КамгерлСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Пластиковую карту получить в четырнадцать почти нереально. Можно было, конечно, выкрасть ее у родителей, но тогда отец через онлайн-банкинг с легкостью бы отследил все транзакции и устроил ему такую взбучку – мама, не горюй. Но все-таки знакомство с Шарифом – главным школьным задирой-афганцем - наконец-то принесло свои плоды. Пришлось отдать карманные деньги почти за три месяца, чтобы этот говнюк наконец-то снизошел до мелкой просьбы Габриэля. Пареньком он был полным, и в обычной «средней школе» доставалось ему страшно. Однажды Шариф со словами «ты девушка, я тебя сейчас трахну» в шутку повалил его на пол в раздевалке, сам навалился сверху, и так сильно ухватил Габриэля за крупную для мальчика грудь, что оставил четкий синяк, напоминающий по форме ладонь. Но мальчишка покорно глотал любые унижения, не забывая вместе со всеми смеяться над шутками и подколами в свой адрес – ему нужна была эта услуга. И вот, наконец, Шариф, попривыкший к обществу полноватого подростка, все-таки откликнулся на его просьбу. Забрав деньги, он смутно пообещал «все устроить», и Габриэль добрые три недели трясся от нетерпения и подозрений – ведь если бы Шариф решил просто его «кинуть», справедливости не удалось бы добиться ни через директора, ни через родителей. Но вот, по прошествии месяца, физически развитый не по годам афганец подловил Габриэля в школьном коридоре, запустил руку в контейнер для бумажного мусора и напихал мальчику целый капюшон мятых бумажек. Когда Габриэль, через силу посмеиваясь вместе с остальными, запустил руку в капюшон, чтобы извлечь нежеланный груз, какой-то твердый конверт попался ему между пальцев. Не подав виду, Габриэль развернул его, запершись в туалетной кабинке, в окружении надписей на турецком и размазанных по стенкам соплей. Банковская карточка казалась не новой, но до истечения срока действия было еще по меньшей мере полтора года. Имя на карточке Габриэль не смог прочесть ни с первой, ни с четвертой попытки – какой-то Ахад Абдулла Эльдерахман, или что-то в этом роде. Впрочем, имя было не важно – в магазине мальчик картой расплачиваться не собирался. В конверте также лежала бумажка с четырьмя коряво написанными цифрами – пин-код. Все свои сбережения – добрые восемьсот евро - Габриэль закинул на карточку. Почти все, что нужно, ему покупали родители, он же хотел приобрести то, что они никогда бы ему не купили. Как удачно сложилось, что мама с папой уехали на Штанбергзее, кататься на яхте и есть барбекю на все выходные, и никто не помешает ему заняться тем, что он планировал почти целый год!Опустив жалюзи на всех окнах – не хватало еще, чтобы соседи начали судачить, - Габриэль удобно устроился на диване и открыл ноутбук. Через режим инкогнито он ввел в адресную строку заветные символы; экран расцвел черно-оранжевым. Не обращая внимания на категории «Лучшее за сегодня» и «Рекомендуемые видео», мальчик сразу ткнул курсором во вкладку «Онлайн-трансляции». С нетерпением, перерастающим в раздражение, он продолжал скроллить, подгоняемый нарастающим возбуждением. Дома, конечно же, не оказалось ничего, похожего на смазку – пришлось взять большую бутылку минерального масла, которое мама держала в спальне на тумбочке. Развратные лица и позы не привлекали его внимания – подросток искал ту единственную, которую хотел увидеть: болезненно-худую девушку, с черным каре и неизменной кружевной полумаской на лице, полностью закрывавшей глаза и нос. В ее движениях, позах и мимике было больше разврата и запретности, чем во всех порносайтах, вместе взятых. Призывно приоткрытый рот, кошачья грация, почти нимфоманская ненасытность и вседозволяющая анонимность черной маски – все это вкупе вызывало в сердце Габриэля чудовищную бурю эмоций. Конечно, он не признался бы в этом никому: толстый школьник-девственник влюбился в порочную порноактрису – это казалось бы смешным, если бы не было таким правдивым. Разумеется, любви своей мальчик стеснялся и никому, даже под пытками, не рассказал бы о своем всепоглощающем чувстве. Но сейчас он был один на один с ноутбуком, родители далеко, и теперь никто – ни тупые одноклассники, ни деспотичный отец, ни, тем более, мерзкий Шариф, не смогли бы унизить его. Наконец, на третьей странице, курсор уткнулся в аватарку с Форби – руки сжимают грудь, черное каре сливается с маской, доходящей до верхней губы, а нижняя страстно закушена жемчужно-белыми зубками. Представив, как эти зубки легонько царапают кожу, когда… Так, держи себя руках, сказал Габриэль сам себе. Не хотелось перевозбуждаться раньше времени – в конце концов, он потратил столько денег и усилий, претерпел столько унижений и насмешек не для того, чтобы кончить от одной лишь аватарки. И – какая удача, она онлайн!Клик – и через несколько секунд началась трансляция. Его богиня сидела перед камерой на краешке кровати в каком-то безликом помещении. Неизменная черная маска закрывала ее лицо, она сидела в одном лишь черном корсете, закинув ногу на ногу – так, что было видно выбритый лобок с вкраплениями отрастающих волос. Пластиковую карту получить в четырнадцать почти нереально. Можно было, конечно, выкрасть ее у родителей, но тогда отец через онлайн-банкинг с легкостью бы отследил все транзакции и устроил ему такую взбучку – мама, не горюй. Но все-таки знакомство с Шарифом – главным школьным задирой-афганцем - наконец-то принесло свои плоды. Пришлось отдать карманные деньги почти за три месяца, чтобы этот говнюк наконец-то снизошел до мелкой просьбы Габриэля. Пареньком он был полным, и в обычной «средней школе» доставалось ему страшно. Однажды Шариф со словами «ты девушка, я тебя сейчас трахну» в шутку повалил его на пол в раздевалке, сам навалился сверху, и так сильно ухватил Габриэля за крупную для мальчика грудь, что оставил четкий синяк, напоминающий по форме ладонь. Но мальчишка покорно глотал любые унижения, не забывая вместе со всеми смеяться над шутками и подколами в свой адрес – ему нужна была эта услуга. И вот, наконец, Шариф, попривыкший к обществу полноватого подростка, все-таки откликнулся на его просьбу. Забрав деньги, он смутно пообещал «все устроить», и Габриэль добрые три недели трясся от нетерпения и подозрений – ведь если бы Шариф решил просто его «кинуть», справедливости не удалось бы добиться ни через директора, ни через родителей. Но вот, по прошествии месяца, физически развитый не по годам афганец подловил Габриэля в школьном коридоре, запустил руку в контейнер для бумажного мусора и напихал мальчику целый капюшон мятых бумажек. Когда Габриэль, через силу посмеиваясь вместе с остальными, запустил руку в капюшон, чтобы извлечь нежеланный груз, какой-то твердый конверт попался ему между пальцев. Не подав виду, Габриэль развернул его, запершись в туалетной кабинке, в окружении надписей на турецком и размазанных по стенкам соплей. Банковская карточка казалась не новой, но до истечения срока действия было еще по меньшей мере полтора года. Имя на карточке Габриэль не смог прочесть ни с первой, ни с четвертой попытки – какой-то Ахад Абдулла Эльдерахман, или что-то в этом роде. Впрочем, имя было не важно – в магазине мальчик картой расплачиваться не собирался. В конверте также лежала бумажка с четырьмя коряво написанными цифрами – пин-код. Все свои сбережения – добрые восемьсот евро - Габриэль закинул на карточку. Почти все, что нужно, ему покупали родители, он же хотел приобрести то, что они никогда бы ему не купили. Как удачно сложилось, что мама с папой уехали на Штанбергзее, кататься на яхте и есть барбекю на все выходные, и никто не помешает ему заняться тем, что он планировал почти целый год!Опустив жалюзи на всех окнах – не хватало еще, чтобы соседи начали судачить, - Габриэль удобно устроился на диване и открыл ноутбук. Через режим инкогнито он ввел в адресную строку заветные символы; экран расцвел черно-оранжевым. Не обращая внимания на категории «Лучшее за сегодня» и «Рекомендуемые видео», мальчик сразу ткнул курсором во вкладку «Онлайн-трансляции». С нетерпением, перерастающим в раздражение, он продолжал скроллить, подгоняемый нарастающим возбуждением. Дома, конечно же, не оказалось ничего, похожего на смазку – пришлось взять большую бутылку минерального масла, которое мама держала в спальне на тумбочке. Развратные лица и позы не привлекали его внимания – подросток искал ту единственную, которую хотел увидеть: болезненно-худую девушку, с черным каре и неизменной кружевной полумаской на лице, полностью закрывавшей глаза и нос. В ее движениях, позах и мимике было больше разврата и запретности, чем во всех порносайтах, вместе взятых. Призывно приоткрытый рот, кошачья грация, почти нимфоманская ненасытность и вседозволяющая анонимность черной маски – все это вкупе вызывало в сердце Габриэля чудовищную бурю эмоций. Конечно, он не признался бы в этом никому: толстый школьник-девственник влюбился в порочную порноактрису – это казалось бы смешным, если бы не было таким правдивым. Разумеется, любви своей мальчик стеснялся и никому, даже под пытками, не рассказал бы о своем всепоглощающем чувстве. Но сейчас он был один на один с ноутбуком, родители далеко, и теперь никто – ни тупые одноклассники, ни деспотичный отец, ни, тем более, мерзкий Шариф, не смогли бы унизить его. Наконец, на третьей странице, курсор уткнулся в аватарку с Форби – руки сжимают грудь, черное каре сливается с маской, доходящей до верхней губы, а нижняя страстно закушена жемчужно-белыми зубками. Представив, как эти зубки легонько царапают кожу, когда… Так, держи себя руках, сказал Габриэль сам себе. Не хотелось перевозбуждаться раньше времени – в конце концов, он потратил столько денег и усилий, претерпел столько унижений и насмешек не для того, чтобы кончить от одной лишь аватарки. И – какая удача, она онлайн!Клик – и через несколько секунд началась трансляция. Его богиня сидела перед камерой на краешке кровати в каком-то безликом помещении. Неизменная черная маска закрывала ее лицо, она сидела в одном лишь черном корсете, закинув ногу на ногу – так, что было видно выбритый лобок с вкраплениями отрастающих волос. Девушка скучающе стучала по клавиатуре наманикюренными пальчиками с длиннющими розовыми ногтями, время от времени бросая взгляд на монитор перед собой. У Габриэля перехватило дыхание. Он написал: «Привет». Нет ответа. Может, стоит подождать? Все-таки, он же не один такой, нетерпеливый. Впрочем, взглянув на чат трансляции, мальчик понял, что тот странным образом абсолютно пуст. Хотя, кто знает, может трансляция идет сразу в нескольких чатах? Ну уж нет, сегодня он ее делить ни с кем не будет. И, глубоко вздохнув, Габриэль с места в карьер ткнул на кнопку - «Предложить приватный чат». Сразу появилось окно оплаты. От волнения подростку все никак не удавалось ввести верные цифры с карточки, а уж с именем владельца все было и вовсе через одно место – было непонятно, что из этого имя, что фамилия, а что вообще – дефект гравировки. Справившись с вводом цифр, Габриэль подтвердил свое согласие на использование его кредитных данных. Окошко пропало, и теперь осталось только дождаться, когда его Форби подтвердит готовность на выход в приват. Та, казалось, без интереса глянула на монитор и продолжила что-то печатать, и, судя по отсутствию активности в чате, явно отвечала не ему. Гипнотически качая ногой, она безразлично прыгала пальцами по клавишам, лишь сильнее раззадоривая Габриэля. Он нажал кнопку «Дать чаевые» один раз, потом второй, потом еще – и каждое нажатие отзывалось приглушенным сигналом, звучащим, как звон монет по ту сторону монитора. На четвертый раз девушка подняла голову и как будто посмотрела через маску, через толщу кабелей, линз и беспроводного сигнала прямо в глаза Габриэлю. На ее лице медленно расползалась улыбка. Форби театрально занесла изящный пальчик над клавиатурой и подтвердила приглашение в «приват». «Привет» - появилось сообщение в чате. От нее – Габриэлю. Подросток не верил своему счастью. Неужели, действительно? Она разговаривает сейчас прямо с ним! Простое и безликое «Привет» вызвало в сердце мальчика целую бурю эмоций, а колонки тем временем четко передавали щелканье ногтей по клавиатуре – девушка что-то печатала. «Ты такой щедрый, мне очень льстит твоя настойчивость. Обычно я не выхожу в приват, но ради тебя я решила сделать исключение. Что бы ты хотел увидеть?». Голова Габриэля будто наполнилась густой нефтью, мысли чехардой обгоняли друг друга, фантазии метались в бессмысленном танце. Желание захлестывало с неумолимой силой, стирая все барьеры, ломая все предохранители. Габриэль даже не заметил, как сдернул джинсы вместе с трусами, больно попал себе пряжкой ремня по мизинцу на ноге, но даже не заметил этого. Занеся руки над клавиатурой, он сделал глубокий вдох, прежде чем начать печатать. Девушка оказалась очень покладистой, милой в общении, никогда не забываясь, продолжала печатать одной рукой, даже в самые неудобные моменты. Габриэль тяжело дышал, глядя на монитор, не в силах даже касаться себя – лишь наслаждался ее движениями, этим танцем плоти, пульсацией, видом того, как набухали ее соски, как подрагивали ее бедра, как тонкая ниточка слюны свисала с розовых губ, когда Форби кончала, как ее пальцы исчезали из виду и появлялись снова. Как она умудрялась при этом отвечать на его бесконечные вопросы и сообщения, Габриэль не понимал – сам он уже давно превратился в придаток собственной всепоглощающей похоти, перемежающейся с нежной любовью к девушке по ту сторону монитора. Наконец, почти через час – Габриэль даже не хотел думать, сколько денег уже утекло с его счета – порядком подуставшая камгерл и подросток просто переписывались. Габриэль старался не рассказывать о себе, расспрашивая Форби о ней. Та отвечала уклончиво, спрыгивала с темы – ей явно было важна анонимность. Но Габриэль продолжал чувствовать какую-то незавршенность, некий незаконченный гештальт – какой-то недостаток близости угнетал его, заставляя вновь и вновь просить девушку снять маску: показывая самые интимные части тела, самые интимные процессы, камгерл старательно прятала лицо. «Послушай, я готов перечислить тебе прямо сейчас еще двести сверху, если ты дашь мне хотя бы взглянуть на тебя краем глаза», - печатал он раз за разом, настаивая, выпрашивая и умоляя. Форби же отвечала, что анонимность ей дороже денег, но Габриэль был так непосредственен и честен в своих мольбах, что на сороковой минуте их переписки она все же сжалилась:-За это мне нужны не деньги. Включи свою вебку, я тоже хочу тебя для начала увидеть. Габриэль запаниковал. Этого еще не хватало – сейчас любовь всей его жизни увидит истинное лицо «щедрого поклонника» - прыщавый, толстый подросток на родительском диване с членом в руке. Умоляя и упрашивая, он предлагал все, что угодно, кроме этого, но девушка была непреклонна – или включаешь вебку, или никогда не увидишь моих глаз. Габриэль сдался. Мысленно готовясь к чему угодно: к смеху, к унижениям, к нелестным комментариям, или даже к самому ужасному – к отключению чата - он все же натянул джинсы, пригладил волосы, попытался сковырнуть прыщ со лба – пошла кровь, приглушил свет в комнате и позволил вебке транслировать изображение – он должен был знать, какого цвета глаза у его возлюбленной.

В ее улыбке не было ничего оскорбительного, никакой насмешки, лишь какое-то удовлетворение сытой кошки. С ужасом мальчик ощутил, как горят синапсы и нейроны в мозгу, когда черная маска поползла на лоб, и на полную грудь, торчащую из корсета свалились длинные уродливые полоски плоти, служившие веками. Парализованный ужасом, Габриэль наблюдал, как соблазнительная красавица медленно поднимает эти гадкие ошметки, демонстрируя глаза цвета, имени которому Габриэль не знал. Невысокий полноватый подросток с каменным лицом и застывшими глазами зашел в Макдоналдс у Олимпийского Торгового Центра, саданув дверью по стене так, что стекло зазвенело. Все посетители обернулись в сторону входа, и Шариф, сидевший в компании одноклассников в углу кафе, близоруко сощурился, пытаясь придать тени в другом конце зала хоть какие-то черты. Узнавание Габриэля в голову Шарифа пришло вместе с пулей. Последним, что он услышал, заваливаясь на диван, обитый искусственной кожей, были одиночные выстрелы и крики.