Кошачий пирСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Довольные, сытые и изрядно подвыпившие гости постепенно расходились по своим домам на радость уставшим от суеты хозяевам. Примерно в полтретьего, выпив на посошок, Олег полез обниматься на прощание к хозяйке дома Марине и по сложившейся годами традиции поцеловал её троекратно в обе щёки. – Всё! С-спасибо за приятный вечер! Ждём вас с ответным в-визитом! С-спокойной, ик! ночи! Мариночка! С-сашка! Будьте здоровы! — Олег, подав руку хозяину дома, крепко её пожал. – К-катя! Ик! Веди меня домой! — Скомандовал он своей жене, и они удалились в темноту ночной улицы с невключёнными, по халатности сторожа Матвея, фонарями. — Ну, наконец-то все разошлись! Всегда до дна последней бутылки гуляем! Устала, как собака! Пошли спать! Скоро утро, — напомнила Марина своему мужу. — Завтра со стола уберу, как высплюсь. Бог с ней, с посудой! На работу спешить не надо, в отпуске. Дождя вроде не обещали. Саша только обрадовался такому предложению, потому как сам еле стоял на ногах. Он, обняв жену за талию, повел её в дом, закрыв за собой дверь на ключ и выключив во дворе наружное освещение. Как только в доме затихли все звуки и погасли последние огни, во дворе стали происходить необъяснимые вещи. Из-под ближайших подворотен, со всех углов и тайников к накрытому и достаточно объеденному столу с изрядно испачканной белой скатертью стали стягиваться местные коты и кошки. Первым вскарабкался в самое уютное и мягкое кресло матёрый полосатый котяра по кличке, которую ему дали хозяева дома — Драник. Марине вечно приходилось обрабатывать ободранные уши дворового, очень ласкового и терпеливого кота, любимчика её сына Славы, после территориальных стычек и уличных сражений. За это она и наградила его такой весёлой и необычной кличкой. Драник имел добрый нрав и красивый рисунок на лоснящейся шерсти на спине в виде ромба. Этот ромб был самым ярким отличительным знаком среди остальных когтистых друзей. Рядом с Драником расположилась старая пушистая чёрная кошка с пышным, слегка облезлым таким же чёрным хвостом. У неё были немного неправильные пропорции тела – маленькая аккуратная головка с торчащими ушками и усиками и длинное, широкое и плоское, провисшее к земле туловище на коротких лапках. Походка у неё была приземистой и вечно крадущейся. За такой внешний вид она получила кличку Деформированная. Но она на это совсем не обижалась. Деформированная была очень дикой и пугалась каждого шороха и движения. Обычно она наблюдала за хозяевами дома издали на безопасном расстоянии своими большими круглыми жёлтыми испуганными глазами. Когда ей доставалось лакомое куриное крылышко или кусочек колбаски, она его быстро хватала зубами и уносилась прочь. Из-за угла появилась наглая морда грозы дачного массива и окрестностей – кот Дымок. – Ты чего с-ш-сюда припёрш-ся! — прошипела Деформированная. — Ты кот домаш-ш-шний, со своей миски поеш-шь, а то ещё подерёш-ш-шься с кем, праздник испортиш-ш-шь!— Так мой хозяин со вчер-р-рашнего утра опохмеляется и забыл мне положить поесть. Я хоть и домашний кот, пр-р-ропитание сам себе добываю. А Р-р-раиса, хозяйка моя, в больнице. Никто обо мне не заботится. Собаку свою, Дружка, небось не забыл покор-р-рмить! — Стал оправдываться Дымок. Его красивая кличка вполне соответствовала его сизо-голубой в мелкую полосочку пышной шерсти и взрывному нраву. Все соседи говорили о нём, что Дымка без огонька не бывает!— Мр-мяу! Пускай остаётся. Только подальше от тебя сядет, вон на то старое протёртое кресло. Мр-мяу, — заступился Драник, который всегда быстро забывал старые обиды. Затем прихромал полосатый кот на трёх лапах, четвёртую ему переехал зимой по неосторожности автомобиль, и теперь он носил кличку – Кот с отрезанной лапой. С ним вместе пришла Одноглазая кошка, потерявшая в драке, защищая своих котят, левый глаз. — Всем пр-р-риветик! Мур-р. Здр-равствуйте! Мр-р-мяу!— Пр-р-рисаживайтесь к столу, гости дор-р-рогие! — промурчал Дымок, хотя сам только что напросился без приглашения. — А мы думаем, откуда так вкусно пахнет? А хозяева – молодцы! Знают, что сегодня Всемирный День Кошек! Как всегда, восьмого августа! Даже стол накрыли! — обрадовалась Одноглазая. — Ага! Это они после своих гостей не убрались! — съязвила Деформированная. — Я давно за ними наблюдаю! Ждала, пока разойдутся, чтобы в помойке покопаться. — Нет! Это Маринка спецом для нас накрытый стол оставила, чтобы мы попраздновали по-настоящему! Мр-мяу. Она добрая, всегда мне гостинцы привозит и нежная. Так по спинке приятно поглаживает, не то что её сын! Тот только лохматить любит против шерсти, думает, что мне это очень нравится! Хотя он тоже ничего. Откуда ни возьмись выпрыгнула из темноты прямо в соседнее кресло звезда дачного посёлка – Пеструха. Окинув всех присутствующих томным взглядом, она молча устроилась в нём и замурлыкала. — Можно было бы и поздороваться!Довольные, сытые и изрядно подвыпившие гости постепенно расходились по своим домам на радость уставшим от суеты хозяевам. Примерно в полтретьего, выпив на посошок, Олег полез обниматься на прощание к хозяйке дома Марине и по сложившейся годами традиции поцеловал её троекратно в обе щёки. – Всё! С-спасибо за приятный вечер! Ждём вас с ответным в-визитом! С-спокойной, ик! ночи! Мариночка! С-сашка! Будьте здоровы! — Олег, подав руку хозяину дома, крепко её пожал. – К-катя! Ик! Веди меня домой! — Скомандовал он своей жене, и они удалились в темноту ночной улицы с невключёнными, по халатности сторожа Матвея, фонарями. — Ну, наконец-то все разошлись! Всегда до дна последней бутылки гуляем! Устала, как собака! Пошли спать! Скоро утро, — напомнила Марина своему мужу. — Завтра со стола уберу, как высплюсь. Бог с ней, с посудой! На работу спешить не надо, в отпуске. Дождя вроде не обещали. Саша только обрадовался такому предложению, потому как сам еле стоял на ногах. Он, обняв жену за талию, повел её в дом, закрыв за собой дверь на ключ и выключив во дворе наружное освещение. Как только в доме затихли все звуки и погасли последние огни, во дворе стали происходить необъяснимые вещи. Из-под ближайших подворотен, со всех углов и тайников к накрытому и достаточно объеденному столу с изрядно испачканной белой скатертью стали стягиваться местные коты и кошки. Первым вскарабкался в самое уютное и мягкое кресло матёрый полосатый котяра по кличке, которую ему дали хозяева дома — Драник. Марине вечно приходилось обрабатывать ободранные уши дворового, очень ласкового и терпеливого кота, любимчика её сына Славы, после территориальных стычек и уличных сражений. За это она и наградила его такой весёлой и необычной кличкой. Драник имел добрый нрав и красивый рисунок на лоснящейся шерсти на спине в виде ромба. Этот ромб был самым ярким отличительным знаком среди остальных когтистых друзей. Рядом с Драником расположилась старая пушистая чёрная кошка с пышным, слегка облезлым таким же чёрным хвостом. У неё были немного неправильные пропорции тела – маленькая аккуратная головка с торчащими ушками и усиками и длинное, широкое и плоское, провисшее к земле туловище на коротких лапках. Походка у неё была приземистой и вечно крадущейся. За такой внешний вид она получила кличку Деформированная. Но она на это совсем не обижалась. Деформированная была очень дикой и пугалась каждого шороха и движения. Обычно она наблюдала за хозяевами дома издали на безопасном расстоянии своими большими круглыми жёлтыми испуганными глазами. Когда ей доставалось лакомое куриное крылышко или кусочек колбаски, она его быстро хватала зубами и уносилась прочь. Из-за угла появилась наглая морда грозы дачного массива и окрестностей – кот Дымок. – Ты чего с-ш-сюда припёрш-ся! — прошипела Деформированная. — Ты кот домаш-ш-шний, со своей миски поеш-шь, а то ещё подерёш-ш-шься с кем, праздник испортиш-ш-шь!— Так мой хозяин со вчер-р-рашнего утра опохмеляется и забыл мне положить поесть. Я хоть и домашний кот, пр-р-ропитание сам себе добываю. А Р-р-раиса, хозяйка моя, в больнице. Никто обо мне не заботится. Собаку свою, Дружка, небось не забыл покор-р-рмить! — Стал оправдываться Дымок. Его красивая кличка вполне соответствовала его сизо-голубой в мелкую полосочку пышной шерсти и взрывному нраву. Все соседи говорили о нём, что Дымка без огонька не бывает!— Мр-мяу! Пускай остаётся. Только подальше от тебя сядет, вон на то старое протёртое кресло. Мр-мяу, — заступился Драник, который всегда быстро забывал старые обиды. Затем прихромал полосатый кот на трёх лапах, четвёртую ему переехал зимой по неосторожности автомобиль, и теперь он носил кличку – Кот с отрезанной лапой. С ним вместе пришла Одноглазая кошка, потерявшая в драке, защищая своих котят, левый глаз. — Всем пр-р-риветик! Мур-р. Здр-равствуйте! Мр-р-мяу!— Пр-р-рисаживайтесь к столу, гости дор-р-рогие! — промурчал Дымок, хотя сам только что напросился без приглашения. — А мы думаем, откуда так вкусно пахнет? А хозяева – молодцы! Знают, что сегодня Всемирный День Кошек! Как всегда, восьмого августа! Даже стол накрыли! — обрадовалась Одноглазая. — Ага! Это они после своих гостей не убрались! — съязвила Деформированная. — Я давно за ними наблюдаю! Ждала, пока разойдутся, чтобы в помойке покопаться. — Нет! Это Маринка спецом для нас накрытый стол оставила, чтобы мы попраздновали по-настоящему! Мр-мяу. Она добрая, всегда мне гостинцы привозит и нежная. Так по спинке приятно поглаживает, не то что её сын! Тот только лохматить любит против шерсти, думает, что мне это очень нравится! Хотя он тоже ничего. Откуда ни возьмись выпрыгнула из темноты прямо в соседнее кресло звезда дачного посёлка – Пеструха. Окинув всех присутствующих томным взглядом, она молча устроилась в нём и замурлыкала. — Можно было бы и поздороваться! — заметил Кот с отрезанной лапой. — Виделись! — небрежно бросила в ответ кошка в пёстрой трёхцветной шубке. – Привет, если хотите!Рыжий стеснительный кот, долго наблюдавший за собравшимися на торжественный ужин с крыши сарая, наконец-то осмелился присоединиться к остальным гостям, которые уже пиршествовали остатками хозяйской еды. Он осторожно подкрался и пристроился подальше от остальных. Сначала все кинулись облизывать ароматные тарелки, на краешках которых лежали остатки куриных косточек и нежных хрящиков. Потом Дымку удалось с сильным грохотом скинуть тяжёлую крышку с блестящей кастрюльки из нержавеющей стали. Там лежало несколько кусочков сочного шашлыка ароматной и не очень жирной свиной шеи, а также три непочатых куриных бёдрышка. Они так и таяли в пасти!Кому-то стола показалось мало, и они стали потрошить стоящие неподалеку чёрные мешки с мусором. Это пришли подросшие котята Драника и Деформированной. Шипуха, Полосатик вместе с Норкой ловко распаковывали острыми коготками завязанные на узел пакеты с рыбьими головами и потрохами. — Хорошо они от нас вкусняшку спрятали! — облизнувшись, промурлыкал Полосатик. — А мы все равно наш-ш-шли! — радостно подтвердила Шипуха. — Народ! Налетай! Тут всем хватит! — восторженно позвала Норка. — Ну не знаю! Что-то я сомневаюсь в ваших вкусовых привязанностях! — Не согласилась с ними избалованная людским вниманием Пеструха. — Мне вот Юлька всегда модный «Вискас» привозит на своём Мерседесе. Вот это вкуснятина! А тут какая-то рыбья голова с выпученными глазами! Фу!— То-то ты такая обдолбанная ходишь! Наркоты накидаешься и перед всеми хвостом крутишь! — С завистью отметил Кот с отрезанной лапой. — Ничего не обдолбанная! — вступился за неё Дымок, который в последнее время приударил за Пеструхой, и у них было четверо совместных котят. — Ребята, не ссорьтесь, — поддержал его Драник, у которого тоже недавно был роман с Пеструхой, и как следствие — трое прекрасных пушистиков. — А ты за неё не заступайш-с-ся! — Ревностно добавила Деформированная, защищая свои семейные узы. – Сама в тёплом гараже зимой греется и ест от пуза, а нас, уличных котов, в свой двор даже не подпускает! А ведь сама такой раньше была, когда бывшие хозяева оставили одну зимовать на улице! Забыла, как лапы в снегу отмерзают, а желудок к спине прилипает! Иш-ш-ш, даже ошейник от блох нацепила, небось от ленивого домашнего Фунтика достался в наследство или от этого худосочного «кузнечика», который вечно скачет, как ошпаренный, экзотического кота, как его там? А, Штруделя!— Простите, друзья! Я и вправду подзабыла уличную жизнь и скитания. Жду вас завтра в гости. Мои хозяева уехали в отпуск, а Юлька здесь, и «Вискаса» у неё ещё много в холодильнике. Я сама видела, когда в окно подсматривала. Я выпрашивать умею!— Ой! Как здорово! Будем праздновать каждый день! — Обрадовался пузатый, мордастый Дымок. Тут на него накинулись все уличные коты с упреками:— Как нам уши драть, так ты первый! И в гости тоже любитель сходить! Хоть бы разок у хозяйки для нас сухую корочку хлеба стащил или косточку у собаки украл! Жмот полосатый!— Ребята! Я исправлюсь! Честное усатое! Вот увидите! Завтра же Дружка погоняю, чтоб на вас не рычал и не лаял! Пёс поганый!За кошачьими спорами и мяу-разговорами местные усато-полосатые не заметили, как прошла праздничная ночь. Наевшись от пуза, мохнатые лениво растянулись в разных позах, кто в хозяйских креслах, а кто среди тарелок и рюмок прямо на столе. Они всегда были незаметными хозяевами этих прекрасных дачных угодий. Повиливая пушистыми хвостами и мурлыкая от удовольствия и дремоты, разморенные праздником коты и кошки наслаждались тёплым августовским утром, не заметив, как солнце поднялось высоко над горизонтом. Саша, вставая с кровати, чтобы приготовить Мариночке чашку горячего кофе, мельком взглянув в окно, увидел картину безмерной кошачьей наглости. Мало того, что на белой скатерти, среди столовых приборов устроились несколько дворовых кошек на отдых, так ещё по всему двору были разбросаны ошмётки пищевых отходов и мусорных пакетов!– Маринка, иди-ка посмотри на этот жуткий беспредел! — Негромким голосом позвал Саша свою жену, чтобы не спугнуть лохматых. Марина, соскользнув с кровати, подбежала к мужу и, взглянув в окно, расхохоталась до слёз. – У котов тоже, видать, праздник удался!— А ну брысь отсюда! — резко скомандовал Сашка. Стайка котов молниеносно подхватилась, и все в один миг разбежались кто куда, переворачивая на столе фужеры и звеня посудой. — А хорошо мы отметили наш праздник, — вспоминали они долгими зимними вечерами, греясь на чердаках и в подполах.