КалекаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

На войне всегда хватало мистических историй, но я всегда относился к ним скептически, все-таки там, где гуляет смерть и нервы на пределе, в Бога начинают верить даже атеисты, всегда найдется место чуду, которое сами придумают и в которое сами же поверят. И пройдя одну чеченскую кампанию, я не смог поверить на все сто хоть в одну удивительную историю, но уже после, когда закончил воевать, поверил…Я только окончил военное училище и был ещё, как говорится, сам зелёненький. Когда под мое начало попали эти ребята, разнокалиберные, многие из них были совсем не вояки, просто не «отмазались» от армии, а некоторые настоящие звери из уличных подворотней. И среди них Лёха Курносый: длинный почти два метра роста, физически очень сильный, настоящий деревенский парень, откормленный на натуральном молоке и мёде. Правда, как боец неповоротливый, медлительный, словно слон в посудной лавке. Белобрысый и действительно с курносым носом, только огромные голубые глаза были совсем как у ребёнка. Как всегда бывает, вскоре мои солдаты начали щупать друг друга кулаками, определяя, кого тут надо бояться, а кого унижать. Лёха при мне уложил одним махом двоих весьма серьезных парней. Он мог стать, как говорится, первым хазырем, но не стремился к этому. Один раз я увидел, как Лёха отхватил от одного ботаника. И сразу понял, что он ему просто поддался. От любопытства спросил в его наедине: «зачем он это сделал?». На что Лёха по-деревенски просто ответил:- А с меня не сотрется, а ему приятно, его теперь уважать будут. А меня итак никто не обидит, я это уже заслужил. Этим ребятам везло, они не попадали под действительно серьезные обстрелы и все более или менее ужасные бои проходили мимо. Но однажды удача от нас отвернулась. Мне дали несколько людей, небольшой провиант и отправили в горы, дабы найти и уничтожить группу недобитых боевиков. На второй день мы потеряли чувство опасности, и тут же попали под обстрел. Половина группы полегло в первые минуты боя. Мы смогли отбиться, и даже уйти от преследования. Но легче от этого не стало. Среди раненных самый тяжелый был Лёха, его правая нога чуть ниже колена висела на жалком лоскутке кожи, а в голове был осколок. Наш медик сказал, что ногу надо отнять, не дожидаясь авиации. Я держал парня под руки, когда ему отрезали ногу. Он держался стойко и был ещё в сознании. Было решено переночевать в укрытии среди гор и ждать подкрепления. Я всю ночь сидел возле него, понимая, что это может статься его последняя ночь. Да и Лёха на редкость стал разговорчивый и я многое узнал о его жизни:- Я из деревни «Молодое озеро», будешь там обязательно заезжай. Мою маму там все знают, уважают и завидуют ей. Она знаешь какая, всех в кулаке держит. У нее огромное хозяйство и собственный магазин. Она мне в последнем письме писала, что лучше отмазала бы меня от армии, хоть и просили не по божески. А то первый работник пьяница оказался, второй ворюга, третий лентяй, только и просит прибавку. Тяжело ей там без меня. В этом году выгодно купила свиней на развод, если бы я в армии не был, взяла бы побольше. Ждет меня очень, помощник ей нужен. Только какой я теперь помощник. Калека в хозяйства не нужен, она батю моего прогнала из-за того, что он постоянно болел и не работал. А теперь вот я…- Да ладно, Лёха, ты же её сын. - Ну не знаю… Помню в десятом классе я утром рано побежал по деревне в поиске нашей овчарки. И возле дома местных алкашей увидел своего пса, он что-то там разрыл. Я подошел и увидел новорожденного малыша, такой маленький… Его мать родила и закапала за двором. Он был ей не нужен. - Так это же пьяницы, они все почти такие. А твоя мать не пьяница. - Да не пьяница, только она ждет помощника, а не калеку. Потом Лёха впал в бредовое состояние. Наш медик побоялся трогать осколок в голове. Наутро нас забрали, и уже в госпитале Лёха впал в кому. Я бегал, спрашивал у врачей, если ли шансы? Мне говорили, что люди и с худшими ранениями выживали, а бывало, нет, всё зависит от него. Теоретически я верил, что он должен выжить, такого крепкого и сильного парня ещё поискать, но на практике ведь всё бывает по-другому. Я сидел возле его койки и очень не хотел, чтобы он умирал. Когда на второй день комы он все-таки умер. Меня одолела небывалая грусть, было ощущение, что умер не мой боец, а просто ребёнок чистый, добрый, благородный. Ребёнок, которого я не сберег. Закончилась война, я случайно оказался в краях близ деревни «Молодое озеро». И не удержался, мне захотелось навестить могилу своего солдата и отдать ему дань уважения. Прошелся по деревне, завязал разговор с местным старожилами и попросил показать мне, где захоронен Курносый Алексей. После того, как я вышел с кладбища, обо мне уже знала вся деревня. Ко мне подошла немолодая, но крепкая женщина, я сразу понял, что она и есть мать Лёхи Курносого. Женщина пригласила к себе домой. Она жадно расспрашивала о военных буднях сына, обо всём, что с ним было связано, как всякой матери, потерявшей своего ребёнка, ей была важна каждая деталь. На войне всегда хватало мистических историй, но я всегда относился к ним скептически, все-таки там, где гуляет смерть и нервы на пределе, в Бога начинают верить даже атеисты, всегда найдется место чуду, которое сами придумают и в которое сами же поверят. И пройдя одну чеченскую кампанию, я не смог поверить на все сто хоть в одну удивительную историю, но уже после, когда закончил воевать, поверил…Я только окончил военное училище и был ещё, как говорится, сам зелёненький. Когда под мое начало попали эти ребята, разнокалиберные, многие из них были совсем не вояки, просто не «отмазались» от армии, а некоторые настоящие звери из уличных подворотней. И среди них Лёха Курносый: длинный почти два метра роста, физически очень сильный, настоящий деревенский парень, откормленный на натуральном молоке и мёде. Правда, как боец неповоротливый, медлительный, словно слон в посудной лавке. Белобрысый и действительно с курносым носом, только огромные голубые глаза были совсем как у ребёнка. Как всегда бывает, вскоре мои солдаты начали щупать друг друга кулаками, определяя, кого тут надо бояться, а кого унижать. Лёха при мне уложил одним махом двоих весьма серьезных парней. Он мог стать, как говорится, первым хазырем, но не стремился к этому. Один раз я увидел, как Лёха отхватил от одного ботаника. И сразу понял, что он ему просто поддался. От любопытства спросил в его наедине: «зачем он это сделал?». На что Лёха по-деревенски просто ответил:- А с меня не сотрется, а ему приятно, его теперь уважать будут. А меня итак никто не обидит, я это уже заслужил. Этим ребятам везло, они не попадали под действительно серьезные обстрелы и все более или менее ужасные бои проходили мимо. Но однажды удача от нас отвернулась. Мне дали несколько людей, небольшой провиант и отправили в горы, дабы найти и уничтожить группу недобитых боевиков. На второй день мы потеряли чувство опасности, и тут же попали под обстрел. Половина группы полегло в первые минуты боя. Мы смогли отбиться, и даже уйти от преследования. Но легче от этого не стало. Среди раненных самый тяжелый был Лёха, его правая нога чуть ниже колена висела на жалком лоскутке кожи, а в голове был осколок. Наш медик сказал, что ногу надо отнять, не дожидаясь авиации. Я держал парня под руки, когда ему отрезали ногу. Он держался стойко и был ещё в сознании. Было решено переночевать в укрытии среди гор и ждать подкрепления. Я всю ночь сидел возле него, понимая, что это может статься его последняя ночь. Да и Лёха на редкость стал разговорчивый и я многое узнал о его жизни:- Я из деревни «Молодое озеро», будешь там обязательно заезжай. Мою маму там все знают, уважают и завидуют ей. Она знаешь какая, всех в кулаке держит. У нее огромное хозяйство и собственный магазин. Она мне в последнем письме писала, что лучше отмазала бы меня от армии, хоть и просили не по божески. А то первый работник пьяница оказался, второй ворюга, третий лентяй, только и просит прибавку. Тяжело ей там без меня. В этом году выгодно купила свиней на развод, если бы я в армии не был, взяла бы побольше. Ждет меня очень, помощник ей нужен. Только какой я теперь помощник. Калека в хозяйства не нужен, она батю моего прогнала из-за того, что он постоянно болел и не работал. А теперь вот я…- Да ладно, Лёха, ты же её сын. - Ну не знаю… Помню в десятом классе я утром рано побежал по деревне в поиске нашей овчарки. И возле дома местных алкашей увидел своего пса, он что-то там разрыл. Я подошел и увидел новорожденного малыша, такой маленький… Его мать родила и закапала за двором. Он был ей не нужен. - Так это же пьяницы, они все почти такие. А твоя мать не пьяница. - Да не пьяница, только она ждет помощника, а не калеку. Потом Лёха впал в бредовое состояние. Наш медик побоялся трогать осколок в голове. Наутро нас забрали, и уже в госпитале Лёха впал в кому. Я бегал, спрашивал у врачей, если ли шансы? Мне говорили, что люди и с худшими ранениями выживали, а бывало, нет, всё зависит от него. Теоретически я верил, что он должен выжить, такого крепкого и сильного парня ещё поискать, но на практике ведь всё бывает по-другому. Я сидел возле его койки и очень не хотел, чтобы он умирал. Когда на второй день комы он все-таки умер. Меня одолела небывалая грусть, было ощущение, что умер не мой боец, а просто ребёнок чистый, добрый, благородный. Ребёнок, которого я не сберег. Закончилась война, я случайно оказался в краях близ деревни «Молодое озеро». И не удержался, мне захотелось навестить могилу своего солдата и отдать ему дань уважения. Прошелся по деревне, завязал разговор с местным старожилами и попросил показать мне, где захоронен Курносый Алексей. После того, как я вышел с кладбища, обо мне уже знала вся деревня. Ко мне подошла немолодая, но крепкая женщина, я сразу понял, что она и есть мать Лёхи Курносого. Женщина пригласила к себе домой. Она жадно расспрашивала о военных буднях сына, обо всём, что с ним было связано, как всякой матери, потерявшей своего ребёнка, ей была важна каждая деталь. Как оказалось, она не знала, что Лёха два дня лежал в коме и боролся за жизнь, иначе она бы обязательно приехала или молилась бы у икон на коленях всю ночь. И тут она как бы осторожно спросила меня:- Когда Лёша потерял правую ногу, он ведь не сомневался в том, что я его приму даже таким?Я помялся и сказал, что, конечно, он не сомневался, он знал, что мама его любит и примет любым, как и всякая мама. Женщина посмотрела мне в глаза и сурово сказала:- Врёшь ты мне, жалеешь. Я то себя знаю, меня щадить неправдой не надо. А знаешь, откуда знаю? Когда Лёша с 25 по 27 июля находился в коме и боролся за свою жизнь. Ко мне во двор стал щемиться белый щенок, у него не было наполовину правой лапки. Мы ещё с дочкой смотрели и гадали, он таким родился, или его её лишили, ведь если бы лишили, от такой раны он, скорее всего, погиб бы, не получив помощи. Я его выгоняла, он два дня отчаянно щемился во двор и кидался под ноги. На второй день я его пнула и сказала громко: «пошел прочь, мне калека в хозяйстве не нужен, какой с тебя прок? Ты даже догнать никого не сможешь». Вот так-то, откуда я знала, и никто мне не сказал, что эти два дня мой сын Лёша без правой ноги находился между жизнью и смертью.