Как я хоронила подругу мамы: организатор поневолеСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Как я хоронила подругу мамы: организатор поневоле. Это был 1993, апрель. Почему я запомнила? Да всё просто. Папу мы хоронили 29 января 1992. Горе наше было сильно настолько, что мы уже жить в этом городе не могли, всё напоминало папу, а маме — мужа (они иногда ходили на работу вместе или возвращались по одной и той же дороге, куда ни зайдешь, всё напоминало). Потому нам повезло, летом 1993 года в августе мы с мамой переехали на ее родину. Я жалею, что поехала с ней, тогда я молодая была, маму жалела. А теперь всю жизнь, 40 лет жалею, что согласилась. Мама умеет убедить, да и я думала, что на родине бабушке меня ждет новая жизнь. Но деревня бабушки не ждала нас, любила только тех, кто живет далеко. Потому попсы — актеры, певицы не торопятся домой, только в гости. Далекое солнце ярче светит!Но об этом мы и не могли мечтать, всё как-то самой собой и случилось. Сейчас о другом. О том, что после кончины папы жизнь наша изменилась резко, на сто восемьдесят градусов. Похороны папы с мамой организовывали с подсказками многочисленных папиных родственников, соседей, словом, всё прошло на уровне, не без помощи и поддержки всех, кто нас знал!Так, как люди учат молодых жеребят к телеге, просто он постоянно с мамой бегает, убегает, прибегает, а уже молоденьким жеребчиком его привязывают к оглобле. Так он научается быть взрослым. Так и у людей. Не нужно нотаций, нужно примером показывать. Дети наглядно лучше понимают, чем вдалбливать и бить. Это опасно, в будущем более умный ребенок может просто бросить родителей либо дать сдачи. Так и я знала всё про подготовку, проведение и традиции после похорон. Мама уехала в командировку недельную в столицу, я осталась работать в школе. Вдруг звонок. Беру трубку. Взволнованный голос дяди Исмагила просит подойти маму. Я сказала про отсутствие таковой. Он вдруг заревел! Мужчина, которого я помню уравновешенного, доброго, хорошего отца двух моих подружек — сестер, на то время им было по 18 и 14. Поселковые девочки жили далеко, потому переписывались, как появились телефоны, перезванивались. Иногда мы выбирались к ним в поселок. Это маленькая деревушка с шестью тогда двухэтажками. Напротив их окна был детдом, где руководил их отец, и работала ТагзимА. Я поспешила успокоить его, и, «ты мама Тереза, не будешь никогда счастлива, потому что о себе думать не умеешь!» — Всегда кто смеялся, пользовались от души, кто сочувствовал, но тоже просили помочь, подсказать. А я от души делаю, ну, такая я вот тупая! Зато столько пользы в жизни принесли! Умирать не страшно. Прожила столько на сегодняшний день, во сколько умер мой папа. Вот такое совпадение! Видимо, сегодня ночь нашла меня, чтобы вспомнить и помочь вам своим примером. Сама напросилась к ним, потому что: «Я вообще понятия не имею, как быть! Девочки плачут! Как мне быть!»Мужчина не женщина, не помочь нельзя, коли я знаю всё. Свежо еще в голове. Следующим рейсом (по сути, так надо говорить), а он был первым и последним (надо здесь сказать, что поселок автобус ходил раз в день, народу никогда не было много, потому что ездили в город кто на работу, кто к родне, кто на базар на выходные. Меня встретил дядя Исмагил, мы обнялись. И уверенно пошла вперед. Где-то я читала, что руководители должны быть спокойными (не равнодушными!), уверенными в своих действиях, это говорит об их решительности, знаниях. Девочки встретили меня, обнялись, заревели еще больше. Обычно нас с родителями встречали дружным: «О, как давно вы у нас не были! Айда-те, давайте, проходите!» Это не были просто друзья, это были родственные души — лучше родственников даже!Потом меня повели в спальню, где «лежала» их мама. Заходить было страшно. Я помню, как папу из морга привезли, а тут — добрая женщина. Они включили свет. Увиденное шокировало меня сильно, я — эмоционально реагирую, трудно таким людям сдерживать эмоции (в детстве пришлось много видеть похорон под окнами, страданий, слышать страшилки, особенно страшно, когда ты кого-то знал, а детская психика не готова к такому, а нас — это все мы из двора — было много!)Она была вся синяя-пресиняя. Как я выдержала, не знаю, видимо здесь сыграло «старшая сестра», которая обязаны быть опытней и строже. — Ее когда привезли из морга, выронили. — Заревели опять сестрички. Это было тело-синяк. Она при жизни была очень полной, а тут — уронили… Потом пришли соседки, собрали «круглый стол». Что нужно купить, что и как, кому чем заняться, что готовить, муллу когда, что при нем, словом, всё прошло отлично. Мне, 24-летней девушке, было непривычно, что меня все бабушки, дедушки, мулла, все слушают и выполняют, будто и меня специально пригласили, как приглашают муллу. Назавтра была очень плохая погода. Заказали машину. Ждем. Ливень как из ведра, а там — нет асфальтов, глина да земля. Все в жиже, лужи огромные, трава скользкая. Как я хоронила подругу мамы: организатор поневоле. Это был 1993, апрель. Почему я запомнила? Да всё просто. Папу мы хоронили 29 января 1992. Горе наше было сильно настолько, что мы уже жить в этом городе не могли, всё напоминало папу, а маме — мужа (они иногда ходили на работу вместе или возвращались по одной и той же дороге, куда ни зайдешь, всё напоминало). Потому нам повезло, летом 1993 года в августе мы с мамой переехали на ее родину. Я жалею, что поехала с ней, тогда я молодая была, маму жалела. А теперь всю жизнь, 40 лет жалею, что согласилась. Мама умеет убедить, да и я думала, что на родине бабушке меня ждет новая жизнь. Но деревня бабушки не ждала нас, любила только тех, кто живет далеко. Потому попсы — актеры, певицы не торопятся домой, только в гости. Далекое солнце ярче светит!Но об этом мы и не могли мечтать, всё как-то самой собой и случилось. Сейчас о другом. О том, что после кончины папы жизнь наша изменилась резко, на сто восемьдесят градусов. Похороны папы с мамой организовывали с подсказками многочисленных папиных родственников, соседей, словом, всё прошло на уровне, не без помощи и поддержки всех, кто нас знал!Так, как люди учат молодых жеребят к телеге, просто он постоянно с мамой бегает, убегает, прибегает, а уже молоденьким жеребчиком его привязывают к оглобле. Так он научается быть взрослым. Так и у людей. Не нужно нотаций, нужно примером показывать. Дети наглядно лучше понимают, чем вдалбливать и бить. Это опасно, в будущем более умный ребенок может просто бросить родителей либо дать сдачи. Так и я знала всё про подготовку, проведение и традиции после похорон. Мама уехала в командировку недельную в столицу, я осталась работать в школе. Вдруг звонок. Беру трубку. Взволнованный голос дяди Исмагила просит подойти маму. Я сказала про отсутствие таковой. Он вдруг заревел! Мужчина, которого я помню уравновешенного, доброго, хорошего отца двух моих подружек — сестер, на то время им было по 18 и 14. Поселковые девочки жили далеко, потому переписывались, как появились телефоны, перезванивались. Иногда мы выбирались к ним в поселок. Это маленькая деревушка с шестью тогда двухэтажками. Напротив их окна был детдом, где руководил их отец, и работала ТагзимА. Я поспешила успокоить его, и, «ты мама Тереза, не будешь никогда счастлива, потому что о себе думать не умеешь!» — Всегда кто смеялся, пользовались от души, кто сочувствовал, но тоже просили помочь, подсказать. А я от души делаю, ну, такая я вот тупая! Зато столько пользы в жизни принесли! Умирать не страшно. Прожила столько на сегодняшний день, во сколько умер мой папа. Вот такое совпадение! Видимо, сегодня ночь нашла меня, чтобы вспомнить и помочь вам своим примером. Сама напросилась к ним, потому что: «Я вообще понятия не имею, как быть! Девочки плачут! Как мне быть!»Мужчина не женщина, не помочь нельзя, коли я знаю всё. Свежо еще в голове. Следующим рейсом (по сути, так надо говорить), а он был первым и последним (надо здесь сказать, что поселок автобус ходил раз в день, народу никогда не было много, потому что ездили в город кто на работу, кто к родне, кто на базар на выходные. Меня встретил дядя Исмагил, мы обнялись. И уверенно пошла вперед. Где-то я читала, что руководители должны быть спокойными (не равнодушными!), уверенными в своих действиях, это говорит об их решительности, знаниях. Девочки встретили меня, обнялись, заревели еще больше. Обычно нас с родителями встречали дружным: «О, как давно вы у нас не были! Айда-те, давайте, проходите!» Это не были просто друзья, это были родственные души — лучше родственников даже!Потом меня повели в спальню, где «лежала» их мама. Заходить было страшно. Я помню, как папу из морга привезли, а тут — добрая женщина. Они включили свет. Увиденное шокировало меня сильно, я — эмоционально реагирую, трудно таким людям сдерживать эмоции (в детстве пришлось много видеть похорон под окнами, страданий, слышать страшилки, особенно страшно, когда ты кого-то знал, а детская психика не готова к такому, а нас — это все мы из двора — было много!)Она была вся синяя-пресиняя. Как я выдержала, не знаю, видимо здесь сыграло «старшая сестра», которая обязаны быть опытней и строже. — Ее когда привезли из морга, выронили. — Заревели опять сестрички. Это было тело-синяк. Она при жизни была очень полной, а тут — уронили… Потом пришли соседки, собрали «круглый стол». Что нужно купить, что и как, кому чем заняться, что готовить, муллу когда, что при нем, словом, всё прошло отлично. Мне, 24-летней девушке, было непривычно, что меня все бабушки, дедушки, мулла, все слушают и выполняют, будто и меня специально пригласили, как приглашают муллу. Назавтра была очень плохая погода. Заказали машину. Ждем. Ливень как из ведра, а там — нет асфальтов, глина да земля. Все в жиже, лужи огромные, трава скользкая.

Наконец, машина с трудом добралась к подъезду. Вынесли осторожно, долго и медленно. Груз такой спускать — дело не простое. В машину сели все мы, мулла уехал в город домой, и соседки, которым досталось место. Ехали долго из-за скользкой жижистой дороги, дождь неприятно проникал до костей, холод стоял неимоверный!Машина дальше ехать не могла, кочки, которые ровом отделяли дорогу главную от тропы к полю, где ближе к поселку было кладбище. Размер его увидеть не удалось, не до этого было. Рабочие уже ждали у вырытой ямы. Торопились те, кто нес хорошего человека в последний его «приют». Они стали погружать, как в друг старшая как закричит: — Стойте! Дайте же с мамой попрощаться! — И бросилась к гробу. Я подошла, чтобы быть рядом. Младшая молча плакала, у нее другой характер. Потом поехали домой. Посидели, помолились, кто умел, меня попросили задержаться. Кстати, автобус не приезжал, — непогода. — Зимой в морозы он неделями не приезжает. Так и живем, магазин сельповский опустошаем, и ждем, когда привезут новые продукты и необходимые товары. 1992-93