занимающимся сельским хозяйством. Однажды судьба и причуды начальства забросили меня в одну небольшую деревеньку, там фермерствовал один хороший знакомый нашего директора, и с ним планировалось сотрудничество. Доехала я до станции вполне нормально, а там уже меня встретил Николай Андреевич (так звали нашего потенциального партнера) на собственном джипе сельского пошиба. Николай Андреевич своим видом напоминал медведя-гризли: здоровый, почти двух метровый детина с кулачищами с детскую головку. При виде меня он попытался улыбнуться, но в результате вместо приветствия я получила звериный оскал. И сразу вспомнила ехидную улыбку директора, когда он говорил, что у Николая Андреевича очень колоритная внешность, и на перроне я его сразу узнаю. По дороге в его вотчину мы проехали небольшое сельское кладбище, дорога была вся разбитая, на ухабах нас так и подбрасывало, а Николай Андреевич тем временем развлекал меня незатейливыми рассказами о здешней жизни. — Видишь, какая у нас дорога, — рычал он под звук мотора. — Однажды ночью я застрял здесь в яме. Это, когда у меня еще джипа не было… Машину же не бросишь, вот и ночевал здесь, прямо возле кладбища. Да уж…— Видели что-нибудь интересное? – чисто из вежливости поинтересовалась я. — Видел… — многозначительно сказал мой попутчик. И выдержал мхатовскую паузу. Я с интересом уставилась на него, ожидая продолжения. — Лучше тебе этого не знать, у нас тут всякое бывает, — попытался нагнать на меня страху Николай Андреевич. — Но со мной ты ничего не бойся! — в заключении поиграл мускулами новоявленный Ван Хельсинг и я, глядя на его звериную внешность, охотно согласилась. Поезд назад у меня был поздно вечером, поэтому целый день мы посвятили работе, а после Николай Андреевич пригласил меня на деловой ужин к себе домой, на котором он обещал меня познакомить с некоторыми из своих работников. Наталья, супруга фермера, накрыла стол в беседке на свежем воздухе. Вскоре туда начал стекаться народ, причем у некоторых на лицах явно читались следы недавних злоупотреблений. Особенно этим выделялся Славик, правая рука Николая Андреевича. С ужасом глядя на бутыли самогона, примостившиеся возле большого ореха, я поняла, что деловой ужин грозит перерасти в грандиозную пьянку. Так, впрочем, и вышло. Хозяин хлестал почти наравне с другими, и я уже начала переживать, кто меня отвезет к поезду, когда вокруг не осталось ни одной трезвой души. «Правая рука» вообще упился до беспамятства. Разговоры за столом тоже плавно перешли из разряда сугубо деловых до воспоминаний, кто, где и сколько выпил. Я откровенно заскучала. Ближе всех ко мне сидел отец Натальи, сухощавый седой старичок, который, как и я, был чужой на этом празднике жизни, поскольку не пил. Время от времени он укоряюще покачивал головой и, когда пару человек, в процессе возлияний, чуть не упали со стула, не выдержал:— Вы что, хотите, чтобы опять безногий Санек появился?Веселье за столом увяло как цветок в кипятке. Пьяницы испугано заоглядывались, кое-кто даже попытался креститься. Оживилась одна я и попросила рассказать эту страшилку местного масштаба. Случилось это давно. Этот самый Санек был, как говорится, первым парнем на деревне. Высоченный красавец, работник, каких поискать, как ни странно, непьющий, в общем, сухота девичья. Женское население при виде его складывалось в штабеля, но он никак не мог выбрать себе невесту. В итоге одна из соискательниц сбегала к местной ведьме и приворожила беднягу. Но счастья ей это, конечно же, не принесло. Санек на ней женился, но из трезвенника превратился в самого запойного пьяницу. Что только не делали с ним, ничего не помогало. Однажды, находясь в пьяном угаре, он упал с моста. Упал неудачно, остался жив, но у него отказали ноги. После этого жизнь стала совсем невыносимой. Жена его что только не делала, даже в ногах у ведьмы валялась, чтобы она отворожила его, но ведьма ей наотрез отказала. Так они и маялись вдвоем. В итоге Санек умер нелепой смертью: захлебнулся рвотными массами после очередной пьянки, которую ему устроили «заботливые» дружки. С тех пор этот Санек регулярно появляется в тихие лунные ночи и, ползая по кладбищу и его окрестностям, страшно волоча за собой парализованные кости, когда-то бывшие ногами, пытается откашляться, но это ему не удается. А если встречает одинокого прохожего на своем пути, то подползает к нему и, глядя на него своими пустыми глазницами, просит постучать по спине. Только вот стучать по истлевшей спине мертвеца никто еще отважился. Вот, вкратце, и вся страшилка. Многие за столом сразу наперебой стали утверждать, что лично встречались с ползающим кашляющим мертвецом и страшнее зрелища в своей жизни не видели. История, которую я хочу рассказать на этот раз, случилась со мной очень давно, когда я работала в одной небольшой конторе. По долгу службы мне приходилось иногда выезжать к местным предпринимателям, занимающимся сельским хозяйством. Однажды судьба и причуды начальства забросили меня в одну небольшую деревеньку, там фермерствовал один хороший знакомый нашего директора, и с ним планировалось сотрудничество. Доехала я до станции вполне нормально, а там уже меня встретил Николай Андреевич (так звали нашего потенциального партнера) на собственном джипе сельского пошиба. Николай Андреевич своим видом напоминал медведя-гризли: здоровый, почти двух метровый детина с кулачищами с детскую головку. При виде меня он попытался улыбнуться, но в результате вместо приветствия я получила звериный оскал. И сразу вспомнила ехидную улыбку директора, когда он говорил, что у Николая Андреевича очень колоритная внешность, и на перроне я его сразу узнаю. По дороге в его вотчину мы проехали небольшое сельское кладбище, дорога была вся разбитая, на ухабах нас так и подбрасывало, а Николай Андреевич тем временем развлекал меня незатейливыми рассказами о здешней жизни. — Видишь, какая у нас дорога, — рычал он под звук мотора. — Однажды ночью я застрял здесь в яме. Это, когда у меня еще джипа не было… Машину же не бросишь, вот и ночевал здесь, прямо возле кладбища. Да уж…— Видели что-нибудь интересное? – чисто из вежливости поинтересовалась я. — Видел… — многозначительно сказал мой попутчик. И выдержал мхатовскую паузу. Я с интересом уставилась на него, ожидая продолжения. — Лучше тебе этого не знать, у нас тут всякое бывает, — попытался нагнать на меня страху Николай Андреевич. — Но со мной ты ничего не бойся! — в заключении поиграл мускулами новоявленный Ван Хельсинг и я, глядя на его звериную внешность, охотно согласилась. Поезд назад у меня был поздно вечером, поэтому целый день мы посвятили работе, а после Николай Андреевич пригласил меня на деловой ужин к себе домой, на котором он обещал меня познакомить с некоторыми из своих работников. Наталья, супруга фермера, накрыла стол в беседке на свежем воздухе. Вскоре туда начал стекаться народ, причем у некоторых на лицах явно читались следы недавних злоупотреблений. Особенно этим выделялся Славик, правая рука Николая Андреевича. С ужасом глядя на бутыли самогона, примостившиеся возле большого ореха, я поняла, что деловой ужин грозит перерасти в грандиозную пьянку. Так, впрочем, и вышло. Хозяин хлестал почти наравне с другими, и я уже начала переживать, кто меня отвезет к поезду, когда вокруг не осталось ни одной трезвой души. «Правая рука» вообще упился до беспамятства. Разговоры за столом тоже плавно перешли из разряда сугубо деловых до воспоминаний, кто, где и сколько выпил. Я откровенно заскучала. Ближе всех ко мне сидел отец Натальи, сухощавый седой старичок, который, как и я, был чужой на этом празднике жизни, поскольку не пил. Время от времени он укоряюще покачивал головой и, когда пару человек, в процессе возлияний, чуть не упали со стула, не выдержал:— Вы что, хотите, чтобы опять безногий Санек появился?Веселье за столом увяло как цветок в кипятке. Пьяницы испугано заоглядывались, кое-кто даже попытался креститься. Оживилась одна я и попросила рассказать эту страшилку местного масштаба. Случилось это давно. Этот самый Санек был, как говорится, первым парнем на деревне. Высоченный красавец, работник, каких поискать, как ни странно, непьющий, в общем, сухота девичья. Женское население при виде его складывалось в штабеля, но он никак не мог выбрать себе невесту. В итоге одна из соискательниц сбегала к местной ведьме и приворожила беднягу. Но счастья ей это, конечно же, не принесло. Санек на ней женился, но из трезвенника превратился в самого запойного пьяницу. Что только не делали с ним, ничего не помогало. Однажды, находясь в пьяном угаре, он упал с моста. Упал неудачно, остался жив, но у него отказали ноги. После этого жизнь стала совсем невыносимой. Жена его что только не делала, даже в ногах у ведьмы валялась, чтобы она отворожила его, но ведьма ей наотрез отказала. Так они и маялись вдвоем. В итоге Санек умер нелепой смертью: захлебнулся рвотными массами после очередной пьянки, которую ему устроили «заботливые» дружки. С тех пор этот Санек регулярно появляется в тихие лунные ночи и, ползая по кладбищу и его окрестностям, страшно волоча за собой парализованные кости, когда-то бывшие ногами, пытается откашляться, но это ему не удается. А если встречает одинокого прохожего на своем пути, то подползает к нему и, глядя на него своими пустыми глазницами, просит постучать по спине. Только вот стучать по истлевшей спине мертвеца никто еще отважился. Вот, вкратце, и вся страшилка. Многие за столом сразу наперебой стали утверждать, что лично встречались с ползающим кашляющим мертвецом и страшнее зрелища в своей жизни не видели. Я слушала все это со снисходительной ухмылкой, разумеется, ни на минуту не поверив в сказанное, особенно услышав, что наиболее часто Санек появляется после праздников, сопровождающихся обильными возлияниями. Для меня в этом ничего удивительного не было, видя масштабы местного пьянства. Я еще хотела спросить, не сопровождали ли Санька зеленые черти, поющие хором, но решила не обижать местных. В конце концов каждая деревня должна иметь свой фольклор и свои местные легенды. Вечерело, и погода начала быстро портиться: подул ветер, набежали тучи и хлынул такой ливень, что пока мы добежали до дома (метров 5), вымокли до нитки. До моего поезда оставалось часа 4 и я, опасаясь, что в такую погоду подвыпивший хозяин, не успеет меня довести, стала уговаривать его ехать прямо сейчас. Мы погрузились машину, причем на заднее сидение вполз Славик, и лихо погнали по раскисшей дороге. Дождь лил стеной, в машине стоял дикий запах перегара, нас бросало со стороны в сторону, и я, вжавшись в сидение, тихо молилась, чтобы мы добрались до станции благополучно. В серой мгле дождя показалось кладбище. По правую руку от нас замелькали кресты. «Скорей бы его проехать», только и успела подумать я, как машина, будто наехав на невидимое препятствие, стала как вкопанная. Николай Андреевич, ругаясь немыслимыми ругательствами, вывалился из машины. Назад он вполз еще более обозленный. «Славка, давай назад, за подмогой, сами не выберемся», - скомандовал Николай Андреевич. И глядя на мое перепуганное лицо, добавил: «Не боись, успеешь ты на свой поезд». Славик, с трудом поняв, что от него хотят, надел на себя плащ и побрел назад, а мы остались ждать помощи. Дождь лил, не переставая. Кладбище, с неясными очертаниями крестов, словно бы плавало в серой дымке. Одиночные крики каких-то животных, шум дождя, перешептывание кладбищенских деревьев и кустов создавали такую мрачную симфонию, что страх мало-помалу мерзкой змеей начал заползать мне в сердце. Николаю Андреевичу, сумевшему немного протрезветь после выхода из машины, тоже, судя по всему, было неуютно. Тут еще, некстати, я вспомнила многострадального Санька. «А тут он недалеко похоронен, вон за тем деревом», произнес своим загробным басом Николай Андреевич и я совсем перепугалась. Разговор как-то не клеился и мы затихли. Вдруг ко всей этой какофонии, творящейся за окном, прибавились какие-то посторонние звуки. Слышался то ли плач, то ли стон, разобрать толком нельзя было. Но несколько раз четко послышались звуки какого-то утробного кашля. Мы с Николаем Андреевичем, не сговариваясь, разом позакрывали двери и судорожно оглянулись. Но из-за дождя видимость была практически нулевой. Зато к стенаниям с той стороны прибавились какие-то хлюпающие звуки. На Николая Андреевича от переживаний напала икота и поскольку отвалившаяся в самом начале челюсть так и не возвратилась в исходное состояние, икал он с открытым ртом и очень громко. Я мышкой сидела рядом и тихо подвывала от ужаса. В общем, наш дуэт смотрелся очень впечатляюще. Тем временем к кашлю за окном прибавились постукивания о нижнюю часть дверей и призывы открыть. Сомнений не осталось: безногий Санек приполз к машине и теперь рвется вовнутрь. У моего защитника совсем поехала крыша и он нараспев своим громоподобным голосом начал извергать из себя невразумительные звуки, местами похожие на молитвы, местами на маты. Я, настроенная несколько истерически, хохотала до слез, глядя на него, на время забыв о Саньке, который продолжал ползать вокруг машины, издавая жалостливые вопли. Внезапно я глянула на стекло двери водителя и завизжала: чья-то костлявая рука показалась в окне и за ней страшное грязное лицо с выпученными глазами. Это вам не компьютерная игра — в реальности все намного страшнее. «Да постучите вы ему по спине!» – заорала я. «Пусть уползает в свою могилу!» Николай Андреевич глянул в окно и разразился таким хохотом, что задрожали стекла. Покойник в это время скалился, прижав свою отвратительную физиономию к стеклу. «Да он рехнулся, бедняга!», с тоской подумала я, глядя, как закатывается фермер. Оказавшись в несколько сот километров от дома в компании с обезумевшим мужиком, весом в 100-надцать кг и восставшим мертвецом, я растерялась и совершенно не знала, что мне теперь делать. Отсмеявшись, Николай Андреевич, к моему ужасу, открыл дверь и, повозившись некоторое время на улице, втащил в салон совершенно мокрого и грязного… Славика, который так выделался в грязи, что идентифицировать его не было никакой возможности. Все оказалось прозаично просто: Славик, находясь в нирване, шлепал по лужам и совершенно не смотрел под ноги. Когда на его пути повстречалась выбоина, он гордо шагнул в нее, совершенно не подумав о последствиях. Когда мудрый царь Соломон говорил, что гордость предшествует падению, он имел в виду конкретно Славика. Падая, правая рука Николая Андреевича вывихнул ногу и, больше не имея возможности передвигаться как Homo sapiens, встал на четыре конечности и пополз обратно к машине, где и перепугал не только молодую девушку, но и своего непосредственного шефа.

На поезд я, конечно, не успела. Пришлось заночевать в доме у Николая Андреевича, а уехала я оттуда уже утром. С Николаем Андреевичем мы потом общались неоднократно, каждый раз со смехом вспоминая эту историю. И что особенно интересно: с тех пор безногий Санек перестал беспокоить местное население своим появлением. То ли нашелся наконец храбрец, который постучал ему по спине, то ли… А жаль. Интересная была легенда.