К вопросу о корабле поколенийСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

— Это он?Президент взглянул через стеклянную стену на человека в красном пиджаке и коричневых брюках, меряющего шагами помещение. — Да. Он до сих пор не совсем понимает, зачем мы пригласили его сюда. Губы лидера североамериканской державы еле заметно искривились. — Неудивительно. Сам профессор Антониус был не то что удивлён, а пожалуй что несколько раздражён. Ещё недавно он был на симпозиуме по стратегическим задачам освоения дальнего космоса, доказывая непрактичность и пустую претенциозность некоторых обрисованных общественности проектов. Несколькими часами позже он сидел в уютном кафе этажом ниже в окружении коллег, расслабившись и благодушно философствуя на отвлечённые темы. Но неожиданно в разгар шутливой беседы к нему подошёл невысокий человек в сером, предъявил документы и вежливо попросил последовать за ним. Профессор Антониус не осмелился воспротестовать. Быть может, сказался впитанный вместе с кровью матери-славянки пиетет к властям. — Садитесь, — вымолвил наконец человек напротив. Человек, которого учёному его скромного ранга едва ли суждено было когда-то видеть вживую. Он помолчал немного, барабаня пальцами по поверхности зеркального стола. — Вы занимались рассмотрением проекта добычи минералов астероидного пояса?— Занимался. — На мгновение профессор поколебался, не добавить ли «мистер президент». — Проект оказался в настоящее время бесперспективным, как я убедительно показал на ряде примеров. Искусственный интеллект, на который возлагали столько надежд, не способен справиться со многими непредсказуемыми ситуациями, неполный список которых я представил собранию. Отдельную проблему представляет саморепликация, точность которой при заданных условиях…Пытаясь переводить свой доклад с научного языка на обыкновенный, профессор не мог отогнать назойливое чувство недоумения. С каких это пор лидера Соединённых Штатов Америки интересует добыча минералов на астероидах, этот сугубо теоретический проект, разработанный гиками и попавший в топ обсуждения на волне популизма? Даже если вдруг в США и вообще на Земле исчерпались некие стратегические ресурсы, повод ли это вызывать его, профессора Антониуса, для беседы с самим президентом?— Коллеги говорят, что вы были не очень-то довольны содержанию собственного доклада, — негромко заметил президент, перелистывая какие-то бумаги. Профессор поморщился. — Я думаю, мало кто идёт в космическую отрасль с изначальным намерением тормозить освоение космоса, мистер президент. Будь результаты моих исследований иными, я бы обрадовался этому сам. Президент задумчиво кивал, перебирая бумаги. После чего неожиданно спросил:— А о чём вы беседовали с коллегами этажом ниже, по окончании доклада, если не секрет? Извините, если я несколько бестактен…— Ах, это. — Профессор невольно покраснел. И утёр от пота взопревшие губы. — Обычный неакадемический трёп, как бывает у нас. Вначале мы шутливо обсуждали старые титаномахические проекты освоения космоса, вроде взрыволётов. Потом перешли к обсуждению корабля поколений как концепции. Хокинс сослался на хрестоматийную историю с «Биосферой-2», давним экспериментом по попытке создать замкнутый круговорот органических веществ под стеклянным колпаком, как на доказательство того, что сама идея «судна поколений» хрупка и неустойчива. — Вы заявили, что основной проблемой «корабля поколений» является проблема не техническая и не биологическая, а социальная. Президент не спрашивал. Он утверждал. — Ну… да. — Профессор вяло дёрнул рукой. — Психология и социология вне сфер моей компетенции, сами понимаете, это была просто вольная болтовня за рюмкой кьянти. — Но высказанные вами предположения были достаточно здравыми. — Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы изображать Капитана Очевидность, — с неожиданной язвительностью откликнулся профессор Антониус. — Каждому видно, что любой человеческий социум представляет собой нечто трудноконтролируемое. Если бы на Земле всегда была кнопка, нажатие которой может уничтожить Землю или заставить её лететь в обратную сторону вокруг Солнца, её бы нажали уже десять тысяч раз, несмотря на последствия. Любой корабль поколений, пущенный к звёздам, летящий века с тысячами людей на борту, скорее взорвётся или повернёт назад — хотя бы попытается повернуть — чем выполнит задачу в соответствии с намеченным. Уравнения психоистории пока остаются лишь мечтой, а возможное противоядие — строительство фундаментального режима со священной идеологией на борту — так же ненадёжно, как и все попытки построить тоталитарный режим на Земле. — В вашем голосе слышно разочарование, — заметил вполголоса президент. Потянувшись рукой к шкафчику, он извлёк оттуда бутылку со светлым золотистым напитком и пару бокалов, после чего кинул на собеседника вопросительный взгляд. — Это он?Президент взглянул через стеклянную стену на человека в красном пиджаке и коричневых брюках, меряющего шагами помещение. — Да. Он до сих пор не совсем понимает, зачем мы пригласили его сюда. Губы лидера североамериканской державы еле заметно искривились. — Неудивительно. Сам профессор Антониус был не то что удивлён, а пожалуй что несколько раздражён. Ещё недавно он был на симпозиуме по стратегическим задачам освоения дальнего космоса, доказывая непрактичность и пустую претенциозность некоторых обрисованных общественности проектов. Несколькими часами позже он сидел в уютном кафе этажом ниже в окружении коллег, расслабившись и благодушно философствуя на отвлечённые темы. Но неожиданно в разгар шутливой беседы к нему подошёл невысокий человек в сером, предъявил документы и вежливо попросил последовать за ним. Профессор Антониус не осмелился воспротестовать. Быть может, сказался впитанный вместе с кровью матери-славянки пиетет к властям. — Садитесь, — вымолвил наконец человек напротив. Человек, которого учёному его скромного ранга едва ли суждено было когда-то видеть вживую. Он помолчал немного, барабаня пальцами по поверхности зеркального стола. — Вы занимались рассмотрением проекта добычи минералов астероидного пояса?— Занимался. — На мгновение профессор поколебался, не добавить ли «мистер президент». — Проект оказался в настоящее время бесперспективным, как я убедительно показал на ряде примеров. Искусственный интеллект, на который возлагали столько надежд, не способен справиться со многими непредсказуемыми ситуациями, неполный список которых я представил собранию. Отдельную проблему представляет саморепликация, точность которой при заданных условиях…Пытаясь переводить свой доклад с научного языка на обыкновенный, профессор не мог отогнать назойливое чувство недоумения. С каких это пор лидера Соединённых Штатов Америки интересует добыча минералов на астероидах, этот сугубо теоретический проект, разработанный гиками и попавший в топ обсуждения на волне популизма? Даже если вдруг в США и вообще на Земле исчерпались некие стратегические ресурсы, повод ли это вызывать его, профессора Антониуса, для беседы с самим президентом?— Коллеги говорят, что вы были не очень-то довольны содержанию собственного доклада, — негромко заметил президент, перелистывая какие-то бумаги. Профессор поморщился. — Я думаю, мало кто идёт в космическую отрасль с изначальным намерением тормозить освоение космоса, мистер президент. Будь результаты моих исследований иными, я бы обрадовался этому сам. Президент задумчиво кивал, перебирая бумаги. После чего неожиданно спросил:— А о чём вы беседовали с коллегами этажом ниже, по окончании доклада, если не секрет? Извините, если я несколько бестактен…— Ах, это. — Профессор невольно покраснел. И утёр от пота взопревшие губы. — Обычный неакадемический трёп, как бывает у нас. Вначале мы шутливо обсуждали старые титаномахические проекты освоения космоса, вроде взрыволётов. Потом перешли к обсуждению корабля поколений как концепции. Хокинс сослался на хрестоматийную историю с «Биосферой-2», давним экспериментом по попытке создать замкнутый круговорот органических веществ под стеклянным колпаком, как на доказательство того, что сама идея «судна поколений» хрупка и неустойчива. — Вы заявили, что основной проблемой «корабля поколений» является проблема не техническая и не биологическая, а социальная. Президент не спрашивал. Он утверждал. — Ну… да. — Профессор вяло дёрнул рукой. — Психология и социология вне сфер моей компетенции, сами понимаете, это была просто вольная болтовня за рюмкой кьянти. — Но высказанные вами предположения были достаточно здравыми. — Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы изображать Капитана Очевидность, — с неожиданной язвительностью откликнулся профессор Антониус. — Каждому видно, что любой человеческий социум представляет собой нечто трудноконтролируемое. Если бы на Земле всегда была кнопка, нажатие которой может уничтожить Землю или заставить её лететь в обратную сторону вокруг Солнца, её бы нажали уже десять тысяч раз, несмотря на последствия. Любой корабль поколений, пущенный к звёздам, летящий века с тысячами людей на борту, скорее взорвётся или повернёт назад — хотя бы попытается повернуть — чем выполнит задачу в соответствии с намеченным. Уравнения психоистории пока остаются лишь мечтой, а возможное противоядие — строительство фундаментального режима со священной идеологией на борту — так же ненадёжно, как и все попытки построить тоталитарный режим на Земле. — В вашем голосе слышно разочарование, — заметил вполголоса президент. Потянувшись рукой к шкафчику, он извлёк оттуда бутылку со светлым золотистым напитком и пару бокалов, после чего кинул на собеседника вопросительный взгляд. Профессор Антониус кивнул, немного помедлив. — Понимаете, верхом иронии является то, что строительство корабля поколений теоретически лежит как раз вполне в пределах наших представлений о науке и технике. Для этого не требуется ни экзотическая «тёмная энергия», как для варп-двигателя Алькубьерре, ни аннигиляционный распад, ни решение задачи по нейтрализации бесчисленных водородных частиц, заполняющих мировое пространство. В принципе мы могли бы сконструировать подобный корабль, пусть и не в текущем, но в следующем веке. — Практично ли это? — задал вопрос президент ничего не выражающим тоном. — Вы рассуждали о нерентабельности добычи минералов в астероидном поясе. Рука профессора Антониуса снова слегка дёрнулась. Тематика разговора заставила его отчасти позабыть, кто перед ним, он снова ощущал себя в кафе пред коллегами. — Посылка дронов в астероидный пояс не расширяет ареал жизнедеятельности человечества. Жизнь на отдельной планете подобна хранению яиц в одной корзине… мистер президент, — добавил он. Собеседник слегка усмехнулся. Краем рта. — Некоторые возлагают надежды на освоение Марса. Профессор склонил голову. — Марс и вправду является единственным хотя бы теоретически достижимым для нас плацдармом в Солнечной Системе на данном этапе нашего развития. Особенно если отказаться от химеры «прогулок под открытым небом», сделав ставки на цивилизацию гиперурбанистического типа, цивилизацию закрытых помещений, метро, подземных пещер и гидропонных фабрик. Он замолчал на некоторое время; помолчал, смакуя золотисто-светлый напиток, и сам президент. — Ну, а чего коснулся ваш разговор дальше? — осведомился президент совершенно будничным тоном, как случайный собеседник в баре. — Говорят, что вы затронули… э-э… откровенно беллетристические темы. Профессор Антониус невесело ухмыльнулся. — Это всё опять из-за корабля поколений. Дюплесси ввернул в обсуждение идею корабля яйцеклеток и сперматозоидов, которые в замороженном виде доставляются к цели и сливаются воедино лишь на месте, после чего новорожденные проходят через процедуру автоматического воспитания. Выслушав пару едких реплик относительно того, ИИ какого уровня для этого необходим, он попытался усовершенствовать идею, предложив, чтобы на борту всё время жило человек десять, периодически выращивающие себе сменщиков и в конце полёта создающие колонию, — дескать, психическое состояние десятка человек этому самому десятку будет проще контролировать, — но его подняли на смех. Потянувшись к бокалу, он отпил немного сладкой золотистой жидкости. — Моё ответное саркастическое предложение было в духе этих старомодных голливудских фильмов. Дескать, если люди на самом деле взрывоопасны для перевозки, если за тысячелетия полёта они гарантированно уничтожат корабль или себя, так упакуем же их абсолютно надёжно, как яйца в сетке. — Анабиоз? — поднял брови президент. — При нынешних технологиях невозможно, — огорчил его профессор Антониус. — Тогда что вы подразумевали под укладыванием яиц в сетку?— Именно то, что и написано на упаковке. Обездвиживание людей, лишение их возможностей причинить какой-либо вред как себе, так и кораблю. Насладившись недоумением собеседника — наполовину наигранным, скорее всего, — профессор пояснил:— Видите ли, состояние тел и мышц может поддерживаться автоматикой на должном уровне без физической активности как таковой. Размножение как таковое тоже может быть автоматизированным процессом. Развитие же разума, общение и остальные функции могли бы осуществляться при помощи коммуникационной сети корабля, формирующей что-то вроде виртуальной реальности ради связи между членами экипажа. — Не скучно ли это, лежать годами в оковах с виртуальными шлемами на лбу? — Собеседник снова иронически вскинул брови. — Скучно, — отпив ещё немного жидкости из бокала, признал профессор. — Скучно. В том случае, если ты знаешь, что находишься в виртуальности. Президент помолчал. И стукнул пальцами по столу. — Теперь я понимаю, о каком старомодном голливудском фильме вы говорили. «Матрица». — Именно так, — шутливо склонил голову профессор. — И, если уж вы привели в пример этот фильм, замечу, что описанный там расклад является едва ли не наилучшим решением для корабля поколений. Если человек не знает, что он находится в виртуальной реальности, он не захочет её покинуть. Если человек не знает, что он на корабле поколений, он не захочет его сломать. — Но разве наши технологии позволяют создать столь совершенную виртуальную реальность? — пожелал узнать президент. — Мне казалось, вы стараетесь оставаться в рамках реалистичных, земных технологий. Профессор иронично хмыкнул. — Совершенную? Зачем? Если бы на вас с рождения надели виртуальный комбинезон и очки, демонстрирующие вам иллюзорную реальность в чёрно-белом свете, вы бы никогда и не догадались, что существуют другие цвета. Он прищурился:— Более того, именно непохожесть виртуальной реальности корабля на настоящую увеличивала бы его безопасность, повышала лимит надёжности. Чем меньше человек представляет себе внешнюю действительность, тем хуже он будет в ней ориентироваться и тем меньше ущерба сможет нанести — в том маловероятном случае, если из-за сбоя сети или по каким-то ещё причинам выпадет из виртуальности. Поэтому практичней вылепить виртуальную реальность по небывалым, может быть, даже по сказочным шаблонам, чтобы у людей в ней не было ни малейшего представления о законах реального мира, но чтобы тем не менее в ней мог формироваться разум. Президент повертел в руке ножку хрустального бокала. — Но… не подведёт ли это на финальном этапе полёта? Что может сделать в пункте назначения колония, состоящая из людей, воспитанных миром сказок?— Ещё один циничный момент того застольного трёпа, — улыбнулся профессор. — То есть?— Во-первых, на борту вполне может присутствовать узкая группа привилегированных в своём роде людей, целиком или отчасти знающих происходящее и способных подготовить к нему экипаж. Они могут управлять виртуальной реальностью, меняя по необходимости её законы и контролируя переплетения судеб. В отличие от традиционного случая с кораблём поколений, у группы этой будут по-настоящему веские психологические мотивы хранить тайну и защищать цель полёта. Желание сохранить власть и доступ к виртуальным богатствам. Президент опустил было бокал на столик, но так и не донёс до него руку. — А во-вторых?— В этом — второй циничный момент. Как я уже сказал, законы виртуального мира могут с каждым поколением, приближающимся к цели, понемногу меняться, — вновь улыбнулся, теперь уже несколько виновато, профессор. — Если первоначально виртуальный мир может быть относительно дружествен к людям, как бы компенсируя им моральные затраты вынужденного или добровольного путешествия, то с течением времени он должен жестчать. Коли первоначально законы виртуального мира могут быть далеки от реальности и вообще быть больше ориентированы на воспитание морали, чем на воспитание разума, то в последние века полёта они должны становиться всё более реалистичными и требующими приложения всё больших умственных усилий — чтобы люди были готовы к выполнению миссии. Кинув взгляд в свой собственный бокал и не обнаружив там жидкости, профессор вздохнул:— Изгнание из рая неизбежно, на смену единорогам и феям когда-то приходят точные законы физики. — Красиво. Обронив эту фразу, президент помолчал несколько секунд, как будто переваривая только что услышанное. После чего — со странной для своего статуса нерешительностью — кашлянул. — Вы, наверное, гадаете, зачем я пригласил вас сюда. Всё дело в том, что я хотел показать вам кое-что. Он щёлкнул пальцами и всё исчезло. Сделав нечеловеческое усилие воли, сражаясь с охватившим его во тьме паническим страхом, профессор Антониус сумел с невероятным трудом несколько раз моргнуть, возвращая ясность зрения. Он лежал в продолговатом помещении странной формы, выпуклом и вогнутом одновременно, стены которого словно не подчинялись логике, творя странные вещи с его мозгом. Профессор вытянул вверх дрожащую руку. Та расплывалась перед глазами. Каждый палец был отчётливо виден лишь при направлении на него взгляда — и тут же становился туманным облачком, стоило лишь отвести взгляд. «Квантовые законы на макроуровне?» — мелькнула в его уме безумная мысль. Тут рядом что-то заскрежетало. — Мы действительно представляем собою довольно узкую группу, профессор. — Голос президента, исходящий из устройства на соседней стене, был гулок и искажён, но в целом узнаваем. — Поэтому нам периодически требуется пополнение. — П-пополнение? — еле слышно проговорил профессор и не узнал своего голоса сам. — Люди, способные осознавать истину. И не сходить от этого с ума. Стена над профессором исчезла — или растаяла? Нет, с невольным успокоением подумал он, это всего лишь экран. Потому что если бы…Экран демонстрировал бездонную космическую черноту с дрожащими кое-где точками звёзд. — Добро пожаловать на борт корабля поколений реального мира, профессор Антониус. И полёт этого корабля, — тут голос президента дрогнул, — уже близок к завершению.