Красный лёдСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Фотографировать я любила всегда. Получив на пятнадцатилетие от родителей «Полароид», помнится, прыгала до потолка, отщёлкивала кассету за кассетой — до сих пор в альбоме хранятся попытки запечатлеть соседскую кошку, гуляющих одноклассников и весьма компрометирующий снимок нашего физрука, целующего руку учительнице химии. Потом был одиннадцатый класс и «Кодак» (во всех окрестных фотосалонах меня уже хорошо знали), первый курс и цифровая «мыльница» — и вот к двадцати пяти годам я обзавелась неплохой зеркалкой, почитывала профессиональную литературу и искала видеокурс по фотографии и обработке снимков. Конечно, параллельно с этим приходилось работать по специальности — оператором в ближайшем банке. Несмотря на то, что на хобби оставалось не слишком много времени, хотя бы деньги на него — хобби, то есть — у меня были. Это, собственно, необходимая прелюдия к моей истории. Случившееся настолько напоминает дешёвые фильмы ужасов, что я долго колебалась прежде, чем записать это. Итак, началось всё со сна. Надо заметить, что я очень люблю бродить по родному городу и снимать всё, на что упадёт взгляд; за пару часов могу отщёлкать десятка три кадров, благо экономить плёнку теперь не нужно. Поэтому совсем не удивительно, что и приснилась мне точно такая же ситуация: я шла по набережной, изредка останавливаясь и делая пару-тройку кадров. Ничего из ряда вон выходящего. Внезапно мне на глаза попалось удивительное строение, напоминающее раскрытую раковину-жемчужницу: откинутая «крышка» с закруглёнными краями и в самой «ракушке» — нечто, напоминающее сцену. В общем и целом сооружение походило на летнюю эстраду, какие устраивают в парках, и я решила забраться туда, чтобы рассмотреть всё поближе. Тем более, что людей вокруг не было, а любой из фотографов согласится со мной: нет ничего хуже, чем случайный «попаданец» в неплохой кадр. Приблизившись к «раковине», я поняла, что немного ошиблась: всё-таки это скорее не эстрада, а каток. Нижняя часть сооружения с невысокими бортиками была полностью залита льдом необычного красного цвета, не равномерного, а словно с разводами под замёрзшей поверхностью. Ну, знаете, так бывает, когда неоднородно размешаешь в одном стакане две разноцветных краски. Я поднялась по ступенькам сбоку и очутилась на «сцене», которая напоминала место для переодевания — несколько дощатых кабинок, как на пляжах, длинные скамьи (наверняка мои ровесники помнят такие по школьному спортзалу), железные вешалки на четыре рожка. Окошко в боковой стене было прикрыто решёткой, как в кассах, и на этой решётке висел увесистый замок. Странно — я не заметила сбоку никакой пристройки. Где же сидел продающий билеты человек?Решив не ломать голову и не терять время, я подошла к краю катка и принялась фотографировать красный «лёд». Разводы мёрзлой воды были забавными, напоминая не то диковинные цветы, не то морозные узоры на окне, а кое-где складываясь в фигуры, и я отщёлкала не меньше пятидесяти кадров, прежде чем почувствовала ЭТО. Взгляды. Пристальные, тяжёлые, явно недобрые взгляды заставляли мурашек скакать по моей спине стадами. Я огляделась — но вокруг по-прежнему было ни души. И при этом я ощущала, что за мной наблюдают отовсюду. С пустых скамеек, из кабинок (я была уверена, что, если наберусь смелости заглянуть в любую из них, там будет пусто), даже из-за запертой на замок решётки. Во сне мы все храбрее, чем наяву. Поэтому, убедившись, что вокруг никого нет, я продолжала снимать и снимать до тех пор, пока не заметила ещё одну странность. Когда я смотрела на лёд просто так, он был гладким и вполне мирным на вид. Но стоило взглянуть в объектив, и я видела вздувавшиеся то там, то здесь непонятные пузыри, будто… ну да, точно, будто вода начинала кипеть изнутри. И даже это меня не насторожило. Я продолжала нажимать на кнопку, уже не считая, сколько кадров отсняла, словно зачарованная красным льдом. Наверное, это продолжалось бы ещё долго, не заметь я кое-что, заставившее попятиться и чуть не выронить камеру. Женщина. Там, в толще льда, была вмурована молодая женщина, совершенно обнажённая, с очень умиротворённым лицом, раскинувшая руки и ноги — в такой позе обычно качаются на волнах. Но не сам факт её присутствия напугал меня больше всего. Дело в том, что я чётко видела татуировку на её плече: затейливый индийский орнамент, спускающийся до самого локтя. Ровно два месяца назад я обзавелась именно таким, на том же самом месте. В тот самый момент, когда я поняла, что женщина подо льдом — это я сама, она распахнула затянутые мутной плёнкой глаза, дёрнула рукой и слепо ударила в поверхность катка изнутри. Не знаю, что заставило меня не возвращаться на относительно безопасную «сцену», где можно было легко спуститься по ступенькам, и бежать к краю прямо по льду. Может быть, я чувствовала каким-то шестым чувством, что бесплотные наблюдатели в этом случае не останутся в стороне?Фотографировать я любила всегда. Получив на пятнадцатилетие от родителей «Полароид», помнится, прыгала до потолка, отщёлкивала кассету за кассетой — до сих пор в альбоме хранятся попытки запечатлеть соседскую кошку, гуляющих одноклассников и весьма компрометирующий снимок нашего физрука, целующего руку учительнице химии. Потом был одиннадцатый класс и «Кодак» (во всех окрестных фотосалонах меня уже хорошо знали), первый курс и цифровая «мыльница» — и вот к двадцати пяти годам я обзавелась неплохой зеркалкой, почитывала профессиональную литературу и искала видеокурс по фотографии и обработке снимков. Конечно, параллельно с этим приходилось работать по специальности — оператором в ближайшем банке. Несмотря на то, что на хобби оставалось не слишком много времени, хотя бы деньги на него — хобби, то есть — у меня были. Это, собственно, необходимая прелюдия к моей истории. Случившееся настолько напоминает дешёвые фильмы ужасов, что я долго колебалась прежде, чем записать это. Итак, началось всё со сна. Надо заметить, что я очень люблю бродить по родному городу и снимать всё, на что упадёт взгляд; за пару часов могу отщёлкать десятка три кадров, благо экономить плёнку теперь не нужно. Поэтому совсем не удивительно, что и приснилась мне точно такая же ситуация: я шла по набережной, изредка останавливаясь и делая пару-тройку кадров. Ничего из ряда вон выходящего. Внезапно мне на глаза попалось удивительное строение, напоминающее раскрытую раковину-жемчужницу: откинутая «крышка» с закруглёнными краями и в самой «ракушке» — нечто, напоминающее сцену. В общем и целом сооружение походило на летнюю эстраду, какие устраивают в парках, и я решила забраться туда, чтобы рассмотреть всё поближе. Тем более, что людей вокруг не было, а любой из фотографов согласится со мной: нет ничего хуже, чем случайный «попаданец» в неплохой кадр. Приблизившись к «раковине», я поняла, что немного ошиблась: всё-таки это скорее не эстрада, а каток. Нижняя часть сооружения с невысокими бортиками была полностью залита льдом необычного красного цвета, не равномерного, а словно с разводами под замёрзшей поверхностью. Ну, знаете, так бывает, когда неоднородно размешаешь в одном стакане две разноцветных краски. Я поднялась по ступенькам сбоку и очутилась на «сцене», которая напоминала место для переодевания — несколько дощатых кабинок, как на пляжах, длинные скамьи (наверняка мои ровесники помнят такие по школьному спортзалу), железные вешалки на четыре рожка. Окошко в боковой стене было прикрыто решёткой, как в кассах, и на этой решётке висел увесистый замок. Странно — я не заметила сбоку никакой пристройки. Где же сидел продающий билеты человек?Решив не ломать голову и не терять время, я подошла к краю катка и принялась фотографировать красный «лёд». Разводы мёрзлой воды были забавными, напоминая не то диковинные цветы, не то морозные узоры на окне, а кое-где складываясь в фигуры, и я отщёлкала не меньше пятидесяти кадров, прежде чем почувствовала ЭТО. Взгляды. Пристальные, тяжёлые, явно недобрые взгляды заставляли мурашек скакать по моей спине стадами. Я огляделась — но вокруг по-прежнему было ни души. И при этом я ощущала, что за мной наблюдают отовсюду. С пустых скамеек, из кабинок (я была уверена, что, если наберусь смелости заглянуть в любую из них, там будет пусто), даже из-за запертой на замок решётки. Во сне мы все храбрее, чем наяву. Поэтому, убедившись, что вокруг никого нет, я продолжала снимать и снимать до тех пор, пока не заметила ещё одну странность. Когда я смотрела на лёд просто так, он был гладким и вполне мирным на вид. Но стоило взглянуть в объектив, и я видела вздувавшиеся то там, то здесь непонятные пузыри, будто… ну да, точно, будто вода начинала кипеть изнутри. И даже это меня не насторожило. Я продолжала нажимать на кнопку, уже не считая, сколько кадров отсняла, словно зачарованная красным льдом. Наверное, это продолжалось бы ещё долго, не заметь я кое-что, заставившее попятиться и чуть не выронить камеру. Женщина. Там, в толще льда, была вмурована молодая женщина, совершенно обнажённая, с очень умиротворённым лицом, раскинувшая руки и ноги — в такой позе обычно качаются на волнах. Но не сам факт её присутствия напугал меня больше всего. Дело в том, что я чётко видела татуировку на её плече: затейливый индийский орнамент, спускающийся до самого локтя. Ровно два месяца назад я обзавелась именно таким, на том же самом месте. В тот самый момент, когда я поняла, что женщина подо льдом — это я сама, она распахнула затянутые мутной плёнкой глаза, дёрнула рукой и слепо ударила в поверхность катка изнутри. Не знаю, что заставило меня не возвращаться на относительно безопасную «сцену», где можно было легко спуститься по ступенькам, и бежать к краю прямо по льду. Может быть, я чувствовала каким-то шестым чувством, что бесплотные наблюдатели в этом случае не останутся в стороне? Как бы то ни было, я бежала, поскальзываясь и чуть не падая, лихорадочно прижимая фотокамеру к груди и с замиранием сердца слыша за спиной бессмысленные шлепки, точно снулая рыба бьётся об лёд…Добравшись до края «катка», я оглянулась — как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как из тёмной полыньи в клубах пара поднимается белесая рука, слепо хватающая пальцами воздух. Сон закончился только тогда, когда я уже добежала до людных мест и запрыгнула в автобус своего маршрута — и я очень благодарна за это своему подсознанию. Всё-таки спокойнее жить и знать, что нечто из кошмара не смогло до тебя добраться, верно?Единственное, что меня смущает — фотографии. Их оказалось больше двухсот — тех, что я нащёлкала, стоя на самом краю помоста и глядя на красный лёд. Просматривая снимки, я заметила на некоторых, помимо замысловатых разводов, части человеческих тел подо льдом. Руки, ступни, очертания груди или лица... Говорят, на набережной действительно открылся новый каток — пойду прогуляюсь туда, чтобы окончательно убедиться, что наяву никакая чертовщина мне не грозит. Из новостей города Р***** за 5 ноября 2014 года:«Трагедия унесла несколько десятков жизней на городской набережной. В день открытия нового катка, спонсированного мэром, неподалёку прорвалась труба подземных коммуникаций, окатив людей фонтаном кипятка. Более двадцати катавшихся буквально сварились заживо, трое госпитализированы в тяжёлом состоянии. Коммунальные службы делают всё возможное, но диаметр трубы не позволяет…»