Кладбищенская байкаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Дело было в 2005 году, в одном из северных регионов России. Большой, промышленный город с институтами, филиалом Академии наук и тому подобной инфраструктурой. В середине августа в местное УВД поступило заявление от родственников одного из ведущих ученых — кандидата исторических наук Ивана Степановича (фамилию, по понятным причинам, не указываю), о том, что тот пропал без вести. Причем пропал как-то странно. Старик 65 лет не пил, не курил, по женщинам не гулял. Просто исчез и все. Хватились его лишь 2 недели спустя, когда приехавшая из отпуска семья обнаружила дома протухшую в холодильнике еду и пыльную квартиру. Пропавший был не рядовой алкаш, а самый что ни на есть положительный, известный, да еще и трезвенник. Спустя еще примерно недели две группе розыска удалось выяснить, что под приметы пропавшего подходит неопознанный труп с открытой черепно-мозговой травмой. Сложность заключалась в том, что труп уже был захоронен как неопознанный на отдельном участке кладбища для таких же бедолаг. Дальше — больше. Выяснилось, что вскрытие показало — смерть от удара головой об острый предмет при падении с высоты собственного роста, полученного при выходе из торгового центра. Одним словом, возиться с «некриминальным» трупом не стали и зарыли в казенном гробу под табличкой с номером. Да и фото посмертные оказались не лучшего качества. При предъявлении родне те опознали лишь клетчатую рубашку. А сколько еще таких рубах в большом городе, можно себе представить! В общем, стало ясно, что без эксгумации никак не обойтись. Родственники требовали «сделать все незамедлительно», менты суетились и «рыли землю» носом. Пока оформили необходимые для эксгумации документы, разрешения, пока собрали группу, солнце скрылось за горизонтом. Копать нужно было именно сегодня, так как дальше выходные, а родня настаивает. «Безродное» кладбище расположилось в самой глубине центрального городского погоста. Темно, хоть глаз выколи. В этот поздний час даже смотрителя на кладбище не оказалось, не говоря уже о копателях. Пришлось ментам ехать в спецприемник за двумя бомжами. На это ушел еще час. Дело шло к полуночи. В итоге к могиле, где предположительно зарыли ученого, съехались три машины: родственник покойного (муж дочери) со следователем, сотрудница группы розыска с коллегой и патруль ППС на УАЗике. Машины поставили полукругом, чтобы фарами освещать фронт работы. На этом проблемы не закончились. Бомжи наотрез отказались раскапывать могилу. Никакие увещевания и угрозы со стороны милиции на них не действовали, пока кто-то не предложил купить им водки. Подумав, те взялись за лопаты и, перекрестившись, принялись за дело. Как только лопаты воткнулись в землю, одному из молоденьких пэпээсников стало дурно. Второй милиционер держался более стойко и попросил следователя отпустить их съездить за водкой и для них тоже, мол, заодно и помянуть. Однако родственник ученого попытался воспротивиться – не любил покойный выпивку ни в каком виде и даже приходил, бывало, в ярость, когда домочадцы или кто-то близкий в его присутствии выпивали. Ладно, мол, бомжи – тяжелая работа предстоит. «А вы-то могли бы не пить! Ну, такой он человек был, со своими тараканами в голове!» — Пытался убеждать родственник всех присутствующих. Несмотря на увещевания, следователь дал добро на «командировку». Неожиданно подул сильный пронизывающий ветер. Укутавшись посильнее в куртки, остальные члены группы, похоже, тоже не прочь были выпить и уже откровенно стали подгонять экипаж ППС ехать за водкой. Ну, и закуски какой-нибудь прихватить. УАЗик рванул с места и вскоре исчез из вида на грунтовой кладбищенской дороге. Между тем, воодушевленные скорой выпивкой, бомжи приближались к крышке гроба. Минут через пятнадцать послышался шум двигателя и показался УАЗ. Вернувшись, ребята вытащили из машины пакет с тремя бутылками водки, пластиковыми стаканчиками, хлебом и парой банок шпротов. Подстелив на капот «бобика» газетку, накрыли «поляну», стали разливать по стаканчикам. Все, включая бомжей, воодушевились. Лишь родственник неодобрительно качал головой, всем своим видом высказывая неодобрение всего происходящего. Одну бутылку с булкой хлеба передали бомжам. Как раз в этот момент лопата глухо стукнула о дерево. Гроб, посовещавшись, решили не поднимать, а просто открыть крышку, предъявить покойного родственнику для опознания, подписать протокол и закопать обратно. Бомжи, испросив минутку, чтобы «накатить», выбрались из могилы. Открыли, налили. Смачно крякнув и закусив, вернулись в могилу, чтобы вскрыть гроб. В ту же минуту со стороны УАЗика, где лечили стресс пэпэсники, послышался отборный мат. Все сразу забыли о цели приезда и подбежали к милиционерам. «С…ка! Это же вода!». В обоих бутылках действительно оказалась вода. Забыв о цели пребывания на кладбище, стражи порядка сели в машину и рванули в магазин – благо недалеко. Как потом выяснилось, они заставили бедную продавщицу открыть все бутылки из той партии «с водой». К их великому удивлению, воды больше нигде не оказалось. Дело было в 2005 году, в одном из северных регионов России. Большой, промышленный город с институтами, филиалом Академии наук и тому подобной инфраструктурой. В середине августа в местное УВД поступило заявление от родственников одного из ведущих ученых — кандидата исторических наук Ивана Степановича (фамилию, по понятным причинам, не указываю), о том, что тот пропал без вести. Причем пропал как-то странно. Старик 65 лет не пил, не курил, по женщинам не гулял. Просто исчез и все. Хватились его лишь 2 недели спустя, когда приехавшая из отпуска семья обнаружила дома протухшую в холодильнике еду и пыльную квартиру. Пропавший был не рядовой алкаш, а самый что ни на есть положительный, известный, да еще и трезвенник. Спустя еще примерно недели две группе розыска удалось выяснить, что под приметы пропавшего подходит неопознанный труп с открытой черепно-мозговой травмой. Сложность заключалась в том, что труп уже был захоронен как неопознанный на отдельном участке кладбища для таких же бедолаг. Дальше — больше. Выяснилось, что вскрытие показало — смерть от удара головой об острый предмет при падении с высоты собственного роста, полученного при выходе из торгового центра. Одним словом, возиться с «некриминальным» трупом не стали и зарыли в казенном гробу под табличкой с номером. Да и фото посмертные оказались не лучшего качества. При предъявлении родне те опознали лишь клетчатую рубашку. А сколько еще таких рубах в большом городе, можно себе представить! В общем, стало ясно, что без эксгумации никак не обойтись. Родственники требовали «сделать все незамедлительно», менты суетились и «рыли землю» носом. Пока оформили необходимые для эксгумации документы, разрешения, пока собрали группу, солнце скрылось за горизонтом. Копать нужно было именно сегодня, так как дальше выходные, а родня настаивает. «Безродное» кладбище расположилось в самой глубине центрального городского погоста. Темно, хоть глаз выколи. В этот поздний час даже смотрителя на кладбище не оказалось, не говоря уже о копателях. Пришлось ментам ехать в спецприемник за двумя бомжами. На это ушел еще час. Дело шло к полуночи. В итоге к могиле, где предположительно зарыли ученого, съехались три машины: родственник покойного (муж дочери) со следователем, сотрудница группы розыска с коллегой и патруль ППС на УАЗике. Машины поставили полукругом, чтобы фарами освещать фронт работы. На этом проблемы не закончились. Бомжи наотрез отказались раскапывать могилу. Никакие увещевания и угрозы со стороны милиции на них не действовали, пока кто-то не предложил купить им водки. Подумав, те взялись за лопаты и, перекрестившись, принялись за дело. Как только лопаты воткнулись в землю, одному из молоденьких пэпээсников стало дурно. Второй милиционер держался более стойко и попросил следователя отпустить их съездить за водкой и для них тоже, мол, заодно и помянуть. Однако родственник ученого попытался воспротивиться – не любил покойный выпивку ни в каком виде и даже приходил, бывало, в ярость, когда домочадцы или кто-то близкий в его присутствии выпивали. Ладно, мол, бомжи – тяжелая работа предстоит. «А вы-то могли бы не пить! Ну, такой он человек был, со своими тараканами в голове!» — Пытался убеждать родственник всех присутствующих. Несмотря на увещевания, следователь дал добро на «командировку». Неожиданно подул сильный пронизывающий ветер. Укутавшись посильнее в куртки, остальные члены группы, похоже, тоже не прочь были выпить и уже откровенно стали подгонять экипаж ППС ехать за водкой. Ну, и закуски какой-нибудь прихватить. УАЗик рванул с места и вскоре исчез из вида на грунтовой кладбищенской дороге. Между тем, воодушевленные скорой выпивкой, бомжи приближались к крышке гроба. Минут через пятнадцать послышался шум двигателя и показался УАЗ. Вернувшись, ребята вытащили из машины пакет с тремя бутылками водки, пластиковыми стаканчиками, хлебом и парой банок шпротов. Подстелив на капот «бобика» газетку, накрыли «поляну», стали разливать по стаканчикам. Все, включая бомжей, воодушевились. Лишь родственник неодобрительно качал головой, всем своим видом высказывая неодобрение всего происходящего. Одну бутылку с булкой хлеба передали бомжам. Как раз в этот момент лопата глухо стукнула о дерево. Гроб, посовещавшись, решили не поднимать, а просто открыть крышку, предъявить покойного родственнику для опознания, подписать протокол и закопать обратно. Бомжи, испросив минутку, чтобы «накатить», выбрались из могилы. Открыли, налили. Смачно крякнув и закусив, вернулись в могилу, чтобы вскрыть гроб. В ту же минуту со стороны УАЗика, где лечили стресс пэпэсники, послышался отборный мат. Все сразу забыли о цели приезда и подбежали к милиционерам. «С…ка! Это же вода!». В обоих бутылках действительно оказалась вода. Забыв о цели пребывания на кладбище, стражи порядка сели в машину и рванули в магазин – благо недалеко. Как потом выяснилось, они заставили бедную продавщицу открыть все бутылки из той партии «с водой». К их великому удивлению, воды больше нигде не оказалось. Когда изрядно надегустировавшись, пэпээсники вернулись на кладбище, мероприятие уже подходило к концу. Родственники опознали покойного. Бомжи, у которых в бутылке оказалась настоящая водка, принялись закапывать могилу, не обращая внимания на присутствующих и сопровождая свою речь прибаутками. Когда формальности были соблюдены, протокол опознания подписан, участники мероприятия принялись разъезжаться. Ветер вдруг утих так же неожиданно, как и начался. Отъезжая последним вместе с родственником погибшего, следователь оглянулся на то место, где все стояли еще пять минут назад. И тут же принялся тереть глаза. Как он потом рассказывал, вовсе не от того, что он хотел спать. «Мне показалось, что могила ученого как бы светится сама собой, и на фоне света я видел четкий силуэт с поднятой рукой. Этого же не могло быть в реальности, так как все уехали и даже бомжей увезли!» — Удивлялся он. «Это Степаныч нас провожал!» — Ответил ему тогда родственник. Все, и родственник, и следователь, и сотрудники группы розыска мечтали поскорее покинуть город мертвых, стремясь туда, где через каких-то два часа начнет просыпаться город живых. Туда, где свет фонарей разделял два мира – тех, кто был, и тех, кто есть. Все ехали по домам, спать. Лишь за воротами кладбища в кромешной тьме, подсвечивая себе ручными фонариками, возились два полупьяных пэпээсника, монтируя пробитое где-то на кладбище колесо. Не прошло и недели, как могилу Ивана Степановича вновь вскрыли, тело переложили в добротный, дорогой гроб, а на могилке установили памятник. Кстати, вместо стопки водки, накрытой хлебом, на тарелочку для помина души усопшего поставили стакан киселя и положили блинчик. Ну, не любил покойный алкоголь…