Как он это сделалСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Меня зовут Эдвин Прескотт. Совсем недавно, на исходе января 1903 года, мне исполнилось двадцать восемь лет. Кому-то это может показаться пустяком, слишком незначительной цифрой, чтобы придавать ей значение, но, как правило, так считают лишь те, кому не довелось увидеть за этот недолгий срок такого, что способно бы было полностью вывести их из равновесия. В кабинете раздался телефонный звонок. Вздрогнув от неожиданного громкого звука, я поспешил убрать бумаги, выпрямился в кресле и потянулся к трубке. – Алло. – Мистер Эдвин Прескотт? – голос на другом конце линии потрескивал и звучал приглушённо. – Да, слушаю вас. – Меня зовут Питер Уилкис, я новый секретарь министра внутренних дел, достопочтенного Альберта Блумфильда. – Добрый вечер, мистер Уилкис. Чем обязан вашему вниманию?– Министр желает встретиться с вами. Я покосился на часы. – Я смогу быть в течение получаса. Господина Блумфильда устроит это время?– Да, более чем. Благодарю вас, мистер Прескотт, с нетерпением вас ждём. До свидания. – До свидания. – сказал я и повесил трубку. За последние несколько месяцев мне пришлось привыкнуть к подобным неожиданным звонкам, которые, правда, случались довольно редко. Чаще всего приходилось иметь дело лишь с официальными представителями министерства, и я никак не ожидал, что когда-нибудь смогу удосужиться аудиенции у самого министра. Поэтому, наскоро переодевшись и схватив трость, я поспешил на улицу в надежде, что удастся быстро натолкнуться на кэбмена. Надежды мои оправдались, и уже через пять минут я сидел внутри кэба, стремительно несущегося по улице, ловко обходя многочисленные повозки и рычащие на всю улицу редкие автомобили. Путь предстоял неблизкий, поэтому, устроившись поудобней, я продолжил свои измышления, прерванные необходимостью как можно скорее покинуть дом. Если меня вызывают в министерство, то это может означать лишь одно – произошло что-то действительно серьёзное. С другой стороны, большинство чиновников так до сих пор и не взяло в толк, чем мы на самом деле занимаемся, поэтому все их обращения до сих пор никак не касались моего рода деятельности и вполне могли быть улажены силами обычных полицейских. Разумеется, это не относилось к моментам, когда вызов поступал с самого верха… На оживлённом перекрёстке кэбмэн лихо развернулся и покатил по широкой улице. Я смотрел на фасады проносящихся мимо меня домов, продолжая теряться в догадках о причинах столь повышенного внимания к моей персоне, даже не представляя себе, участником каких событий мне доведётся стать совсем скоро. __________Впервые это произошло со мной восемь лет назад. Тогда, к счастью, я выступил лишь в роли слушателя, но то, что мне довелось услышать, надолго осталось в моей памяти, порождая в мозгу самые невиданные образы, до которых только могло дойти человеческое сознание. У здания Министерства внутренних дел кэб остановился за пять минут до конца оговоренного мною срока. Расплатившись, я выскочил на улицу и через широкие парадные двери прошёл внутрь, не успев дать возможности швейцару учтиво распахнуть их передо мной. Узнав в приёмной нужный мне номер кабинета, чуть ли не бегом поднялся на третий этаж, но впрочем, у нужной мне двери поспешил замедлиться. Поравнявшись с ней, тихо постучал и, не дожидаясь приглашения, потянулся за блестящую отполированную ручку. – Добрый вечер. – поздоровался я с сидящим за небольшим столом человеком. На вид ему было около тридцати лет, строгий костюм и идеальная осанка выдавала принадлежность к аристократии. Приёмная министерского кабинета была столь невелика по размерам, что я удивился, как в дополнение к столу в ней смогли разместить деревянный шкаф и повесить несколько портретов. – Добрый вечер, мистер Прескотт. – сидящий за столом приподнялся и подал мне руку. – Я мистер Уилкис. Господин Блумфильд уже ожидает вас. – Благодарю. – сказал я, машинально вытягиваясь и поправляя на себе костюм и причёску. Затем неспешно направился к высокой дубовой двери, расположенной напротив входа в приёмную, и медленно её открыл. В сравнение с обителью молодого секретаря, тот кабинет, в который я попал, своими размерами производил впечатление приёмного зала королевского дворца. Высокий потолок подпирали массивные мраморные колонны, по всей длине стен возвышались ряды книжных шкафов, натёртый до блеска пол был застлан узорчатыми коврами, а у широкого, украшенного резьбой камина стояло несколько изящных кожаных кресел. Излишняя роскошь, впрочем, сильно контрастировала со сравнительно броским письменным столом, стоящим в самом углу кабинета, за которым сидел, склонившись над бумагами, престарелый министр внутренних дел. Услышав, как я вхожу, он оторвался от своих бумаг, посмотрел на меня. Закрыв за собой дверь, я медленно сделал несколько шагов вперёд. – Добрый вечер, господин министр. Меня зовут Эдвин Прескотт. Совсем недавно, на исходе января 1903 года, мне исполнилось двадцать восемь лет. Кому-то это может показаться пустяком, слишком незначительной цифрой, чтобы придавать ей значение, но, как правило, так считают лишь те, кому не довелось увидеть за этот недолгий срок такого, что способно бы было полностью вывести их из равновесия. В кабинете раздался телефонный звонок. Вздрогнув от неожиданного громкого звука, я поспешил убрать бумаги, выпрямился в кресле и потянулся к трубке. – Алло. – Мистер Эдвин Прескотт? – голос на другом конце линии потрескивал и звучал приглушённо. – Да, слушаю вас. – Меня зовут Питер Уилкис, я новый секретарь министра внутренних дел, достопочтенного Альберта Блумфильда. – Добрый вечер, мистер Уилкис. Чем обязан вашему вниманию?– Министр желает встретиться с вами. Я покосился на часы. – Я смогу быть в течение получаса. Господина Блумфильда устроит это время?– Да, более чем. Благодарю вас, мистер Прескотт, с нетерпением вас ждём. До свидания. – До свидания. – сказал я и повесил трубку. За последние несколько месяцев мне пришлось привыкнуть к подобным неожиданным звонкам, которые, правда, случались довольно редко. Чаще всего приходилось иметь дело лишь с официальными представителями министерства, и я никак не ожидал, что когда-нибудь смогу удосужиться аудиенции у самого министра. Поэтому, наскоро переодевшись и схватив трость, я поспешил на улицу в надежде, что удастся быстро натолкнуться на кэбмена. Надежды мои оправдались, и уже через пять минут я сидел внутри кэба, стремительно несущегося по улице, ловко обходя многочисленные повозки и рычащие на всю улицу редкие автомобили. Путь предстоял неблизкий, поэтому, устроившись поудобней, я продолжил свои измышления, прерванные необходимостью как можно скорее покинуть дом. Если меня вызывают в министерство, то это может означать лишь одно – произошло что-то действительно серьёзное. С другой стороны, большинство чиновников так до сих пор и не взяло в толк, чем мы на самом деле занимаемся, поэтому все их обращения до сих пор никак не касались моего рода деятельности и вполне могли быть улажены силами обычных полицейских. Разумеется, это не относилось к моментам, когда вызов поступал с самого верха… На оживлённом перекрёстке кэбмэн лихо развернулся и покатил по широкой улице. Я смотрел на фасады проносящихся мимо меня домов, продолжая теряться в догадках о причинах столь повышенного внимания к моей персоне, даже не представляя себе, участником каких событий мне доведётся стать совсем скоро. __________Впервые это произошло со мной восемь лет назад. Тогда, к счастью, я выступил лишь в роли слушателя, но то, что мне довелось услышать, надолго осталось в моей памяти, порождая в мозгу самые невиданные образы, до которых только могло дойти человеческое сознание. У здания Министерства внутренних дел кэб остановился за пять минут до конца оговоренного мною срока. Расплатившись, я выскочил на улицу и через широкие парадные двери прошёл внутрь, не успев дать возможности швейцару учтиво распахнуть их передо мной. Узнав в приёмной нужный мне номер кабинета, чуть ли не бегом поднялся на третий этаж, но впрочем, у нужной мне двери поспешил замедлиться. Поравнявшись с ней, тихо постучал и, не дожидаясь приглашения, потянулся за блестящую отполированную ручку. – Добрый вечер. – поздоровался я с сидящим за небольшим столом человеком. На вид ему было около тридцати лет, строгий костюм и идеальная осанка выдавала принадлежность к аристократии. Приёмная министерского кабинета была столь невелика по размерам, что я удивился, как в дополнение к столу в ней смогли разместить деревянный шкаф и повесить несколько портретов. – Добрый вечер, мистер Прескотт. – сидящий за столом приподнялся и подал мне руку. – Я мистер Уилкис. Господин Блумфильд уже ожидает вас. – Благодарю. – сказал я, машинально вытягиваясь и поправляя на себе костюм и причёску. Затем неспешно направился к высокой дубовой двери, расположенной напротив входа в приёмную, и медленно её открыл. В сравнение с обителью молодого секретаря, тот кабинет, в который я попал, своими размерами производил впечатление приёмного зала королевского дворца. Высокий потолок подпирали массивные мраморные колонны, по всей длине стен возвышались ряды книжных шкафов, натёртый до блеска пол был застлан узорчатыми коврами, а у широкого, украшенного резьбой камина стояло несколько изящных кожаных кресел. Излишняя роскошь, впрочем, сильно контрастировала со сравнительно броским письменным столом, стоящим в самом углу кабинета, за которым сидел, склонившись над бумагами, престарелый министр внутренних дел. Услышав, как я вхожу, он оторвался от своих бумаг, посмотрел на меня. Закрыв за собой дверь, я медленно сделал несколько шагов вперёд. – Добрый вечер, господин министр. Вы хотели меня видеть?Господин Блумфильд медленно кивнул, затем также неспешно откинулся на спинку своего кресла. Знаком показал мне присесть на стоящий рядом с его столом стул. – Мистер Эдвин Прескотт? – тихо произнёс он, едва я разместился на выделенном для меня месте. Я коротко кивнул. – Очень хорошо… Некоторое время министр молчал, соединив кончики пальцев и глядя куда-то в сторону. Я уже начал подумывать о том, чтобы каким-то образом напомнить ему о своём присутствии, но в этот самый момент старый чиновник перевёл на меня свой взгляд. Черты его лица были узкими и подтянутыми, надбровные дуги вытянуты, подбородок – заострён. Тяжёлые веки налиты синевой, в глазах читалась предельная усталость. – Мне казалось, что вы будете немного постарше. – тихо произнёс он. Я не нашёл ничего другого, кроме как пожать плечами. – Возраст всегда был отличной почвой для заблуждений. Уголки рта министра поползли вверх. – Всё верно. Давно вы имеете дело с тем… – он слегка замялся. – чем вы занимаетесь?– Восемь лет, сэр. – отрапортовал я. На этот раз у моего собеседника вверх устремились брови. – Неужели так долго? И всё это время нам ничего не было известно… – Об этом мало кому было известно… до недавних пор. Оба мы молчали и оба, как мне казалось, думали об одном и том же. – Его Величество крайне обеспокоен происходящим. – изрёк наконец господин Блумфильд. – в последнюю нашу встречу с премьер-министром я имел счастье быть проинформирован относительно вашей деятельности. Не могли бы вы напомнить мне, кто из моих людей курирует вашу группу?– Насколько мне известно, эту обязанность возложили на шефа Скотланд-Ярда. – А, мистер Эрроу, ну конечно. Что ж, теперь я нисколько не удивлён, что в течение многих недель не получал никаких сведений о вас и вашей деятельности – когда полицейское начальство выдвигается от оппозиции, ожидать от него лояльности может только безумец. Министр снова замолчал и опустил взгляд, вперив его в бумаги, лежащие на столе. – Мы с премьер-министром посовещались и приняли решение, что необходимо как можно скорее перевести вас из подчинения Скотланд-Ярда под моё личное начало. Вы будете отчитываться передо мной и получать распоряжения также либо непосредственно от меня, либо от моих доверенных лиц. – Сэр… – я не смог вымолвить ни слова, настолько поражён был услышанным. – Сэр… это большая честь для всех нас. – Не стоит. – мягко сказал министр, поднимая вверх правую ладонь. – Все эти вещи в первую очередь должны послужить улучшению качества вашей работы. Насколько мне известно, вы так до сих пор не получили помещений для развёртывания вашего ведомства, верно?Я энергично закивал. Сказанное было абсолютной правдой – все прошедшие месяцы нам давали обещание за обещанием, но в итоге это выливалось лишь в то, что мне приходилось информировать небольшой штат своих подчинённых непосредственно у себя дома. Даже гимнастический зал для упражнений приходилось выпрашивать с большим трудом. Но теперь всё должно было наладиться, раз за нас решили взяться настолько серьёзно. – Я надеюсь, что в самом ближайшем будущем всё необходимое вам появится у вас в полном достатке. – сказал министр, склоняясь чуть ближе ко мне. – А пока всё это медленно продвигается вперёд, у вас будет чем занять своё время. – Сэр?– Вот это – сказал министр, убирая разложенные на столе листы в бумажную папку и поднимая её над столом. – письма одного из моих помощников. Сейчас он находится в Кардиффе и несколько дней назад я получил от него извещение о странных событиях, происходящих в городе. Местная полиция бессильна что-либо сделать, к тому же, они крайне неохотно поделились сведениями. – Но сэр, вы уверены… – Я абсолютно уверен, что это не стандартная ситуация, которая требует лишь более продуктивной работы полиции, мистер Прескотт, и вы тоже убедитесь в этом уже совсем скоро. То, что там происходит, невозможно объяснить простыми словами, а мой помощник так и не смог узнать ничего более этих скудных отчётов. Однако ему удалось найти того, кто готов также как и вы работать над раскрытием данного дела, поэтому в Кардиффе вы будете не одиноки. – Вы не позволите мне взять с собой никого из моих людей?Министр отрицательно покачал головой. – Сейчас важно не только как можно скорее найти виновника, но и ещё по возможности оставить в неведении как можно больше народу из руководства Скотланд-Ярда – я не сомневаюсь, что прознав обо всём происходящем, они попытаются всячески воспрепятствовать выполнению вашего задания. – Но сэр… они ведь такие же стражи порядка, как мы. – Когда дело доходит до политики, то вопрос порядка отодвигается на второй план. – с этими словами министр встал со своего кресла и протянул мне папку. – ступайте, мистер Прескотт, чем скорее вы окажетесь в Кардиффе – тем лучше. __________Спустя недолгое время, которое я тщетно пытался использовать для того, чтобы постараться забыть обо всём услышанном, мне довелось воочию встретиться с тем, чего я так опасался. Вопреки всем моим безумным надеждам, что подобное никогда не произойдёт со мной, оно всё-таки произошло. Поезд медленно сбавлял ход, и редкие деревья, венчающие собой унылый сельский пейзаж, начали пропадать за нестройными рядами домов. Сначала они появлялись по одному, дабы через мгновение исчезнуть из поля зрения, затем стали возникать всё чаще и чаще, и вот уже сплошной стеной окружили железнодорожное полотно – с шумом и скрипом, сопровождаемый облаком пара, состав въехал в городскую черту. На центральном вокзале – широком двухэтажном деревянном здании – меня уже ждали. – Вы ведь мистер Прескотт, верно? – спросил высокий осанистый человек с гладко выбритым лицом и аккуратно уложенными волосами, едва я сошёл с поезда. Согнувшись под тяжестью чемодана, я коротко кивнул. – Меня зовут Эндрю Лонгман, я доверенное лицо господина министра. Позвольте я вам помогу. Не успел я и слова произнести, как его рука присоединилась к моей, сжимая длинную ручку чемодана. – Снаружи ждёт извозчик, вам уже забронирован номер в гостинице, пойдёмте. Боже мой, какая тяжёлая у вас сумка!Миновав здание вокзала, мы очутились на центральной площади города. У самых ступеней толпилась целая прорва невысоких двуколок, ожидая своих пассажиров. – Вот сюда, идёмте. – не давая мне опомниться, произнёс Лонгман и с шумом водрузил мой чемодан в небольшое углубление для багажа. Устроившись на сидении рядом со мной, назвал извозчику адрес, и двуколка медленно двинулась по площади, умело лавируя между гудящих толп народа. – Господин министр ввёл вас в курс дела? – поинтересовался мой собеседник, едва мы вклинились в бурный уличный поток. – Только общие факты. Он передал мне ваши письма, я их просмотрел вчера вечером, потом ещё раз – в поезде. – Ну и… что вы думаете по поводу этих событий?– Если честно, я так и не смог найти никакого способа объяснить происходящее. – Три убийства за неделю, везде один и тот же способ. Городские власти встревожены, мэр готов рвать и метать. – А что полиция?Вопрос мой заставил Лонгмана разразиться нервным смешком. – Местный старший констебль отказался от каких-либо комментариев, причём ладно, если бы только репортёрам. Я с ним имел довольно неприятную беседу всего два часа назад, но так и не смог добиться никаких результатов. – Очевидно, придётся мне самому с ним поговорить. – тихо произнёс я, смотря в окно. Мимо нас проплывали витрины магазинов, повсюду сновали пешеходы, то и дело появлялись и пропадали из поля зрения многочисленные повозки. Чем-то Кардифф походил на Лондон, правда, до столичной суеты ему всё же было далеко. Когда мы, наконец, остановились возле гостиницы, я решил на этот раз отказаться от помощи и в одиночку внёс свой чемодан на третий этаж, где и располагался отведённый мне номер. – Подождите меня в холле, я сейчас спущусь. – сказал я Лонгману, и когда дверь за ним закрылась, водрузил чемодан на кровать и раскрыл. Мне не хотелось, чтобы кто-либо знал о его содержимом, уж слишком необычным выглядело то, что я привёз с собой. Сняв пиджак, я нацепил кобуру, подобную той, которую носят в Америке полицейские, только моя крепилась не на поясе, а у предплечья. Отложив в сторону лежащую поверх остальных вещей одежду, я достал со дна то, что так тщательно старался скрывать от посторонних глаз. Последнее изобретение моего друга Гробака, на вид обычный американский «Кольт» 1900 года выпуска содержал в себе, однако, несколько усовершенствований, значительно улучшивших его характеристики. Длина ствола осталась всё той же, однако перпендикулярно ему, между ручкой и курком было сделано углубление для второго, дополнительного магазина, который заряжался особыми пулями. В длину и диаметром они были гораздо меньше обыкновенных, зато, заострённые на конце, летели быстро и разили практически наповал. Для того, чтобы дать пистолету возможность стрелять сразу же двумя типами пуль, Гробак полностью изменил его конструкцию, проделав второе дуло прямо под первым. Спуск приводил в движение оба механизма, соответственно урона такое оружие наносило в два раза больше обычного. Оглядев свою обновку, я поспешил спрятать его в кобуру, накинул пиджак и, захлопнув чемодан, направился в сторону двери. Когда я спустился в холл, Лонгман поспешно вскочил со стоявшего в углу кресла, словно стыдясь того, что позволил себе даже минутное расслабление. – Господин министр сообщил мне, что в Кардиффе вместе с вами меня будет ждать ещё один человек. – сказал я, сразу же переходя к сути дела. Лонгман поспешно кивнул. – Всё верно и нам нужно как можно скорее добраться до него. – Подождите. – запротестовал я, вскидывая вверх правую ладонь. – Для начала я бы хотел поговорить со старшим констеблем. Есть ли у меня такая возможность?Услышав это, Лонгман замялся. – Видите ли, мистер Прескотт… возможность, конечно же, есть, только… только я сомневаюсь, что вам когда-либо приходилось встречать человека, упрямее, чем старший констебль Дрэйк. Эти слова заставили меня улыбнуться. Видимо, улыбка моя была слишком широкой, потому что мой собеседник взглянул на меня с обидой. – Вы просто не знаете, что он из себя представляет. Я нахожусь здесь уже неделю и каждый день мне приходилось вступать в контакт с местной полицией. Более невежественного и ограниченного человека я ещё ни разу не встречал, поверьте мне. Более того, он прекрасно об этом знает и как будто бы… гордится этим. – В каком смысле гордится? – удивлённо спросил я, когда мы вышли из дверей гостиницы на оживлённую улицу и усаживались в уже знакомую нам обоим двуколку. – Как вам сказать… старший констебль Дрэйк уже давно выстроил у себя в голове стабильную систему и крайне неохотно соглашается выходить за её рамки. Он чувствует себя здесь полноправным хозяином и мне кажется, что не без определённых оснований… а тут неожиданно к нему в приёмную заявляется человек из Лондона и за несколько минут напрочь переворачивает все его устоявшиеся в голове схемы с ног на голову. Как вы думаете, что произошло бы с вами, будь вы его месте?– Хм… вероятней всего меня охватил бы гнев. – Вот именно! И я становился свидетелем подобного не меньше трёх раз за последние дни! Поэтому мне кажется, что нам не имеет абсолютно никакого смысла попытаться найти со старшим констеблем общий язык. Какое-то время я сидел молча, размышляя над только что услышанным, что впрочем было излишним. – И всё же мне бы хотелось поговорить с мистером Дрэйком. Лонгман глубоко вздохнул и, откидываясь на спинку сидения, приказал извозчику следовать в главное городское полицейское управление. Тот покорно хлестнул лошадей и я ощутил лёгкую тряску, с которой двуколка понеслась по мощённой булыжниками мостовой. __________Тот момент, когда бедный юноша стоял и смотрел на нас, одержимый демоном из древнего медальона, его безумное звериное лицо, струящаяся изо рта кровь – как часто эта картина всплывает перед моими глазами. Может быть, именно поэтому до сих пор один только вид этого невинного украшения сразу бросает меня в холодный пот. Спустя какое-то время мы остановились возле четырёхэтажного здания, главный вход которого подпирали длинные мраморные колонны. Лонгман сопровождал меня до парадных дверей, возле которых остановился и как-то странно покосился на них. – Что-то не так? – спросил я, оглядываясь. – Что? А, нет, всё нормально. Идёмте?Вдвоём мы прошли через широкие двери и оказались в приёмном зале. Дежурный полисмен услужливо сообщил местонахождение нужного нам кабинета и я заспешил вверх по лестнице, оставив неторопливого Лонгмана позади. Кабинет старшего ********* находился на самом верхнем этаже в левом крыле, на входе в которое нас встретил очередной дежурный. Гораздо менее приветливый, он, едва услышав мой вопрос, угрюмо кивнул на другой конец длинного коридора. Но стоило нам приблизилиться к двери, как она с шумом распахнулась и на пороге возник невысокий плотный человек округлой формы, голова его нелепо сидела на шее и напоминала небольшое яйцо. – Мне некогда! – рявкнул он на нас, не успели мы и рта раскрыть, но уже через несколько секунд выражение его лица преобразилось, похоже он узнал своего постоянного посетителя. – Добрый день, мистер Дрэйк. – тихо произнёс Лонгман, потупившись и стараясь не смотреть в лицо своему собеседнику. Старший констебль сверил его быстрым взглядом, затем перевёл его на меня и прищурился. – Что всё это означает? – настороженно произнёс он, затем повернулся к Лонгману и повторил свой вопрос, но уже куда более жёстким тоном: – Я ещё раз спрашиваю, что всё это означает?Тут мне показалось, что лучше всего будет взять инициативу в свои руки. – Мистер Дрэйк, меня зовут Эдвин Прескотт. – сказал я, протягивая руку для рукопожатия, но старший констебль так и остался стоять неподвижно. Тогда я убрал руку и продолжил. – Я приехал по поручению господина Блумфельда, министра внутренних дел. – Так. – наконец выдавил из себя старший констебль, тем самым давая понять, что внимательно меня слушает но терпение его на пределе. – Господин министр крайне обеспокоен происходящими в городе событиями, он считает… – Меня абсолютно не волнует, что там считают у себя в Лондоне все эти канцелярские крысы. – довольно жёстко прервал меня старший констебль. Лицо его побагровело, на лбу пульсировала крохотная жилка. – Вот этот вот… юноша – он сдержал бранное слово, указывая на Лонгмана. – Уже несколько раз убеждал меня в том, что я якобы должен воспользоваться вашими услугами и что якобы это поможет мне и моим людям в поисках причины всего происходящего. – Всё именно так, мистер Дрэйк. – сказал, опустив глаза Лонгман. Старший констебль сверил его ещё более презрительным взглядом. – Ну так вот, довожу до вашего сведения – я достаточно зрел и опытен, чтобы в одиночку разобраться во всём этом, и мне не нужна помощь какого-то – он осмотрел меня с ног до головы. – сопляка. Что, эти… эти писаки, считают, что без их светлого лика ни одно дело нигде не раскроется? Чёрта с два. – с этими словами он сплюнул в стоящую рядом плевательницу. – А такие как вы, мистер как-вас-там, всегда вызывали у меня раздражение, приехали, видите ли, столичные мальчики, думают, что горы свернут, что все перед ними стелиться будут. Как бы не так! А теперь, с вашего позволения, я слишком занят для того, чтобы и дальше стоять и болтать тут с вами, счастливо оставаться!И с этими словами он прошёл мимо, нарочно толкнув нас обоих плечами и засеменил по коридору в сторону лестницы. Прошло несколько минут и лишь после этого невольное наше оцепенение спало и мы молча посмотрели друг на друга. Лонгман выглядел одновременно и расстроенным и довольным, словно желая сказать нечто вроде: «Вот видите, я же вам говорил. А вместе с вами попало и мне». Признаться, разговор со старшим констеблем всё же вывел меня из колеи, ведь я представлял себе всего лишь невежественного деревенского бездаря, которого можно было бы легко поставить на место парой-тройкой лихо закрученных фраз. Но, похоже, на деле всё оказалось гораздо, гораздо сложнее. – Он, похоже, не любит, когда ему мешают работать. – сказал я. Лонгман глянул вслед ушедшему и только неопределённо пожал плечами. – Глупость. Простая человеческая глупость. В ответ на эти слова я улыбнулся. – Не стал бы так утверждать, мне видится, что старший констебль Дрэйк очень даже неглупый человек. Но терпеть не может, когда кто-то лезет в его дела. – Ну, по крайней мере вы всё равно убедились, что с ним вам работать не получится. – Похоже на то. Ладно, мистер Лонгман, теперь нам нужно навестить вашего местного друга, полагаю, эта встреча окажется куда более приятной. __________Прошло совсем не так много времени, я тщетно старался обо всём забыть, взял отпуск у патрона и уехал на север к друзьям. Но, как оказалось, всё это было только началом… Нужный нам человек жил на окраине города, дом его не выделялся среди ровной череды двухэтажных каменных коттеджей. Практически идеальное укрытие, собьёт со следа любую ищейку. Встреча прошла гораздо лучше, нежели до этого, мистер Сакстон оказался джентльменом приятной наружности, был мягок и приветлив в общении и часто улыбался. По профессии он был полицейский, но вот уже пять лет как оставил службу и теперь скромно коротал в одиночестве свою старость, изредка выбираясь в паб с парой-тройкой бывших коллег. Недавно, во время очередной такой встречи, он услыхал от них новости о странных убийствах и что вот уже несколько дней в городе находится человек из Министерства внутренних дел, который весьма докучает старшему констеблю своими расспросами. Зная лихой нрав мистера Дрэйка, мистер Сакстон предпочёл сам выйти на контакт с Лонгманом и теперь служил ему в Кардиффе чем-то вроде проводника. – Вы поймите, не все полицейские в городе такие, как старший констебль: мне удалось привлечь нам в помощь несколько человек, все они очень добросовестные и отважные, на каждого из них я могу положиться. – сказал он нам, расположившись в своём широком кресле и закуривая трубку. Я устроился рядом на диване, Лонгман предпочёл остаться на ногах и теперь судорожно расхаживал по комнате. – Это очень хорошо, но мы даже не знаем, с чем мы имеем дело. И с чего нам следует начать. – причитал он, с глухим хрустом разминая костяшки пальцев. Мистер Сакстон повернулся и посмотрел на меня. – А вы что скажете, мистер Прескотт? Мне говорили, что вы специалист по вещам подобного рода. Вопрос этот поставил меня в тупик – я решительно не знал, с какой стороны подступиться к этому делу. На столике передо мной лежали письма Лонгмана министру, но их я по нескольку раз перечитал ещё в поезде и практически знал наизусть. Никогда ещё мне не приходилось начинать действовать в подобных обстоятельствах. – Между этими преступлениями существует связь, это очевидно. – сказал я, ожидая увидеть на лице мистера Сакстона улыбку от такой банальности. Но он всё так же спокойно наблюдал за мной. – Три человека. В разных частях города. Один и тот же способ умерщвления. Едва я закончил фразу, как мистер Сакстон поднялся с кресла и направился к стоящему в углу комнаты широкому письменному столу. Взял оттуда какой-то свёрток и уже хотел было двигаться обратно, как неожиданно остановился и внимательно посмотрел в незанавешенное окно. Что-то на улице привлекло его внимание, но уже через несколько секунд он как ни в чём не бывало вернулся в своё кресло. – Вот. – сказал он, протягивая мне свёрток, который оказался картой города. – Я подумал, что так будет лучше. – Спасибо. – я разложил карту на столике, взял карандаш и поочерёдно заключил в круги указанные в письмах адреса. – Вот здесь, здесь и здесь. Лонгман, уже давно переставший мерить шагами комнату, подошёл поближе, склонился над картой. – Ничего не понимаю. Но ведь с чем-то это должно быть связано!Мистер Сакстон с неодобрением посмотрел на него и снова перевёл взгляд на карту. – Скажите, а места преступления оцеплены до сих пор? – спросил я, поднимая глаза. – Насколько мне известно, нет. – задумчиво произнёс Лонгман. – Там всё закрыто и запечатано, но… – При желании печать можно легко снять. – встрял мистер Сакстон и мне показалось, что в его голосе скользнула шальная нотка. – Я раньше только так и делал, когда нужно было второй раз осмотр провести а разрешения от начальства не получить. И ключи тоже легко подобрать. – Вы хотите сказать… – Что при желании мы могли бы осмотреть места преступления без вмешательства полиции, да, всё верно, мистер Прескотт. – Но тогда это просто отлично! Никаких следов, старший констебль ничего не узнает, а мы сможем найти что-нибудь, что натолкнёт нас на следующий шаг. – Совершенно верно. – сказал мистер Сакстон, улыбка которого уже растянулась чуть ли не до ушей. – Но тогда нам потребуется помощь. Из тех людей, про которых я вам говорил – есть там парочка, которые работают со взломщиками. Они смогут нам помочь с замками. – Чудесно, просто прекрасно! Думаю, мы можем начать прямо сейчас. – Сейчас? – Лонгман выглядел смущённым. – Может быть лучше дождаться темноты? Так мы сможем… не привлекать к себе внимания. Я уже хотел было высказаться, но мистер Сакстон неожиданно поддержал предложение, заявив, что ему ещё нужно будет съездить к нужным людям и обо всём с ними договориться. Делать нечего, мне пришлось отступить. Условившись о месте и времени встречи, мы с Лонгманом покинули дом и через двадцать мину были на площади возле гостиницы. Я был готов выезжать хоть сейчас, но мой спутник сказал, что ему нужно доехать до дома и взять револьвер. Решив подождать Лонгмана в гостинице, я вошёл в вестибюль и сразу заметил возле лестницы девушку с двумя огромными чемоданами, которая, сидя на одном и подперев ногами другой, гневно косилась в сторону стойки портье. – Добрый вечер. – сказал я, подходя ближе и снимая шляпу. Девушка покосилась в мою сторону и как будто бы немного успокоилась. – Может быть, вам нужна помощь?– Как видите. – желчно отозвалась она, но тут же перешла на более учтивый тон. – В этой гостинице, похоже, самый ужасный сервис во всём Уэльсе – носильщик куда-то запропастился, а портье, видите ли, не может оставить рабочее место, как будто не видит, что одна я все свои вещи донести не смогу!– Это не проблема. Давайте я возьму. – с этими словами я зажал под мышкой трость, склонился над её чемоданами, взялся за ручки и оторвал их от пола. Они не были сильно тяжёлыми, и всё же нести их было трудновато. Немного согнувшись, я стал подниматься по лестнице. Девушка следовала за мной. – Какой у вас этаж?– Третий. Огромное вам спасибо, даже не знаю, как бы я справилась без вас. – Что вы, мне не трудно, я к тому же сам живу на третьем этаже. – Правда? Вот здорово! И давно вы здесь?– Сегодня днём только въехал. – А надолго?– Не знаю… как получится. – Вы здесь по работе?– Ну… можно и так сказать. Мне посчастливилось, что разговор не завернул в ненужное мне русло, потому что ступеньки закончились и мы оказались в коридоре третьего этажа. Девушка двинулась вперёд, махнув мне рукой. – Идёмте за мной, я покажу вам, куда нести. Пройдя несколько шагов, мы остановились возле двери одного из номеров. Девушка открыла замок и посторонилась, пропуская меня вперёд. – Поставьте возле шкафа. Ага, вон туда, да. Всё, ещё раз спасибо вам большое. – Что вы, мне было не трудно. Я уже стоял в дверях, когда она снова позвала меня. Я оглянулся. – Скажите, а как ваше имя?– Эдвин. Эдвин Прескотт, но можете звать меня просто Прескотт. А ваше?– Джейн Бозуорт. Ну что же, до свидания, мистер Прескотт. – До свидания, мисс Бозуорт. – с этими словами я развернулся и вышел из номера. __________Сельская глушь… затерянный среди полей уютный деревенский домишко, приветливые хозяева, искреннее гостеприимство… на первый взгляд, сплошная идиллия. Но именно на первый взгляд. В назначенный час мы с Лонгманом сидели в двуколке напротив нужного нам дома и ждали прибытия мистера Сакстона и его подручных. Напряжённое ожидание давалось тяжело, пальцы стучали по медной ручке зажатой между колен трости. Но если я и старался держаться и не выдавать своего волнения, то Лонгман, похоже, уже давно сдался своим эмоциям и теперь напряжённо мотал головой во все стороны и щурился в сторону слабо освещённого поворота на другую улицу. Наконец послышался топот копыт, а через минуту напротив нас остановился закрытый экипаж. Расплатившись с извозчиком, мы вышли и направились навстречу показавшимся из экипажа людям. Мистера Сакстона сопровождали трое людей, судя по выправке и фигуре – полицейские. – Мистер Прескотт, мистер Лонгман, хочу познакомить вас со своими коллегами. Господа Уэмбли, Макноррис и Хартсон. Мы очереди прожали протянутые руки. После приветствия мистер Сакстон коротко ввёл нас в суть плана:– Квартиры заперты на замок, но для нас это не проблема – мои коллеги смогут справиться с любым из них. Сначала осмотрим этот дом, затем тот, который на улице Нельсона, и самый последний на – площади Йорка. Передвигаться будем на этом экипаже. Если всё пройдёт удачно, то управимся за три часа. – он посмотрел на часы. – Ну что, все согласны?Не сговариваясь, мы все лишь кивнули в ответ. – Прекрасно. – мистер Сакстон бросил взгляд на тёмные окна третьего этажа. – Идёмте. На лестничной площадке было темно и плохо пахло. Холодные каменные ступени отдавались под нашими ногами сухим шуршанием. Мы медленно поднимались наверх, и я был готов поспорить на что угодно что каждый из нас сейчас сжимает в руках спрятанное в кармане оружие. Наконец шедший впереди всех мистер Сакстон дал знак остановиться. Он стоял возле грязной деревянной двери из которой торчала старая медная ручка. – Мистер Хартсон, нужна ваша помощь. – шёпотом произнёс мистер Сакстон и отступил от двери, пропуская одного из полицейских вперёд. Тот присел возле замочной скважины, зажёг спичку и внимательно её осмотрел. – Ага. – сказал он и извлёк из кармана кожаный ремешок с позвякивающим набором отмычек, вынул одну и принялся тихо скрести ею в замке. Прошло, как мне показалось, несколько минут прежде чем послышался слабый щелчок. Я достал свой «кольт» и увидел, что все вокруг меня поспешили последовать моему примеру. Мистер Сакстон подошёл к двери, один из его коллег прижался к стене слева от него. – Готовьте оружие, я сейчас открою дверь. – прошептал он и я поспешил вскинуть пистолет. Через мгновение мистер Сакстон схватился за ручку. В коридоре, в который мы попали, было грязно почти также, как и на лестнице, пол был покрыт слоем пыли, от заплесневелых обоев несло сыростью. – Кто вообще здесь мог жить? – тихо спросил Лонгман, с отвращением оглядываясь. Я предпочёл оставить его реплику без ответа, ибо при одном взгляде на всё это в голове у меня шевельнулись воспоминания полугодовой давности… нет, этого не может быть, Мангер мёртв, Тадеуш Гробак лично убил его, я это видел. Если только… если только его не воскресили… нет, этого не может быть. Пока я размышлял, мы миновали коридор и оказались в гостиной, производящей не менее тяжкое впечатление. Не задерживаясь в ней, мистер Сакстон сразу же прошёл к двери в другом конце комнаты и взялся за ручку. – Вот здесь. – сказал он, кивая и мы снова вскинули оружие. Что-то коснулось моего плеча, я вздрогнул, но это оказалась всего лишь рука Лонгмана. – Какое у вас странное оружие, мистер Прескотт. – сказал он, косясь на мой «кольт». Я лишь отмахнулся и снова перевёл взгляд на дверь. Комната, в которую мы попали через несколько секунд, оказалась спальней. Из интерьера в ней была только большая двуспальная кровать и тяжёлый деревянный шкаф в углу. Бельё было грязное и скомканное, удивительно ещё, как на таком можно было спать. Однако едва мистер Сакстон подошёл поближе и зажёг припрятанную у него в кармане свечу, как я ощутил настоящий ужас – постельное бельё было перепачкано в крови. Высохшая, она производила никак не менее жуткое впечатление, чем если бы только проступила и всё же невольно я порадовался, что не находился на месте преступление непосредственно сразу же после совершения убийства. – Как видите, мистер Прескотт, всё было совершено здесь. Скорее всего, напали во время сна. С большим усилием я заставил себя подойти поближе. Нет, это не Мангер, от него был бы такой шум, что любой спящий мгновенно бы проснулся. Да и крови было бы гораздо больше. – Убитого обнаружили в ночной рубашке. – неожиданно подал голос стоящий в дверях полицейский. – Он лежал под одеялом. – Видимо били так, чтобы уже никогда не проснулся. Что ж, будем искать. – ответил ему мистер Сакстон– А что здесь искать? – спросил всё тот же стоящий в дверях полицейский. – Мы и так здесь всё осмотрели несколько раз. – Да, но вы не знали, что нужно искать. – сказал я, отойдя от кровати – вид крови вызвал у меня неприятное чувство страха, хотя комната была наполнена вооружёнными людьми. – Вы ведь так ничего и не нашли, верно?– Ну да. – Хорошо, в таком случае помогите мне. Мистер Лонгман, вот вам моя трость, пройдитесь с ней по всей комнате и проверьте пол, есть ли в нём какие-нибудь скрытые люки. – А как… – Стучите тростью, если стук перестанет быть глухим, значит там есть углубление. А я пойду осмотрю шкаф. За спиной у меня начался монотонный стук. Я распахнул дверцы шкафа. Почти весь он был завален грязным бельём, на нешироких полках стояли в несколько рядов книги. С надеждой я стал доставать их по одной и осматривать, ожидая найти среди хоть какую-то зацепку. Тщетно. Книги были не сильно старыми, в основном беллетристика десятилетней давности или какие-то научные труды, пару раз мне попались евангелия, а один раз – ветхая книга на арабском языке. С каждой новой проверенной книгой крохотный огонёк надежды во мне затухал всё больше и больше и наконец последняя из них – «Посмертные записки Пиквикского клуба» – была отложена на одну из двух аккуратных стопок. Я отошёл от шкафа, упрямо продолжая его разглядывать. Сзади по-прежнему доносилось монотонное постукивание – похоже, у Лонгмана дела продвигались не лучше, чем у меня. Что ж, видимо, здесь не удастся ничего обнаружить, придётся попытать счастье на следующем адресе. Я поднял с пола груду книг и уже хотел было начать раскладывать её обратно по полкам, как вдруг краем глаза уловил какое-то движение на улице. В следующий миг я резко развернулся к окну, свалил стоящие стопки книг, и прижался лицом к холодному стеклу. Улица была пуста, лишь наш экипаж стоял у дверей, запряжённые в него лошади нетерпеливо били копытами по мостовой. Наверное, их я и увидел в окне… Повернувшись в сторону шкафа, я нагнулся чтобы поднять разбросанные книги. Разложив их по полке, я потянулся за следующей партией. Венчала их «Война миров» Герберта Уэллса. И вновь воспоминания нахлынули на меня, я вспомнил известного писателя на том торжественном слёте два года назад. Тогда мы так и не познакомились, хотя я всегда был большим поклонником его творчества… Я взял в руки книгу, открыл её на первой странице… – Мистер Прескотт, вы что-то нашли? – спросил стоящий возле меня мистер Сакстон, но я сделал вид, что не услышал его слов. Взгляд мой был устремлён в углубление прямо в центре книжной страницы. Не получив ответа на свой вопрос, мистер Сакстон подошёл ко мне и также уставился в книгу. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем он, наконец, произнёс:– Здесь явно что-то хранили. Что-то небольшое, что может поместиться в кармане. __________Никогда в жизни мне не доводилось испытывать такого шока – чудовище, самое настоящее чудовище, пришедшее к нам из другого мира ждало меня в той пещере. Я дал ему бой, я был на волосок от смерти, сражался как мог – и победил. Улица Нельсона оказалась такой же пустынной и утопающей в полумраке, лишь несколько газовых фонарей слабо освещали булыжники мостовой. Мистер Сакстон вышел из экипажа первым и осмотрелся. – Выходите, только тихо. – шепнул он нам, не переставая оглядываться. Нескольких секунд нам понадобилось для того, чтобы выйти на улицу. Замерев в темноте, прислушались. Вокруг стояла мёртвая тишина. Убедившись в том, что наше появление осталось незаметным для обитателей улицы, мы прошмыгнули в скрипучую входную дверь подъезда. На этот раз нужная нам квартира находилась почти под самой крышей, к которой вела узкая, извилистая, но всё же чистая, лестница. Миновав несколько пролётов, мы снова стояли возле закрытой на замок двери. И снова мистер Сакстон вызвал своего подручного на помощь с замком и снова тот с негромким сопением принялся за дело. Но каково же было наше удивление, когда полицейский неожиданно прекратил возиться с замком и, взявшись за ручку, потянул её вниз и приоткрыл дверь. – Что за… – выпалил мистер Сакстон слишком громко и тут же поспешил замолкнуть и прислушаться. Приглушённое эхо его голоса ещё несколько секунд бродило по пустынным лестничным площадкам нижних этажей. Ощущая неприятный холодок, пробежавший по спине, я вынул из кармана «кольт». С минуту мы стояли, точно парализованные, в полной темноте и тишине, стараясь уловить хоть какие-то звуки, которые могли бы исходить из-за приоткрытой двери, но так ничего и не услышали. Наконец, не опуская револьверов, вошли внутрь.

Прихожая оказалась просторной и уютной, а стоять, ощущая под ботинками мягкий ковёр было несказанно приятно, и я многое бы отдал, лишь бы простоять на нём как можно дольше, но к несчастью, наш путь лежал в другую комнату, прямиком через наглухо запахнутую дверь. Миновали коридор, низкую арку, ведущую на кухню, и оказались в гостиной, куда более опрятной и уютной, чем та, которую мы видели в прошлый раз. Ещё один короткий коридор – и вот мы уже стояли возле дверей спальни. – Этого тут… этого не было! – раздался шёпот прямо у меня за спиной. – Здесь кто-то был и похоже, не так давно. – вынес вердикт Лонгман, указывая на пыльные следы возле двери с выломанной ручкой, на месте которой теперь зияла тёмная дыра. После этого заявления немой ужас сковал уже всех нас. Неуверенно, стараясь не дышать, мистер Сакстон подошёл к двери, вытянул руку, резко толкнул её и сразу же отскочил, тыча в распахнувшийся проём револьвером. Комната была пуста, как и в прошлый раз, взору моему, едва я проступил через проём, предстала распотрошённая постель со следами запёкшейся крови на белье. – Действуем как тогда. – сказал я, передавая Лонгману свою трость. Сам же решительно направился в сторону шкафа, ожидая увидеть в нём книжные полки, но внутри оказалось лишь аккуратно разложенное бельё. – Книжные шкафы все в кабинете. – сказал один из полицейских, наблюдая за мной. Кивнув ему, я прошёл в расположенную рядом со спальней комнату. Кабинет был полностью завален книгами – массивные шкафы возвышались до самого потолка, несколько стопок лежали на полу и на столе. Глубоко вздохнув, я принялся за дело. Но не успел я осмотреть и первые пять книг, как в комнату с шумом ворвался Лонгман, на ходу размахивая моей тростью. – Мистер Прескотт! – воскликнул он. – Там, в окне!Я бросил на пол книги и бросился к окну, сердце моё бешено колотилось. Значит, тогда мне это не привиделось… У оконной рамы я оказался слишком поздно, но всё же смог разглядеть неясный силуэт, исчезнувший в тёмном переулке между покосившимися домами. Резко развернувшись, я побежал к выходу из кабинета, миновав одуревшего от испуга Лонгмана. – Куда вы! – крикнул мне с порога спальни мистер Сакстон, но я слишком торопился чтобы обратить на это внимания. Пулей проскочил всю квартиру, вырвался на лестницу и судорожно принялся считать ступеньки. Когда же они наконец кончятся! Ага! Вылетел из подъезда, на ходу сильно громыхнув дверью. Да где же этот чёртов переулок, а, вот он! Со всех ног припустился в темноту, главное успеть, главное догнать, главное не упустить, главное… Тьма поглотила меня полностью, ничего не видно, только отскакивают от земли ноги и гулко бьётся у самого горла сердце, поворот, ещё один, ещё… глухая бетонная стена. Нет! должна быть другая дорога, да где же она… ага, вот! Теперь прямо по ней, не сворачивая, куда же он мог подеваться?… Нет, этого не может быть! неужели… неужели упустил? Нет, он точно был здесь, другого выхода у него нет, либо сюда, либо снова на улицу, но тогда бы его увидел Лонгман и крикнул бы мне из окна. Но где же тогда, где!?Устав метаться по узким переулкам, я, наконец, остановился возле заднего входа в один из домов, опёрся спиной о дверь, позволил себе отдышаться. Нехорошая мысль была уже здесь, но я упорно гнал её от себя, не мог, просто не мог позволить ей залезть ко мне в голову. Ушёл, он ушёл, испарился во тьме. Раздразнил меня, погнал за собой и исчез. Нет, не раздразнил, зачем ему это? Тогда что? Ну конечно – наблюдал, он просто наблюдал! Но что он предпримет теперь? А что предпринять теперь нам?– Мистер Прескотт! – донеслось откуда-то из глубины переулка. Я выпрямился, отряхнул пиджак и двинулся навстречу повторяющему моё имя голосу. За очередным поворотом едва не столкнулся нос к носу с Лонгманом и одним из полицейских. Лицо у моего компаньона было бледное, очевидно он не ожидал уже увидеть меня живым. – Вы нашли его?– Нет. Он ушёл. Испарился. Как он выглядел, мистер Лонгман?– Что? А… Ну… он… он был высоким… и кажется, у него в руках была трость. – Подробнее, мистер Лонгман, подробнее!– Я… я не разглядел его достаточно хорошо, было темно, он стоял далеко от фонаря, лица не было видно. Я не знаю, как он выглядит, мистер Прескотт… Добиваться каких-либо дополнительных деталей от насмерть перепуганного Лонгмана было бессмысленным делом, поэтому я лишь махнул рукой, выхватил у него свою трость и двинулся по переулку к тускло мерцающим уличным огням. __________После того случая кошмары стали преследовать меня всё чаще, и я ничего не мог с этим поделать. Мысли о том, чтобы бросить журналистику без конца посещали мою голову, но у патрона было другое мнение на этот счёт. Когда я проснулся, часы на каминной полке показывали полдень. Так долго я ещё никогда не залёживался. И всё же заставить себя подняться с кровати было сложно. Вернулись мы вчера только во втором часу ночи, так ничего и не обнаружив ни на втором адресе, ни на третьем. Всё та же кровь, только на этот раз не на постельном белье, а на ковре гостиной, очевидно, очередная жертва не дала застать себя врасплох и даже попыталась оказать сопротивление, но всё без толку. Тщательный обыск не принёс никаких результатов, и все мы были крайне раздосадованы и огорчены. Однако одна мысль всё никак не хотела выходить у меня из головы – кто был тот таинственный человек, что следил за нами, абсолютно точно он имеет прямую связь со всем происходящим, но только какую?Уже придя в номер и улёгшись, в тщетных попытках заснуть, я неожиданно вспомнил, как мистер Сакстон подозрительно смотрел в окно своего дома, как будто увидев кого-то на улице. Тогда я не обратил на это внимания, но теперь мне было очевидно – это был один и тот же человек, наш незримый наблюдатель, сумевший уйти незамеченным и, очевидно, добравшийся до третьего адреса раньше нас и унёсший всё, что могло бы навести нас на дальнейшие размышления. Заснуть мне удалось лишь в шестом часу утра, но и во сне моё сознание не пребывало в покое, всё время мне чудились тёмные силуэты, уносящиеся от меня в темноту между высокими домами и мои тщетные попытки настигнуть хотя бы один из них. Голова болела ужасно, черепную коробку как будто сдавили невидимые тиски. Аспирин был бы сейчас как никогда кстати. Здесь недалеко должна быть аптека… Сопровождаемый этими мыслями, я принял душ, оделся, взял трость и вышел из номера. – А, вот вы где. – встретил меня радостный голос, едва я переступил порог. Вздрогнув, ошалело уставился на молодую девушку, мою вчерашнюю знакомую. – Доброе утро, мисс Бозуорт. – Доброе, хотя я смотрю, для вас оно как раз наоборот. – сказала она, улыбаясь. – С чего вы это взяли?– Вас не было на завтраке. Вы ведь только что проснулись, верно?Теперь уже настал мой черёд улыбнуться. – Да, всё верно. Трудная ночь. – Поздно легли? Много работали? – бросила она наугад, оба раза попадая в точку. – Настолько устали, что проспали завтрак?– Именно так. – ответил я, не в силах скрыть улыбки. – Простите, мисс Бозуорт, но вы не знаете, есть ли здесь поблизости аптекарская лавка?Она взглянула на меня с некоторым подозрением. – Мучают головные боли? Да, конечно, совсем недалеко, в десяти минутах ходьбы, аллея Уильяма Питта, хотите, я вас провожу?– Почту за честь. – сказал я, но, видимо, слишком поспешно, так как она снова бросила на меня подозрительный взгляд. – Ждите меня внизу, я сейчас спущусь. Я двинулся вниз по лестнице, размышляя про себя о причине столь странного моего поведения. Сколько себя помню, я никогда не испытывал влечения к женщинам, хотя в юности имел пару мимолётных романов, но очень скоро убедил себя, что мне они абсолютно не нужны. Конечно, я общался с девушками, по долгу службы, а, уйдя в литераторство, на многочисленных приёмах, но никогда ни одна из них не способна была привести меня в трепет. Я был вежлив, даже излишне холодно вежлив, чем навлёк на себя славу человека замкнутого и сконцентрированного только на самом себе и в общем-то это была чистая правда. Это всё из-за моего образа жизни, твердил я самому себе, то, что довелось пережить мне, не могло не оставить следа. Страсть к абсолютному контролю над самим собой, своими чувствами, словами и поступками, вылилась у меня в навязчивую идею, которая постепенно преобразилась в привычку. А всего лишь две минуты назад в разговоре с этой молодой девушкой я впервые за долгое время ощутил себя потерявшим всякий контроль над собой. Неужели я испытал к этому человеку какие-то чувства, неужели… она мне понравилась? Ну нет, быть этого не может, молчало во мне десять лет а тут внезапно заговорило? Вздор. Я невольно увлёкся этими мыслями и не успокоился даже когда она спустилась на первый этаж и мы, выйдя из дверей гостиницы, направились вверх по улице, обходя юрких мальчишек-газетчиков, во всю глотку призывающих людей купить полуденные газеты. – Я вспомнила, где видела вашу фамилию. – сказала она мне, когда мы сворачивали на соседнюю улицу. – Вот как? И где же?– Не так давно читала вашу книгу, а фамилию автора проглядела вскользь да и забыла. А сегодня утром вот неожиданно вспомнила. – Забавно… Ну и как вам моя книга?– Весьма недурно. Сейчас подобный жанр пользуется популярностью, но у большинства тех, кто работает с ним, как будто начисто отсутствует воображение. А вы пишете так, словно сами были свидетелем происходившего в вашей книге, как будто пересказываете правдивую историю. Но ведь подобного же никогда не происходило, верно?– Да… да, конечно, это всё вымысел. С первой до последней страницы.

То ли мне показалось, то ли она снова посмотрела на меня подозрительно, я же старался вовсе не смотреть в её сторону. Второй раз во время разговора с ней я оказался вблизи опасной для меня темы, поэтому поспешил перевести его на что-нибудь более простое и наивное. – Хорошая сегодня погода, верно?– Не сказала бы, – ответила моя спутница, поднимая глаза к небу и придерживая подол своей шляпки. – к вечеру может разразиться гроза. – Откуда вы знаете?– Не могу объяснить, просто чувствую. Смотрите, вот и аптека. – она указала на покосившуюся вывеску, висевшую над витриной одного из многочисленных магазинов. Через пять минут мы вышли из позвякивающих колокольчиком дверей, в кармане у меня лежало два маленьких пузырька. – Будете так долго засиживаться за работой, станете у этого старичка постоянным клиентом. – весело прокомментировала мою покупку мисс Бозуорт. В ответ я лишь улыбнулся, прекрасно понимая, что лучше в моём случае ей не возражать. – Может быть прогуляемся? Не хочется возвращаться обратно так скоро. – сказала она. Я согласился, не без некоторого трепета, с чем позорно корил себя. Мы неспешно двинулись по бульвару, ведя беседу, как мне показалось, куда более непринуждённей, нежели до этого. – Вы ведь из столицы, мистер Прескотт?– Совершенно верно, родился и живу в Лондоне. А вы?– Я из Ливерпуля, дочь рабочего. – Неужели?– Хотите сказать, что по мне не скажешь? – усмехнувшись, спросила она. – Да, мой отец получал приличные деньги, когда я была помладше, но несколько лет назад ударил кризис. У нас был небольшой домик за городом, пришлось его продать. Какое-то время жили хорошо, но потом отец попал под сокращение и с горя пристрастился к бутылке. – А что же ваша мать?– Моя мать умерла когда я была ещё совсем маленькой, я её и не помню почти. – Прошу прощения… мне очень жаль. – Не переживайте, я не в обиде. В общем, когда отец понял, что денег на оплату жилья ему уже не хватит, то молча взял свой револьвер и застрелился. Это произошло ночью, я спала в соседней комнате. Вы не представляете, как мне было страшно тогда. «Представляю», подумал я, но в слух не произнёс ничего. – В общем, в восемнадцать лет я уехала из города, осела в Бристоле, нанялась в портнихи, а позднее даже смогла скопить денег и открыть своё ателье. Недавно вот решила поездить по стране, ну и вот, собственно, оказалась здесь. – А кто присматривает за делами во время вашего отъезда?– Мой компаньон Жан-Жак, он уже не в том возрасте, чтобы путешествовать, бедняга, но вполне хорошо справляется со своей работой. Ну довольно обо мне, расскажите лучше о себе. – Хм… я даже и не знаю, о чём мог бы рассказать. – Как вы решили стать писателем. Где вы работали до этого, работаете ли сейчас над какой-нибудь книгой – мне всё интересно, поверьте. Я пожал плечами и принялся рассказывать. Разумеется, всё то, что не должно было достичь слуха посторонних, я опустил. Мисс Бозуорт слушала очень внимательно, иногда останавливала меня и задавала вопросы. Особенно интересна ей была журналистика. – «Лондонский вестник» мне как-то даже попадался в руки. Мне тогда было лет пятнадцать, насколько я помню, в нём ещё была напечатана большая статья о каком-то странном доме с приведениями, кажется. – Вот как? Что ж, возможно, всякое бывало у нас в редакции. – Ну а потом вы уволились и решили уйти в литературу?– Да, именно так. – И как, быстро вас признали?– Достаточно быстро, я сам был удивлён. Однажды даже пригласили на писательский слёт. – Правда? Это же, наверное, так интересно!– Ну… да, достаточно интересно, сам Герберт Уэллс тогда присутствовал. – Ого! Кажется, я даже читала про что-то подобное в газете, уже и не припомню. В этот момент я подумал про себя, что мне тогда невероятно повезло, что вся эта история с титаном не попала на страницы прессы. Событие было бы очень шумным, а ко всем этим вещам лучше не привлекать лишнего внимания. За разговором мы даже не заметили, как часы пробили два часа дня. Пора было возвращаться в гостиницу на обед. Когда мы уже шли по нашей улице, делясь впечатлениями от прогулки, что-то как будто завладело мной и я, совершенно не подумав, предложил мисс Бозуорт поужинать сегодня вместе со мной в ресторане. Она остановилась и удивлённо, но как будто бы радостно посмотрела на меня. – Конечно, мистер Прескотт, буду очень рада. Всё это произошло столь неожиданно, что я даже не успел опомниться, совершенно не зная, радоваться ли мне согласию на моё предложение или корить себя за столь опрометчивый поступок. Тут я неожиданно поймал себя на мысли, что головная боль, ещё утром донимавшая меня, бесследно исчезла, а я даже этого и не заметил.

Едва мы вошли в вестибюль гостиницы, меня окликнул стоящий за стойкой портье. Я подошёл к нему. – Мистер Прескотт?– Да. – С вами хочет поговорить старший констебль Дрэйк. Он сейчас ждёт вас в вашем номере. __________На этот раз мне предстояло побывать в городке Тэнбридже в графстве Кент, потрясённом серией убийств, совершённых неким загадочным монстром. Суеверия местных жителей не вызывали доверия у патрона, но я был готов поверить им ещё до того, как прибыл на место. Старший констебль Дрэйк ожидал моего появления, расхаживая по номеру, когда я вошёл, он резко обернулся и сверил меня грозным взглядом. – Садитесь. – произнёс он, указывая на стоящее возле небольшого письменного стола кресло. Я покорно сел, чувствуя себя чужим в своём же номере; старший констебль продолжил молча расхаживать по комнате. Когда он совершал уже четвёртый круг, я наконец решил нарушить затянувшуюся тишину. – Чем обязан вашему визиту, господин старший констебль?– Чем обязаны? – он резко остановился и посмотрел на меня. – Чем обязаны, говорите? До меня тут дошёл слух, что этой ночью вы и ещё несколько человек побывали на местах убийств и что-то там искали. Это правда?Я коротко кивнул – смысла врать я не видел никакого. – То есть, вы действительно думаете, что мои люди не прикладывают усилий для того, чтобы найти этого маньяка и предать его суду? Вы, видимо, решили, что только в ваших силах расследовать преступления, совершаемые в моём городе? – отчеканил он, подходя ближе. Я буквально почувствовал, как накаляется обстановка в комнате. – Встать! – рявкнул неожиданно старший констебль. Я повиновался. – Вот что я вам скажу, мистер Прескотт: с самоуправством у себя в управлении я разберусь, а вот вам и этому вашему Логану или как там его, я делаю последнее предупреждение – если ещё хоть один раз я узнаю, что вы суёте свой нос не в своё дело – вы сразу же окажетесь за решёткой и пусть ваш дорогой министр лично приезжает сюда и ратует за ваше освобождение! Я не потерплю, чтобы мне мешали выполнять мою работу, тем более такие люди, как вы! Вы меня поняли?Хоть я и был потрясён услышанным, но всё же вида не подал и спокойно ответил:– Да. – Ну вот и хорошо. – старший констебль потянулся и взял со стола свою шляпу. – И всё же я не смогу этого сделать, тем более сейчас. Старший констебль, уже надевший шляпу и направлявшийся к двери, резко остановился и посмотрел на меня. – Это почему ещё?– Боюсь, что всё гораздо серьёзнее, нежели вы можете представить. Старший констебль повернулся ко мне всем телом, сделал несколько шагов навстречу. – Вот как? И что же это я, тридцать лет отработав в этом городе в полиции, не могу себе представить? Ну, чего молчите, говорите!Я пожал плечами и вкратце пересказал ему обо всём произошедшем прошлой ночью. Подробностей я решил не опускать – в конце концов, пока что никаких доводов в пользу того, что в деле замешаны те, о которых я всегда вспоминал с содроганием, у меня не было. Когда я закончил свой рассказ, старший констебль, до этого становившийся всё мрачнее и мрачнее с каждым моим словом, посуровел ещё больше. – То есть вы хотите сказать, что вчера ночью за вами кто-то наблюдал, вы его увидели, попытались поймать, он от вас скрылся, а вы, вместо того, чтобы сразу же сообщить об этом в полицию, занялись собственным расследованием, да?– Не совсем так. Вы не совсем правильно меня поняли. – Так объясните же мне то, что я по вашим словам не понимаю! – рявкнул на меня старший констебль, подходя так близко, что мне пришлось отступить на два шага назад. – А ведь я теперь имею все основания запечь вас и вашего помощника за решётку – за противодействие официальному расследованию! Как вам такие перспективы, а?– Господин старший констебль, я боюсь… – я долго колебался, говорить ему подобное или нет, но в конце концов решился. – я боюсь, что здесь замешано нечто иное. По его лицу пробежала тень удивления. – Нечто иное? Что вы несёте?– Господин старший констебль, я прошу вас только об одном – позвольте мне продолжить заниматься своим делом и обещаю вам, что как только придёт время, вы получите ответы на все интересующие вас вопросы. По тому, как вздулись его ноздри, я понял, что совершил непростительную ошибку. – Мистер Прескотт, я надеюсь, вы помните, кто я такой? Ежели нет, то спешу напомнить – я старший констебль полиции этого города, и все, кто живут здесь, обязаны своей безопасностью мне и моим людям. И если я должен знать что-то, что поможет мне и дальше в этом деле, то я должен знать это сейчас, а не «как только придёт время». Так что говорите всё, что знаете, иначе рискуете нарваться на мою немилость.

– Господин старший констебль, я всё равно останусь при своём убеждении – вам не стоит знать об этом, пока не стоит. – Вы забываетесь, молодой человек. – он пригрозил мне пальцем. – Вы даже не представляете, что бывает с теми, кто переходит мне дорогу. – Я вовсе не перехожу вам дорогу. – Тогда почему вы отказываетесь говорить?– Потому что… потому что у меня нет доказательств. – Каких доказательств? Что за игру вы пытаетесь вести? – вспылил старший констебль, но тут же снова замер и подозрительно уставился на меня. – Кажется я понял, в чём тут дело. – Что? – недоумённо переспросил я. – Да, конечно, всё именно так… – он сделал два шага и встал ко мне почти вплотную. – Вас заслали сюда чтобы шпионить за мной. – Что!?– Да, именно, шпионить. Я всегда говорил, что этим крысам из министерства нельзя доверять, а теперь они решили избавиться от меня и подослали своего человека чтобы тот саботировал мою деятельность и выставил меня дураком перед всеми остальными. Не выйдет, мистер Прескотт, не выйдет!– Господин старший констебль, это… – Довольно слов! Я остаюсь при своём – попробуйте только ещё раз встать у меня на пути – будете посажены под замок очень надолго! О, не волнуйтесь, я найду способ удержать вас в узде. Всего хорошего, мистер Прескотт. С этими словами он повернулся на каблуках и с громким топотом вышел из моего номера. Я стоял посреди комнаты, поражённый услышанным. «Дурак», думал я, «безмозглый идиот». Но обижаться было некогда, необходимо было как можно скорее попасть в дом господина Сакстона, сообщить ему обо всём, ведь возможно, его друзья были сейчас в большой опасности. Убедившись что старший констебль благополучно отбыл, я вышел из гостиницы и ещё раз осмотрелся. Улица была полна народу, возможно за мной организовали слежку, лучше сейчас не выделяться, не брать извозчика. И я поспешил смешаться с толпой. Добраться до дома мистера Сакстона пешим шагом, ежеминутно озираясь дабы убедиться, что за мной никто не наблюдает, оказалось делом долгим, хоть мне и удалось запомнить дорогу во время нашего прошлого к нему визита. Время от времени я нырял в узкие переулки, проходил ими несколько десятков ярдов и выныривал на других улицах, при случае повторяя подобный манёвр. Наконец я оказался возле нужной мне двери среди рядов одинаковых коттеджей на окраине города. В последний раз убедившись, что за мной никто не наблюдает, я громко постучал. Мистер Сакстон оказался не один. Когда я вошёл в гостиную, то сразу же увидел сидящего на кресле Лонгмана. Он удивлённо посмотрел на меня. – Что-то случилось?– Случилось. – сказал я и рассказал ему и мистеру Сакстону о произошедшем разговоре. Когда я закончил, Лонгман выглядел заметно побелевшим, а мистер Сакстон нервно покусывал свою трубку. – Выходит, тот человек был полицейским осведомителем?– Не думаю, как мне кажется, его появление на месте преступления удивило мистера Дрэйка не меньше меня. – Но тогда как объяснить его поразительную осведомлённость?– Я не знаю. Мистер Сакстон, я считаю, что нужно предупредить ваших друзей, они сейчас находятся в очень большой опасности. Пусть залягут на дно на несколько дней. Мистер Сакстон в ответ коротко кивнул и поднялся. – Мне нужно сделать пару звонков. – сказал он, выходя из гостиной. Мы с Лонгманом остались одни. – Думаете, старший констебль с ними заодно? – спросил он у меня, бросив взгляд в сторону окна словно испугавшись, что нас могут подслушивать. – Нет, не похоже на это, тем более, что подобные вещи… в общем, я абсолютно убеждён в его непричастности. – Но тогда как он узнал обо всём происходящем?– Меня это беспокоит. Но всё же меньше, чем исчезновение того человека прошлой ночью. Он определённо отслеживал нас, скрылся и забрал улики до нашего приезда. Но вот только вопрос: как он это сделал?__________Расследование убийств в Тэнбридже вёл инспектор Стаут, человек невероятного опыта и прекрасных манер. Он сразу же мне понравился и не смотря на большую разницу в возрасте, я был убеждён, что мы вполне сможем стать друзьями… но в дело снова вмешался случай. – Мистер Прескотт, рада вас видеть. – Я тоже рад, мисс Бозуорт. Прекрасно выглядите. – Спасибо, вы тоже очень хороши. Такой разговор состоялся тем же вечером между мной и моей соседкой, когда оба мы, как и было заранее обговорено, встретились в холле гостиницы. К несчастью, в спешке покидая Лондон, я совершенно забыл запаковать свой выходной костюм, поэтому пришлось бежать в ближайшее ателье и брать там костюм напрокат. По счастью, моя спутница не знала об этом. Не знала она также и о том, что ещё два часа назад я сидел за столом и судорожно пролистывал каталог ресторанов Кардиффа, ища среди них такой, который, по моему мнению, мог бы ей понравиться.

– Я там ещё ни разу не была и буду очень рада посетить это место с вами. – произнесла она с улыбкой, когда я сказал ей название ресторана. Стараясь казаться невозмутимым, я всё же ощутил, как у меня отлегло от сердца. Выйдя на улицу, мы остановили извозчика, (причём, как мне показалось, мисс Бозуорт чрезвычайно удивилась тому, что он не ждал нас заранее) и, назвав ему адрес, устроились на сидении. Ехали небыстро, то и дело приходилось останавливаться, чтобы пропустить переходящих через оживлённую улицу пешеходов. – Какой шумный и тесный город. – пожаловалась мисс Бозуорт, когда мы остановились, пропуская очередную толпу. – Хотя я думаю, что в Лондоне не лучше, ведь правда?– Да… да, конечно. – поспешил ответить я, выхода из оцепенения, вызванного неприятными мыслями, закравшимися в мою голову: до сих пор мне казалось, что выгляжу я невероятно смешно. – И часто вы выезжаете вот так, мистер Прескотт?– Да не очень уж и часто (ну вот, как я и думал!). – И даже с друзьями?– Да, даже с ними (было бы с кем…)С минуту моя спутница молча смотрела на меня, затем тихо сказала:– Удивительный вы человек, мистер Прескотт. – Почему же? – спросил я, стараясь придать своему лицу как можно более безмятежный вид. – Вы как будто свалились с другой планеты. Люди вашего круга порой просто не закрывают рты, всё время о чём-то рассказывают, не важно что, но рассказывают! Я знала одного писателя – так тот постоянно мне что-то рассказывал, иногда, правда, повторялся, но всё же не прекращал. Я тогда ещё подумала, что все вы, писатели, такие – а теперь оказывается, что нет, не все. И она сверила меня весёлым взглядом. Я попытался успокоить себя, но получалось очень плохо, и всё же смог выдавить улыбку. – Вы мыслитель, мистер Прескотт, – неожиданно произнесла она, не переставая улыбаться. – самый настоящий мыслитель. Хотела бы я оказаться внутри вашей головы сейчас. – она залилась смехом, что ещё больше вывело меня из колеи. – Не переживайте так, всё хорошо, мне всё очень нравится. – сказала она, неожиданно прекратив смеяться. – Вы ведь так много молчите, потому что боитесь сболтнуть какую-нибудь глупость и тем самым шокировать меня, верно?– Да. – протянул я, впрочем, уже заметно спокойней: мысль о том, что меня раскусили, неожиданно прибавила мне сил. – У вас бывали чувства к кому-нибудь? – спросила меня мисс Бозуорт, на этот раз серьёзно. – Бывало… пару раз. Но очень давно– А после них уже ни разу?– Ни разу. – Почему же так? Мне казалось, что вы имеете немалый успех среди женщин. – Да, но… мне как-то и не нужно было этого. Такого любопытного взгляда я ещё ни разу у неё не видел. – Вы действительно с другой планеты, мистер Прескотт: неужели вас так затягивает ваша работа, что вы и света белого не видите? Или просто вы… – Нет, нет, что вы! – поспешил я отогнать компрометирующие меня мысли. – Просто не доводилось ещё ни разу. До недавних пор… – До недавних пор? – переспросила мисс Бозуорт и подозрительно заулыбалась. Я понял, что взболтнул лишнего, но было уже поздно. На моё счастье извозчик затормозил и сообщил, что мы приехали. Я поспешил покинуть салон и помочь моей спутнице сойти с чересчур высокой подножки. Мы стояли возле главного входа в ресторан, высокие и широкие стёкла скрывали от нас ярко освещённый зал, возле входных дверей невозмутимо стоял швейцар. – Как здесь красиво. – сказала мисс Бозуорт, едва мы оказались внутри. К нам сейчас же поспешил официант, осведомился, заказан ли на моё имя столик, (о чём я предусмотрительно позаботился при помощи телефона портье) и, получив удовлетворительный ответ, проводил нас к нашему месту. Столик стоял невдалеке от окна, возле стены, на которой висела массивная картина, изображающая сцену из сельской жизни. Мне она не очень понравилась, а вот мисс Бозуорт оказалась от неё в восторге. – Чем же вас так не привлекают сельские пейзажи? – спросила она меня, но я предпочёл ответить на это шуткой, стараясь загнать как можно дальше вглубь воспоминания об ужасной пещере с проклятым алтарём. Несмотря на подпорченное настроение и треволнения, вечер прошёл на удивление хорошо, уже через полчаса с начала ужина я и думать забыл обо всём и с головой втянулся в разговор со своей милой спутницей. Временами мне казалось, что с ней можно говорить абсолютно обо всём, лишь стоит задать вопрос. –… конечно, Диккенса я читала, отец покупал мне его книги ещё когда я была ребёнком. Но потом в моей жизни появился Герберт Уэллс… до сих пор не верится, что вы видели его, мистер Прескотт. Одно удовольствие было говорить с ней – как будто и не было двух последних тяжёлых дней, даже мысли о том странном человеке покинули мою голову на эти блаженные часы.

Спустя какое-то время, когда мы выходили из ресторана, у меня в голове появилась совершенно нелепейшая мысль. – А не пойти ли нам в театр, Джейн?– О, Эдвин, я подумала о том же! – воскликнула моя спутница. Оба мы совершенно не обратили внимания на то, что так неожиданно перешли на «ты». Вечернее представление в городском варьете (не хотелось идти на оперу и Шекспира) развеселило нас настолько, что всю дорогу до гостиницы мы смеялись, и, держась за руки, вспоминали всё произошедшее за этот вечер. – Я и подумать не могла, что ты такой весёлый, Эдвин. – сказала она, глядя мне в глаза и я совершенно уверился, что говорит она искренне. – А до этого вечера не думала, значит? – улыбаясь, спросил я её. – Всё никак не могла разгадать тебя. – не отрывая взора своих тёмно-карих глаз, сказала она. – Мне казалось, что ты чем-то всё время встревожен и всё время в своих мыслях. – Да, это так. – Что тебя тревожит, Эдвин? – её рука легла на мою ладонь. – Это… это по работе, не бери в голову. – Что же у тебя за работа такая, которая не оставляет тебя ни на секунду?– Важная, очень важнаяВопросы снова приняли угрожающий для меня оборот и я поспешил сменить тему, тем более заметив, что моя спутница отчего-то загрустила, так что к гостинице мы подъехали в самом прекрасном расположении чувств. Но не успел я сойти с подножки и подать Джейн руку, как услышал сзади себя взволнованный голос. – Вот и вы! Я ждал вас несколько часов!Я обернулся и заметил застывшего в дверях Лонгмана. Он уже открыл было рот, но тут глаза его округлились, а тело затряслось словно в конвульсии. Несколько секунд он стоял неподвижно, затем поднял вверх правую руку и указал куда-то за мою спину. Я быстро обернулся и увидел тёмный силуэт, быстро удаляющийся от нас по тротуару в предательскую темноту одного из переулков. – Быстро за ним! – закричал я, бросившись вперёд по улице, услышал сзади себя торопливый бег Лонгмана и крики Джейн:– Эдвин! Эдвин! Ты куда?Где-то внутри родились слова, которые следовало бы выкрикнуть, но язык словно сковало тяжёлыми цепями; сейчас во всём мире для меня существовало только две вещи: оттопыривающий карман «кольт» и неясная далёкая тень, уже успевшая укрыться в темноте переулка. __________Ужасное кабаноголовое чудовище, порождение тёмной силы, пришедшей из иных миров – вот что ждало нас с инспектором в финале нашего расследования; из нас двоих лишь одному мне чудом удалось избежать гибели. После этого моё решение покинуть редакцию не смог оспорить уже никто. Не останавливаясь, я влетел в переулок, пронёсся вперёд, и, не разбирая дороги, повернул, чуть не столкнувшись с высокой каменной стеной. Глаза отчего-то начали слезиться, и неясный силуэт впереди мгновенно расплылся, превратившись в большую чёрную кляксу. Я боялся его, боялся неизвестности впереди, боялся того, что вот уже с минуту не слышу за спиной тяжёлое дыхание Лонгмана, который едва поспевал за мной – боялся, но ноги упрямо несли меня вперёд. На очередном повороте мне стало казаться, что тот, кого я преследую, как будто бы сбавил шаг, а ещё через мгновение тёмный силуэт исчез из поля зрения. Останавливаясь на ходу, я заозирался, пытаясь найти место, куда он мог так неожиданно исчезнуть. И только тут заметил тёмный провал, зияющий посреди старой кирпичной стены. Тяжёлая поступь и чьё-то дыхание послышалось прямо за моей спиной. Я резко оглянулся. Это был Лонгман.

– Мистер Прескотт… – сказал мой компаньон, переходя на шаг и тщетно пытаясь отдышаться. – Мистер Прескотт… – Сначала отдышитесь, мистер Лонгман. Он коротко кивнул и тут же согнулся в коленях, громко вдыхая и выдыхая через рот. Наконец ему как будто полегчало. – Где он? Вы его потеряли?– Нет. Он ушёл туда. – сказал я, указывая на проём. Лицо Лонгмана исказил испуг. – Может быть, стоит сообщить мистеру Сакстону и его людям? Дождаться помощи?– У нас нет на это времени. – с этими словами я зажал трость под мышкой и вытащил из кармана кольт. – Чем больше времени мы тут потеряем, тем больше вероятность, что снова его упустим. Оружие при вас?– Угу. – ответил Лонгман, доставая из кармана пальто револьвер. – Но мистер Прескотт… мы же не знаем, с чем можем столкнуться… Но я уже не слушал его – развернувшись на каблуках и взяв в свободную руку трость, я двинулся в сторону проёма. Едва я миновал проход, всё вокруг меня погрузилось в непроглядный мрак, казалось, с наступлением темноты заглохли и все звуки снаружи – не слышно было больше отдалённых голосов с окрестных улиц, скрипов повозок экипажей и рёва автомобильных моторов. Обступившая со всех сторон тьма поглотила всё, что связывало меня с иным, не принадлежащим ей миром. Через несколько секунд ко мне присоединился Лонгман. – Мистер Прескотт, где вы? – послышался в темноте его дрожащий голос. – Здесь. Видите меня?– Подождите. Послышалась возня, затем чиркнула спичка и на несколько мгновений неяркий свет выхватил из тьмы перекошенное лицо моего компаньона. В этой комнате даже огонь от спички не мог разгореться в полную силу, медленно пожираемый давящей со всех углов чернотой. – Сейчас зажгу ещё одну. – сказал Лонгман, когда спичка погасла. Снова возня, характерный чиркающий звук – и снова на несколько секунд темнота отступила. Я поспешил оглядеть комнату. Сплошные грязные стены, истоптанный земляной пол… Вдруг… – Вон туда. – сказал я, увидев в глубине комнаты проход, за которым начиналось другое помещение. Лонгман успел кивнуть до того, как погасла вторая спичка. Зажигать новую было бессмысленно, поэтому мы двинулись во тьме, выставив вперёд руки. На ощупь нам удалось добраться до прохода, но едва мы прошли в следующую комнату, как мне показалось, что окружающая нас темнота отступает. Я задрал голову, посмотрел вверх. Под самой крышей было несколько небольших окон, из которых проглядывала полоса ночного неба. Постепенно глаза привыкли окончательно, и из темноты стали появляться чёткие и вполне различимые очертания предметов. Я пригляделся, стараясь понять, что это могли быть за вещи, вытянул трость и постучал по самому близкому к нам. Глухой стук по дереву. – Это что, ящики? – послышалось сзади меня. – Мы на складе?– Похоже на то. Ладно, надо идти дальше, пока он не ушёл. Мы двинулись между деревянных груд, то и дело обходя распластавшиеся на полу ящики. Те были навалены в неровные башни, высотой доходившие до потолка. Некоторые из них были развалены на полу – похоже, что на этом складе уже давно никто не бывал и о сохранности хранящегося не сильно и заботился. – Вон там. – сказал Лонгман, подходя ближе и указывая куда-то в темноту. Приглядевшись я различил проход, за которым начиналась другая комната, как будто светлее этой. – Идёмте. Прибавив шаг и стараясь не смотреть по сторонам, мы проследовали вдоль деревянных груд к проходу. Опасения, что всё же здесь мог кто-то прятаться, мгновенно улетучились, едва мы ступили в следующее помещение. На этот раз света хватило даже для того, чтобы вырвать из темноты грязный пыльный пол, на котором были видны отчётливые следы, ведущие вглубь комнаты. – Смотрите – сказал я, указывая тростью на следы. Лонгман ничего не ответил, лишь бросил на них быстрый взгляд и поспешил отвести глаза. Ему было страшно и я прекрасно это понимал. Но отпустить его назад или оставить здесь не мог. Поэтому мы снова двинулись вперёд, обходя стоявшие по всей комнате столы, на которых был навален всевозможный мусор. На этот раз проход мы обнаружили без труда и вышли на широкую лестничную площадку. Потребовалась ещё одна спичка, чтобы найти потерянные следы, которые теперь поднимались по лестнице на верхний этаж. – Мистер Прескотт… – Лонгман явно хотел что-то мне сказать, но я опередил его и, махнув рукой в сторону ступенек, произнёс:– Вперёд. Пыльный камень тихо похрустывал под ногами, шаги отдавались эхом по всему лестничному пролёту. Мы поднимались наверх, сохраняя полную тишину. На втором и последнем пролёте не было перил, край площадки уходил в темноту. Зато сама площадка была ярко освещена падающим из окна лунным светом. Проход здесь был всего один, но едва мы прошли через него, как оказались в такой темноте, что не было видно даже ладоней, поднятых перед самим лицом.

– Что за… через проём же в комнате было светло, я видел! – негодующе воскликнул Лонгман, слишком громко, и его слова больно полоснули мой слух. – Тихо! Достаньте спички, зажгите одну, будем двигаться дальше. Лонгман уже достал спички и чирком зажёг на кончике одной из них огонь, как вдруг из темноты раздался тихий, рычащий голос, такой, от которого леденеет кровь в жилах и встают дыбом волосы на голове:– Не нужно никуда идти. И свет вам тоже не нужен. На мгновение пламя выхватило из темноты стоящий посреди комнаты высокий силуэт, а ещё через секунду я услыхал позади себя глухой удар как будто на пол упало что-то тяжёлое. Спичка погасла и комната погрузилась в беспросветный мрак. __________После моего ухода из журнала несколько лет прошли спокойно – литературная стезя захлестнула меня, но даже в ней я не смог найти полного забытья. Прошлое напомнило о себе на крупном писательском съезде, куда я был приглашён на волне своего успеха. Стало трудно дышать. Руки и ноги словно налились свинцом, в глазах потемнело. Волна холода пробежала по спине. – Не стоило тебе приходить сюда. Не стоило. Голос доносился словно издалека, однако мне казалось, что каждая клеточка моего тела наполняется его жуткими, холодными интонациями и тихим рычанием. Силуэт как будто оказался ближе, но лицо его по-прежнему было скрыто во тьме. – Кто ты? – прошептал я, с большим трудом передвигая языком. Рука, сжимавшая пистолет, безвольно болталась возле тела, словно пучок каната, привязанный к огромному гвоздю. – Это не важно. – донеслось из темноты. – Ты совершил большую ошибку, Эдвин Прескотт, очень большую. – Откуда ты… – Мне известно всё. Я следил за тобой все эти дни. Ты и твои люди едва не поймали меня той ночью. – говоря это, силуэт продвинулся ещё ближе. В этот момент сквозь занавешенные окна пробился сильный порыв ветра и на мгновение полоска лунного света коснулась лица. Глаз видно не было, – всё, что располагалось выше кончика носа, по-прежнему было скрыто тьмой – острый подбородок, тонкие губы, а между ними… оскал улыбки, два ряда ослепительно белых зубов. Видение исчезло, так же неожиданно, как и появилось, но увиденное так и осталось у меня перед глазами. – Зачем… зачем ты убил тех людей?– Я убил? – силуэт задёргался, словно давясь в беззвучном смехе. – Я их и пальцем не тронул. – Тогда кто? – снова спросил я, но на этот раз ответом мне было молчание. Прошло, как мне казалось, несколько минут. – Так было нужно. – раздалось, наконец, из темноты. – Так было правильно… так будет правильно. – Что было нужно?– Они… все эти люди… они служили нам верой и правдой. Верой и правдой. Пока их вера не была сломлена. Они не смогли сдержаться. Они покинули нас, они предали нас. Но мы не забыли, мы не могли забыть. – Что они сделали? Кто они такие? – снова спросил я и в тот же момент почувствовал мощный тычок прямо в спину. Еле удержавшись на ногах, резко обернулся, вскидывая оружие. Во тьме как будто прошло слабое шевеление, затем резкий, лающий голос произнёс:– Убери свою игрушку, парень. Голос звучал настолько резко и решительно, что я и сам не заметил, как опустил сжимающую пистолет руку. – Вот и хорошо. Я посмотрел на лежащее на полу тело Лонгмана. – Он без сознания. – произнёс голос из темноты, словно читая мои мысли. – Он проснётся поутру и не будет ничего помнить. И тебя тоже. – Кто вы такие? – спросил я, стараясь, как мне казалось, смотреть прямиком в глаза своего собеседника. Приглушённый, походивший на собачий лай, смех разнёсся по комнате. – Кто мы такие? Мы те, за которыми ты и твои дружки пытались гоняться. – Мы – ничто и мы – всё. – послышалось за моей спиной. – Заткнись. – рявкнул мой собеседник, обращаясь к рычащему голосу. – Слушай сюда, Прескотт – эти люди были неугодны нам, и я их убил. Они спали в своих постелях и даже не пытались сопротивляться. Мы забрали всё, что могло бы достаться полиции и рассказать ей о нас. Теперь это обычные убийства, странные и нераскрываемые. Преступника нет, он исчез. И тупорылый старший констебль не даст тебе доказать обратное. – Что… что сделали те люди?– Мы не знаем. Так хотел Демиург. Он приказал – и мы сделали это. – снова раздалось за моей спиной. – Именно. – пролаял второй голос. – Он не хотел доверять это нам. Он хотел послать Мангера, но тот ещё слишком слаб. – Мангер мёртв! – воскликнул я, поражаясь, как окреп при этих словах мой голос. – Его застрелили на моих глазах!В ответ на это темнота вновь раздалась смехом, но уже куда более громким и зловещим, нежели до этого. – Ты думаешь, Мангера можно убить? Мангер бессмертен, бессмертен как все мы. Мы живём уже многие тысячи лет, в нас верили, от нас отрекались, и снова уверовали, питая наши силы. Грядёт новая эра, Прескотт, новая эпоха для всего живого. Демиург восстановит свою власть и ничто уже не сможет остановить нас. Грядут великие дела и большие события. Ты станешь свидетелем лишь части из них. – Нет… – прошептал я. – Нет, не может этого быть… – Ваше общество гнило, ваша мораль разлагается, ваши устои покачнулись – грядёт гибель этому всему. Ты можешь сопротивляться, но ты не остановишь этого. – произнёс рычащий голос. – Максимум дашь всему миру один или два месяца, не больше. – вторил ему лающий. – Но наш приход не отсрочить надолго – он на горизонте и становится всё ближе. – И что будет потом? – спросил я, вновь ощущая, как в глазах моих темнеет. Несколько секунд молчания, и вот из темноты раздалось страшное слово:– Война. – Мы вступим в схватку со всеми вами… мы будем сражаться… и мы победим… – Смерть пройдёт по вашим землям. – Голод… голод и мор. – Погибнут миллионы. Погибнут все, кто попытаются сопротивляться. – Мы вернём свою силу… Демиург вновь будет во власти. – Все, кто поднимут оружие против нас, будут уничтожены, остальные падут пред нашим могуществом. Голоса ускорялись, перебивали друг друга, становились всё громче, ужасной какофонией звуков перемешивались в моём сознании. Терпеть это становилось невозможно, я вскинул пистолет, не видя, куда целюсь. – Я не допущу этого! – закричал я. – Не бывать этому, никогда! Никогда! Никогда!Мой верный кольт выпускал пулю за пулей, но при каждом выстреле голоса становились всё громче и громче. И вот уже, казалось, вся комната состояла лишь из этих невероятных, грохочущих звуков. Последний патрон, лёгкий щелчок – и всё в комнате вдруг разом вспыхнуло ярким белым светом. Я вскрикнул, зажмурился, закрыл глаза руками. Но яркая, сияющая белизна, казалось, просачивалась к зрачкам даже сквозь плотно сжатые пальцы и веки. Мгновение длилось это ужасное наваждение и тут вдруг резко прекратилось, исчезло в один миг, не оставив и следа. Я медленно опустил руки, приоткрыл глаза. Комната была пуста. лежало на полу распластавшееся тело Лонгмана, сквозь грязные стёкла лился с улицы яркий лунный свет. __________Высоко в Сноудонских горах кучка сумасшедших сектантов призвала к пробуждению древнее зло, огромного каменного титана, которому не составило бы труда сравнять с землёй все города нашей страны. Мне и моему новому другу, молодому писателю Эвансу, удалось справиться с ним и спасти Англию от неминуемой гибели. Сквозь запахнутые занавески сочился яркий солнечный свет. Я сидел в кресле возле постели, на которой лежал погружённый в сон Лонгман, мистер Сакстон, не глядя на нас, прохаживался из угла в угол, то и дело поглядывая на часы. После всех ужасов ночи, ураганным вихрем пронёсшихся перед моими глазами, эти утренние минуты тянулись непозволительно медленно. – Они ведь не могли усыпить его надолго? – спросил, наконец, полицейский. Я не нашёлся, что можно было бы ответить и лишь пожал плечами. В голове у меня снова раздался лающий голос: «Он проснётся поутру и не будет ничего помнить. И тебя тоже». Едва существа исчезли, я остался один в огромной комнате с бездыханным телом на грязном полу. Путь до гостиницы оказался близким, портье не задал лишних вопросов, заставив себя поверить в историю о пьяном друге, уснувшем в самый разгар банкета. Пристроив Лонгмана на единственной кровати, я тут же бросился за мистером Сакстоном, на последнем извозчике доскакал до его дома и чуть ли не вырвал полицейского из постели. Узнав обо всём произошедшем, он немедленно оделся и поехал со мной в гостиницу. Первым делом мистер Сакстон осмотрел Лонгмана. Сердце моё напряжённо билось – они ведь могли соврать, могли убить его и не сказать мне об этом. Наконец полицейский выпрямился, посмотрел на меня и сказал со вздохом явного облегчения:– Всего лишь очень глубокий сон, мне едва удалось нащупать пульс. Остаток ночи мы провели в номере, расселись в кресла и я поведал мистеру Сакстону всё о событиях последних нескольких часов. Умолчал я лишь об одном – о тех последних словах, которые услышал от таящихся во тьме перед самым их исчезновением. Когда я закончил, мой собеседник долгое время молчал, обдумывая услышанное. – Значит, ваши опасения подтвердились, мистер Прескотт?– Да. – коротко ответил я, опуская лицо в ладони – только сейчас я вдруг осознал, как меня ужасно клонит ко сну. Минуты тянулись, переходя в часы. В голове путались самые разнообразные мысли, и я не заметил, как глаза мои сами собой закрылись… Вспышка яркого света оборвала несвязные картины сна, я вздрогнул, выпрямился в кресле. Но ничего не изменилось. – Сколько я спал? – прохрипел я, поворачиваясь к стоявшему в углу полицейскому. Он посмотрел на часы. – Почти полтора часа. Сейчас десять утра. Едва он закончил фразу, как лежащий на кровати испустил тихий стон. Оба мы бросились к открывшему глаза Лонгману, ошалело оглядывавшего комнату. Мгновения хватило мне для того, чтобы вспомнить о сказанном мне из кромешной тьмы. – Мистер Сакстон, он ничего не помнит. – шепнул я полицейскому, уже успевшему обхватить Лонгмана за плечи. – Воды. – тихим, хриплым голосом произнёс Лонгман, приподнимаясь на локтях. Я взял со стола графин, наполнил стакан. Одним глотком осушив его до половины, Лонгман облизнул мокрые губы и поочерёдно осмотрел меня и мистера Сакстона. – Мы знакомы? – наконец спросил он, задерживая взгляд на лице полицейского. Я растеряно молчал, но мистер Сакстон нашёлся, что ответить. – Да, на днях общались с вами в полицейском управлении, помните, вы приходили?Некоторое время Лонгман молчал, затем медленно, растягивая слова произнёс:– Да, что-то такое припоминаю… а зачем я… И тут его лицо мигом побледнело. Он вскочил с кровати, кинулся к двери. Едва поспевая за ним, я вырвался на середину комнаты и преградил ему проход. Мистер Сакстон взял Лонгмана под руку и быстрым движением опустил его в кресло. – Что с вами? Куда вы так заторопились?– Пустите! Я вспомнил! Срочное дело, необходимо немедленно направить письмо!– Какое ещё письмо? – спросил полицейский. И тут я вспомнил… – В министерство. Это ведь он писал в министерство обо всём произошедшем. – в полголоса сказал я мистеру Сакстону так, чтобы нас не услышали. Затем продолжил уже громко. – Всё нормально, мистер Лонгман, письмо мною уже было отправлено. – А вы… – сидящий в кресле посмотрел на меня. – Откуда вы знаете про это?– Я тоже был отправлен сюда лично господином министром. Прибыл вчера вечером. – Вы? Вы тоже должны расследовать все эти события?– Скорее уже засвидетельствовать некоторые факты. Расследование ведь завершено. – Как завершено? – спросил Лонгман, мгновенно оседая в кресле. На его лице тут же появилась печаль. – Ведь ещё вчера вся полиция терялась в догадках, кто мог… – Преступник был найден этой ночью и арестован, мистер Лонгман, вы сами принимали участие в задержании, разве не помните?– Я? Ну… может быть… нет, я ничего не помню. – Вы повредили голову во время погони. Ничего опасного, но возможна, как нам сказал врач, амнезия на несколько дней. Не переживайте, уже совсем скоро придёте в норму. – добродушно сказал мистер Сакстон и потрепал Лонгмана по плечу. Тот, однако, всё никак не унимался. – Но… но старший констебль… – С старшем констеблем уже всё улажено, мистер Лонгман. – продолжал солировать полицейский. – Не советую вам сейчас тревожить его сон, прошедшая ночь для всех нас выдалась тяжёлой. Слова эти как будто успокоили сидящего. Однако он всё так же продолжал нервно подёргиваться, то и дело оглядываясь по сторонам. Очевидно, мистер Сакстон не знал, как можно было бы продолжить эту немую сцену, поэтому взор его обратился ко мне. Я принял его взгляд, коротко кивнул и прокашлялся. – Мистер Лонгман, мне кажется, вам стоит сейчас отправиться к себе домой и как следует отдохнуть. Вы сам не свой. – Что? – словно выходя из глубокого транса, пролепетал Лонгман. – Ах, да… да, вы правы. – Давайте мы вас проводим. Подождите здесь, я схожу вниз за кэбом. Мистер Прескотт, поможете мистеру Лонгману идти?– Благодарю вас, но я сам… – сказал Лонгман, поднимаясь со стула, но тут же ноги его подкосились и он с шумом осел в кресле. – Да… действительно лучше уж помогите мне. Мистер Сакстон вышел и я остался один на один с сидящим. Какое-то время Лонгман молчал, затем поднял глаза и стал внимательно изучать меня с головы до ног. Я сделал вид, что слишком увлечён созерцанием висящей на стене картины. – Простите, мистер… – Прескотт. Эдвин Прескотт. – Простите, мистер Прескотт, мы с вами прежде нигде не встречались?Я перевёл на него взгляд, делая вид, что внимательно его изучаю. – Нет, к сожалению, не припоминаю. – Жаль, очень жаль. И всё равно мне кажется, что где-то я вас уже видел. – Всё может быть. – ответил я, пожимая плечами. Мистер Сакстон вернулся через десять минут и сообщил, что кэб ждёт у дверей. Поддерживая Лонгмана с обеих сторон, мы вывели его из дверей гостиницы. Через полчаса трясучки по тесным каменным мостовым мы оказались возле доходного дома, в котором Лонгман снимал квартиру. Через час, убедившись, что мой компаньон поневоле более-менее пришёл в себя, мы вышли из дома и, поймав кэб, отправились прямиком к мистеру Сакстону. В гостиной его дома меня поджидал ещё один сюрприз – в полном составе здесь собралась вся наша ночная группа. Я посмотрел на вытянутого, длиннорукого Уэмбли, широкоплечего Макнорриса и низкорослого, мускулистого Хартсона. Всех их собрал здесь мистер Сакстон и все они жаждали услышать то, что уже знал полицейский. – И что мы теперь будем делать? – спросил Макноррис, едва я закончил свой рассказ. – Старшему констеблю как-то удалось узнать о том, что мы вам помогали. – сказал Хартсон, откидываясь на спинку кресла. – Он не даст нам здесь житья. – Глупый, надутый осёл. – воскликнул Макноррис. – Похоже, нам стоит пойти к нему и рассказать обо всём произошедшем с… – Ни в коем случае. – сказал я, похоже, слишком резко, так как все сидящие разом повернулись и недоумённо посмотрели на меня. – Сейчас самым лучшим для вас решением будет сделать вид, что ничего не произошло. Продолжайте службу, открещивайтесь от всех нападок со стороны старшего ********* и его окружения. И как можно скорее сделайте всё возможное, чтобы перебраться в Лондон. – Что? – воскликнули хором все четверо. Но и это меня не остановило, решение было принято мною уже давно. – Я сейчас же отправлю телеграмму министру. Похоже, что все нападки старшего ********* происходят неспроста, меня предупреждали, что может быть нечто подобное. – Думаете он… – Нет, это исключено. Это политика, обычная грязная игра. Но я не хочу, чтобы вы, господа, увязли в этом болоте, самое лучшее для вас – это как можно скорее уехать отсюда. Пока у старшего ********* на руках ни одного доказательства, но скоро они у него появятся – слишком влиятельные люди стоят за его спиной. – Да что же это такое? Теперь уже и полицейский стал полицейскому же враг? – воскликнул поражённый до глубины души Уэмбли. – Что же будет с нами дальше?– Дальше я позабочусь о вас. Ваши семьи будут в безопасности, а вы продолжите служить своей стране. Только… только немного в другом виде. – Что значит в другом виде?– Я бы хотел вам рассказать… но боюсь, что сейчас не самое подходящее время и не самое подходящее место. Но уверяю – как только появится возможность – вы сразу же узнаете обо всём. __________Шли месяцы, ничего не происходило. Но гроза уже собиралась на горизонте – вскоре мне предстояло познакомиться с представителями Тёмного пантеона. Из дома мистера Сакстона я выходил в подавленном состоянии. На душе было пусто и невероятно гадко. При одной мысли о том, что я солгал этим людям, внушил им ложное чувство безопасности, а в будущем и вовсе планирую надолго лишить их покоя, хотелось повеситься на ближайшем фонарном столбе. И всё же другого выхода у меня не было – они знали уже слишком много, а пройдёт время – и всем нам предстоит столкнуться с такими страшными вещами, что лучше уж быть подготовленными заранее. Размышления об этом как будто облегчили тяжесть внутри, и потому когда я добрался до гостиницы, положение уже не казалось мне настолько безнадёжным. – Мистер Прескотт! – окликнули меня, когда я уже стоял у парадных дверей. Я оглянулся. У тротуара стоял небольшой полицейский экипаж, дверь его была распахнута, внутри сидел старший констебль Дрэйк. – Подойдите сюда. Я приблизился к экипажу, стараясь всё время хранить дистанцию. Сейчас от этого человека можно было ожидать всё что угодно. – Прошу сюда. – сказал главный констебль, пододвигаясь на своём сидении и освобождая мне место. – Скорее. – бросил он с раздражением в голосе, видя, что я, похоже, не собираюсь подчиняться его приказу. Мне ничего не оставалось, кроме как залезть в салон. – Итак, – начал главный констебль, когда дверь за мной захлопнулась. – я смотрю, вы не вняли моему совету и продолжаете творить свои дела в моём городе?– О чём вы говорите?– Вы прекрасно знаете, о чём я говорю. – огрызнулся мне в ответ главный констебль. – Впутываете моих людей в ваши авантюры, мешаете расследованию, творите чёрт знает что – и это ещё далеко не весь мой список на вас, мистер Прескотт. Имена тех четверых, что вам помогали, мне известны, можете не беспокоиться, с ними я разберусь. А вот что касается вас… – Мистер Дрэйк, – начал я, решив, что в этой ситуации лучше не держать язык за зубами. – вы просто не понимаете, что происходит. – В самом деле? Тогда скажите мне на милость, чего же это я такого не понимаю? – произнёс главный констебль, манерно в издёвке растягивая слова. – Нет, уж я-то всё прекрасно понимаю. И вот что хочу вам сказать, мистер Прескотт – вы сейчас же берёте этого вашего дружка и убираетесь из города. Даю вам два часа, и чтобы духу вашего больше здесь не было, иначе я сам, лично, брошу вас обоих за решётку!– На каком основании? – спросил я, начиная раздражаться. Мысль о том, что всю прошедшую ночь я провёл без сна, а буквально несколько часов назад стал свидетелем таких событий, которые и не снились этому безмозглому болвану, привела меня в бешенство. Хотелось сейчас же броситься на этого человека, залепить ему в морду хорошую оплеуху, а потом схватить за шкирку и тыкнуть в потерявшего память, измождённого Лонгмана чтобы тот наконец-то понял, какими глупостями занимался всё это время. Но увы, мечта эта была неосуществима и потому мне только и оставалось, что сидеть напротив главного *********, сжимая и разжимая в бессилии кулаки. – Основание? Уж поверьте, основание найдётся. – главный констебль усмехнулся. – И ваш драгоценный министр вас уже не спасёт. Так что. – он достал из кармана часы, несколько секунд смотрел на циферблат, потом развернул их в мою сторону. – Два часа. И не советую вам меня злить, мистер Прескотт. А теперь идите. Но я продолжал тупо сидеть на своём месте, ошарашено глядя на собеседника. Потребовалось время, прежде чем я понял суть его слов. Меня выгоняли из города, меня, который знал тайну. Ведь убийцы по-прежнему разгуливают на свободе, а я ничего, ничего не могу с этим сделать. – До свидания, главный констебль. – произнёс я сквозь стиснутые челюсти и поспешил выйти из экипажа. – Учтите – я приеду и проверю! – донеслось мне вслед. На ватных ногах я добрался до своего номера и бросился на кровать. Ужасно болела голова, мучительно тянуло в сон, но больше всего вновь хотелось удавиться. На этот раз не от вранья, нет. От беспомощности. Из тяжёлого полусна меня вывел негромкий стук в дверь. Нехотя поднявшись, я пошёл открывать. За дверью стояла мисс Бозуорт, выглядела она озабоченно и от того казалась ещё более прекрасней. – Эдвин, что с тобой? – спросила она, окидывая меня взглядом и особо задёрживаясь на созерцании моего лица, на котором без сомнения отразился след прошлой ночи. – Всё хорошо, Джейн, я… – я смутился, пытаясь на ходу придумать достойный ответ. – Я много работал. С секунду она изучающе смотрела на меня, затем подняла брови в ухмылке. – Ты сам в это веришь? – и, не дав мне даже собраться с мыслями, протиснулась внутрь номера. Я прикрыл дверь, вошёл в комнату. Джейн стояла у окна и выжидательно смотрела на меня. – Мне придётся уехать. – сказал я, подходя к столу и беря в руки стакан. Наполнил его водой из графина и сделал несколько глубоких глотков. Всё это время Джейн не проронила ни слова, и лишь когда я отложил стакан, осмелилась, наконец, нарушить тишину:– Почему?– Это по работе. – сказал я, в рассеянности отводя взгляд. В этот момент мне казалось, что она не верит ни одному моему слову. – Что-то случилось?– Да… в Лондоне. Срочно вызывают на служ… – Не в Лондоне, Эдвин. Здесь. – Здесь?… Нет, здесь ничего не случилось. Она подошла ближе, остановилась всего в нескольких шагах от меня. – Я поеду с тобой. – тихо произнесла она и от этой новости всё внутри меня вспыхнуло ярким пламенем. – Я… я… ты… Она улыбнулась, подошла ближе, и через мгновение я ощутил тепло её пальца на моих губах. – Не надо лишних слов, Эдвин. Прошу тебя. Я же всё прекрасно вижу. Если ты не хочешь, чтобы я знала правду – хорошо, я не буду приставать к тебе с расспросами. Но я не хочу, не могу без тебя, Эдвин. Её руки обвились вокруг моей шеи, миг – и мы уже стояли лицом к лицу. – Я не хочу отпускать тебя. – лёгким, едва различимым движением она провела пальцами по моим волосам. – Неужели ты не понимаешь?И не успел я ничего ответить, как лишился возможности что-либо сказать. __________Нападение Мангера – кровожадного монстра, вызванного по неосторожности молодыми сектантами, едва не стало летальным для всей королевской семьи. По счастью Его Величество Эдуард отделался лёгким испугом. То, что произошло после этого, навсегда перевернуло всю мою жизнь. … Два месяца назад окончилась моя поездка в Кардифф. Сидя сегодня утром в своём кабинете, куда я осторожно прокрался, чтобы ненароком не разбудить спящую чрезвычайно чутко Джейн, я снова и снова перечитывал написанное мною сразу же по возвращению. Какому же большому риску подверг тогда я всех! И всё же жизнь как будто стала налаживаться – мистер Сакстон и его люди смогли покинуть Кардифф и вместе с семьями переселиться в столицу, наладилась, наконец, работа нашей службы, а всего три дня назад мы с Джейн обменялись кольцами и под умилённые взоры друзей скрепили наш союз долгим поцелуем. Четыре десятка листов, исписанных мелким почерком – слишком большая заметка для дневника. И потому я откладываю её в специальное отделение сейфа, туда, где лежит всё, подобное этому. Может когда-нибудь руки и дойдут до того, чтобы перепечатать этот текст и поместить его в какой-нибудь новый, готовящийся к изданию сборник – во всяком случае, сейчас у меня гораздо больше времени уходит на то, чтобы осознать настоящее, нежели копошиться в прошлом.

Помнится, сразу же по возвращению в Лондон я направился в министерство и там держал доклад перед господином министром. Выслушав мою речь, он долгое время молчал, словно о чём-то размышляя, затем сказал, обстоятельно и спокойно:– Что ж, мы всё это учтём, мистер Прескотт. Спасибо вам большое за доклад, можете быть свободны. Впервые за всю свою жизнь врагом моим стали не монстры, не чудища, а та сила, что, может быть, гораздо страшнее всех представителей Тёмного пантеона вместе взятых – впервые мне довелось столкнутся с силой государства. Огромная механическая машина, она захватывает тебя целиком, медленно, обстоятельно, долгие годы пожирая снаружи и изнутри. Но даже среди всего этого находятся люди, которые умудряются сохранить самого себя, не поддаться всепобеждающему влиянию этих адских механизмов. Такие люди, как мистер Блумфильд. И я до сих пор не могу понять – как, чёрт возьми, он это сделал.